Завет

      После того как Сакура покинула палатку Шизуне, она быстро приняла душ и переоделась в чистую форму джонина. Затем куноичи помчалась прямо на базу подразделения Суна. Из-за риска для безопасности между пятью основными базами не было прямых телепортов. Поэтому Сакура отправилась в путь пешком, как это делали всегда. Обычно команде уходило три дня на этот переход, но Сакура была одна и спешила. Сакура не видела Наруто почти два года. Куноичи бежала без остановки, кроме нескольких часов сна. Ее сны были то смутными, то кошмарными. В одних из них ее бросали в братскую могилу, и трупы громоздились на ней, становясь все тяжелее. Казалось, никто не слышит ее криков о том, что она еще жива.       В других она оказывалась в темной, влажной пещере в чужой стране. Рядом спал мужчина, и она могла дотронуться до него. Она лежала, едва дыша, боясь спугнуть его, когда тянулась к нему. Куноичи боялась, что, если он уйдет, она останется одна. В своих кошмарах куноичи видела, как Ли протыкал себе живот ножом. Кровь лилась ручьем, пока его живот не был полностью истекшим. Кровь заливала Сакуру и Тентен, пока они не были полностью покрыты ею. Тентен закричала так громко, что куноичи проснулась в холодном поту. Она часто видела, как глаза Кибы напрягались, когда Тоби поворачивался к нему. Она видела, как Чоджи устремлялся к Кибе с той же решимостью, и как они оба в одно мгновение падали. Она бросилась к ним, но ее ноги застряли в зыбучих песках. Сакура кричала, чтобы они уклонились, но ее крики утонули в тишине. Она стояла неподвижно, бессильная и бесполезная, наблюдая за их смертью. Ее навыки исцеления были бесполезны, потому что куноичи не могла до них добраться. В своих кошмарах Сакура видела, как Неджи отдавал свою жизнь за будущего главу клана. Она наблюдала, как он без колебаний бросался на смерть, чтобы защитить свою младшую кузину. Шипы пронзали его спину один за другим, пока его тело не превратилось в сплошное месиво ужасных ран. Он медленно умирал, чувствуя каждую боль, даже когда Хината умоляла его. Неджи умер ради всего, что для него было важно, но в конечном итоге его жертва была напрасной. А иногда ей просто снилась бесконечная бездна.       Именно последний сон беспокоил Харуно меньше всего. Сакура бежала в одиночестве, ее мысли погружались во мрак. Она была одна, и ей не с кем было поговорить. Она была сосредоточена только на том, чтобы двигаться вперед как можно быстрее. Поле битвы, где она сражалась, преследовало ее, как тень. Оно было везде, и Сакура знала, что оно может затянуть ее обратно, если она не будет осторожна. Как врач, Харуно хорошо знала, что ее психическое состояние ухудшается. Она читала теоретические и экспериментальные работы по лечению травм, но эти работы были лишь проектами отдельных ученых. В мире шиноби этому вопросу уделялось мало внимания. Даже если что-то и можно было сделать для ее исцеления, это было невозможно, пока причина ухудшения продолжала существовать. Пока война не закончится, медик могла только подавить это как можно сильнее и продержаться до конца. Но что, если война продолжится, и подавлять ее станет слишком тяжело? Что, если она сломается? Тень, преследовавшая ее, была лишь мыслью о Саске Учихе. Она не хотела думать о нем, но образ бывшего напарника был слишком сильным. Харуно видела его длинные блестящие волосы, острый подбородок, спокойные губы и брови, лишенные того призрачного оттенка, которого она так боялась, когда они были детьми. Сакура видела его анализирующий ониксовый взгляд, толщину сухожилий, идущих по бокам шеи, и низкое, наполненное безошибочной уверенностью, рычание. Изначально Сакура старалась не думать о нём, считая, что он погиб. Но теперь это было невозможно.       