Аfter Rain

Когда Гарри вошел в комнату, Рон и Гермиона окинули его странными взглядами. Он пожал плечами и посмотрел в ответ в своей лучшей манере а-ля «я расскажу вам всё позже». «Или не расскажу...» Шок от случившегося на квиддичном поле ещё не прошел, и Гарри не мог с полной уверенностью утверждать, пройдёт ли вообще, хоть когда-нибудь. Малфой. Поцеловал его. Поцеловал. По-це-ло-вал! А он не только не оттолкнул, ещё и веселился, как последний придурок! Замер там с метлой в руках, будто парализованный, пока Малфой терзал его губы своими. «Наверное, я ему нравлюсь». Хотя в этом он не был уверен: Драко убежал сразу после поцелуя. Гарри не мог понять: действительно ли он нравится Малфою или же эта маленькая белобрысая зараза снова устроила одно из своих странных шоу, которые так любил закатывать? В конце концов, это же Малфой! Но... Гарри же видел в этих серых глазах... страх. Страх, что его сейчас оттолкнут? «Мерлин, и почему я задал этот идиотский вопрос? Я же хотел спросить совсем не это!» Он-то собирался подколоть хорька, спросив, спит ли тот до сих пор с плюшевым мишкой — этот слух в последнее время будоражил всю школу, но наверняка никто не знал, — но стоило ему открыть рот, и с губ сорвался совсем другой вопрос. «Я тебе нравлюсь? Потому что ты мне — да!» Какое счастье, что его мозг успел включиться до того, как он бы ляпнул это. Гарри помотал головой: он подумает обо всем позже, а то Герми и так уже подозрительно косится на него. Он коротко глянул на преподавательский стол, отмечая, что место Снейпа пустует. Ну, не то чтобы он ожидал, что тот будет сидеть там, как ни в чем не бывало, и все равно это слегка напрягало: раз Снейп до сих пор отсутствует, значит, он все ещё в больнице, а раз так, то занятий сегодня не будет. Затем взгляд Гарри помимо воли упал на слизеринский стол. Малфой только занял своё место и буквально застыл, старательно избегая взглядом гриффиндорского стола. Гарри, севший между Роном и Невиллом, рассеянно приступил к завтраку: намазал маслом кусочек тоста, взял два блина и начал меланхолично пережевывать, но при этом мысли его были заняты событиями последних суток, а в особенности — последнего часа. — Где ты был утром? — спросил Рон. — Когда я проснулся, тебя уже не было в комнате. Гарри пожал плечами и ответил самым невинным голосом, на который был способен: — Ну, я проснулся слишком рано и ходил прогуляться. Это было почти правдой. От необходимости давать объяснения его спас Дамблдор, который начал стучать ложкой по кубку, издавая мелодичный звон и тем самым привлекая внимание студентов. Когда все утихли, он поднялся. — Я уверен, большинство из вас в курсе, что профессор Снейп очень болен, — начал он, — поэтому он пока не будет вести уроки, но вместо этого поставим замену. Профессор Снейп сообщил мне, что вы примерно знаете, что должны делать. — По глазам директора было видно, что сам он так не считает, хотя и отлично притворяется, в совершенстве владея этим искусством. Большинство студентов застонали, услышав о замене: совершенно очевидно, что они надеялись мирно пробездельничать все свободные часы. Профессор Макгонагалл окинула суровым взглядом третий курс Гриффиндора. — Профессор Снейп, скорее всего, вернётся уже завтра, — продолжал Дамблдор, — так что не стоит беспокоиться! Многие фыркнули на эти слова: в конце концов, не зря же Снейп зовётся «Ужасом Подземелий» и имеет славу самого нелюбимого учителя всех факультетов Хогвартса, исключая Слизерин! Какому больному придет в голову беспокоиться о нём? Макгонагалл ещё раз посмотрела на свой львятник, предупреждая взглядом, что если