***
— Это прыжок, — молвил Шикамару. -Это может относиться к любому человеку. Какаши откинулся на спинку стула. Палатка Каге на окраине военной базы была темной, лишь центральный стол выделялся. Семеро людей сидели вокруг. Цунаде сидела рядом, возле ног на столе стояла фляжка. — Возможно кто угодно.- Темари стучала по столу. — Все, кто еще жив и имеет высокий ранг, продвинулись в боевых навыках. Без каких-либо данных о природе чакры для анализа невозможно определить это. — А змеи? — спросил Какаши. -Для многих призыв змей — обычное дело. Даже Сай может призвать змей. — Ты уверен, что видишь все? — спросил Чоджиро, избегая взгляда старейшины. Какаши обдумал слова. Неплохой вопрос, но… — Возможно… Но я не хочу видеть это. Трое других шиноби Конохи почувствовали несказанное «не хочу видеть, как он проваливается еще глубже», после слов Какаши. -Не говори о том, чего не знаешь, Чоджиро, — огрызнулась Ино. Человек Кири извинился. Омои кивнул Шикамару и Ино у выхода. — У них было больше информации о битве на фланге. Если они сомневаются, что это он… — Точно. Кто из шиноби Кумо соответствует этому описанию? — спросила Цунаде. -Многие могли бы подойти, основываясь лишь на очертаниях, но…- Группа склонилась вперед, увлеченная разговором. Омои достал леденец, который сосал. -Мы можем не видеть всей картины. Какаши кивнул. — Точно. Омои подтвердил. — Да, потому что третий генерал уничтожил огромное количество людей, предположительно, не используя ниндзюцу. Он использовал тайдзюцу, меч и гендзюцу. Против двух тысяч… Без использования ниндзюцу. Я не вижу, кто из Кумо может это сделать, кроме Райкаге и Киллера Би. Объяснение шиноби из Кумо заполнило комнату. Цунаде фыркнула. Воздух становился смутным и напряженным с каждым кручением шестеренок в неправильном направлении. Чоджиро нарушил молчание. — Это было в его силах? Это было сумасшедшим достижением — одолеть многих людей такими методами. Это было недостижимо для среднестатистического или даже высококвалифицированного шиноби. Десятая команда, Какаши и Хокаге обменивались взглядами. Какаши закрыл глаза, приказав своему разуму замедлиться. Чем больше он размышлял об этом, тем увереннее Хатаке становился. Он чувствовал, что остальные придут к тому же выводу. Деревья были хорошим отвлечением, но ответ пришел из леса. — Это не настолько невозможно, — наконец ответил Шикамару. — Черт побери, — пробормотала Темари. -Это еще не точно. Мы продолжим расследование. Но не распространяйте слухи среди армейцев. Это может сбить с толку. — Это ужасно деморализующе, Хокаге. Если он вернулся и стал сильнее, у нас проблемы… Мне нужно сообщить Гааре как можно скорее. Пожалуйста, организуйте встречу с Каге в течение двух недель.- Встав со стола, Темари прикрыла плечи в веером. — Даже если вы не хотите, чтобы это стало известно, мы должны готовить наши войска. Мы не можем допустить встречи с ним в слепую. Чоджиро и Омои также готовились к уходу, их движения были нервными. Эта информация не для бездействия. — Я улажу все. И никому не рассказывать Наруто и Сакуре, — предупредила Цунаде, взглянув на Омои. — И Райкаге нужно скрыть это от Би. — Понял, Хокаге. Мне тоже нужно сообщить об этом. — Мизукаге хочет быстрое обсуждение, может быть, даже раньше, чем через две недели, если возможно. Сообщите дату встречи» — добавил Чоджиро. Оба мужчины поклонились Хокаге, вышли из палатки. Темари пошла к выходу, прошептав что-то Шикамару. Она оглянулась на стол. — Я сообщу Гааре, что ты попросил не говорить Седьмой команде, но он захочет, чтобы они оба были в курсе. -Я понимаю. Убедись, чтобы Казекаге держал язык за зубами. -Да, Хокаге.