Её мысли неизбежно возвращались к воспоминаниям: темной спальне, его бедрам на её теле, его голосу, шепчущему на ухо, его руке, сжимающей её запястья. Или к лаборатории, где он касался её шеи, а их лица были так близко, что куноичи могла почувствовать его дыхание. Или к лесу, где она видела его силуэт в лунном свете, сидящего на дереве и ожидающего её пробуждения. Когда её мысли устремлялись по этому пути, сердце начинало биться быстрее. Но это были не те мысли, о которых девушка должна была думать, и не те, которые ей было позволено иметь. Они с Саске были просто коллегами, но она не могла отделаться от чувства, что между ними что-то большее. Если бы он узнал, что она так часто думает о нём, то, скорее всего, приказал бы Цунаде послать к нему нового связного. В 21 год она осознала, что бесполезно питать столь глубокую любовь к человеку, который никогда не испытывал к ней таких же чувств. Но Сакура давно смирилась с этим. Любовь не поддавалась логике. Сакура добралась до Суны за два с половиной дня. Она мчалась сквозь базу, оставляя за собой хаос. Чакра бурлила у нее под ногами, словно разыскивая след Казекаге. Найдя его, она направилась к нему. Гаара ждал у палатки Казекаге, когда Сакура появилась. Она резко остановилась перед ним и поклонилась с обычным почтением. —Спасибо за приглашение, Казекаге. Я рада снова видеть вас здоровым и невредимым. Гаара улыбнулся ей и выпрямился. —Добро пожаловать, Сакура. Заходи, если захочешь поболтать. А потом можешь приступать к работе с медиками. Он повернулся, открыл палатку, пропуская её вперед. Палатка Каге на базе Суна ничем не отличалась от других: письменный стол, стол для совещаний, горы бумаг. Но здесь был песок. Он покрывал всё вокруг, и Сакура чувствовала, как он просачивается сквозь её туфли. Ей приходилось осторожно шагать, чтобы не споткнуться. —Хотите медицинское сканирование, Казекаге? Он кивнул ей, и Сакура почувствовала, как его кости пронзили острые иголки бессонницы, когда её зелёные пальцы коснулись его груди. В остальном Казекаге не пострадал. —Не называй меня по титулу, — сказал он. — Особенно наедине. Ты же знаешь. Сакура усмехнулась. —Просто привычка. Извини. Сакура села за центральный стол. Гаара сел напротив, со вздохом откинувшись на спинку стула. Посреди квадратного стола между ними возвышалась белая скульптура, скрученная и разветвлённая, как мертвый коралл. Сакура знала, что это результат удара молнии по песку. Фигура была прекрасна. Куноичи притянула ее к себе, чтобы рассмотреть поближе. —Я не хочу отнимать много времени, но я хотел бы поговорить с тобой без протокола, чтобы присутствие Хокаге или мнение моего советника не повлияло на наш разговор, — сказал Гаара, рассматривая её с интересом. Сакура смущенно пожала плечами. —Конечно… о чём? —О Саске Учихе, — ответил он. Её дыхание перехватило, руки сжались на скульптуре. Сакура поняла, что он не мог этого не заметить. Она боролась с жаром, поднимавшимся по шее, и с печатью, гудевшей под ней. Мог ли Гаара читать мысли? Видел ли он, что она думает об этом человеке? Знал ли он, что последние шестьдесят часов её мысли были заняты Саске? — Я не испытываю такого же гнева, как моя сестра, — заверил Гаара. — Я понимаю, что двойной агент должен играть определенные роли для каждой стороны. Тем не менее, сомневаться — это естественно. Я уверен, ты меня понимаешь. — Да, это естественно. Я тоже сомневаюсь, — призналась Сакура, переводя дыхание. Конечно, Казекаге не мог читать мысли. Это был обычный разговор, только у Сакуры были ненормальные мысли. Он взмахнул рукой. —Расскажи мне о них. Я хочу знать твое честное мнение. Ты единственная в нашей армии, кто общается с ним вне боя уже много лет, так что ты лучше знаешь, привержен ли он соглашению. И я хотел бы знать все твои предположения о его намерениях. Сакура обдумала просьбу. Она знала, что не должна делиться этой информацией с Казекаге, прежде чем поделиться ею с Хокаге. Но Хокаге никогда не спрашивал её о подобных вещах. Не то чтобы она специально скрывала это от своего наставника. Цунаде интересовались разведывательными данными Саске и вопросами, связанными с его полезностью для союзников. Личное мнение и чувства Сакуры его не интересовали. Возможно, Хокаге беспокоился о том, как эти мнения и чувства могут быть использованы против нее. Но Гаара был не таким, как другие Каге. Он не был похож на Цунаде. Гаара понимал важность связей и веры в добро других, даже если они казались потерянными. Он