Крылья юга

      Карт вёл Дьяро по линии боя. Тренировочного, конечно. До настоящего, когда вопрос решается в пару ударов, было ещё далеко. Он учил нелюдя правильно двигаться с клинками, чувствовать их как часть тела, ходить и даже падать.       Клинков было два. Один — облегчённый короткий меч, который делают как раз для подростков и женщин, второй — небольшой кинжал. Поначалу-то я обрадовался — мальчишка спокойно делал одинаковые движения обеими руками, без какой-либо разницы. Вот только позвоночный столб и мышцы спины были слабоваты. И беда была совсем не в возрасте.       Мальчик жил в одном из самых голодных мест этого мира. И хотя, как у всякого подвижного ребёнка, мышцы и кости имели достаточную суточную подвижность (гораздо большую, чем у детей тех же благородных), ему не хватало строительного материала. Да, сейчас он немного вытянулся и набрал вес, но Карт уже видел, что мальчишка не будет мощным бойцом. О тяжёлом доспехе и силовом оружии речь даже не шла. Карт не был уверен, что, став взрослым мужчиной, Ро сможет работать в лёгком доспехе с парными мечами.       Но хашины — неблагородные воины, они не ставят крест на бойце, если тот чуть мелковат. Они просто находят другие сильные стороны собрата, усиливают, что могут, обучают, как противостоять противникам, использующим их слабости. Даже если вытянется ростом, его организм уже подстроился не наращивать мышцы. Впрочем, не он первый. Среди хашинов полно таких. Все мы тут дети Ничейных земель. Значит, будем развивать скорость и выносливость» — размышлял белобрысый воин, выводя парня на обманку и показывая, где тот открылся. «В целом клинковый бой ему не нужен. Он против мечника в латах долго не выстоит. Но для тренировки такие танцы хороши — развивают нужные мышцы, приучают к клинкам и к близости противника».       — Ближе. Ещё ближе. Проверь.       Ро вытянул клинок правой рукой и понял, что едва достаёт до учителя. Сделал небольшой шаг ближе. Стали он уже не так боялся, да и учитель был аккуратен. Но рассчитывать расстояние почему-то у него не получалось, и мальчик хмурился. Заметив мыслительный процесс на лице ученика, воин усмехнулся.       — Все твои ошибки не в руках и теле, а в голове. Чем ты раньше дрался?       Мальчик задумался и поднял сперва ногу, потом руки, а потом махнул хвостом.       — Ага. А весу в тебе было, как в кошке.       Крылья носа мальчишки хищно затрепетали, выпуская воздух, как бы говоря, что киса была с зубами.       — А значит, ты, скорее всего, на них прыгал. Я прав?       Ро удивлённо поднял глаза от хлёсткой стали. Про то, что нужно смотреть не на клинки, а за телом противника, он тоже часто забывал по неопытности.       — А значит, твой мозг считал расстояние для прыжка и продолжает пытаться драться по-старому. Тебе просто нужно больше практики. И не обязательно боевой. Просто попробуй сам поделать всякую ерунду не руками, а клинками.       Мальчик озадаченно остановился и наклонил голову набок. Карт тоже встал, опустил клинки и стал разминать стопы. Он ужасно не любил потерю времени и всегда что-то делал.       — Не нужно ими махать дома — это небезопасно для тебя, мебели и окружающих. Просто попробуй что-то покидать. Смотри.       Карт поднял камешек, положил на кончик клинка и стал его подбрасывать. Это, впрочем, совершенно не мешало ему продолжать разминать ноги. Настоящая способность этого человека как раз и состояла в умении делать несколько дел одновременно. Другие охранники часто выпадали в осадок, видя, как северянин отражает атаки нескольких противников парными мечами, при этом умудряется пинать в воздух попадающиеся ветки и камни, превращая их в летающие снаряды, подкидывать плащ, закрывая им обзор для стрелков, или совершать что-то ещё несусветное, внося в привычный механизм боя ноту хаоса.       Дополнительные действия, как правило, не причиняли противникам вреда, но заставляли на миг отвлечься. Тот самый миг, который и использовал кто-то другой, чтобы оборвать жизнь. Карт был командным бойцом. В окружении сподвижников он вёл их к победе, замечая их достоинства и недостатки, прикрывая и помогая в бою. Но Ро таким не был. Северянин видел, что мальчишка скорее одиночка. В те несколько раз, что он вставал с ним в круг и отражал атаки хашинов, нелюдь даже забывал про его существование. Хуже того, воин ему мешал, постоянно оказываясь поблизости. Парень просто налетал на него и сбивался с ритма.       Зато в одиночестве он чувствовал себя свободнее. Карту нравилось, как даже уже привыкшие к Ро хашины часто попадаются на его удары. И ладно бы на руки или ноги. Мужики постоянно забывают, что у парня пять конечностей, а не четыре, и закономерно пропускают оплеухи хвостом. Способность бить задом, которая чем-то напоминала лошадиную манеру, вызывала у северянина улыбку. Сам он быстро привык к хвосту ученика и изворачивался, стараясь бить по нему либо своим телом, либо клинками плашмя.       Это, кстати, тоже был минус. Парень бил хвостом интуитивно. Так безоружный человек выставляет пустую руку перед мечом, пытаясь закрыть себя ею, вместо того, чтобы увернуться. И пока что инстинкт побеждал, и перестроить Ро не получалось.       — Лучше рули хвостом, подправляя повороты и скорость, иначе я твой хвостик просто отрублю.       Мальчишка хмурился и начинал действовать иначе. Но всё равно нет-нет да мелькнёт чёрный кнутик перед лицом наставника. Карт тогда сердился и давал мальчишке подзатыльники. Неприятная ассоциация работала, но самому учителю такая манера воспитания не нравилась. Он вообще не любил этот метод поощрений и порицаний. Хоть тот и работал, но напоминал, насколько мы всё ещё звери, раз нас можно так дрессировать.