- Дождавшись, пока Шикамару поцелует ее, Темари улыбнулась. -До встречи. — Пожалуйста, присаживайтесь за стол, — молвил Какаши, приглашая членов Команды 10 занять места. Он не обратил внимания на момент, который только что разыгрался между парой. — Это еще не все? — догадалась Цунаде. Ино и Шикамару двинулись к свободным местам. Щеки Шикамару покраснели, когда Ино игриво пощекотала его. В этот момент Какаши вспомнил, что жизнь продолжается и за пределами войны. Даже здесь, в самый неподходящий момент, любовь и дружба никуда не девались. Такие непоколебимые связи. Каге утверждали, что это вредит военным усилиям. И, возможно, они были правы. Что происходит с теми нерушимыми связями умершего человека? Как поступить тому, кто остался с половиной уз? Что лучше: умереть или сохранить? — Это еще не все. Яманака, тебе стоит сдерживаться, — предупредил Какаши. Женщина была на грани потери контроля, он молился, чтобы она не предприняла что-то, что могло бы заставить Цунаде изгнать ее из базы Конохи. — Мне не до театральных выходок.***
Сакура проснулась в темной комнате, где единственным источником света был маленький тусклый огонек на каменном столе. Вокруг было тихо. Спокойно. Несмотря на сложившиеся обстоятельства, она чувствовала себя умиротворенной. На теле были видны следы недавнего истощения. Спина и руки болели, запас активной чакры был небольшим, но свежим, а ноги отекли от продолжительного сна. Кто-то лежал неподалеку на земле и медленно дышал. Сакура приглушила свои движения, опасаясь нарушить покой человека. Тем не менее, печать на шее стала пульсировать теплом, она была уверена, что это Источник. Проблемы возникали из-за этой печати. Пока он находился поблизости, куноичи ощущала приятное, теплое чувство, но именно в этом заключалась сложность. Казалось, что она способствовала их близости. Чакра была направлена на создание защитного барьера вокруг печати, чтобы хоть как-то ослабить ее влияние. Однако печать была глубоко утверждена. Никакие защитные меры не могли полностью устранить ее воздействие. Рано или поздно печать придется снять, когда соглашение перестанет быть нужным. Когда война закончится. …Когда война закончится. Тихо, настолько, насколько это возможно, Сакура повернулась на спину, чтобы взглянуть на него. Источник лежал на свежем спальном матрасе, который был раскинут через пол комнаты. Он всё еще был одет в плащ Акацуки и маску, спал на спине, словно в гробу, аккуратно скрестив пальцы на животе. Его голова была повернута в ее сторону, его лицо было обращено к ней. Сакура просканировала его спину взглядом. Под плащом, плотно облегающим его тело, была видна подтянутая фигура. Воображение подсказывало медику, о том как он мог лежать рядом с ней, прижимая ее к себе… Обнимая ее тело своей грудью… Удерживая обе ее запястья в одной руке… Тепло снова проникло в ее шею. В воздухе витало что-то уютное, почти уверенное обещание: -Здесь ты в безопасности. В конечном итоге, ей требовалось понять, как работает обет и как можно использовать это. Она хотела найти способ использовать ту связь, которую он наложил на себя. Если мужчина спал в одной комнате с ней, полностью беззащитный, то, очевидно, он ощущал те же эффекты, что и она. Ни один опытный шиноби не засыпал в присутствии другого шиноби, если только не имел к нему доверия, не был безрассудным или не находился под воздействием дзюцу. Источник не доверял ей, она не считала его глупцом. Однако сначала она хотела определить, кто он… Мое связующее медицинское дзюцу. Эта мысль заставила ее задержать дыхание. Источник, вероятно, проснется, если она попытается пошевелиться и раскрыть его, но что, если она подключится к его центральной нервной системе, пока он лежит без движения? Это могло бы дать девушке огромное количество подсказок: какие-либо недавние травмы, особенности его чакры, долгосрочные