Завет

      На поле битвы царил мрак и хаос. Обагренные кровью шиноби бесцельно бродили вокруг, опустив головы. Ниндзя кричали друг на друга, но слова их звучали фальшиво и бессмысленно. Джонин метался по полю, пытаясь собрать своих людей, но это было бесполезно. Темная ночь словно давила на лагерь, лишая его последних сил. Ивагакуре не видела сражений уже почти два года. И также долго она не испытывала необходимости отступать. Сакура шла вперед, пытаясь подавить хрупкость, которая охватывала ее со всех сторон. Она чувствовала себя потерянной и одинокой. В Конохе после потери она находила утешение у близких, но в Ива не было никого, кто мог бы понять ее страдания. Здесь она была чужой. Возможно, Саске был прав. Самым полезным для нее местом была медицинская база, но она не знала, где ее искать. База была создана всего несколько часов назад после битвы, база была организована по неизвестной ей системе. Сакура надеялась, что, блуждая здесь долго, она наткнется на нее. Вдруг куноичи услышала знакомый голос. —Харуно. Медик обернулась и увидела Кицучи. —Где ты была? Ты получила ранения? Коноха просит… Сакура отмахнулась от вопросов Кицучи. Она не хотела говорить о том, где была. — Я в порядке, — повторила она. — Я свяжусь с Конохой напрямую. А пока я помогу с ранеными. Кицучи внимательно посмотрел на неё. Он не был уверен, верит ли он ей. — Нам нужна была помощь в последние два часа, — сказал он. — Ваша команда вернулась без вас более часа назад. Где вы были? Сакура задумалась, что ответить. Она знала, что Кицучи занимает высокий пост в Ивагакуре, но не знала, насколько он осведомлен о её роли в армии. Она не хотела раскрывать ему секреты. — Засекречено, — сказала она, сохраняя бесстрастное выражение лица. Кицучи нахмурился. — Наш командир медицинской службы не подчинился приказу об отступлении, а затем исчез без предупреждения! — сказал он. — Это попахивает предательством. Сакура почувствовала, как её сердце замирает. Куноичи знала, что Кицучи прав. Поведение командира медицинской службы было подозрительным. Но она не могла ему помочь. Она ничего не знала о том, что произошло. — Я не знаю, что произошло, — сказала Харуно. — Но я обещаю, что разберусь в этом. Кицучи посмотрел на неё с сомнением. — Хорошо, — сказал он. — Но я хочу знать, как только вы что-нибудь узнаете. Сакура кивнула. Она знала, что Кицучи не отстанет, пока не узнает правду. Сакура всегда была верна своей деревне и своим друзьям. Она никогда не изменяла никому, даже в мыслях. Но теперь она стояла перед шиноби, который обвинял ее в предательстве. Она знала, что не может дать ему никаких ответов, которые бы его удовлетворили. Во всяком случае, не здесь. А все, что она могла сказать, только расстроило бы его еще больше. Поэтому куноичи прикусила большой палец и призвала Кацую. —Сакура, ты в порядке? Я все еще с Цунаде-сама. Мы так волновались! Где ты… —Простите, что отвлекаю вас, леди Кацую, со мной все в порядке. Передайте Цунаде… —Здесь, медик, не следует проявлять такое неуважение ко мне, — прервал ее Кицучи, приближаясь и смотря на неё свысока. — В данный момент вы находитесь под охраной и по приказу Отдела Ивагакуре. Вас обвинили в предательстве, но вы решили проигнорировать это обвинение и обратиться к Конохе? Возможно, Коноха желает объяснений по поводу такого вашего непослушания и дерзости. Пойдите и расскажите это Хокаге, слизняк. Сакура выпрямилась, отвечая вызову в его взгляде. — Пожалуйста, не обращайтесь к леди Кацую таким образом. Благодаря ей сегодняшние потери были значительно уменьшены. Отведите меня к Цучикаге. Я хочу обсудить с ним дело. Но не с вами, — добавила она.       В наступившей тишине их взгляды столкнулись. Под его пылающим гневом Сакура уловила едва скрываемую печаль. На мгновение она задумалась, не потерял ли он кого-то в битве. Может, кто-то из его близких погиб сегодня на поле боя или в медсанбате. Кто-то, кого она не смогла спасти. Её взгляд упал на землю; внезапное отступление, казалось, послужило началом уступки, когда он отошёл на мгновение. — Идёмте, — сказал Кицучи, поворачиваясь, чтобы провести их через палаточный городок. Прошло много времени с тех пор, как Сакура столкнулась с последствиями потери. Сейчас, прогуливаясь по палаткам дивизии Ива, она поняла, что победа в битве, возможно, и не похожа на победу, но уж точно не похожа на поражение. Депрессия, прилипшая к самой земле под ногами, была достаточно плотной, чтобы затянуть её в себя, как зыбучий песок. Не было ни суеты графов, ни спешки с поиском имен погибших. Просто коллективная покорность отчаянию. Люди здесь уже смирились со своей участью. Сакура гадала, насколько велики потери. Это навело её на гнилую мысль. Повернув голову к сидящему у неё на плече слизню, она спросила: —Смогла ли Цунаде поддерживать Целительное поле для тех раненых, которых мы пометили? —Нет, она была слишком далеко.       