все еще надеялся. Гаара не возражал против того, что Сакура любила Саске. — Ты поделишься содержанием этого разговора с кем-нибудь еще? — Нет, — пообещал он. — Я использую его только для принятия собственных решений. Сакура покачала скульптуру на ладонях, размышляя. Такая красивая вещь, созданная из двух противоположных сил: песка и молнии. Вероятно, в ней можно было бы найти какой-то важный скрытый смысл, если бы у нее хватало душевных сил тратить их на философию. Положив скульптуру на стол, она вернула ее на место. — Хорошо, — решила она. Теперь, когда кому-то было интересно их послушать, медик могла признать, что ей не терпится выпустить эти размышления. — К сожалению, я не имею ни малейшего представления о намерениях Саске. Его поведение так же противоречиво при общении с ним, как и при наблюдении со стороны. Я пыталась найти ответы у тех, кто его окружает, но это только еще больше запутало меня. Но я клянусь тебе, Гаара, — её глаза нашли глаза Казекаге. — Что-то изменилось. Он не такой, каким был, когда покинул Коноху. Я не могу точно определить, что именно, и не могу описать это. Но тот Саске, что сейчас, сильно отличается от того, который вступил в войну. —Можешь привести пример? Она нахмурила брови, перебирая в памяти свои взаимодействия с нукенином. —Он больше говорит. — Сакура поняла, что для Гаары это мало что значит. —Он кажется более доверчивым, я думаю, и учитывает желания других. Иногда. Как раньше, когда мы были генинами… вроде того. Объяснение вызвало недоверчивый взгляд Казекаге, и Сакура даже сама подумала, что слова прозвучали как-то принужденно. Медик нахмурилась: —Вам придется поверить мне на слово. Гаара спросил: —Ты считаешь Саске союзником? —Конечно. Он не мог бы рисковать, если бы не хотел помочь. Мадара не из тех, кто прощает предательство. Значит, Саске хочет, чтобы Мадара пал. Но я не понимаю, почему. Гаара кивнул, глядя на стол. —Я тоже считаю, что он на нашей стороне. Но его сила просто пугает. Ты видела его в бою? Она видела, как он одолел два отряда, но ей еще не довелось увидеть его в бою. —Пока нет. — Молись, чтобы никогда не пришлось. Это как увидеть нового Мадару. Мадара в зачаточном состоянии — он ошеломляет на поле боя. Учиха и раньше был опасным противником, но за время отсутствия его способности, кажется, возросли в десять раз. Опасность, которую он представляет для нашей армии, и легкость, с которой он нас убивает, делают его трудным союзником. Несмотря на то, что она не видела этого своими глазами, Харуно ощущала боль раненых шиноби через Кацую. Она видела последствия боя — Сакура знала, насколько он был разрушителен. — Ты знаешь какие-нибудь приемы против его стиля боя? — спросил Гаара. Сакура задумалась. — Не очень. Попробую найти какую-нибудь информацию о нем. Единственный человек, который хоть как-то противостоял Саске, Наруто, но эти двое просто несовместимы. — Она вздрогнула от этой мысли. — А мы не должны пытаться убить Саске. —"Мы не хотим его убивать, — согласился он. Но нам нужно хотя бы обезвредить его. Просто ждать, пока его чакра иссякнет, как мы это делаем сейчас, — верный путь к поражению. —Я посмотрю, что смогу найти. Если что-то узнаю, попрошу Какаши доложить тебе. Кстати, о поражении: Я знаю, что вся армия Мадары тренируется каждый день, иногда до значительных телесных повреждений. Насколько я понимаю, наши армии редко тренируются вне боя, да и наши тренировки никогда не были такими масштабными. Саске — проблема, но даже основная армия Мадары — проблема, когда наши войска едва ли могут сравниться с их. Гаара кивнул, соглашаясь с её словами. —«Очень острое наблюдение. Вы уже сообщили Хокаге? —Пока нет. Я рассказала Какаши об этом перед тем, как отправиться на базу. — Что ж… ты права, нам следует начать более интенсивные тренировки. Возможно, это частично решит и проблему с Саске. Я попрошу Темари организовать ежедневные тренировки на нашей базе. — Мы также должны более серьезно поговорить об интеграции наших войск. Эта проблема становилась все более очевидной для Сакуры с каждым сражением. Она перечислила свои мысли на пальцах. — Коноха