повреждения, полученные в бою, информацию о дзюцу, подаренном ему Орочимару… …Однако, возможно, это было бы полным нарушением доверия. Но она была предана Конохе и союзной армии, а не ему. Может, она и рисковала жизнью, придя сюда, чтобы помочь ему перейти на их сторону, но это было исключительно на благо союзников. Она даже не вспомнит о его существовании после нескольких дней разлуки с ним, так какое это имеет значение? Действительно, разве она не была обязана это сделать? Они увлекли ее в соглашение, навязав эту печать. В любом случае, куноичи заслуживала узнать, кто человек, связанный с ней. И все же Сакуре не нравился привкус мелкого предательства… Пока медик рассуждала сама с собой, мужчина пошевелился. Все её тело напряглось. Оставаясь неподвижной, как статуя, Сакура отрегулировала дыхание. Его дыхание по-прежнему напоминало сон. Минуты тикали, она старалась не думать, чтобы печать не сделала что-то непонятное и не насторожила его. К черту все, — наконец решила девушка. Союзникам нужно было знать личность Источника, особенно если он действительно был Неизвестным. Даже если это не так, соглашение все равно предусматривало помилование его преступлений, Сакура была уверена, что Каге захотят разобраться в них раньше, чем позже. Она взяла себя в руки и начала быстро расшифровывать знаки. Пальцы остановились на знаке «Змея», система человека обрушилась на неё, как сенсорная перегрузка. Куноичи оттолкнула его от себя, стараясь не дать полностью погрузиться в эту связь. Её тело реагировало на его состояние, ощущая, как его травмы проникают в её плоть и кости. Он был ранен. Его тело было поражено ядами. Его левая нога была ранена лезвием. Несколько сломанных костей, поврежденные органы и сильное повреждение нервов левой руки, распространяющееся от ладони по предплечью, словно паутина, или что-то вроде… Молния. И тогда, как будто это была коробка, которую она не хотела открывать, это все обрушилось на нее. Вот — следы печати проклятия на соединении его шеи и плеча. И там — в его глазах, в левом — додзюцу с выраженной коррозией и незнакомой чакрой, а в правом… В правом, прямо здесь, ярко, как день: такое же повреждение, как и у шарингана Какаши. Но менее сильные. Острое повреждение. Повреждения, свидетельствующие о том, что тело было создано для использования им. Подавляя чувство удушья, Харуно отменила дзюцу. Едва куноичи успела прийти в себя, как ее тело оказалось под властью противника. Он прижал ее к полу, положил руку ей на грудь, а пальцы другой руки обвились вокруг ее шеи. Под его рукой пульсировала печать.***
—Что за театральные постановки? — Шикамару насмешливо хмыкнул. —Сакуру снабжает информацией не Орочимару, а кто-то другой. —Что? — рявкнула Цунаде. —И ты не поделился этой информацией раньше? —Сакура попросила не раскрывать. Мы еще раз обсудили это перед ее отправкой, она не выглядела настороженной или испуганной. Я решил, что можно соблюсти ее просьбу. —Это не было ее решением, Какаши! — с яростью заявила Ино. —Кто это?! —Я… не знаю. Сакура не смогла мне сказать. Вероятно, кто-то из сопровождающих Орочимару в масках. Очевидно, что Орочимару не главный игрок. Шикамару подпер подбородок ладонью. Он уже знал о возвращении Орочимару, но остальное было новостью. Он наблюдал, как Ино наклонилась вперед, уцепившись руками за край стола. Это было нехорошо. —Я тебя убью, Какаши. Я говорила тебе, что это ловушка. Я говорила тебе, но ты все равно не выбрал меня, когда Цунаде сказала тебе сделать выбор. Клянусь Богом, если с ней что-то случится, я… —Ино, — Шикамару потянулся, обхватив ее руку. —Хватит. Их отношения закончились именно по этой причине. Она была невероятно заботливой и эмоциональной. Упоминание о том, что кто-то из ее близких в опасности, заставляло