Сакура уже предвидела этот вопрос, но даже с этим знанием её живот скрутился от боли. Она представила себе, каково это было тем, кто был слишком ранен, чтобы двигаться, и как им пришлось телепортироваться на место смерти, окруженное трупами. Было ли ошибкой спасать их, а не избавить от мук? Когда они подошли к временной палатке Каге и Сакура вошла, все замолчали. Она стояла твердо, сложив руки за спиной, когда Цучикаге обратил внимание на её невредимость и отказ от прямого приказа об отступлении. —Я не бросила свой отряд, — ответила Сакура, уставившись в пространство над головой Оноки. —Меня оттащили в конце боя, но большинство моей команды выжило. Было слишком много раненых, чтобы их оставить… —Харуно. Именно та женщина, которую мы искали, — произнес Цучикаге, осматривая её внимательным взглядом. —Ты выглядишь совершенно невредимой. Тем не менее, ты бросила свой отряд и не подчинилась прямому приказу отступить. Сакура подняла подбородок и устремила взгляд в пространство над головой Оноки. —Я не сделала ни того, ни другого, Цучикаге. Мой отряд отступил, и я их не бросала. Меня оттащили в конце последнего боя, но, насколько я понимаю, моя команда в основном выжила. —Ваш охранник утверждал, что вы приказали своей команде оставаться еще десять минут после приказа об отходе. —Было слишком много раненых, чтобы их оставить умирать, — сказала она, чувствуя, как голос дрожит. —Цучикаге, с вашего позволения, Харуно-сама поступила правильно, заботясь о наших пациентах. Как я уже объяснял, она спасла жизни многих ваших солдат, продлив время для медицинской помощи. Все медики поддерживали её решение. Она говорит правду о том, что мы действительно пытались отступить через десять минут, — сказал второй медик из Ивагакуре, стоявший в дальнем углу с серьёзным выражением лица, сжав руки на груди. Сакура повернула голову в сторону, откуда доносился голос. Она увидела, как второй медик смотрит на неё с одобрением. Она улыбнулась ему в знак благодарности, он ответил кивком. —И все же, — продолжил Цучикаге, не обращая внимания на мужчину, — сегодня мы потеряли огромное количество шиноби и одного из наших лучших медиков, несмотря на заверения Конохи, что вы — лучший боевой медик во всей армии. И медик умер после вашего непокорного призыва, несмотря на то, что вы знаете, что Ива вряд ли может позволить себе потерять еще одного медика. Если бы вы были из моей армии, вас бы уже задержали за измену. —Хокаге просит вас воздержаться от дальнейших обвинений в адрес шиноби Конохи, — сказал Кацую, сидящая на плече Сакуры. —Она уже едет на базу, чтобы прояснить ситуацию. Она будет здесь меньше чем через час. Цучикаге насмешливо хмыкнул. —Я буду выдвигать любые обвинения, какие только пожелаю. Хокаге не имеет права приказывать мне. Немедленно объяснись, Харуно, или я задержу тебя до ее прихода. Сакура совладала с нервами. Эти события выходили за рамки того, к чему она готовилась. Никто в Конохе не посмеет обвинить ее в предательстве, даже если она исчезнет после битвы. Даже если она выступит против боевого командования. Куноичи подозревала, что дело не столько в ней самой, сколько в потере Ивагакуре. Легче было взвалить на чужеземца вину за неудачу, чем заниматься самоанализом так скоро после поражения. Цучикаге, как и всем остальным в комнате, нужен был козел отпущения. Они хотели, чтобы чужаки взяли на себя ответственность за поражение, чтобы их стратегия не вызывала гнева их народа. Чтобы призраки, порожденные их Призывами, не преследовали их по ночам. Им было все равно на неё. Даже если она отдала всё, чтобы защитить их — если потребуется, она сражалась бы за них до последнего вздоха. Саске был прав. Это осознание пронзило её разум, оставляя острое чувство внутри, подобное горькому послевкусию. Сакура оглядела комнату. Здесь был Куротсучи, вероятный следующий Цучикаге. Акацучи, всегда рядом с Оноки. Саган, сотрудничавший с Ино, когда Ива и Коноха сливали усилия. Её второй помощник, Кицучи. Остальные были ей не знакомы. Но у неё не было секретов, так что какая разница? В этой ситуации ей не нужно было ничего скрывать. Все Каге и их ближайшие помощники были вовлечены в тайное соглашение. Любой высокопоставленный чиновник уже должен был знать, что она сотрудничает с Саске. Или, точнее, что Саске работает на них. —Отпустите всех ниже седьмого класса, и я поделюсь информацией со всеми, — заявила Сакура.       