не может использовать своих самых опасных бойцов, у Кири нет возможности командовать войсками, Ива не может создать медицинскую команду. Она взглянула на Гаару. — Без обид, но Суна всегда была так сильно зависима от защитных способностей Казекаге, что без тебя твои войска не готовы к бою. О текущей боевой мощи Кумо ничего не сообщалось. Хотя в ближайшие несколько дней им предстояло принять первое за почти два года сражение, как и остальным подразделениям. —Ммм… У тебя хорошие мысли, Сакура. —Он внимательно посмотрел на нее, словно заново оценивая что-то. —Раньше я не слышал об этих проблемах ни на одном собрании. Вы говорили об этом непосредственно Хокаге? —Нет, — сказала она, подпрыгивая на месте от приглушенного беспокойства. Сакура не могла встретить его взгляд. — Вы, наверное, единственный Каге, который хоть бы отдаленно воспринял бы идею интеграции. Она пришла мне в голову совсем недавно. Было приятно, что ее похвалили не только за целительство. Сакуру редко спрашивали о стратегии вне медицины, хотя она считала, что хорошо в этом разбирается. Однако, учитывая, что в Подразделении Конохи было так много мастеров-стратегов, а в армии так мало мастеров-медиков, было вполне естественно, что ее стали спрашивать по необходимости. Тем не менее, это была ее сильная сторона: решать проблемы, обдумывать вопросы и находить ответы. В этом куноичи всегда была наиболее искусна, и так получилось, что это особенно хорошо применимо к целительским дзюцу. — Оба вопроса заслуживают внимания, — молвила куноичи. -Я бы хотела, чтобы вы подняли их с другими Каге. Речь идет об интеграции и режиме тренировок. — Если вы не возражаете, — продолжила Харуно, — я бы хотела, чтобы вы представили эти предложения как свои собственные. Если они будут исходить от вас, то скорее всего, они будут встречены с большим энтузиазмом. Гаара нахмурился. — Почему? — Потому что вы — Казекаге, — ответила куноичи. -Вы уважаемый лидер. Ваши идеи будут более авторитетными, чем мои. Сакура вспомнила мрачную комнату с вульгарными зелеными портьерами. Она снова почувствовала на себе взгляды всех Каге и их охранников. Слова застряли у нее в горле. Медик знала, что если бы не ее учитель и наставник, то ее могли бы скомпрометировать. — Все Каге уважают тебя, — молвил Гаара, вытаскивая ее из воспоминаний. — Возможно, так и было, но все меняется.- Сакура больше не была только Сакурой-медиком. Она была Сакурой-связной, и последняя личность быстро затмевала все остальные роли, которые она когда-то выполняла. Казекаге провел рукой по волосам. — Хотя я и не согласен, но спорить не буду. Что бы ни случилось, ты всегда будешь пользоваться моим уважением, надеюсь, ты знаешь об этом. Сакура часто забывала, что они с Гаарой ровесники. Вот он сидит, поправляет волосы, чуть нахмурившись, и выглядит совсем мальчишкой. Ему всего двадцать с небольшим лет. Но если бы не следы войны на его лице, он мог бы быть и вовсе ребенком. Гаара посмотрел на Сакуру, его глаза наполнились грустью. — Я не всегда удовлетворен собой, — сказал он. — Мне надоело сидеть здесь и ничего не предпринимать. Когда я вижу цифры потерь, мне становится плохо. Я уверен, что смог бы сразиться с Саске и даже превзойти его в крупномасштабной битве. Но вместо этого я прикован к этой базе, ощущаю себя бесполезным и неспособным защитить свой народ. Сакура задумалась, удивившись, признавался ли Гаара в своих чувствах кому-то, кроме своих брата и сестры. — Если вы считаете, что это справедливо, возможно, стоит попытаться изменить правила. Цучикаге наверняка поддержит вас, и если вы оба проголосуете за возможность участия Каге в битвах, Цунаде, вероятно, присоединится к вам. Гаара задумался над словами. Его взгляд был сосредоточенным и сосредоточенным. Затем он отмахнулся от них. — Хватит обсуждать стратегии. Ты превзошла мои ожидания и показала себя лучше, чем большинство моих советников. Если мы продолжим в том же духе, я попрошу Хокаге перевести тебя сюда. У меня сейчас есть небольшой медицинский отряд, с которым я хотел бы потренировать тебя. Рассматривай это как упражнение восьмого уровня.