они и дальше продолжат бухтеть, то сами себя лишат баллов. — Ну, у нас-то сегодня нет Зельеварения, так что нам все это до лампочки, — заявил Рон. — Просто закон подлости: может, это был бы единственный день, когда мы могли избавиться от Снейпа! Гарри смерил Рона непонятным взглядом, но тот не заметил. Гарри порой просто поражался способности друга к моментальным переменам! По-видимому, единственной причиной, по которой Рон вчера проявлял беспокойство о Снейпе, была личная просьба Гарри об этом! Сам же он был в замешательстве: он не ожидал от себя, что будет способен на какие-то эмоции к Снейпу, но ведь он переживал. А это уже было что-то, похожее на заботу. Ну, не мог он заставить себя быть настолько чёрствым, чтобы ненавидеть человека, которому заглянул в самую душу. Рон же — и это совершенно очевидно! — даже близко не испытывал ничего подобного. Может, в этом и загвоздка: Гарри было не всё равно, а Рон по-прежнему продолжал ненавидеть профессора. — Нам пора идти, — спустя какое-то время сказала Гермиона, отвлекая Гарри от размышлений. — Мне ещё нужно забрать учебники перед уроком. — Хорошо, Герм, — ответил тот, и трио поднялось, покидая зал. Но перед этим Гарри не упустил возможности взглянуть напоследок сначала на пустующее место Снейпа, а потом на одного белобрысого слизеринца, на данный момент отгородившегося ото всех газетой. «Он поцеловал меня». * * * В расписании у Гриффиндора были сдвоенные Чары, совмещённые со Слизерином, и первая половина урока прошла без происшествий. Тем не менее, даже когда гриффиндорцы разбились на пары с факультетом змей, Гарри все ещё не предполагал, что что-нибудь может случиться. Однако катастрофа не заставила себя ждать. Они отрабатывали сложное задание — Говорящие чары, — которыми Гарри и все остальные уже занимались во время предыдущего урока на прошлой неделе. Но, хотя он тогда и умудрился выполнить их, в этот раз они никак ему не давались. Под одобрительными взглядами друзей он сделал ещё одну попытку. Напрасный труд — маленькая черепашка, лежащая перед ним, оставалась нема, как рыба. Она мигала, зевала, но упорно не издавала ни звука. Гарри вздохнул. Понятно, что ему никак не удается сконцентрироваться: его разум постоянно занимали мысли о Снейпе и Малфое попеременно. — Поттер — придурок! — внезапно сказала черепаха с другого конца класса. Гарри дёрнулся, поднимая голову, и быстро обнаружил источник звука. Разумеется, Малфой! — Поттер не способен даже на самые простейшие заклинания, — тянула между тем черепаха, и Гарри мимоходом отметил, что её голос и интонации в точности копируют того, кто над ней сейчас колдует. — Просто не обращай внимания, — шепнула другу Гермиона. Гарри глянул на Рона по другую сторону от неё — тот прожигал Малфоя яростным взглядом, и кровь прилила к его лицу. Гарри и сам чувствовал, что начинает заводиться и скорее пристукнет проклятого хорька, чем сможет «не обращать внимания». Какого черта, спрашивается, тот делал? Это что — такой способ мести? К чему тогда — учитывая, что это Малфой! — была выходка с поцелуем? — Возвращайся к работе, Уизел, — протянул Малфой, и на этот раз говорил именно он сам. — Или, может, ты хочешь помочь шрамоголовому? Что, грязнокровка, ты с этим уже не справляешься? Гермиона метнула на него пронзительный взгляд. Крэбб, Гойл и остальные слизеринцы заржали. Профессор Флитвик, занятый тем, что помогал Невиллу, поднял голову, но те немедленно сделали вид, что усиленно занимаются. Гарри тем временем постепенно закипал. На что это, черт возьми, похоже — сначала белобрысая сволочь целует его, а после ведет себя как последняя