Яманаку терять самообладание. С тех пор как погиб Чоджи, куноичи была на грани нервного срыва, стараясь скрыть свою постоянную тревогу. —Шика, черт возьми… —Тише! — приказала Цунаде. —Если ты не можешь сдержать себя, покинь палатку, Яманака. Это твое последнее предупреждение. Если ты не можешь общаться, не крича, возможно, мы будем вынуждены отправить тебя на постоянную службу! —С Ино все в порядке, Хокаге. Она просто говорит, чтобы перевести дух. Она не серьезно, — ответил Шикамару. Ино не хотелось расставаться с Сакурой. Рука Шикамару жестко сжала руку. Губы Ино сомкнулись. Ее тело содрогалось от несказанных слов, а глаза взглядом осуждения устремились к Хокаге. Цунаде провела рукой по лицу. —У тебя есть немного времени, чтобы обсудить это с Какаши, потому что я разделяю мнение Ино. Скрытие дополнительных источников — нарушение протокола, особенно когда наш контроль над ее безопасностью при перемещении на базу ослаблен. —Больше объяснять не нужно. Я утаил информацию по просьбе Сакуры, и, возможно, это была ошибка. Он задумался о том, чтобы раскрыть печать, но быстро отбросил эту мысль. Какаши научился быть осторожным в общении с окружающими. Текущая ситуация была неподходящим местом для раскрытия тайн. —Несмотря на новое обстоятельство, я верю в ее способности. Сакура — одна из сильнейших шиноби в нашей армии. Она способна справиться с ситуацией и достаточно умна, чтобы не просить меня скрывать информацию в случае опасности. Доверьтесь своей ученице, Хокаге. —Я уверена в ее способностях, но это не означает, что мы можем отказаться от всех мер предосторожности. Я считала, что ты, как никто другой, помнишь об этом. Ты всегда перекладываешь сложные решения на других, я уже неоднократно говорила тебе, что это нужно изменить, — выразила свое недовольство Цунаде. —В данной ситуации ты позволил своим чувствам вмешаться в свои обязанности как наставника. Твоя эмоциональная привязанность к ученице поставила ее в опасность. Согласившись, Какаши кивнул: —Вы правы. Мне следовало сообщить об этом раньше. Хотя Шикамару не знал всех подробностей, он понял основное и задал вопрос: —Так почему же ты решил сказать об этом сейчас? Какаши тяжело вздохнул, понимая, что после этого Цунаде может его убить. —Ну… Я уверен, что один из помощников Орочимару… Как лучше сказать? —Третий генерал. Неизвестный. Кунай вонзился в его плечо. Ино вскочила, ее лицо пылало, рука была готова к броску. —Ты отправил Сакуру к нему?! — крикнула она.***
Рука на шее сжалась. Сакура оставалась абсолютно неподвижной, не пытаясь оттолкнуть мужчину, хотя могла это сделать. Он полулежал над ней, частично нависал сверху. Маска в форма кота находилась на нескольких дюймах от ее лица. Он был бы способен причинить ей боль, если бы захотел. Но это было бы бесполезно, ведь она могла бы сопротивляться до последнего. Если бы она решилась на драку, она бы сделала ее долгой и изнурительной. И даже если бы он ее победил, он бы заплатил за это высокую цену. Но это было реально. Этот человек, как никто другой, мог убить ее, если бы захотел это сделать. —…Саске? Его скрытая чакра отреагировала на имя. Это должен был быть он. Никто больше не использовал Чидори. Никто другой не имел Шарингана и снятой печати проклятия. Это должен был быть он… —Ты… ты умер. Ты должен был быть… Я думала, ты умер…! Пальцы, сжимавшие ее шею, на грани перекрытия дыхания, слегка ослабли. Затем шиноби резко отстранился, упал на пол и отвернулся. Сакура лежала на спине, уставившись в потолок. Это должен был быть Саске. Она находилась в комнате с Саске. Саске, который должен быть мертвым. Который должен был предать их. Восемь лет назад он был против Конохи. А он… здесь, предаёт Мадару? Это было бессмысленно. Это было бессмысленно. Это