Вот только, как она поняла, возможно, ей есть что защищать. Что-то маленькое. Поэтому куноичи не делилась всем, а только тем, что должна была. Но Сакура сохранила для себя тусклый свет звезд, его тёмный взгляд, ветерок, который касался их обоих. Это ощущение близкого побега. Невыносимое желание, охватившее её пупок, когда она впервые взглянула на него. В памяти всплыли воспоминания о лесе, его присутствии, сверчках. Бледность его кожи, отражающей луну. Как тщательно была завязана веревка вокруг её бедер — достаточно туго, чтобы обеспечить безопасность, но достаточно свободно, чтобы не оставить следов. Его тело спокойно прислонилось к её спине. Защита. Ожидание. Это было не для союзников. Сакура могла отдать всю себя этой войне, если бы та потребовала от неё этого, но не отдала бы ему. Она должна была оставить его себе. Остальное она отдала. Цучикаге знал о её позиции в соглашении, но он хотел знать больше, чем Сакура могла ответить. Почему Саске увел её с поля боя? Почему вырубил её? Почему наложил на всех вокруг гендзюцу? Почему так убийственно сражался с союзниками, если действительно работал против Мадары? На эти вопросы Сакура тоже хотела получить ответы, если быть честной. Она едва успокоила Цучикаге той скудной информацией, которую смогла предоставить. Саске убил всех людей Мадары, и одного медика, который увидел его лицо. Сакура была вырублена вместе со своей командой и очнулась в нескольких шагах от него. Он исчез, пообещав встретиться для получения дополнительной информации. Сакура не рассказала союзникам всё, что знала о Саске. Она оставила это для себя. Цучикаге отправил Сакуру в медицинский отдел базы. Несмотря на то, что её освободили из плена, было ясно, что её авторитет в дивизии Ива был подорван. Это было видно в глазах шиноби, оставшихся в палатке, в вопросах Оноки и в общей атмосфере напряжения. Куротсучи даже не взглянул на неё, когда она уходила. Сакура понимала чувства шиноби Ивагакуре. Её дивизия потеряла более половины людей в битве. Саске и Тоби возглавляли войска Мадары, они одержали сокрушительную победу. Если бы армия Конохи оказалась на месте Ивагакуре, Сакура испытала бы такую же неприязнь к чужаку, связанному с нукенином из её деревни. Ива, как и Суна, были недовольны соглашением. Метка телепортации на базу Орочимару горела в сумке Сакуры. В медицине Сакуру встретили совсем иначе. Трое медиков Ивагакуре подошли к ней, как только она свернула за угол. —Было для меня честью сражаться бок о бок с вами, Харуно-сама, — сказал Сакуре второй командир дивизии, прежде чем его отстранили от работы. Он, как и двое других, склонил голову перед ней. Высокий и крепкий, как и многие шиноби Ива, он выразил своё восхищение её медицинским мастерством. Он подчеркнул, что никто из них не согласен с решением Цучикаге и что без её помощи они бы проиграли битву гораздо раньше. Он признал, что бойцы не всегда понимают важность медиков, и хотел заверить её, что, что бы ни случилось во время боя, последующие события их не беспокоят. Сакура улыбнулась на словах второго командира, но её лицо выражало ужас. Она спросила, проверяли ли они помеченных раненых, на что медики ответили, что не было времени из-за большого количества нуждающихся в помощи. Сакура кивнула, осознавая, что помеченные раненые, скорее всего, погибли, не получив медицинской помощи в течение трёх часов, будучи в тяжёлом состоянии. Это решение висело над ней, как смертоносный плащ. Выбор, который мог преследовать её всю жизнь, даже после окончания войны. Сожаление, которое могло заставить её возвращаться на поле боя, где она снова и снова увидит кровь мужчины средних лет на своих руках и теле, и поймёт, что никогда не сможет покинуть это место. Она останется здесь навсегда. Они все останутся здесь навсегда. Какой смысл в этой битве? Даже побеждая, они не выигрывали, а проигрывали. —Рад, что ты пришла, — прервал её второй командир. —Нам нужна любая помощь. Мы перегружены, а запасы солдатских таблеток иссякают. Сакура взялась за работу. Нет лучшего способа отвлечься, чем действовать, не задумываясь. Исцелять, восстанавливать, утешать чужие страдания, игнорируя свои собственные. В