задница! Даже хуже, чем раньше. Чертов Малфой! Черепаха перед ним завизжала, когда поток магии от его палочки ударил в неё. От панциря повалил удушливый дым, её с силой отшвырнуло назад, и несчастное животное приземлилось на спину, беспомощно перебирая лапками. Коротышка-профессор как мог быстро подбежал к месту аварии. Обычно довольно спокойный, он выглядел весьма расстроенным. — Что вы натворили, мистер Поттер? — сердито спросил он, быстро пробормотал заклинание, чтобы избавиться от дыма, и перевернул черепаху на живот. — Отработка вечером, мистер Поттер! И десять баллов с Гриффиндора за вред, причиненный несчастной! Гарри молча кивнул. Он и вправду не понимал, как такое могло случиться, знал только, что был очень разозлен, и, наверное, не уследил за своей магией. — Да, сэр, — тихо ответил он. Он слышал, как с другого конца класса над ним потешаются слизеринцы, и хотел провалиться сквозь землю. Быстро посмотрев на Малфоя, поймавшего его взгляд, прежде, чем опустить глаза, Гарри сел обратно на стул, злясь на себя. А ещё больше — на Малфоя, который все это начал. * * * — Я вообще не понимаю, с чего это Флитвик назначил тебе отработку, — заявил Рон. — Ну, я имею в виду, ты же не сделал никаких глобальных ошибок! Подумаешь, слегка подпалил черепашку, но ведь совсем чуть-чуть. Гарри, сидевший перед ним со своей домашней работой по Прорицанию, пожал плечами. Весь день выдался омерзительным, прямо под стать началу: профессор Трелони предвидела ещё один вариант его смерти, что, конечно, само по себе, было не новостью, но... Всё-таки предсказание гибели по четыре раза в неделю всеми существующими способами порой ужасно раздражало и поднятию настроения не способствовало. Он спешил — ему хотелось успеть на квиддичную тренировку, назначенную через час, даже не смотря на то, что мысли о квиддиче неизменно возвращали его к мыслям о Малфое и к тому, что недавно произошло. После тренировки Гарри рассчитывал успеть пообедать перед отработкой у Флитвика, поэтому уподобился Гермионе и корпел над домашней работой в такую рань. — Ну, и что там у нас? — поинтересовался Рон. — Нам надо сделать предсказания для двух своих друзей на следующую неделю, — ответил Гарри, не поднимая головы. — Я сделал для вас, — продолжил он, кивая в сторону Рона и Гермионы. И вдруг пробормотал, насмешливо изогнув бровь: — Хотя не уверен, понравится ли это Трелони. — Гарри, что ты там написал? — встрепенулась Гермиона, пытаясь выхватить пергамент с его записями. Тот ухмыльнулся, и выдернул его прямо у неё из-под носа. — Гарри Джеймс Поттер, отдай мне пергамент немедленно! — воскликнула Гермиона, тоном давая понять, что это не просьба, а приказ. Рон с любопытством смотрел на обоих, ожидая продолжения концерта. Гарри по-прежнему веселился, не давая подруге ухватить пергамент. Для для него это было не так уж трудно: его рост составлял около шести футов(1), тогда как Гермиона едва дотягивала до пяти. Он перекидывал листок с руки на руку, приводя этим подругу в ещё большее бешенство. Рон непрестанно ржал, наблюдая за выражением её лица, но живо заткнулся, когда та кинула на него убийственный взгляд и, прежде, чем Гарри успел среагировать, выхватила палочку: — Акцио, пергамент! Злосчастный пергамент влетел к ней в руку, и её лицо расплылось в торжествующей ухмылке. Гермиона развернула добычу и принялась читать, краснея по мере прочтения все больше и больше. Закончив, она, пылая, как факел, обернулась к Гарри. — Гарри Джеймс Поттер, только попробуй это хоть кому-нибудь показать! — завопила она. — А почему нет? — ухмыльнулся тот в ответ. — Это же как раз то, что