не имеет смысла! кричал ее разум, а затем и она сама… …Не плачь, — гудела печать. Она повернула голову в сторону, оцепенев. Харуно видела его много раз за время их ограниченного общения в рамках соглашения, но теперь, зная, кто он, Учиха выглядел по-другому во всех отношениях. Это понимание вызвало волну эмоций, которую Сакура не ожидала. Напоминание о том, насколько он был опасен для ее душевного состояния. Все чувства, которые медик долгое время скрывала, готовились выбраться наружу и поглотить ее. Гнев, печаль, отчаяние, безнадежность. Годы предательства, войны и смерти. Постоянные сводки, которые рисовали ее бывшего товарища как безжалостного, безнравственного нукенина. Но среди всего этого присутствовала невинность. Вот Саске, мальчик пяти лет, жующий рисовый шарик, склонившийся через перила. Радость. Ему 8 лет, он соревнуется с Наруто, выигрывает у него дуэль перед всем классом. Надежда. Двенадцатилетний Саске напоминает ей, что она самая умная в отряде. Преданность. В 13 лет она умоляет его позволить ей предать Коноху вместе с ним. Принятие. Ее кунай застыл за его пятнадцатилетней спиной — она не может этого сделать. Любовь. Так много любви. Как она могла сдерживать это? Сакура так хотела увидеть его. Хотела снять маску и плащ, заглянуть ему в глаза, в лицо, в тело. Как он изменился? Как он выглядел вне поля битвы? Как он выглядел в 20 лет, в темной комнате, когда они были вдвоем? Как она могла остаться с ним наедине? …Был ли это действительно он? Может ли бывший напарник, пожалуйста, вернуться? Она содрогнулась. —Это ты, Саске? И к ее удивлению, он уверенно ответил: —Да. —Почему… почему ты мне не сказал? —Не было причин. —Я не понимаю. Я не…— Сакура сдержала рыдания, которые хотели вырваться наружу, но чувствовала, что время ограничено. Он слегка приоткрыл дверь, и как только она замолчит, он захлопнет ее. —Ты умер. —Нет. —Тогда где ты был?! Сакура услышала протяжный вздох, когда он снова повернулся к ней лицом. Учиха сидел, скрестив ноги, на циновке, положив голову на ладони, как будто ему было скучно. —Сакура, —начал он, дыхание покинуло ее тело. Куноичи уже сто лет не слышала, чтобы он произносил ее имя. —Моя личность не имеет значения. Я предан соглашению. Ты всего лишь связной, не более того. Мы больше не товарищи по команде. Мы не друзья. Мы — никто друг другу, как всегда было и как всегда будет. Харуно забыла, каким жестоким он может быть. —Ты не вправе требовать от меня ответов и не в том положении, чтобы их требовать. Я пришел к согласию, что союзники должны победить в войне, и решил помочь им, поскольку стало ясно, что они в этом нуждаются. Это все, что тебе нужно знать. Если ты продолжишь жалкое проявление эмоций, я предположу, что ты не можешь выполнять свою роль собирателя. Я просто попрошу немедленно прислать нового контакта. —Я не… я не… эмоциональная … Саске насмешливо хмыкнул. —Это написано на тебе. Все до боли очевидно, и именно поэтому я продолжал скрывать свою личность. Со вчерашнего дня в ситуации ничего не изменилось, кроме твоей способности выполнять работу. Не пойдет на пользу соглашению, если связной будет больше беспокоиться о своих чувствах, чем о выполнении наших условий, — огрызнулся брюнет, возвращая ей слова из их последнего разговора. Харуно не слышала, чтобы он говорил так много и сразу с тех пор, как они стали генинами. Это были резкие слова. Сакура четырехлетней давности могла бы расплакаться и уйти, или накричать и быть отосланной. Но Сакуре, которая пережила войну и стала сильнее, эти слова показались… слишком резкими. Слишком логичными. Они не подходили ему, сидящему со скучающей позой и не делающему никаких движений, чтобы заставить ее уйти. Они прозвучали как слова, призванные загнать ее в