медицине всегда не хватало времени на размышления. Нужно было выполнять задачи, помогать другим, уводя себя от навязчивых мыслей. Но даже раненые здесь были настолько угнетены, что это было трудно не заметить. Там не было криков или панической суеты, которая обычно овладевает медиками после боя, только приглушенные слезы и тоскливые взгляды. Казалось, люди смирились со смертью и не знали, как справиться с той жизнью, которую им предоставили. Сакура не поднимала головы, перечисляя травмы и лекарства, сканируя больных. Требовалось вправить сломанные кости, провести регенерацию пробитой почки, отрастить отрубленный палец и проверить рану от сенбона на наличие яда. Она была лишь медиком. На что-то другое её внимание не обращалось. Когда Цунаде прибыла, она сразу же подошла к Сакуре. Остальные медики поклонились, увидев, как Хокаге протискивается сквозь толпу, чтобы дойти до своей ученицы. Сакура удивленно посмотрела, когда Цунаде впервые обняла её, словно пытаясь успокоить всех шиноби. —Я знала, что ты не умерла, но так беспокоилась, — сказала Хокаге, отстраняясь, чтобы осмотреть Сакуру на предмет повреждений. —Никогда больше не оставляй себя без Кацую в бою, если у нас нет другого способа связаться с тобой. Я не знаю, что… если что-то случится… —Да, Хокаге. Прошу прощения. —Нет нужды. Ты не сделала ничего плохого. Я просто… думала… Цунаде взглянула на Сакуру так, словно хотела передать что-то утраченное. Сакура улыбнулась, пожимая плечами. Вздохнув, наставница отошла в сторону, мантия ответственности вновь легла на Хокаге. В мгновение ока Цунаде снова стала той жёсткой и холодной женщиной, которой ей приходилось быть. —Неважно, какие претензии предъявляет тебе Цучикаге. Разумеется, они необоснованны. Цунаде произнесла это с уверенностью, но ее глаза выражали беспокойство. Сакура кивнула.       —Да, именно так. Я вызвала Призыв, чтобы спасти как можно больше пациентов, и все. Никто из моих медиков не возражал. —Я бы поступила так же, — кивнула Цунаде. —Цучикаге старается свалить вину на всех, кого можно, но я не дам ему обвинить тебя. Не беспокойся. Она приказала Сакуре последовать за ней, обе женщины направились к краю поляны, где можно было поговорить вдали от посторонних ушей. —Но что насчёт его обвинений в том, что ты бросила свою команду и позволила одному из них быть убитым? —Когда Саске появился, он вырубил всех, включая меня. Я была без сознания два часа и вернулась на базу, как только пришла в себя. Он уничтожил всех бойцов Мадары, напавших на мою команду, и одного из моих медиков, который увидел его. У меня не было выбора. Он вытащил меня против моей воли. Я бы сражалась до последнего, Хокаге. —Я знаю, что ты бы сражалась, — сказала Цунаде, но её глаза оставались внимательными, словно она что-то скрывала. Сакура почувствовала, что должна защитить Саске. —Он не причинил мне вреда. Просто хочу уточнить, что я не отказалась от боя по своей воле. Он хотел встретиться, чтобы получить дополнительную информацию. Вот и всё. Я никогда не предала… не сделала бы этого. Однако Цунаде не стала продолжать разговор. В памяти Сакуры всплыли образы Саске: медленное и горькое появление среди спящих тел, словно хищник, приближающийся к добыче; тёплое, но настойчивое касание его пальцев к её шее; его чёрная одежда, достаточно свободная, чтобы подчеркнуть бледные, поразительные мускулы; терпкий запах пота и крови, проникший в ткани; его расслабленное тело, откинувшееся на дерево. Печать на шее дважды пульсировала жаром, она отмахнулась от воспоминаний. —Я бы никогда, — повторила Сакура. В глазах Цунаде было что-то, что Сакура не могла понять, но учитель всё же опустила взгляд. —Я так и предполагала. Я улажу дела с Цучикаге. Тебе больше не придется сталкиваться с обвинениями. —Спасибо, Хокаге. —Когда ты снова свяжешься с ним для получения новой информации? Сакура взглянула на луну. —Через час. —Среди Каге все громче звучали голоса тех, кто считал, что Саске нельзя доверять. —Он слишком часто попадает в опасные ситуации, — понизила голос Цунаде. —Эта потеря была ошеломляющей после его поступков в Стране Ветра. — Саске можно доверять, — отреагировала Сакура инстинктивно. Хотя она не могла пока раскрыть его мотивы, у нее были сомнения относительно лояльности трёх отступников, но она не допускала никаких сомнений в Саске. Даже сейчас, особенно сейчас. Цунаде вздохнула, будто ожидала этого. —Тогда найди какое-то объяснение, которое я смогу передать Каге, чтобы поддержать твою