должно произойти на следующей неделе, разве не так? Лицо подруги приобрело свекольный оттенок. — Я не... Ну, то есть... Но ты все равно этого не сделаешь!!! Гарри ухмыльнулся ещё шире, но потом все-таки сжалился: — Да ладно, Герм, успокойся! Я просто дразню тебя. Вот моё настоящее предсказание, — и он протянул ей другой пергамент. Доведенная чуть ли не до белого каления, та обиженно завизжала почти на ультразвуке. — Ненавижу мальчишек! — проорала она и на бешеной скорости вылетела из гостиной. Гарри, Рон и все остальные, находившиеся на данный момент в гостиной, ошарашенно посмотрели вслед Главной-Старосте-Образцу-Для-Подражания. Не выдержав, Гарри и Рон от всей души расхохотались. * * * Гарри медленно шел к классу профессора Флитвика. Тренировка по квиддичу прошла отменно, только вот пролетела слишком уж быстро. Он постарался сконцентрироваться исключительно на ловле снитча и инструктаже для команды, не позволяя памяти возвращаться к игре, произошедшей здесь несколькими часами ранее, и ему это вполне удалось. После тренировки парни быстро заскочили в замок, чтобы смыть с себя пот и грязь, а потом весь обед возбужденно переговаривались о новых финтах, которые только что опробовали, и в конце концов так достали Гермиону своими нудными разговорами, что у неё чуть пар из ушей не пошел. Снейп на обеде не присутствовал, и Гарри понял, что тот до сих пор в больнице. Хоть Дамблдор и объявил, что тот собирается приступить к занятиям завтра, но интуиция подсказывала, что это вряд ли: с легкими болезнями мадам Помфри справлялась в мгновение ока — к большой досаде студентов, желающих пропустить пару-тройку занятий. И если Снейп ещё не встал на ноги, это могло значить лишь одно: дело — дрянь, и влип тот основательно. — А, это вы, мистер Поттер. Крохотный профессор подошел к нему, остановившись в нескольких футах, и запрокинул голову, глядя на Гарри. — Мне жаль говорить вам это, но кое-что произошло, мистер Поттер, — сообщил он. — И в связи с этим вы проведете отработку не у меня, а в компании мадам Помфри в Больничном крыле. Она говорила, что нуждается в зельях, а поскольку на вас у меня сегодня особых планов не было, я перенаправляю вас к ней. Сердце пропустило удар. Больничное крыло? Это означало, что он будет отбывать своё наказание в непосредственной близости от Снейпа! «Только не могу понять, хорошо это или плохо», — хмуро подумал Гарри. — Я бы проводил вас туда, — продолжил Флитвик, — но мне совершенно некогда. Полагаю, вы сможете найти туда дорогу самостоятельно? Хорошо. Жду вас у себя на уроке на следующей неделе, мистер Поттер, и надеюсь, в этот раз обойдется без происшествий! Всего хорошего. Профессор начал спускаться вниз по ступенькам. Гарри проводил его взглядом и направился в Больничное крыло. * * * Северус лежал на кровати. Дышать по-прежнему было тяжело, и любому, даже ничего не понимающему в медицине, человеку сразу стало бы ясно, что дела очень плохи. Лоб блестел от пота, и если бы Снейпу вздумалось приподнять руки над кроватью, сразу было бы видно, что они трясутся, как листва на ветру. Он даже не мог припомнить, чтобы ему хоть когда-то было настолько плохо. Даже фирменный многочисленный Круциатус от Волдеморта не продолжался так больно и долго, как то, что было сейчас. Действие от Круцио, по крайней мере, проходило через пару часов. А что пугало Снейпа больше всего, так это то, что — хотя Поппи держала его на постельном режиме и делала всё, что только могла, чтобы вылечить, — ему не становилось ни на секунду лучше. «Что ж, по крайней мере, я на какое-то время избавлен от необходимости вести занятия у