определенное место. Чтобы оттолкнуть ее. Как слова, которые тот, кто чувствует свою скорую смерть, кричит товарищу по команде или другу в бою. Слова, которые призваны защитить кого-то от боли, заставить его уйти и не смотреть на смерть. Может быть, даже такие слова, как «Ты действительно раздражаешь». Жестокие слова, которые не обязательно исходят из жестокого порыва. Сакура действительно была эмоциональной, но война научила ее думать о своих эмоциях. Заглядывать в глубину души, даже когда сердце хочет вырваться наружу. Сакура и Саске были связаны друг с другом узами, которые не могли быть разорваны даже временем. Даже после долгих лет разлуки Сакура понимала Саске так же, как когда они были детьми. Она видела его истинную суть, несмотря на то, что он изменился. Его слова были пустыми. Если бы он действительно хотел, чтобы она ушла, он бы сделал это сразу же. Он бы не стал ждать, пока она узнает его личность. Саске был гением. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Сакура, как связная, будет представлять для Саске большую опасность, чем любой другой шиноби, который мог бы занять эту роль. Если бы она была захвачена или убита, союзники могли бы послать за ней подкрепления, включая Наруто и Какаши. Это было бы катастрофой для планов Саске. Сакура когда-то была сильно влюблена в Саске, и они оба это знали. Это было высшей степенью ответственности, доступной только коллекционеру. Если бы он на самом деле хотел только проявить агрессию словами, то Саске Учиха, тщательно охраняющий свою тайну, не отважился бы на такую беспечность, ложась спать рядом с искусным медиком, какой была Сакура Харуно. Возможно, куноичи просто интерпретировала то, что хотела увидеть. Ей бы хотелось, чтобы Саске отверг ее по каким-то другим причинам, а не только потому, что хотел отделиться от неё. Может быть, она ошибочно истолковала ситуацию? Возможно. И хотя она любила этого человека, куноичи никогда не предаст своих друзей и союзников ради него, как предлагала много лет назад. Ей по-прежнему хотелось, чтобы Саске прозрел и вернулся к ней и Наруто, но в данный момент главное было победить Мадару. На другие цели не было времени. Саске ощущал неотложную необходимость установить между ними границы, которые, по его мнению, за шесть лет предательства и два года полного молчания так и не были установлены. По ее реакции видно было, что он, возможно, был прав в своих предположениях. Война, в которую втянулась Сакура, казалось, предоставила ему эту возможность. Он может возвести такую высокую и толстую стену, какую только пожелает. Сакура не будет противиться и не позволит себе углубляться в размышления о причинах, по которым он не пытается оттолкнуть её. Он предал Мадару в пользу союзников, в пользу цели, за которую боролась Коноха. Это превзошло все её ожидания. Если это означало, что он будет продолжать искупление и помогать им одержать победу, она была бы готова даже позволить ему перенести её через весь континент. —Так мы договорились или нет? — Его голос был ровным, больше не скрываемым. Низкий и злой. Сакура постаралась не обращать внимания на то, как приятно он звучит, как изменился по сравнению с тем временем, когда он был подростком. —Теперь ты… говоришь намного больше. —Я не буду играть с тобой в игры, — предупредилУчиха. — Мы договорились или ты найдешь мне нового контакта? —Мы договорились, когда я приняла завет… Я запечатала наш договор. Ничего не изменилось, как ты и сказал, так что да, между нами есть соглашение. Они смотрели друг на друга, вычисляя. В ее взгляде читалось обещание, а в его — осуждение, хотя медик не могла этого видеть. —Ты будешь действовать как куноичи, которой приказано собирать данные и лечить. Сакура медленно кивнула. —Да. —Никаких вопросов, никаких разговоров, никаких попыток вернуть меня. —Да, хорошо. —Мы с тобой никто, понимаешь? Чужие люди. .