- Гаара улыбнулся, словно между ними был общий секрет. -Отряд находится примерно в четырех милях к западу. Как только ты прибудешь туда, ты не сможешь их пропустить. Сакура восхитилась. — Спасибо, Казекаге. Гаара встал со своего места и подошел к столу, чтобы собрать несколько листов бумаги. Прежде чем он успел уйти, Сакура вскочила на ноги и обняла его за плечи. Приподнявшись на носочках, она поцеловала его в щеку. -Спасибо, Гаара, — молвила Харуно. — Ты не представляешь, как это важно для меня. Если ты что-то потребуешь от меня, я сделаю все, что смогу. Гаара немного поколебался, а затем улыбнулся. Его щеки покраснели. — Не стоит благодарности, — сказал он. — Я знаю, что они пытались разделить меня и Темари. После… Он замолк, избегая упоминания о смерти своего брата. — Темари все еще остается на этой базе, и это только из-за преимуществ, которые дает статус Каге. Я считаю, что такая политика бесполезна. Как только у меня появится возможность, я ее отменю. Он повернулся к столу. — А теперь иди, — сказал он. — Я уже отправил сообщение о твоем прибытии. Уверен, медицинская команда с нетерпением ждет тебя. Сакура почувствовала его чакру издалека. Она узнала бы ее где угодно по энергии, теплу и движению. Затем куноичи почувствовала, как он приближается к ней, и через мгновение напарник врезался в нее. Его руки были массивными, больше, чем девушка помнила. Он был выше, чем она ожидала, и крепко обнял ее, так что Сакуре стало немного больно. Затем они упали на землю, смеялись, песок осыпался вокруг. Их руки все еще сжимали друг друга, как будто друзья боялись потерять друг друга. В ярких голубых глазах блестели слезы, но улыбка не сходила с его губ. Сакура так давно не видела Наруто. Но он был здесь. Он был жив. Он все еще был Наруто. Узумаки сильно изменился. Невозможно, чтобы за два года кто-то так переменился. Они лежали на песке, лицом к лицу. Закатное солнце бросало длинные тени между ними, а песок пах горячим земляным ароматом. Рука Наруто скользнула по ее волосам, он провел пальцами по ее щеке. — Ты такая красивая, Сакура. Не могу поверить, что ты так повзрослела, — прошептал он. Сакура схватила его за руку. — Я не старая! — Я сказал «чтоы ты стала взрослее», а не «постарела»! Наруто рассмеялся так, что слезы потекли из глаз. Сакура не могла сдержать улыбку, и вскоре их смех перерос в безудержную истерику. Они смеялись просто потому, что были вместе, чувствуя, что если остановятся раньше времени, то оба не смогут удержаться от слез. — Мне тебя так не хватало, Сакура, — молвила Узумаки, когда они наконец успокоились. — Боже, как я скучал по тебе. И не верится, что ты здесь. Наруто снова обнял ее, сидя на земле. Любой случайный наблюдатель, несомненно, считал бы этот момент романтичным. — И я скучал по тебе, Наруто — прошептала Сакура ему в грудь. — Каждый день думала о тебе. Так переживала. Они пролежали так, казалось, целую вечность. Его телосложение было крупнее, фигура чуть более сильная, но запах был тот же, что и у старого Наруто, его дыхание было таким же. Это был он, но все еще было что-то нереальное. Она боялась закрыть глаза надолго, опасаясь проснуться в своей кровати, на военной базе, снова одной и испуганной. Даже в самых лучших снах Наруто был всегда недостижимым… А в худших — раненым, истерзанным. Если Сакура позволит ему исчезнуть сейчас, то, возможно, он больше никогда не вернется. Они молча смотрели друг другу в глаза, обмениваясь мыслями и чувствами без слов. Ты в порядке? Тебе больно? Я скучал по тебе, а ты скучала по мне? Когда мы снова увидимся? Их пальцы сжались в ладонях друг друга. Время остановилось, и остались только Наруто и Сакура, огромная пустая пустыня вокруг них и неразрывная связь. Ни пространство не могло отдалить их друг от друга, ни время не могло положить им конец, ни политика не могла разорвать их узы. Затем улыбка Наруто стала горькой, момент единения исчез. Их отношения стали сложными. Его присутствие приносило ей радость, но Сакура не могла выразить свою любовь в полной мере. Она знала, что ей нельзя подходить слишком близко. Нельзя оставаться слишком