этих тупиц», — подумал Северус. Кажущаяся поначалу привлекательной идея сорваться с постели и идти преподавать не вызвала ничего, кроме головной боли. Тело немилосердно ломило. Да он даже ни разу за день не смог самостоятельно добраться до уборной! По идее, он и в Хогвартсе-то не должен был находиться. Другое дело, что податься ему больше некуда: никто не взял бы его на работу. Даже теперь, после поражения Волдеморта, после того, как все узнали о его шпионстве, подозрения всё равно не исчезли полностью. Кроме того, за последние двадцать лет жизни он настолько вжился в свой образ, что уже не способен был вести себя иначе, портя себе репутацию окончательно. «Сальноволосый мастер зелий» — он действительно подходил под это описание. Это стало его визитной карточкой, почти второй натурой. Да и вообще так было легче: пусть его лучше ненавидят, чем отвергают. Ведь в противном случае его ожидала бы участь изгоя — отталкивающий, циничный, с бременем неправильно сделанного выбора в прошлом. За что его любить? А может, этот мир действительно стал бы без него лучше? Эта внезапная мысль одновременно и напугала, и заинтересовала, и вот уже в голове начал формироваться новый поток вопросов. «Наверное, именно поэтому я и заболел. Скорее всего, нет никаких ядов, никаких проклятий, и нечего нейтрализовывать. И плевать, что Помфри считает иначе. Потому что наверняка это всё — только потому, что этот мир без меня станет лучше. Может быть, это моё наказание за всё, что я натворил с невинными жертвами во имя Волдеморта?» — сумбурные мысли прервались открывшейся в палате дверью. В комнате послышались легкие шаги, и вскоре Снейп мог лицезреть появившуюся в зоне видимости фигуру. Расфокусированным из-за постоянного головокружения зрением он отметил черную мантию и такие же черные волосы. Человек заметил его и едва не задохнулся: — П-профессор Снейп? — голос был очень тих, но Северус уловил, что мальчик слегка шокирован. Из всех людей, которые могли бы прийти сюда, это оказался именно Поттер! Снейп вообще-то намеревался избегать мальчишки, желательно всю жизнь — что на данный момент казалось не так уж и долго, — и в его планы совершенно не входило, чтобы Поттер притащился в Больничное крыло и застал его в таком виде! — Что вы здесь забыли, Поттер? — выплюнул Снейп, тут же осознавая, что слова не содержат и сотой доли той ненависти, что обычно. Он так устал, что сил не осталось даже на разговоры, поэтому благоразумно отложил словесный поединок с Мальчиком-Который-Выжил на другой раз. Поттер подошел к кровати поближе, и Северус не нашел в себе сил, чтобы велеть ему убираться с глаз долой, хотя и очень хотелось. Вместо этого он прикрыл глаза и понадеялся, что все это — лишь дурной сон. — Вам нельзя здесь находиться, — тихим безразличным голосом произнёс он. Затем открыл глаза и вновь посмотрел на Поттера — тот подобрался к кровати ещё ближе, так, что Снейп, несмотря на полный кавардак в голове, смог разглядеть его лицо. — Вообще-то, можно. У меня отработка у мадам Помфри, — заявил Гарри. Было похоже, что он хочет расспросить его о самочувствии, но не решается, боясь услышать ответ. Он прикусил губу и окинул Снейпа быстрым взглядом У того возникло ощущение, что он выглядит, как труп, восставший из ада. — И что же вы натворили на этот раз, Поттер? — Он хотел по своему обыкновению издевательски усмехнуться, как всегда делал, когда третировал его, но фраза прозвучала неожиданно почти дружелюбно. — Я... Э-э.. Я слегка поджег черепаху, — смущенно ответил Гарри. Снейпу хотелось в ответ ужалить собеседника побольнее, но внезапно веки потяжелели. Тело