веру. —Да, Хокаге. —Теперь пойди отдохни, пока ты здесь. Твоя активная чакра иссякла, и тебе нужно её восстановить для телепортации. Я займу твоё место здесь, как только закончу разговор с Оноки. Цунаде положила руку на голову Сакуры. —Ты хорошо справилась сегодня. Поражение не на твоей совести, так что не принимай близко к сердцу. Возможно, только благодаря тебе дивизия Ивагакуре ещё существует. Сакура не подозревала, насколько сильно это беспокойство занимало Цунаде, пока оно не исчезло вместе с её заверениями. —Спасибо, Хокаге, — повторила куноичи. Однако безногий мужчина находился на краю медицинской базы в одиночестве. Его раны продолжали кровоточить и растекаться по твердому камню. Не было земли, которая могла бы поглотить его кровь, — она просто растекалась, образуя лужицы под ним. Жизнь уходила из его тела. Раны заживали быстро, когда Сакура протягивала к нему руку. Смерть, которую можно было избежать. Но он смотрел на неё, словно зная: —Ты оставишь меня здесь умирать. А она смотрела на него в ответ, не находя слов для возражения.

***

Саске сидел за столом в своей пещерообразной спальне, когда она вошла. Длинное путешествие между базой в Стране Земли и базой Орочимару в Стране Воды оставило его чакру на грани истощения. Печать на шее Сакуры ощутила его присутствие, едва она коснулась каменного пола. Она заметила его ещё до того, как комната успокоилась, её взгляд запечатлел его фигуру, запоминая характерную осанку. Тепло печати расплылось по щекам. Сакура отвела взгляд, избегая смотреть в его лицо без маски. Это был первый раз с тех пор, как он отказался от маскировки, когда они оказались совершенно одни в этой комнате. Двадцатилетний мужчина и двадцатиоднолетняя женщина, они были одни в этом тёмном помещении, окружённые только тишиной и своими мыслями. Ее взгляд упал на спящее тело, распростертое на спальном коврике, который обычно занимал Саске. Наличие посторонних привлекло ее внимание, отвлекая от мыслей о причинах, побудивших ее взглянуть на коврик. Сакура была лишь собирателем, Саске — всего лишь источником. —Всё неизменно: и прежде, и впредь. — подумала она, вспоминая его слова. Спящим оказался мужчина с белыми волосами — Суйгецу Хозуки. Сакура видела его лишь издалека во время сражения много лет назад. Но она узнала его длинные белые волосы и осознала, что на базе Мадары не может быть никого другого, кого Саске пригласил бы в свою комнату, зная, о ее приходе. За исключением Орочимару, но это точно не был саннин. Суйгецу тихо храпел, Саске, погруженный в изучение свитка, не обращал на нее никакого внимания. Зачем же он позвал ее сюда, если потом просто проигнорировал? Поняв, что не дождется приветствия и после нескольких минут молчания, Сакура направилась в открытую ванную. Она могла бы использовать технику освобождения Земли, чтобы закрыть отверстие, но не знала точного дзюцу, и не хотела рисковать обрушением пещеры. Сакура встала перед раковиной и посмотрела на свое отражение. Из глубины зеркала на нее смотрела задорная брюнетка, игриво крутящая на пальце кончик пряди. Она была очаровательной: с гладкой кожей, округлыми щеками и густыми бровями. Сакура взглянула на свое отражение в зеркале и на мгновение застыла. Она выглядела совсем ребенком. Ее лицо было гладким и беззаботным, а глаза светились невинным любопытством.       Сакура помедлила, размышляя, снять ли трансформацию. Она хотела, чтобы Саске увидел ее настоящую сущность, по-настоящему увидел. Она стремилась узнать, что он думает о ней и будет ли он в таком же напряжении, как и она. Но эта мысль показалась ей глупой. Она находилась под землей, на вражеской базе, в сопровождении только двух недругов, собирая разведданные для войны, которая, возможно, погубит их всех. Ежедневно куноичи ставила на кон свою жизнь, жизни своих близких и судьбу всего мира. Тем не менее в этот момент ее интересовало, как она выглядит в глазах этого мужчины. Однако, это желание не казалось таким уж глупым, верно? В конце концов, все говорили, какой красавицей она выросла. Даже могучий Гай называл ее лучшим цветком на базе Конохи. Даже Шино предупреждал ее, не улыбаться слишком ярко пациентам с сильной кровопотерей. Внезапно стало ясно, что мнение всех остальных не имело значения; важно было только то, что думал о ней Саске. Она желала, чтобы он считал её красивой, но его взгляд оставался холодным и безразличным. Зелёные глаза вглядывались в отражение, пытаясь найти ошибку. Чего ей не хватает? Техника