долго. Нельзя говорить слишком много. Куноичи уйдет завтра утром, а может, и сегодня. Возможно, она больше не увидит друга до последней битвы. А может, и никогда не увидит. Смерть на войне была более надежной, чем жизнь. Харуно еще раз крепко обняла его, а затем вырвалась из объятий. Сакура сменила положение, сев на землю и скрестив ноги. Его бровь слегка наморщилась, но Наруто последовал ее примеру и сел всего в нескольких дюймах от нее, положив руку девушки себе на колени. — Кажется, я начинаю ненавидеть Каге, — произнес он. Сакура вздрогнула. Она никогда не думала, что услышит такие слова от Наруто. — Я тоже, — вздохнула она. — Я… я не могу дальше продолжать двигаться в этом ключе, — признался он. Сакура кивнула, но не сказала ничего. Она понимала, каково это — чувствовать себя беспомощным. — Ты сможешь, Наруто. Ты должен. — Я не уверен, — сказал он. — Прятаться так — мучает меня… Уже столько лет прошло… — Ты должен оставаться в тени. Рисковать из-за Мадары было бы еще хуже. Наруто нахмурился. — Я понимаю.Но я бесполезен, пока другие гибнут за меня. Он говорил так же, как говорил Гаара, но в тоне Наруто звучала обида, а не покорность. —Даже если ты останешься здесь, люди все равно будут умирать. Но если ты пойдешь к Мадаре, он захватит тебя и Би, и тогда все будет потеряно. —Похоже, что для меня уже всё окончено.—Наруто произнес низким, безжизненным голосом. Это был совсем не тот Наруто, которого она знала. —Не говори так, — моляще молвила куноичи. —Никогда не говори так, — она повторила, когда он не ответил. — Что с тобой случилось? Ты совсем не похож на себя. Сакура осмотрела его лицо, плечи, позу. Чакра под его кожей бурлила, как всегда, но Сакура чувствовала что-то неладное. Вливая в него свою чакру, она искала причину его печали. Там. Глубоко в центре его каналов чакры, невидимое для тех, кто не знал его так, как Харуно, что-то темное и медленное бурлило против его естественного потока. Ее глаза вернулись к Наруто, в них зародилось беспокойство. —Что случилось? Что-то случилось? — спросила куноичи, не скрывая тревоги. Узумаки избегал ее взгляда. —Мне снились одни и те же сны, — ответил он, не пытаясь скрыться от Сакуры. —Расскажи мне, — попросила Сакура, придвигаясь ближе к нему. —Я… я рядом с битвой. Я застрял в клетке, она заперта, и все, что я могу делать, — смотреть, как всех убивают на моих глазах. Клетка не ломается, что бы я ни делал. Иногда я даже не могу пошевелиться… Сакура положила руку ему на плечо. —Наруто… Наруто повернулся к ней. —Я видел, как ты умирала сотни раз. Наблюдал за смертью Какаши, Цунаде, Хинаты… Все — даже те, кто уже умер. Иногда я кричу, когда просыпаюсь. Я действительно сойду с ума, если останусь здесь, Сакура. Я серьезно. Я так не могу. Сакура молчала, слушая его. Она знала, что его слова — это не просто сон. Это был кошмар, и он был очень реален. Она тоже видела эти кошмары. Она видела, как погибал Наруто, как погибали друзья и близкие. Она тоже кричала во сне, когда просыпалась. Ничто не шло по плану. Они словно были в ловушке без выхода. Сакура мягко сказала: —Не теряй надежды. Мы должны продолжать бороться, пока не найдем выход. —Но в ее голосе слышались сомнения —Я знаю… Я знаю. —В его голосе звучала надежда на то, что она сможет внушить ему уверенность, поддержать блондина и заверить, что все будет хорошо. Харуно хотела сказать, что даже для тех, кто находится на передовой, война нелегка. Быть в центре сражения — это… Но она не смогла закончить фразу, вспомнив, как давно Наруто не участвовал в боевых действиях. Прошло столько лет, что он почти забыл, что такое война. —Это не так, как ты себе представляешь. —По крайней мере, я бы хоть что-то делал. —Убивать на поле боя — это просто выполнять приказы. Умирать — это выполнять приказы. Все, что делают оставшиеся в живых, — это выполняют приказы. Твой приказ — держаться подальше и сохранять безопасность. Ты делаешь то же самое, что и все остальные, — все, что прикажет Каге. —Но все остальные сражаются, чтобы победить Мадару! — возразил Наруто. —Нет, Наруто, — ответила Сакура. — Они просто сражаются, чтобы