было измучено, несмотря на то, что проснулся он меньше часа назад. Он начал снова проваливаться в дрему и лишь краем ускользающего сознания уловил, как кто-то взял его за руку и легонько сжал. «Поттер?» — пронеслось в сонном мозгу, прежде чем он окончательно отключился. * * * Когда Снейп задремал, Гарри не удержался и взял его за руку. Он и сам не знал зачем, но так ему стало значительно легче, ведь когда он застал его в таком вот виде — застывшим на кровати беспомощной грудой, на которой лишь глаза казались живыми, — он всерьез решил, что тот умирает. И в который раз убедился, что совершенно не желает, чтобы Снейп скончался: помимо Ремуса, тот был единственным, кто мог побольше рассказать ему о его наследии и родителях. Хотя, кого он пытается обмануть, ведь он все равно признался себе, что и просто так восхищается профессором. Работой, которую тот делал для Ордена, опасностями, которым тот подвергался из года в год. И он сумел как-то выжить в этом кошмаре, хотя Гарри не раз видел через свою связь с Волдемортом, что профессора часто подвергали пыткам наряду с остальными Пожирателями Смерти. Снейп, по крайней мере, был честным. «Но он ненавидел тебя столько лет!» «Да, именно так, но мне всё равно, — ответил Гарри внутреннему голосу. — Я тоже ненавидел его за издевательства и ядовитые слова об отце, несмотря на то, что это оказалось правдой. А его работа для Ордена... Это... Это нечто большее, чем то, что один человек может сделать для победы в войне!» Снейп никогда не входил в число любимчиков Гарри, но и ненавидеть его так, как раньше, он уже не мог. Не важно, что было когда-то! Профессор определенно не заслуживал того, что происходило сейчас! Гарри вздрогнул, услышав, как кто-то кашлянул совсем рядом. Он поспешно отпустил руку Снейпа и встретился глазами с мадам Помфри. — Я только лишь...Э-э... Он просыпался, — запинаясь, начал объяснять Гарри, но та подняла руку. — Не беспокойся, милый, если бы он не хотел, чтобы ты здесь находился, он бы обязательно сказал тебе об этом, я уверена. А теперь, почему бы нам не начать твою отработку? И Гарри, едва подавив стон, проследовал за мадам Помфри в одну из задних комнат. * * * Три часа спустя, когда Гарри уже приступил к расстановке фиалов с зельями на полках, сортируя их в алфавитном порядке, по Больничному крылу вдруг прокатился душераздирающий крик. Мадам Помфри моментально подскочила и выбежала из комнаты. Гарри живо поспешил за ней, пользуясь тем, что распоряжения оставаться на месте не поступало. Сцена, которую он застал, буквально лишила его дара речи: Снейп, весь в испарине, метался по кровати — очевидно, мучимый кошмаром, — комкая простыни, а его крики и стоны раздавались по всей больнице. Мадам Помфри пыталась удержать его (но совершенно безуспешно), бормотала успокоительные чары, но и они не возымели должного эффекта. — Помоги мне уложить его, — попросила мадам Помфри. — Я не могу применить Стазис, поскольку мы не знаем, что с ним не так, и я не хочу накладывать чары на незнакомые заклятья. Гарри без лишних слов подскочил к ней и схватил Снейпа за левую руку, прижимая её к кровати. Тот оказался неожиданно сильным, несмотря на то, каким немощным выглядел совсем недавно. Гарри буквально навис над Снейпом, удерживая его теперь за обе руки, когда тот внезапно будто оцепенел — тело напряглось, как если бы он ожидал удара или проклятья. — Профессор Снейп! — вскрикнул Гарри, тщетно пытаясь скрыть панику в голосе. — Профессор Снейп, это я, Гар... Поттер! Профессор? * * * Северус моргнул и приоткрыл глаза, но снова вздрогнул, увидев неясную фигуру рядом с собой. Все