—Конечно. Я понимаю. Наступила пауза, когда Сакура почувствовала, что его глаза сканируют ее тело. Она была в своей трансформации, выглядела как незнакомая, но красивая девочка-подросток. Печать запульсировала, и в ее сознании всплыло одно слово -странность. Куноичи посмотрела на себя со стороны, гадая, не показалось ли ей это. Она действительно считала себя странной, но… Вернув мысли в настоящее, Сакура спросила: —Полагаю, ты хочешь, чтобы я сохранила твою личность в тайне от моего куратора? —Это Цунаде? — Он все еще пытался понять это. —Нет. —Без разницы. Харуно озадаченно вскинула бровь. —Тогда ладно… Сакура хотела спросить, зачем он так старательно скрывал свою личность, если сейчас это не имеет значения. Но — никаких разговоров. Когда она столь внимательно изучала его, то заметила, как он непроизвольно сменил положение, будто на него навалилось слишком большое давление. Черт! Сакура забыла, что он ранен. Сакура отодвинулась от стены и направилась к нему с целительной чакрой в руках. Медик жаждала прикоснуться к нему. Желание было практически непосильным. Как ей удастся сохранять безразличие на протяжении длительного времени, оставалось загадкой. Но она обязательно найдет способ. Из-за него она была готова на всё. В целях защиты союзников и обеспечения безопасности Наруто куноичи была готова на все. —Ты ранен. Позволь мне вылечить тебя, — предложила Сакура. Саске на мгновение застыл, прежде чем усесться на землю. Хорошо. По крайней мере, он не возражал против лечения. Подняв руки над его телом, Харуно принялась за работу по восстановлению. Помимо свежих повреждений, были старые раны, которые явно не зажили после битвы. Она хотела упрекнуть его за то, что он не обратился за помощью раньше, но вспомнила, что бывший напарник обратился к ней лишь несколько дней назад. Однако ему следовало обратиться к ней сразу после получения ран. —…Я занимаюсь глазами Какаши. Я могу посмотреть на твои… —Нет. —Левый сильно поврежден. —Время — лучшее лекарство. Сакура изумленно фыркнула. —Не думала, что ты такой философ, Саске. Он отвернулся, комната наполнилась молчанием. Закончив, девушка вернулась на спальный коврик. Ну, тот, что она использовала. Это был не ее коврик. Теперь, когда она знала его настоящую личность, между ними царило еще большее напряжение. Она не собиралась засыпать, по дыханию Саске было видно, что и он тоже. Сакура больше всего хотела заговорить с ним. Узнать, что изменилось в нем, куда он ушел, каковы его мотивы, вернется ли он. У нее было множество вопросов. Между ними было столько времени и расстояния. Слишком много для такого маленького пространства. Это казалось сюрреалистичным сном. Они лежали в темноте. Учиха произнес больше трех фраз и не попытался убить ее. Сакура пыталась не думать о том, что желание избежать смерти от человека выглядело как странный фантазийный момент. Что-то пошло не так с самого начала, решила она. Но если судить по человеку, то это было просто неожиданно, но ничего особенного. Саске был так близко, но она не могла прикоснуться к нему. Он бы оттолкнул ее. Она также не могла задать ему вопросы, тем более что они не были настолько близки. От всех этих размышлений у нее болела голова. Не зная, что еще предпринять, она спросила: —Ты что-то знаешь? Саске быстро поднялся, сел за стол и принялся писать при свете лампы. Со стороны это могло показаться обычной сценой: женщина отдыхает на коврике, а широкоплечий мужчина работает за столом, в комнате царит тишина. Сакура попыталась подавить улыбку. Это могло быть началом романтического рассказа Какаши. —Что со мной не так? — подумала медик. Её мысли были в