Мы живём один раз.

Пускай Браус и была самым открытым человеком которого только мог видеть мир, свои тайны у неё несомненно были. "Дорогой дневник, Именно так начинается каждая страничка, заполненная мыслями и переживаниями. Вчера я поссорилась с Конни, конечно, несерьезно. Но меня волнует не это. Девушка со всей нежностью и легкостью, что хотела вложить в следующую строчку, выписывала, Как вызвать улыбку на лице Микасы?" но продолжить мысль не успела, так как упоминаемая на странице личность вошла в комнату. Юная писательница, испуганная тем что её самый серьезный и очень-сильно-тайный секрет в сию секунду будет раскрыт, принялась судорожно прятать блокнот под себя, при этом невинно стреляя глазками в Аккерман. – Ты не видела мой шарф? – сделала вид что ничего не видела. Впрочем, её это просто неинтересовало. – Красный. – А..Там, в шкафу. – Спасибо. Ушла и след простыл. Выписывать свои мысли на бумаге Саша уже не хотела. Развалившись в позе звезды, она принялась размышлять обо всем в этом мире — почему Конни лысый, какая зажарка мяса будет идеальнейшей, зачем Микасе шарф? А действительно, зачем ей шарф? На улице день, достаточно тепло, и эта вещь абсолютно бесмысленна сейчас. Возможно, ответ мог быть слишком прост и уже летал где-то в воздухе, но Браус так не считала. – Нужно провести супер-ультра слежку!

***

Абсолютно пустое, одинокое и забытое всеми место – судя по всему, раньше здесь было что-то вроде сада. И идентичная этому месту, одинокая и пустая Аккерман тихонько сидела на большом камне, смотря на то, на что можно смотреть вечно. На огонь. Пора. Красное полотно захватило пламя, что так жадно пожирало его. Будет ли она жалеть об этом? Кто знает. За всей картиной наблюдала Браус, скрывшаяся за стеной одного здания. Почему она сожгла его? Зачем? Множество теорий приходили ей в голову, но ни одна из них не была соотвествована логическому концу. Не знаю и никогда не узнаю. Окинув Аккерман последним взглядом, таившим в себе множество сомнений, ушла. А героиня у костра, в свою очередь, прекрасно знала что за ней наблюдали. У Браус был какой-то непонятный, но свой аромат, не услышать который для Микасы было невозможно.

***

Наконец, организовав свой прелюбимейший для Леви отряд, он был готов отправить его на разведку. Или же, на убийство титанов, что так яро пытаются пробраться за стены. Он лишь махнул рукой – солдаты взлетели, вновь отдавая свои сердца. Тварей было удивительно много, солдаты умирали. И только не менее удивительной Саше было весело. – О-о да-а, слышь, Конни, я уже двоих сделала – хваставшись успехами, она даже не заметила на своем фоне огромную пасть, готовую сожрать её со всеми органами. – Дура. – одна из сильнейших, попутно соседка по комнате, не упустила это из виду. Наточенный клинок расчерчил идеальную линию на затылке. Кровь хлынула, враг повержен. А Браус даже и не поняла всего случившегося. До нее дошло только "дура", прозвучавшее из уст мрачной подруги. Кажется, её это оскорбило. Потеряв неопределенное количество солдат, разведкорпус мог отправиться домой.

***

Проведя время в своем любимом месте – столовой – Саша вышла на улицу, дабы поглядеть на прекрасное ночное небо. Во взор карих глаз попалась она. Та, что назвала её дурой. Особо не раздумывая, Браус набросилась на подругу, желая выяснить причину оскорбления. На уровне инстинктов, Аккерман скинула со своей спины обезумевшую – уложив её на лопатки нависла сверху. – Что ты делаешь? – это нельзя было назвать агрессией, но и доброжелательным тоном тоже не опишешь. – Почему я дура!? – заточенная в сильные, но оттого не менее нежные руки, оскорбленной особе оставалось только кричать. – Может, это ты дура?! – Ты в своем уме? – Аккерман не понимала о чём речь, пока в голове не пронеслись картинки, несущие в себе воспоминания сегодняшнего дня – Ты идиотка! – Что-о?! – Если бы по сторонам смотрела..– девушка остановилась, понимая что оскорблять подругу дальше не стоит. – У тебя титан за спиной был, пока ты благополучно зевала. – Что? – да, Саш, она спасла тебе жизнь а ты налетела на неё. – Прости-прости пожалуйста, Микаса! Когда-то, Браус читала книгу, в которой герои находились в абсолютно идентичном положении. Контекст был романтический. Неосознанно, лежавшая на земле раскраснела – мысли нагоняли краску на лицо. – Ты чего? – А потом, под почвой ненависти они поцеловались.