ещё ожидая, что жестокий голос вот-вот скажет «Круцио», он кое-как сумел, в конце концов, стряхнуть с себя остатки сна и осознать, что он находится в больнице, а не на встрече с Пожирателями Смерти. Несомненно, это была хорошая новость. В этот момент он разглядел лицо того, кто склонился над ним. — Убирайтесь, Поттер, — процедил он, ужасаясь тому, как слабо и беспомощно звучит голос, будто говорит не профессор, мастер Зельеварения, а испуганный ребенок. В данную минуту он от всей души возненавидел предавшее его тело. Поттер немедленно послушался и исчез с глаз, а вместо него рядом возникла Помфри, приставила фиал к его губам. Он без труда узнал кислый вкус цитруса — зелье Сна Без Сновидений, одно из многих зелий, которые он сам же и варил, какая ирония, однако! — Мне нужно доложить обо всем Дамблдору, — заявила Поппи, выпрямляясь. — И даже не мечтайте сбежать и пойти вести уроки, мой дорогой Северус! Она пристально смотрела на него. Не оставшись в долгу, он тоже прожигал её взглядом в ответ, пока та не отвернулась и не исчезла из поля зрения. Потом он заметил Поттера, который все ещё топтался в нескольких футах от него. — И что же полезного вы собираетесь сделать на этот раз? — осведомился он, пытаясь вложить как можно больше яда в тон. О, как бы он хотел вернуть себе свой прежний голос! Этот, теперешний, дрожащий и хриплый, не способен был запугать даже пуффендуйца-первокурсника! Впрочем, не способствовало этому и бесформенное больничное одеяние, в которое Поппи обернула его, смахивающее на палатку и слишком сильно выставляющее напоказ поврежденные участки его кожи. — Вы... Вы в порядке, профессор? — тихо спросил Поттер. — Как никогда лучше, — с сарказмом ответил Северус. Как ему хотелось, чтобы сказанное было правдой! Сейчас, когда ночной кошмар отступил и адреналин пришел в норму, он осознал, что тело осталось таким же тяжелым, неповоротливым и донельзя уставшим. К тому же, при всем при этом он изо всех сил пытался побороть тошноту: позориться перед Поттером категорически не хотелось. — Мо-могу я что-нибудь сделать для вас? — не отставал тем временем настырный мальчишка. «Новое тело и ясный ум — было бы неплохо», — подумал Снейп. Приступы тошноты усилились, и он с ужасом понял, что ещё чуть-чуть — и он не сдержится. Нужно срочно выставить паршивца вон отсюда! Поттер, казалось, заметил, что его состояние изменилось, однако же, когда тошнота стала совсем нестерпимой, и от накатившего приступа стены вокруг развалились на куски, мальчишка был тут как тут с тазиком и полотенцем. Вывернув наизнанку желудок в подставленную посуду, Снейп вспыхнул и почувствовал, как щеки обожгло унижением. Ему никогда не загладить такой позор! Поттер наверняка расскажет своим друзьям, и вся школа будет знать! Это наверняка Поттеру понравится, и каждый будет думать: «Поделом сальноволосому мерзавцу!». Джеймс, бывало, тоже так делал: какую бы грязь ни удалось накопать про него мародерам, они спешили поделиться этим со всеми окружающими. Однако Снейп был немало удивлен, если не сказать больше, когда Поттер осторожно помог ему опуститься обратно на подушку и поднес к губам стакан воды, чтобы он смог прополоскать рот. Затем он почувствовал влажную ткань на лбу — Поттер осторожно протер кожу от выступившего пота. И это успокаивало, приносило облегчение. Снейп осознавал, что Гарри вроде не сделал ничего особенного, но тем не менее! И почти тут же почувствовал, что его веки снова тяжелеют. Буквально через минуту он уже вновь дремал. «Гарри? — мелькнуло в мозгу напоследок. — Когда он успел стать Гарри»? ________________ (1) 1 фут = 0,33 м.