превращения прекратилась. Через мгновение в дверях появился Саске, его лицо было мрачным и сосредоточенным. —Что ты делаешь? Мгновенно верни свою маскировку, — скомандовал он. Без спора куноичи, не оборачиваясь, мгновенно вернула себе прежний облик. Печать внутри неё бурлила, подчиняясь его указанию, её тело содрогнулось от стыда. Что она только что сделала? Как это было глупо? Неважно, что Саске думает о её внешности, не важно, что он вообще о ней думает. Харуно была здесь для выполнения задачи, и должна сделать все хорошо, несмотря на его предвзятое отношение к ней. Её внутренности скрутились от смущения. Она нахмурилась, чтобы скрыть гнев и обиду, которые чувствовала. —Не приказывай мне. —Тогда не будь наивной. Что это было? — Саске посмотрел на неё свысока. —Ничего. —Ничего? — он нахмурился. —Да, ничего. Его чакра коротко вспыхнула под давлением, словно пытаясь вырваться на свободу. —…Если ты настолько ослаблена чакрой, что не можешь поддерживать свой внешний облик, тогда возьми с собой солдатские таблетки для длительных телепортов. Сакура посмотрела на него, прислонившись к дверному проему. Её глаза были холодны и безразличны, но в глубине них таилась обида. Его взгляд небрежно метнулся по её телу, глаза покраснели, что-то расшифровывая. —Это техника трансформации, которая хорошо сочетается с печатью бьякуго, — ответила медик, скрывая раздражение. —Если хочешь, я могу научить тебя. Хотя, возможно, ты не сможешь контролировать чакру. Он безразлично повернулся и направился обратно к своему столу. Сакура следила за ним взглядом, в котором читались обида и разочарование. Куноичи ещё раз бросила взгляд на самодовольное отражение, которое теперь снова было ей чуждо, и, подавив вздох, последовала за Учихой обратно в комнату. Суйгецу уже проснулся и зевал. —Ого, какой сюрприз! Какая встреча! Сакура вошла в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. —Мне понравилось бы, если бы встреча случилась не так скоро, — пробормотала она. —Но вышло чуть короче. Какого черта они заперли вас, медиков, в той могиле? И зачем вы были так близко к полю боя? Я и так и сяк крутилась, уберегая наших от… —Хватит, — сказал Учиха, не отрываясь от свитка. Сакура небрежно приблизилась к свитку и посмотрела в него, пытаясь понять, что тот содержит. Свиток напоминал дзюцу, но был написан на непонятном ей языке. Сакуре стало интересно, она чувствовала зуд в пальцах, желая взять его и изучить. —Что значит 'достаточно'? Ты же сам хотел знать, — сказал Суйгецу, усмехнувшись. — Стратегия союзников была никакой в этой битве. Сакура вздрогнула, но это была не ее битва. —Это была стратегия Ивы, а не союзников. Между бровей у Суйгецу появилась складка. —А Ивагакуре не входит в состав союзников? — Да, конечно. У них свой стиль и правила, как и у других подразделений. Большинство из пяти армий редко работают вместе. Сакура пожала плечами. —Я тоже не согласна с их стратегией, но поскольку я не служу в дивизии Ивагакуре, то не имею возможности изменить это. Саске вопросительно постучал пальцем по столу. —Какую роль ты играешь в союзнических войсках? Его вопрос удивил Сакуру, так как он задал что-то личное. —Я — боевой медик, командир медицинской службы. Отвечаю за действия, но так как Цунаде застряла на базе, всегда я принимаю командование. —Мне нравятся женщины во власти, — подшучивал Суйгецу. —Не совсем так, — отреагировал Саске. —Командир, который не может влиять на стратегию боя, вряд ли может быть настоящим командиром. Ее взгляд сузился, раздражение немного пробивалось. —Ивагакуре — не моя дивизия, я уже говорила. Я была там только, чтобы оказать им помощь. —Какую роль ты выполняла, чтобы помочь им? —…Командир медицинской службы. Саске насмешливо хмыкнул и снова углубился в чтение свитка. Сакура взглянула на него с изумлением. Суйгецу усмехнулся. —Этот подземный ящик был настоящей опасностью. Если бы я не отложил отряды, отправленные с вами разобраться, могли бы получиться неприятности. Эти слова вызвали у нее интерес. Сакура захотела узнать больше об этом. —Сколько отрядов было задействовано? Суйгецу задумался на мгновение. —Не менее шести, — наконец сказал он. —Было непросто использовать 'Бесшумное убийство' на открытом поле. Но, — он ухмыльнулся, — мы не могли позволить, чтобы нашу связную убили? Правда, Саске? Сакура внимательно осмотрела нукенина Кири, который теперь сидел перед ней без маски с открытым лицом. На нем была черная рубашка с глубокими вырезами. Его темно-фиолетовые глаза