Крылья юга

      Говорливая подруга рассказала новости за день, потрепала меня за щеку, набрала пирогов и уместила кувшин компота в заготовленную заранее корзину. Мне всегда было интересно, откуда она берёт столько новостей, энергии и пространства в желудке? Девушка не толстела, несмотря на мучное, чему завидовали половина служанок в замке, болтала без умолку, жестикулировала и ёрзала, несмотря на перегруженный работой день.       Я молча смотрел на живое лицо с блестящими зелёными глазами и тихо радовался её существованию в моей жизни. Наверное, если б не эта зеленоволосая болтушка, я б давно спятил.       У меня в комнате Мо достала из новенькой стопки книжицу на плохенькой бумаге и стала читать историю про путешествие Морского Когтя. Книга была совсем новой. Пелис с гордостью сообщил, что наскрёб денег на новые книги и теперь переписывает уже современные издания. И правда, дата стояла этого года, и авторский стиль уже не изобиловал старыми словечками, автор изъяснялся вполне современно.       Я под лихие приключения пирата собрал медные штуфы (прим.авт. мелкие камни руды, не требующие обогащения) из заначки, ссыпал в форму магического силового щита, который создавал по типу физической защиты магов империи, и стал плавить. Щиты я делал любой формы уже на раз-два. После кучи ошибок с заклинанием мойки посуды я был в этом неплох. А вот контролировать равномерный нагрев в руде у меня пока плохо получалось, и я тренировался на медных остатках, которыми со мной поделился гном Гронбаш.       Иногда мы прерывались, чтобы схомячить по пирожку, запить компотом и поделиться впечатлениями о похождениях бандита. Мо с какой-то тоской восторгалась описаниями океана, неисследованных островов и гротов.       Ещё раньше в каком-то огрызке от переведённой с султанита энциклопедии я читал о морском народе и теперь всё больше убеждался, что Мо — одна из них.       О прошлом мы не говорили. Девушка сразу замыкалась, лицо её искажалось болью, и тему я после первой попытки больше не поднимал. Меня она тоже не теребила. А говорили мы о книгах, других странах и всяких историях. Мо рассказывала мне об удивительной магии джиннов, зиме, что сменяет тёплую пору в северных землях, южных течениях, что направляют морских обитателей по природному кругу планеты, приливах и отливах, султанийском шёлке и жемчуге Арштабадда.       Мо говорила часами, словно пыталась перенестись из моих вычурных апартаментов в сияющие солнцем и морским прибоем дальние дали. Я прикипел к этой девушке. Она стала для меня новой семьёй, той, которой у меня никогда раньше не было. Объятия и разговоры с ней — единственное, что удерживало меня на плаву. И я точно знал, что неважно, получится у меня вырваться из клетки герцога или нет, я обязан помочь ей выбраться отсюда. Такое доброе и светлое существо должно выжить.       Ближе к полуночи Мо воспользовалась моей ванной и ушла к себе. Наша странная дружба уже была известна в замке, но девушка блюла приличия, оставаясь со мной на ночь лишь в крайних случаях. Хотя в целом кровать позволяла разместить кроме меня ещё три таких Мойры.       Когда девушка ушла, я, борясь с зевотой, достал из сумки спрятанный плод, а из-под шкафа — свои записи. Хоть убиралась в моей комнате только Мойра, я всё равно опасался оставлять следы моей грамотности в спальне. Книги, чертежи, расчёты — всё ныкалось в разные укромные уголки, чтобы, не дай боги, не нашёл кто-то из слуг и не доложился Урусу, а тот — герцогу.       Хорошо, если просто добавят работы. А если Его Светлость что-то заподозрит?       Обучающийся магии разумный фамильяр может показаться вельможному гаду опасным. Ладно, если просто убьёт, а если сперва себе на стол кинет? Ой, не хочу. Надо, кстати, заучить то заклинание самоостановки сердца. На всякий.       Мои длительные исследования герцогской библиотеки, когда я, как крыса, таскал по одной книжке и мучился со словарём, не понимая половины слов, привели к интересным сведениям.       Современные маги Империи, а скорее всего и других стран, имели одну большую проблему. Источник энергии. Все амулеты и простые хранилища резервной энергии могли содержать не такое уж большое её количество. Накапливать могли только очень твёрдые камни, начиная от алмаза и дальше по свойствам эта возможность падала. Ну и металлы, особенно ртуть, были проводниками. В отличие от электричества, на магическую проводимость металлов влияла их плотность.       Другое дело — живые организмы. Большинство существ накапливали её немного, но животные и разумные виды живут долго. В отличие от амулетов-накопителей, которые без разрушений могли хранить магию всего несколько лет, а при частой зарядке-разрядке рассыпались за полгода, живое существо самовосстанавливалось, продолжало жить и самостоятельно, и быстро накапливало энергию.       