Когда плачет Ханю

– Можем пить чай, Сатоко-тян – окликнула Рика, встала, направилась в спальню, там она будто что-то вспомнила, вернулась на кухню, посмотрела в мёртвые глаза Сатоко, сняла чайник с плиты, выключила её, залила цветочный чай в кружке и пошла обратно в спальню. Затем снова вернулась на кухню – А-ха-ха! Теперь ты не можешь пить чай или что-либо ещё. Как я только могла забыть! Ты ведь заболела и хотела меня убить, а в итоге я убила тебя первой, хи-хи-хи. Где же твой Ояширо? Как он поможет тебе теперь? Рике показалось, что за нею кто-то следит, она выглянула в окно, но никого там не увидела. Ночь была непроглядно тёмной, Рика вся обратилась в слух. Ничего странного, только цикады кажется плачут более неистово и безудержно чем обычно. – Как ты умудрилась так серьёзно заболеть, находясь на расстоянии вытянутой руки от королевы – Рика недоумевала, левой рукой нервно жестикулировала, периодически поднося её ко рту, а второй поддерживала локоть и тем самым слегка приобнимала себя – если вдруг Ояширо придёт сюда в действительности, нужно убраться и избавиться от свидетелей. Рика подошла к клетке с крысой, извлекла её из бело-розового гамака. Перед глазами промелькнула Сатоко в её милом облике за ужином. Крыса Аюми была довольно мясистой и неуклюже пручалась, но укусить не пыталась. Боже, как это мерзко-то, ну и вкус у тебя на животных, Сатоко-тян! – в итоге, с четвёртой попытки Рике таки удалось свернуть шею крысе. Хруст костей показался каким-то тихим и неубедительным, но Аюми больше не пручалась и обмякла. Рика выронила трупик крысы, и он словно плюшевая игрушка безвольно упал на пол. Истеричный сбивчивый смех Рики с усилием прорывался из лёгких и залил все комнаты дома, в котором она единственная осталась живой и сквозь форточку доносился на улицу. Смех был довольно странный и зловещий, он мог бы вызвать подозрения у случайных прохожих, но на улице никого не было. Немного успокоившись, Рика приняла душ ещё раз, включила радио где шла передача о музыке семидесятых, выпила цветочного чаю, вымыла чашку и приступила к уборке. Прикрыв веки Сатоко, она не без труда вытащила нож из раны, оттащила тело от лужи крови и стала укутывать его в простыню. – Вот же ж зараза! – Негромко ругалась Рика – я снова вся вспотела. Кажется, при жизни ты не была такой тяжёлой. Рика здорово измазалась кровью, но ей наконец удалось завернуть тело в простыню. Перед мысленным взором то и дело появлялись и исчезали кадры жизни её покойной подруги. Вот Сатоко в классе с интересом читает задачку, покусывая ручку. Вот смеётся от души над Кейчи, который снова попался в её ловушку. – Нужно убрать эту лужу крови – подумала Рика, почёсывая затылок – хорошо, что это случилось на кухне, в комнате отмыть пол было бы сложнее. Почему только я не догадалась свернуть ей шею как той противной крысе или просто задушить? Тогда с уборкой было бы куда проще. Рика взяла старую белую кофту, которую давно не носила и начала собирать загустевшую кровь. Это оказалось куда сложнее, чем она думала, поэтому решила помогать ещё и совочком для уборки. В итоге ей удалось собрать основную часть крови, но она по уши испачкалась, а на полу всё ещё оставались страшные разводы, которые расстраивали Рику и напоминали ей о случившейся трагедии. Поэтому она набрала горячей воды, вооружилась щёткой и моющим средством и добрый час отчищала остатки крови и собственную рвоту. Вот она заметила, что кровь просочилась сквозь простынь. – Вот же чёрт! – Воскликнула Рика, и волна бессилия накрыла её. Через некоторое время всё-таки она сумела себя перебороть, завернула тело в ещё две простыни и начала обматывать пищевой плёнкой. На это ушло много времени и нервов, но Рика была довольна результатом. Теперь осталось придумать, как избавиться от тела. Расчленение – первое что пришло в голову, ведь тащить тело целиком физически будет трудно. Лишь на мгновение представив, что ей следует сделать, Рике снова сделалось дурно. По радио пел Роберт Плант:

«Cryin' won't help you, prayin' won't do you no good No, cryin' won't help you, prayin' won't do you no good…»