выделялись на фоне лохматых белых волос. Но вот зубы… И отстраненный взгляд, словно он ожидал от нее какой-то реакции. Он мог бы быть красивым, но не для нее. Сакура отмахнулась от этих мыслей. —Кто их отправлял? —Обито и Саске. Кто еще? Сакура снова посмотрела на Саске, но уже не с таким шоком. Она спросила: —Зачем ты посылаешь войска на меня, если мы союзники? Суйгецу ответил: —Не переживай, он хороший парень. Он послал меня спасти тебя, даже несмотря на то, что послал войска, чтобы уничтожить тебя и твоих друзей. Сакура скрестила руки на груди. —Трудно в это поверить, — сказала она. —Но, Саске, если ты хочешь сотрудничать с союзниками, ты не можешь продолжать направлять войска на уничтожение наших медиков и не можешь разрушать наши войска в сражениях. Каге не согласится на продолжение сотрудничества, если ты будешь так поступать.       Саске пожал плечами. —Ну и ладно, скажи пусть пришлют другого связного, — сказал он. Сакура испугалась. —Я не это имела в виду. Мы хотим продолжать сотрудничать, но это выглядит не очень хорошо, когда вы не являетесь нашим союзником за пределами этой лаборатории. —Нет, союзники выглядят слабыми, если они не могут одержать победу в сражении, даже имея заранее знания о тактике противника. —Но войска Мадары подчиняются вашему командованию? —Войска Мадары подчиняются мне, потому что Мадара доверяет мне. Но если я вдруг перестану убивать союзников или посылать людей уничтожать медиков, как он приказал своим генералам, он потеряет ко мне доверие. Должен ли я сказать ему, что мне больше не хочется воевать? Ее губы сжались в тонкую линию. —Я просто хочу сказать, что некоторые Каге сомневаются, — сказала Сакура, стараясь скрыть волнение. Саске усмехнулся. —Скажи своим Каге, что я — их источник информации о врагах. Если они не могут использовать эту информацию, это их проблема. Если союзники не смогут победить мою армию даже с моим предупреждением, я буду продолжать их уничтожать. У Сакуры свело живот. Его рассуждения были логичны, но это не делало его слова менее жесткими. Союзникам нужен был Саске Учиха, и он это понимал. И они тоже. Любое их предложение будет проигнорировано, даже при такой беспощадной уверенности. Сакура с трудом сдерживала гнев, который клокотал внутри. Суйгецу произнес: —Это жестоко. Они не могут помочь, потому что слабы. Внезапно ее контроль над собой начал слабеть. Она подняла чакру и шагнула к лежащему на коврике человеку. —Мы не… Саске вмешался: —Неужели у союзников не хватает бойцов? Сакура зарычала, устремив на Суйгецу яростный взгляд. —У нас их достаточно. —То есть, они всегда рассчитывают на то, что медики будут сражаться? Сакура ответила, стараясь сохранять спокойствие: —Некоторым медикам разрешено участвовать в боях. Те, у кого достаточно высокий ранг, получают такую возможность. Суйгецу хмыкнул, поднял руку, чтобы осмотреть ногти. Он проигнорировал смертоносный взгляд, который она бросила в его сторону. Комната казалась ужасно маленькой. —Так и тебя всегда отправляют на фронт? —Да, Саске! — выпалила она. — Я самый высокопоставленный медик в союзных войсках, за исключением Хокаге. Я отлично справляюсь со своей работой. Я не бездарность, несмотря на то, что вы меня оскорбляете!       Саске хмыкнул. —В этом бою количество жертв осталось высоким. Его слова словно ударили Сакуру в самое сердце. Она почувствовала себя так, словно вернулась в прошлое. Девочка, которая умоляет мальчика признать ее, мальчика, который считает ее слабой. Который считает ее раздражающей. Между ними ничего не изменилось. Как он и говорил. Так ли именно здесь они застряли восемь лет спустя? Саске положил голову на ладонь, опираясь рукой о стол. Его глаза были темными, пристально глядя на медика. Внутри неё что-то сжалось, когда их взгляды встретились. На его лице не было той жестокости, что звучала в словах. Но что-то всё же было. Возможно, это был вызывающий взгляд, словно он ожидал, что она будет оправдываться. Её грудь запылала от этой мысли. Может быть, это был отстранённый взгляд, словно он был сделан из углерода, бесчувственный. Или, возможно, это был взгляд, полный желания спорить, чтобы подробнее обсудить всё. Тепло скопилось в её животе. Сакура с отвращением отвернула от него взгляд. Как она могла чувствовать что-либо после его откровенных оскорблений? —Да, — ответила куноичи твёрдым голосом. —Ты лучше убивал мой народ, чем я пыталась его спасти. Поздравляю. В комнате на несколько секунд повисла тишина. Затем, взглянув