беспорядке. Возможно, это был стресс. Её мысли унеслись далеко, и она даже не заметила, как отвлеклась от реальности. Она знала, что это будет непросто, но она была готова к этому. Любовь — это не всегда близость. Иногда она проявляется в том, что мы отпускаем того, кого любим. И ради этого она была готова отпустить себя. Ради него, ради Наруто, ради союзников, ради победы в войне — она была готова дать ему свободу, если он этого хотел. Предложенный свиток вывел её из задумчивости. Сакура посмотрела на него. Маска скрывала его лицо, плащ скрывал его тело. Единственное, что указывало на то, что перед ней стоит Саске Учиха, — это её воспоминания. Её сердце билось так сильно, что она думала, что он может это услышать. Его руки сжимали свиток. И только они были в этой темной комнате… Она заставила себя отбросить мысли и взяла свиток. —Ты свободна. Можешь идти, — сказал Саске. Он сделал паузу, прежде чем добавить: —Если хочешь. Как будто у нее был выбор. Учиха уже активировал дзюцу. В её животе зашевелилась надежда на возвращение к союзникам. Она увидела на свитке быстро нацарапанные координаты. Она никогда не передавала их ему.***
Сакура услышала вопли, пока комната начинала восстанавливать четкость. Четыре тела лежали, разделенные столом попарно. Блондинку удерживал черноволосый, а вот… В комнате стояла Цунаде, ее лицо было искажено яростью, а ноги упирались в стол. Рядом с ней сидел Какаши, из его раны сочилась кровь, а в руке он сжимал багровый кунай. Ино кричала на Шикамару, который пытался ее успокоить. Сакура, внезапно оказавшись рядом с Какаши, начала лечить его рану на плече. Крики тут же утихли. Кто-то рывком оттолкнул ее, ослабив хватку, и обнял, запах сирени заполнил воздух. Ино рыдала. Сакура легко погладила ее по спине. Обратившись к Шикамару, Сакура спросила: —Что здесь произошло? —Яманака напала на начальника, — ответила Цунаде, сдерживая гнев. —Я в порядке, забудем об этом, — пояснил Какаши. —Сакура, добро пожаловать назад. Я рад видеть тебя. Он положил руку на ее плечо. Ино отошла и вытерла слезы. Она внимательно взглянула на Сакуру, словно проверяя наличие повреждений. Сакура позволила ей это сделать, чтобы другая женщина успокоила свои тревоги. —…Кто-то, пожалуйста, объясните, что здесь происходит. И зачем вы все здесь? —Мы обсуждали стратегию боя, — ответил Шикамару, садясь в кресло. В комнате было напряженно. Цунаде кинула кунай в Ино, и та метнула его обратно. Какаши постучал кунаем по столу, и все замерли. Только Шикамару смотрел на происходящее с отстраненным видом. Сакура решила запомнить все странности для последующего изучения. Но на данный момент у нее была своя задача. —Простите за прерывание, но мне нужно доложить о чем-то важном. Могу я сделать это здесь… —Все в этой комнате совершенно адекватные. Докладывай, — приказала Хокаге. После того, как куноичи прочитала информацию, она дала ей уложиться в памяти, а затем с помощью печатей передала ее другим. Чернила вытекли из ее рта, как будто она говорила, и наполнили нижнюю часть свитка. Шикамару с шоком посмотрел на это. Все остальные тоже склонились, чтобы взглянуть. —Это координаты, — сказал Шикамару. Их было двенадцать. Под ними было… —Исследуйте помещения с вырезанными стенами. Уничтожьте комнату, используя противоположный выход, через который вы вошли. —Что это значит? Как это поможет? — спросила Ино. —Эти координаты охватывают огромную территорию, включая весь континент и Страну Воды. Нам понадобится помощь из других баз, — прокомментировал Какаши. Цунаде хмыкнула. —Да, нам нужна помощь. Но сначала мы сами проверим одно-два места, чтобы понять, не ловушка ли это и что означают эти указания. Спросив разрешения у Какаши, Сакура сказала: —Информация была предоставлена… Саске Учиха.