Отсюда и появились первые маги, что заключили контракт с фамильярами. Фамильяры безропотно отдавали энергию, что копили в магической вакуоли своего внутреннего источника энергии, получали откат от заклинаний магов, поскольку основная масса энергии прокачивалась через фамильяра, и довольно часто погибали от всего этого.       Более добрые маги относились к фамильярам как к питомцам. Поскольку все помощники были магическими животными, это было вполне разумно. И редкие из волшебников заключали договор с разумными.       Во-первых, большая часть разумных при этом погибала. А во-вторых, резерв разумных был больше, а ум позволял искать лазейки и истончать связь договора. За историю была всего пара десятков тех, кто заключил договор с разумным фамильяром и после этого не был им предан.       Но кроме грустной истории о судьбе фамильяров, меня тут привлекла деталь с вакуолью. Внутренний энергетический источник живого существа представляет собой двухстеночный астральный сосуд. Как сфера в сфере, в магической вакуоли содержится ядро жизненной энергии. У кого-то вакуоль почти слипается с этим ядром, как у обычных людей, а у кого-то она разрастается до небывалых размеров, как у архимагов.       А ещё, как недавно я узнал, некоторые растения тоже могут иметь такую вакуоль. И вот я сидел на полу, прижимая спиной дверь, чтобы никто не зашёл, и разглядывал прозрачную сферу плода древа Жизни. И да, у него действительно была вакуоль.       Развернув записи и взяв медную ленту, что успел сделать ещё при Мойре, я стал наносить руны на неё. Закончив, обмотал лентой плод крест-накрест и сложил пальцы в активации. Руны чуть мигнули, потянули энергию из внутреннего источника плода и сложили печать щита, следом активизировались печати поглощения света, влаги и микроэлементов для поддержания жизни растения внутри щита.       Словно не веря в то, что моя задумка работает, да ещё диво дивное с первого раза, я пялился на труд рук своих и не шевелился. Сфера чуть пульсировала радужными всполохами, по комнате разбегались светлячки начертанных на медной ленте рун. И только сейчас я понял, какой момент не учёл. Щит был не только обычным физическим, но и магическим. Всё, что можно было делать с этой штукой — передавать полезные вещества и энергии или забирать. Ни разрушить сферу, ни прекратить процесс было нельзя.       Дебил. У всех механизмов должен быть способ остановки. А я на радостях про него напрочь забыл. Пообгладывал свой мозг изнутри ещё немного, вздохнул и полез под шкаф во второй раз. Достал небольшую коробочку с запасёнными микроэлементами, долил туда воды из кувшина на столе и уложил свою сферу в питательную среду. С одной стороны, это прогресс, конечно. Я без фамильяра, если, конечно, не накосячил с расчётами, создал себе постоянный бесперебойный источник. И, судя по объёму вакуоли этого плода, он был лишь немногим меньше моего собственного. А с другой — не такое уж и достижение. Как я его носить-то с собой буду? В коробке с землёй? Да ему ещё и солнце нужно.       — И не переделать, — грустно повесил я голову. Теперь запущенная магия мне недоступна. Плод накапливает энергию самостоятельно, и если не помрёт, защита тоже будет работать, так как работает от него же.       Попялился на светопреставление ещё немного и поставил радужную фигню на подоконник. Прикрыл сверху сферу тряпкой на распорках, чтобы она получала днём солнце из окна, но не сверкала на всю комнату, привлекая нездоровое внимание.       — Я так всю жизнь буду экспериментировать, — бормотал я, словно старый дед. — А плоды будут только раз в месяц. И резерва своего не напасёшься. А источник у него не такой уж и большой, хоть и постоянный. Вот если б это дерево где-то рядом росло…       Я замер, внезапно ощутив себя дебилом во второй раз. Надо было посадить плод, а не эксперименты ставить!       Прикрыв глаза ладонью, горестным молчанием прокомментировал собственную тупость и пошёл спать.       А ночью я вновь летал. Подо мной стелились пески Мёртвых Земель. В лицо бил ветер с крошевом пород, а я нёсся невероятно быстро, словно что-то неведомое толкало и тащило меня вперёд.       И тут — взмах. Крылья?! Я в растерянности смотрю вниз, где на жёлтом покрывале дрожит крестообразная тень. Отростки справа и слева сокращаются и дрожат, а тень и земля начинают отдаляться!       Я лечу! Я лечу сам! Я птица?       Под крыльями поток горячего ветра с песком щекочет кожу, мурашки пробегают до самого кончика хвоста. Восторг! Ещё! Хочу ещё!       Зачерпываю крыльями воздух, поднимая себя вверх. Лопатки ноют, лёгкие болят, как во время дикого бега. Новый вздох, новый взмах, я всё выше. Несусь куда-то в небеса. Мне всё равно, куда лететь. Я свободен.       И лечу. Лечу в небе. Подгибаю правое плечо и падаю вправо и вниз, тут же распахиваю крылья, ловя воздух на повороте. Как здорово! Словно плыву в воздухе. Мурашки разбегаются в обратную сторону от копчика и до затылка. Подгибаю левое крыло, заваливая тело влево, правлю разворот хвостом. Как легко!       С восходом солнца я распахнул глаза с блаженной улыбкой. В своей спальне. В своей тюрьме.