в сторону, Саске произнес:       —Тебе, возможно, стоит подумать о том, чтобы не участвовать в сражении, если союзники не смогут удержать положение. Даже тебя я убью, если мы встретимся на поле боя. Слезы начали блестеть на глазах Сакуры. Она отвернулась и погрузилась в осмотр дырок в оружейной стене, пытаясь скрыть свои эмоции. Конечно, он сможет ее убить. Суйгецу рассмеялся. —Опять жестоко, — заметил он. —Понимаешь, не всем ясно, как ты выражаешь свои мысли. Сакура не обратила внимания на смех. Она отвернулась от Суйгецу и устремила взгляд вдаль. —Какова твоя цель? — прошептала она. —Чего ты хочешь добиться? Угрожая и убивая тех, кого ты называешь союзниками, ты отвернулся от тех, за кем когда-то следовал. Какова твоя цель, Саске? Её сердце бешено колотилось в груди. —Победить, — ответил он, не поднимая глаз. —Какая же это победа? — возмутилась Сакура. Его жестокость придала ей сил. —Ты всё ещё предатель. Сакура почувствовала, как его взгляд прожигает ей спину. —Это единственный способ победить, — сказал он. —Кто-то должен сделать это. —Сколько жизней будет потеряно? Тебе не удастся завоевать людей. Ты будешь вынужден играть роль злодея. И в конце концов ты не найдешь покоя. —Мир? — презрительно фыркнул Саске. —Мне плевать на мир. Мне нужна только победа. —А что значит победа без мира? — спросила куноичи. Этот вопрос мучил её все время. Какой смысл в этой битве? Как они могли оставить поле боя? Зачем они так старались, если в конце не будет мира? За что они все умирали? Должно быть что-то более важное, чем просто победа. Глубокий смысл, высшее благо — что-то, что могло бы оправдать всех тех, кто больше никогда не вернется домой. —Это всегда была ваша проблема, тебя и Наруто, — сказал Саске. Имя Наруто в его голосе заставило Сакуру вздрогнуть. —Вы никогда не видели целого изображения. Вы всегда застревали в деталях. Всегда было что-то большее, чем то, на чем вы оба настаивали, но никто из вас этого не замечал. Ум Сакуры зашевелился. Он упомянул Наруто. Сакура ни разу не упомянула Наруто, а Саске вдруг это сделал. Это имело значение? Может быть, она упустила что-то? Почему он упомянул Наруто сейчас? Почему именно сейчас? —Нет, — решила куноичи, вернувшись в прохладную, влажную спальню. —Я не упускала ничего. Я просто пыталась услышать то, что хотела услышать. Он говорил то, что задумал и хотел. Сакуре хотелось услышать что-то другое, поэтому она пыталась придать бессмысленным словам какой-то смысл. Она закрыла рот. Затем, немного помолчав, куноичи произнесла: —Ты так много говоришь… Это было действительно так. Этот Саске выглядел так же, как и раньше, но вел себя совсем иначе. Что-то было в его речи, какое-то неуловимое несоответствие в его поведении. Что-то изменилось. Он казался таким, будто никогда и не покидал Коноху. —Если бы ты всегда так делился своими мыслями, может быть, мы бы смогли понять тебя, — продолжила девушка. —Но сейчас… знаешь что? Я думаю, ты сосредоточился не на том, что важно, Саске.       Учиха наклонил голову назад, чтобы встретить её взгляд, в его глазах вспыхнул гнев. Сакура помоложе могла бы отступить, но сейчас куноичи лишь воинственно улыбнулась. Наконец-то она задела его за живое. Её тошнило от его безразличия, но это был Саске, которого она знала. Того, кого она умела читать как открытую книгу. Чакра снова вспыхнула. —Ладно, ладно, вы оба забавны, спорить не буду, но давайте дадим девочке отдохнуть, пока Орочимару не придет, — вмешался Суйгецу. —А я бы не отказался немного подлечиться. Услышав о лечении, Сакура инстинктивно двинулась к Суйгецу, все её мысли замерли на месте. Саске мгновенно встал и частично перегородил ей путь. —Ты можешь исцелить его позже. Сакура украдкой взглянула на него и увидела, что гнев уже утих. Он взял себя в руки. Она продолжала исследовать его, пытаясь поймать его левый глаз. Тот, который Учиха всегда скрывал. Тот, в котором была странная чакра.       Сакура не могла не думать о нем, когда он стоял так близко. Она видела изгиб его щек, оттенок мягкой щетины на подбородке и форму его губ. Она охватила его скрытую чакру своей печатью, чтобы вернуть её владельцу и пробудить что-то в нём. Саске никак не отреагировал. —Идём, Суйгецу. Пойдём в лабораторию, — сказал он. Затем он повернулся и направился к двери. Суйгецу тяжело поднялся на ноги. —Сладких снов, малыш, — сказал он. Проходя мимо, он опустил голос до шепота. —Но в том, что он сказал, есть зерно истины. Попробуй посмотреть на все с другой стороны.