Восемь лет спустя…
Снова Эвелин снился этот ужасный сон. Воспоминание из детства, преследовавшее ее все эти годы.
Эвелин открыла глаза. Её глаза быстро привыкли к темноте своей комнаты, единственным источником света в которой была свеча стоящая на прикроватной тумбочке, и какое-то время лежала в задумчивости. Она была в постели, в губернаторском поместье в Порт-Ройале. Прошло много времени с того дня, как они спасли Уилла. В детстве они с Элизабет много раз обсуждали этот день, стараясь при этом держать свои разговоры втайне, чтобы взрослые или Уилл не услышали их. Со временем этот момент забылся. Но словно призрак это воспоминание из детства преследовало Эвелин во снах.
Она перевела свой взгляд на двери своей спальни и задумалась, стоит ли рассказывать старшей сестре о своём очередном кошмаре, но сразу же отмела эту мысль. Нет, Элизабет тоже не стоит вспоминать этот день, ибо устрашающий образ пиратского корабля преследовал их в течении всего детства.
Эвелин не хотела без надобности снова тормошить эти плохие воспоминания, только ради того что бы вновь посмотреть на медальон. Элизабет решила, что будет лучше, если медальон будет у неё, и Эвелин не стала с ней спорить. Наверное так и вправду будет лучше.
В чём причина этих кошмаров, она до сих пор не могла понять. Была ли причиной этому чувство вины перед Уиллом? Щёки девушки запылали при мысли о владельце медальона. После прибытия в Порт-Ройал, Уилл стал подмастерьем кузнеца Мистера Брауна. За эти годы они с Уиллом стали близкими друзьями и при любой возможности она ходила к нему в кузницу (втайне от отца, разумеется), чтобы увидеться с ним. Часто проводя время за разговорами обо всём и ни о чём, пока он работал. А иногда она приходила посмотреть как он занимается фехтованием. Её это так захватило, что она попросила его научить её. Со временем дружеские чувства к молодому кузнецу переросли в нечто гораздо большее. И вместе с этим росло и чувство вины перед ним, за то что она так и не вернула ему медальон.
"Нужно отдать его Уиллу при первой же возможности", – подумала Эвелин глядя в потолок. Её губы тронула улыбка. Неужели прошло восемь лет?
Мысли ее прервал внезапный настойчивый стук в дверь:
– Эвелин!
– Да? – удивлённо ответила она.
– Ты одета? – спросил отец, пока Эвелин вставала с кровати и надевала халат.
– Почему бы тебе не зайти и не убедиться самому, папа? – усмехнулась девушка поправляя свои каштановые волосы.
Через мгновение дверь отворилась, и на пороге появился отец. Губернатор, изрядно пополневший, но также и искренне любивший своих дочерей заглянул в ее комнату.
– Ах, ты еще в постели, соня, – усмехнулся он, входя в комнату, с нежной улыбкой. За ним просеменили две горничные, держа в руках огромную коробку. Одна из них подошла к окну и отдернула тяжелые шторы, за которыми синело утреннее небо, и простирался пейзаж Порт-Ройала. Это был маленький чистый городок с уютной гаванью, охраняемой пушками Форт-Чарльза, расположившегося у входа в бухту. Солнце залило всю комнату. Эвелин от неожиданности даже зажмурилась. Губернатор подошел к окну и самым добродушным тоном произнес:
– День нынче дивный.
– Да, день и вправду хорош, – Эвелин согласно кивнула, и с хитрым прищуром добавила, – Но ты ведь пришёл не для того, что бы рассказать мне о погоде?
– Ты права, – рассмеялся отец проницательности младшей дочери, – Я не с пустыми руками.
Вторая горничная протянула коробку, которую Эвелин с любопытством разглядывала. Губернатор с гордостью открыл коробку и извлек оттуда красивое, элегантное голубое платье, с белыми рюшами и серебристо-белой филигранной вышивкой. Глаза Эвелин расширились от удивления, и она воскликнула:
– О, папа! По какому поводу такая щедрость?
– Разве отцу нужен повод, чтобы побаловать своих дочерей? – отец добродушно усмехнулся.
– Думаю что нет, – улыбнулась Эвелин, прежде чем снова восхищённо воскликнуть: – Оно прекрасно!
– Нравится? – улыбнулся Губернатор, – Мне сказали, что такие нынче в моде в Лондоне. Такое же я приготовил для Элизабет.
Быстро взяв из протянутых рук отца платье, Эвелин зашла за ширму. К ней тут же подскочили горничные и начали зашнуровывать корсет. Отец между тем неуверенно продолжал:
– Вообще-то... я надеялся, что ты наденешь его на сегодняшнюю церемонию.
– Церемонию? – изумилась Эвелин.
– Да, церемонию по случаю повышения капитана Норрингтона, – пояснил Губернатор. У Эвелин отвисла челюсть. Она сразу догадалась, что всё это было неспроста! Она высунула голову из-за ширмы, чтобы посмотреть на отца и воскликнула:
– Я так и знала!
