Сборник моих драбблов [ваншотов] по Ф1

По вестибюлю разливается приятная мелодия, какой-то сложной композиции на пианино. Оно тут одно единственное, на нем в четыре руки играют Элио с Жилем, какие-то замысловатые мотивы. Рядом, оперевшись немного на музыкальный инструмент, стоит Найджел, завороженно смотрящий за игрой этих двоих. Музыка заполняет воздух, даже Кеке, до этого равнодушно сидящий возле окна, обернулся, дабы увидеть, кто играет. Его усы чуть дернулись и он тут же отвернулся, чтобы спрятать улыбку. Не хотел ведь приходить на забастовку. И сложно было поверить, что это протест, что они восстали против ФИА. Ники сидит на своём матрасе с бумагой и ручкой в руках, пытаясь сформулировать их требования на письме, он мычит в такт мелодии, игнорируя оживленную болтовню под рукой. Патрезе и Ройтеман что-то обсуждают с Нельсоном, который скорее всего, как обычно говорит нечто по типу: "я не хочу находиться в одном месте с этими идиотами, я чемпион вообще-то и бла-бла-бла". Дидье прикрывает рот рукой, тихо смеясь над тем, как в голове озвучил слова Пике. Сразу же с его особой интонацией. - Что такого смешного, Пирони? - заговорщически смотрит на него Лафитт, ухмыляясь с картами в руках. Ага, они взяли с собой карты, дабы скоротать время. Теперь сидели веселой компанией: Жак, говорящий о том, какой он профи в этом всём. Ален, упорно тасующий карты. Джон, пытающийся влиться в компанию "молодежи". А также новичок Палетти, он только присоединился к ним в этом году! И конечно, с недоверием смотрел за тасованием карт. Ну, вместе с ним это делал и Рене. Прост, заметив их взгляды, хитро улыбнулся, жалостно поднимая брови. - Тише, ребят, я не какой-то шулер. - Ага, конечно, думает про себя Дидье. Этот маленький засранец сейчас такие карты раздаст, что начнется ад на земле и в конце все они будут проклинать друг друга такими словами, что Тамбе с Альборето будут друг другу закрывать уши, пребывая в глубочайшем шоке от итальянско-французской войны. Говоря о Патрике! Он же даже не был в решетке в этом году! Но присоединился к забастовке со словами: это будет лучший мальчишник в моей жизни. Вау. Вот это стальная мотивация и борьба за справедливость. Но честно, они все были здесь ради этого. Просто провести время вместе, обсудить планы на сезон, ожидания, претензии и конечно оскорбить Балестра в стотысячный раз за последние несколько дней. Как же, всё таки, было хорошо. Вот бы так всё и осталось - с усмешкой подумал Пирони. Никакого соперничества, никаких трагедий. Они все здесь, играют и разговаривают, утопая в мелодии. А потом ФИА идут на уступки, они просыпаются с ощущением того, что это был прекрасный сон. - Кто-то всю ночь чертовски громко храпел. - недовольно замечает Росберг, уже пытающийся найти, где приготовить кофе. - А я проснулся с одеялом на голове... - Ален пустыми глазами смотрел в никуда, пытаясь проснуться, параллельно поправляя кудри. - Жиль явно хотел придушить меня во сне. Вильнёв фыркает, причесываясь у зеркала: - Если б я этого хотел — то сделал. И меня бы ничто не остановило. - Тише-тише, девочки, хватит ссориться с самого утра. Вы действуете мне на нервы. - Пике лениво потягивается на матрасе, протирая глаза. Лауда зашёл в комнату. Повисло гробовое молчание. - Забастовка официально окончена. Балестр сдался. Уже другая мелодия заполнила комнату — все гонщики хлопали, некоторые даже поднялись со своих мест. Пирони не мог перестать улыбаться, стоя рядом с Ники, смотря на подписанную петицию. А после, голубые глаза внезапно заполнила печаль. Это значит, что теперь они вряд ли соберутся тем же составом снова. Это значит, что им придется вновь надеть экипировку, натянуть балаклаву, закрыть лицо шлемом и сесть за руль. Снова сражаться друг с другом, снова возвращаться к опасности в лапы. Главное — не подкачать в Сан-Марино, тифози будут ждать высокий результат от своей команды. Главное, чтобы судьба не была к ним жестока.