Рика сидела без дела в прострации. До рассвета следовало как-то избавиться от тела, но она не могла заставить себя ступить и шагу. С окончанием песни Рика встрепенулась, будто часть мозга пробудилась от мимолётной дрёмы. – Может тебя закопать на заднем дворе, как думаешь Сатоко? – Рика посмотрела на свёрток, который показался ей куколкой какой-то невиданной исполинской бабочки – или лучше повесить на дерево и подождать, что из тебя вылупится? Рика подумала, что тело нужно зарыть в каком-то безлюдном месте. Она решила выйти на разведку чтобы раздобыть инструмент. В сарае она нашла небольшую старую лопату, немного ржавую и с сучковатым черенком. – Сойдёт на один раз – подумала она – Нести Сатоко на руках я долго не смогу, а никакой тележки у нас нет, волочить тело тоже неудобно. Рика долго ходила ночью по деревне, высматривая по чужим дворам что-то подходящее. Единственным приемлемым вариантом стала строительная тачка с песком на соседней улице. Она была оставлена неосмотрительным хозяином прямо на месте работ по расширению дома и обустройстве террасы. Благо хозяева меняли и забор – его часть ещё не была построена, так что Рика без препятствий угнала тачку, высыпав из неё песок. Начав катить её домой Рика услышала не слишком громкий, но неприятный скрип, хотела было уже бросить, но подумав, что других вариантов нет, а времени мало, решила рискнуть и лишь ускорила шаг. Рокот и скрип этого неказистого катафалка для Сатоко на удивление никого не разбудили, никто не заметил маленькую ночную воровку. С трудом вытащив «куколку» на улицу, Рика погрузила её в тачку вместе со старой лопатой, кровавой ветошью и совком. Она повезла скорбный груз в сторону леса. – Удивительно! Похоже удача сегодня на моей стороне – гружённая тележка ехала бесшумно, придавая Рике уверенности в успехе. Ноги Сатоко стянутые простынями и плёнкой свисали с переднего края повозки и покачивались на неровностях дороги и случайных булыжниках. Начался лёгкий дождь. – Похоже, с выводами я поспешила – Рика уныло уставилась в непроглядное от туч небо – может вернуться и одеться теплее? Вокруг стало светлее, мгновение Рика не понимала, что происходит. – Фары! Кто-то едет – сердце будто провалилось, а на самом деле пропустило удар, не ощущая ног, вместе с тележкой она поспешила скрыться в грязи и придорожных сорняках – как глупо было бы попасться, когда дело почти кончено. Сила дождя нарастала и Рика промокла до нитки. Автомобиль неспешно проехал место где она пряталась и остановился чуть поодаль. Затем с судорожными рывками и кряхтением трансмиссии машина подалась назад, наехав на клумбу. – Похоже он разворачивается, неужели заметил меня? – Поглядывая из кустов, тихонько прошептала Рика. По неуверенной и неумелой манере вождения можно было предположить, что водитель сильно пьян. Наконец, машина неуклюже убралась. Рика ещё пару минут посидела в зарослях, загрузила промокшую вывалившуюся ношу на тачку и продолжила путь. Дождь усилился, первое время Рика дрожала, но постепенно тело привыкло к холоду. Было темно, она не взяла фонарик, но глаза приспособились. Чем дальше в лес шла, тем лучше видела. Наконец Рика нашла подходящее место для захоронения и начала копать. Грунт был каменистый, его пронизывали корни деревьев. Под дождём копать было тяжело и неприятно, лопата периодически соскальзывала с черенка. Рика решила вернуться в деревню и поискать нормальную лопату, немного отошла от выбранного места и увидела, как на поросшем мхом бревне сидит Сатоко и жуёт жаренную креветку, из её шеи торчал знакомый нож. Рика остолбенела на миг и силы покинули её. Наваждение пропало так же неожиданно, как и появилось. Она почувствовала, что больше не выдержит рыться в земле, бросила лопату, ногой прикопав её в вырытой ямке, черенок запустила в кусты и повезла тело Сатоко глубже в лес, по пути заметила, что самодельный саван начал разворачиваться. Дождя Рика уже не ощущала, хотя сила его не уменьшилась. Периодически приходилось останавливаться и сливать воду с тележки. Наконец ей удалось отыскать то ли пещеру, то ли нору какого-то лесного существа, то ли рытвину для нелегальной добычи полезных ископаемых. Туда она и затолкала тело. Пришлось проталкивать его ногой, так как лаз был узким. Тележку, которая вновь начала поскрипывать, оставила в кустах на обратном пути в деревню. Рика спешила домой, дождь заметно ослаб, стихийные ручейки уменьшались, лужи перестали кипеть и приобретали очерченную форму. – Разве с друзьями так поступают? Представь, как ей там мокро и холодно! – Рика услышала голос Мион и остановилась. – Она следила за мной? – Прилив адреналина в который раз за день взбудоражил Рику. – Бред какой-то! Откуда бы ей здесь взяться в такое время, в таком месте. – Снова какое-то наваждение – подумала она и продолжила путь домой. Лишь закрыв за собою дверь, Рика с облегчением вздохнула и сползла на пол. Полностью истощённая, грязная и мокрая она свалилась в постель Сатоко, прижав к груди лежащую там книжку и забылась тревожным сном с мольбой о прощении на губах. Сквозь сжатые веки всю ночь по капельке сочатся слёзы.