– Теперь он будет – Командор Норрингтон! Прекрасный джентльмен, ты не находишь? Он к тебе не равнодушен.
Эвелин в ответ лишь закатила глаза. При всём уважении к капитану, ну или вернее уже командору Норрингтону, он ей никогда не нравился. Она всегда считала его высокомерным и надменным. Девушка знала, что отец давно носится с идеей выдать ее замуж за Норрингтона, но саму ее этот брак ничуть не интересовал.
– Я ведь помнится уже высказывала своё мнение об этом, – напомнила Эвелин, после чего поморщилась когда горничная затягивала шнуровку её корсета. Ей казалось будто её душит питон в своих убийственных объятиях.
– Знаю-знаю, но ты всё-таки подумай, – настаивал Губернатор, – Более достойной партии ты не найдёшь.
Девушка ничего не ответила. Да и что она могла сказать? Её сердце уже принадлежит другому человеку, которого она считала достойным. Но к сожалению, у них нет будущего. Как бы ей не была противна идея брака по расчёту, она ничего не могла с этим поделать. Лишь вздохнуть от безысходности.
Эвелин еле-еле подавила стон, когда корсет затянулся ещё туже на её и без того тонкой талии. Не получив ответа, отец осторожно продолжил:
– Просто подумай об этом, пожалуйста, – Эвелин быстро ответила поморщившись от корсета:
– Да, папа.
Он какое-то время задумчиво смотрел на ширму не доверяя такому быстрому ответу младшей дочери, но зная её своенравный характер, решил не продолжать эту дискуссию, вместо этого сосредоточившись на более насущных проблемах.
В дверях появился дворецкий:
– Милорд, к Вам пришли.
– Прекрасно, – довольно ответил Губернатор, – передайте, что я скоро буду, – кивнув, дворецкий покинул комнату. Тем временем отец продолжил:
– Я пойду проведаю твою сестру, – сказал он покидая комнату младшей дочери, – Я жду, что ты присоединишься к нам внизу когда будешь готова.
– Да, папа, – ответила Эвелин, после чего пробурчала себе под нос: – Если вообще дойду туда.
– Не будьте столь пессимистичны, миледи, – усмехнулась горничная, – Всё будет прекрасно.
– Я на это надеюсь, – ахнула Эвелин, когда горничные потянули за последние нити её корсета выжав из её лёгких последний воздух, – Боже! Не корсет, а орудие пыток какое-то! Просто безумие...
– Это мы только начали, миледи, – рассмеялась горничная, на что Эвелин не могла никак ответить из-за нехватки воздуха. Ей казалось, что она потеряет сознание от нехватки воздуха.
"И какой садист это придумал?" – задалась она вопросом, стараясь дышать насколько ей позволяло это делать тугое платье.
***
Уилл Тернер, недавно пришедший в дом Губернатора, чтобы отдать заказанную им шпагу, как раз дотронулся до медного подсвечника, когда на лестнице послышались шаги. Юноша быстро отдернул руку, а подсвечник, соскользнув с крючка, полетел вниз и произвел бы много шума, если бы Уилл не успел подхватить его. Времени было очень мало и поэтому, недолго думая, Тернер засунул злополучный предмет в посеребренную вазу. Сзади послышался голос:
– А, мистер Тернер, – приветствовал его Губернатор. – Рад видеть Вас.
– Добрый день, сэр, – улыбнулся Уилл, открывая принесенный футляр. – Ваш заказ.
В футляре находилась выточенная шпага, которую Губернатор хотел подарить новому командору.
– Клинок из многослойной стали, – Уилл подал Губернатору тонкую и очень острою шпагу, – На эфесе золотая филигрань. Позволите?
Уилл перешел к наглядной демонстрации, сделав несколько выпадов. Затем он разместил шпагу на своем пальце:
– Равновесие идеальное. Клинок широк, как хвостовик, – он подкинул ее вверх и сразу же поймал на лету.
– Впечатляет, весьма впечатляет, – Губернатор Суонн был в восторге, – Командор Норрингтон будет очень доволен. Передайте мои комплименты вашему мастеру.
Губернатор дружески похлопал юношу по плечу. Уилл был польщен похвалой. Он не сказал Губернатору, что сам вытачивал эту шпагу.
– Конечно, – поклонился в ответ Уилл, – Умельцу всегда приятно, когда его работу ценят.
Но тут мужчины услышали звук каблуков и шелест платья доносящиеся с лестницы и заметили спускающуюся Элизабет в её новом великолепном жёлто-золотом платье. Она была очаровательна как никогда.
– Элизабет, ты изумительно выглядишь! – воскликнул Губернатор Суонн.
– Спасибо, папа, – улыбнулась в ответ девушка, с трудом ступая по лестнице. Платье было великолепное, но, к сожалению, слишком тесное. Настолько что в нём было трудно ходить. Ей потребовались все навыки по этикету, чтобы держать идеальную осанку и также идеально ходить на каблуках, как подобает леди из высшего общества. Уилл был поражён увидев её в шикарном платье, с идеально уложенными в аккуратную причёску и изящной шляпке завершающей образ.
– Эли... – начал он, но мигом отойдя от удивления спохватился и поприветствовал её более почтительно, – Мисс Суонн.
– Мистер Тёрнер, – ответила Элизабет приветливой улыбкой, когда она достигла подножья лестницы и подошла к ним, с любопытством глядя на шпагу в футляре, – Что там у вас?
– Я как раз показывал Губернатору своё... кхм, моего мастера, – быстро поправил себя Уилл, – последнее творение моего мастера.
– Да, и оно великолепно, воистину великолепно, – с восторгом сказал Губернатор, после чего перевёл взгляд на Элизабет и спросил: – Где твоя сестра?
– О, она... – собиралась ответить Элизабет, но её прервал другой голос:
– Я уже здесь, папа, – ответила Эвелин.
Все трое вновь перевели взгляд на лестницу. По лестнице спускалась Эвелин, которая была просто великолепна в своём голубом платье и с уложенной как у Элизабет причёской.
– Дорогая, ты выглядишь просто великолепно! – произнёс Губернатор Суонн. Эвелин ответила отцу улыбкой, после чего встретилась взглядом с сестрой.
Элизабет послала ей сочувствующий взгляд, видя как Эвелин испытывает те же трудности при ходьбе, что и она, но старается изо всех сил не подавать виду.
Лицо Уилла просияло. Он пытался что-то сказать, но при виде Эвелин просто потерял дар речи: она была настолько красива, что слова просто застревали в горле. Поэтому он перестал пытаться и просто кивнул словам Губернатора. Элизабет, видя реакцию молодого кузнеца, с трудом скрывала улыбку прекрасно понимая какие чувства тот испытывает к её сестре.
Сама же Эвелин не обратила никакого внимания на слова отца, она лишь взглянула на юношу и её лицо озарила счастливая улыбка:
– Уилл! Как я рада Вас видеть! – поприветствовала она своего друга и тайную любовь и, быстро спустившись по ступенькам, подбежала к мужчинам, будто чувство дискомфорта, мучающее её ранее, мгновенно ушло и ему на смену пришли порхающие в животе бабочки, – Мне про Вас сон приснился.
– Про меня? – удивленно переспросил юноша. Элизабет тихо фыркнула от такой прямоты её младшей сестры. В то время как их отец был явно шокирован её чрезмерной откровенностью. По крайней мере Уиллу хватило ума вести себя подобающе.
Краснея, губернатор поспешил вмешаться в этот разговор:
– Эвелин, пристойно ли говорить это?
– Про день нашей встречи. Помните? – спросила девушка, совершенно не обращая внимания на отца.
На этот раз пришла очередь Элизабет бросать удивлённые взгляды на сестру, удивляясь совпадению, что ей приснился тот же сон. Она машинально потянула руку к золотой цепочке на шее, на которой весел тот самый золотой медальон с изображением черепа, который она хранила в тайнике верхнего ящика своего комода. Думалось этот сон уже забылся, но он по какой-то причине вновь напомнил о себе. Однако Эвелин казалась более счастливой обсуждая это с Уиллом.
– Как я мог забыть, мисс Суонн? – ответил Уилл глядя в её прекрасные карие глаза, в которые он влюбился.
– Уилл, сколько Вас просить звать меня просто Эвелин?
– Еще раз точно, мисс Суонн. Как всегда, – сказал юноша. Ему очень хотелось звать её по имени, так же как когда они одни, но понимал, что это не то место и не то время. Он уже был благодарен тому, что увидел её сегодня.
Но его ответ её задел: лицо девушки окрасило разочарованное выражение.
Разговор принял оборот, который вовсе не понравился губернатору.
– Вот. Видишь? Хоть юноша соблюдает рамки приличия. Что ж. Позвольте, нам пора идти, – Губернатор взял у Уилла шпагу и нетерпеливо добавил, – Девочки, прошу.
Элизабет выпрямила спину, подобрала пышные юбки, прошла мимо Уилла, кивнув ему на прощанье. Эвелин, обиженно стрельнув глазами на Уилла, добавила ледяным тоном:
– Всего доброго, мистер Тернер, – бросила она напоследок, после чего присоединилась к своей сестре в ожидающей у подъезда карете. За ней последовал и их отец. Уилл стоял на крыльце и смотрел вслед удаляющемуся экипажу, пока тот не выехал за ворота.
– Всего доброго, – прошептал им вслед юноша, – Эвелин…
А в карете тем временем шли наставления отца:
– Веди себя достойно в компании командора Норрингтона, – вторил Губернатор, сердито глядя на младшую дочь, – В конце концов, именно благодаря его усилиям в Порт-Ройал пришла цивилизация.
– Да, папа, – ответила Эвелин, всё ещё обиженная словами Уилла. Губернатор удовлетворённо кивнул.
Карета подпрыгивала на кочках разбитой дороги, грязь и лужи мешали плавности ее движения.
Продолжение Следует...