выжить. В этой войне нет славы. Все уже проиграли. Наруто сжал ее руку, когда она закрыла рот. —Ты в порядке? Сакура не смогла ответить. Она знала, что никто не может быть в порядке в такой ситуации. Но девушка заставила себя улыбнуться и сказать: —Да, я в порядке. Сакура хотела изолировать себя от ужаса, который ее окружал. Запах смерти был вездесущим. Ноги Сакуры тонули в песке, который теперь был грязью, пропитанной кровью и распадающимися телами. Все, кто остался жив, были словно мертвы. Они двигались, но их души были давно потеряны. Мертвецы оживали вокруг. Командир приказал подсчитать потери, призвав людей искать знакомые лица среди куч, разбросанных на мили во всех направлениях, как тени в печальной картине. —Честно говоря, я скучала по тебе, — призналась она, прерывая свою задумчивость. Этого было достаточно, чтобы успокоить Наруто. Он отложил разговор, который был слишком болезненным для обоих. Теперь юноша хотел узнать обо всем, что произошло в Конохе за время отсутствия. Кто сейчас находится на базе? Какие планы у Какаши? Сдала ли Цунаде свою должность? Как поживают друзья? Завершил ли Сай свою миссию? Посещала ли она в последнее время что-то кроме Суны? Наруто не спрашивал о битвах или Саске. Это означало, что он еще не знал о возвращении Саске. Сакура тоже не говорила ему об этом. Если бы Наруто узнал, что Саске снова сражается на стороне союзников, это только подтолкнуло бы его к новым сражениям. В конце концов, Наруто узнает всё. Но сейчас не время рассказывать ему о том, как я помогла Саске вернуться. Эта мысль заставила что-то сжать в её животе. Соглашение с Саске было для Сакуры чем-то неизбежным. Оно давало ей связь с Саске, в которой не было места для Наруто. Осторожно активировав чакру в печати, Сакура почувствовала прилив тепла. Это было её владение — только её. Наруто же всегда всем делился. Страна Молний была такой же дождливой, как Страна Воды. Здесь были горы, скалы и густые тропические леса в долинах. Они почти полгода путешествовали по стране, перебираясь из одного укрытия в другое. Наруто завел здесь много новых знакомств, подружился с новыми людьми и освоил новые навыки дзюцу. Наконец он сказал: —Мне нужно тебе кое-что поведать. Но ты обещаешь никому не рассказывать? Сакура вскинула брови от неожиданности. —Обещаю. —Ты клянешься? —Да, Наруто, я клянусь. Что случилось? Наруто опустил голос и приблизился к ней. —Мы с Хинатой встречаемся. Сакура прикрыла ему рот рукой и огляделась вокруг. Вокруг были только бескрайние пески и дюны. Ей было одновременно и волнующе, и отвратительно. —Больше не говори об этом вслух, — предупредила Сакура, отдергивая руку. —Ты знаешь правила. —Вас разлучат, — с горечью произнесла куноичи. Наруто нахмурился, пытаясь понять выражение лица Сакуры. —Мои стражи не против, — сказал он. — Все в моей команде знают. Они давно в курсе, но молчат. Никто, кроме Каге, не поддерживает эту глупую политику. Сакура улыбнулась. —Возможно, так и есть, но в этом вопросе власть принадлежит только Каге. Но я так рада за тебя, Наруто! Я не могу поверить! Ты же понимаешь, как Хината к тебе относится? Наруто тоже улыбнулся. —Да, я сам не могу в это поверить! Она потрясающая, умная, красивая и добрая. Она — единственная причина, почему я не сошел с ума. Она — моя опора. Сакура снова обняла друга. —Поздравляю вас обоих. Вы заслуживаете счастья в этом мире». Он улыбнулся и решительно взял ее за руку. —Давай вернемся на базу. Хината и Би уже там. Капитан Ямато тоже скоро придет. Помнишь, я рассказывал тебе о Танго? Он из Кумо. Он присоединился к нам, когда узнал, что ты приедешь в Суну. Если он начнет болтать про тебя, просто попроси его замолчать. Мне это уже надоело. А еще, обязательно послушай новую песню Би. Она просто потрясающая! Их временная база представляла из себя шесть небольших палаток, расположенных возле скалы. Хината, Би и капитан Ямато с радостью приветствовали ее. Сакура познакомилась с остальными членами охраны, которые проявили к ней обычное уважение, которое показывают командирам в армии. Кроме двух шиноби Конохи и джинчурики, остальных куноичи не узнала. Тэнго, не поднимая глаз, представился. Наруто и Хината сидели рядом, не в силах скрыть своих чувств. Хината улыбалась так, что ее улыбка могла растопить лед, а Наруто был полностью поглощен ее присутствием. Сакура решила внимательно следить за тем, чтобы Цунаде не мешала им. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что ни Наруто, ни Хината никогда не пожертвуют друг другом ради миссии. Визит был приятным. Мирным.       На мгновение Сакура забыла о войне. Она наслаждалась обществом друзей, и в этот момент не существовало ни поля боя, ни врагов. Даже дыхание казалось легким, а расслабление — естественным. База джинчурики была специально создана вдали от конфликта, и даже атмосфера этого места была более спокойной, чем та, что она чувствовала прошлой неделе. Каково это — остаться здесь? Вдали от сражений, вдали от врагов? Даже когда Харуно служила в охране Наруто, Хокаге постоянно отправлял ее в бой. Но Наруто, который был здесь все это время, все еще не смирился с войной. Даже он, всегда оптимистичный, мечтал о поле боя. Может быть, она просто фантазировала о том, чтобы сбежать? Война затрагивала все вокруг. Даже здесь, где Каге прятали свои самые ценные вещи. Сакура ушла в ту же ночь, и ей показалось, что прошло совсем немного времени, как она вернулась. Полученное сообщение требовало немедленного возвращения на базу. Ей дали три дня до того, как она должна была предстать перед трибуналом. Автором сообщения стала Цунаде. Сакура ощутила предупреждение, переданное неровным почерком. В комнате воцарилась тишина, когда все прочли его в ауре Сакуры. Она скомкала бумагу в кулак, на ее плечо положила теплая рука Хинаты. Харуно преодолела всю дистанцию и провела с Наруто менее пяти часов. Эти пять часов стоили того, но ей хотелось большего. —Мне нужно идти, — с трудом прошептала куноичи. —Хорошо, — тихо ответил Наруто. —Скоро увидимся. Пиши мне, когда сможешь, — ответила она ему, обнимая на прощание. —Оставайся в безопасности. Я люблю тебя. —Люблю тебя… Будь в безопасности, Сакура. Пожалуйста, — эти слова звучали в ее голове по дороге назад. —Оставайся в безопасности, Сакура. Оставайся в безопасности, Сакура. Что, если они больше никогда не увидятся? Что, если это были последние слова, которые она услышала от Наруто?

***

      Возвращение на базу Отдела Конохи заняло ровно три дня. В обратном пути медик не двигалась с такой же скоростью, как раньше, и за шесть дней ее отсутствия здесь ничего не изменилось. Вероятно, Сакуру заставили вернуться не из-за конкретной угрозы. На базе царило спокойствие, которое можно было принять за капитуляцию. Трава по-прежнему была зеленой, деревья — высокими и покрытыми листьями. Товарищи Сакуры продолжали предаваться порокам, не обращая внимания на происходящее в мире. Хокаге, как и прежде, был пьяная. Сакура вошла в палатку Каге и напряглась. Свет был слишком ярким, а комната — пустой, если не считать Хокаге. В воздухе витал запах алкоголя, а Цунаде сидела в кресле за столом, сгорбившись. Выпивка означала, что Хокаге была зла, грустна или готовилась к плохим новостям. Сакуре не хотелось ни одного из этих вариантов. Глаза Цунаде сузились. —Смотрите, кто пришел —Я докладываю, Хокаге. Я вам необходима? —Где ты была? Это был бессмысленный вопрос. Обе женщины знали, что Цунаде уже знает ответ. —На базе Суны. Цунаде громко рассмеялась. —С какой целью? Хокаге должна была знать ответ, но Сакура ровно ответила: —Казекаге попросил меня встретиться с командой медиков на его базе, так что я… —Стоп! — Цунаде раздраженно сверкнула глазами. —Ты будешь говорить правду или не будешь говорить вообще? Сжав губы в тонкую линию, Сакура подняла подбородок и встретилась взглядом с наставницей. В любой другой ситуации она бы покорно подчинилась тону Хокаге. Однако в данной ситуации она чувствовала себя оправданной в своих действиях. Политика разделения была бездушной и грубой. Харуно была рада, что увидела Наруто. Она не чувствовала себя виноватой. И если бы представилась возможность, Сакура бы сделала это снова. Цунаде без труда прочла бессловесное возмущение — стеклянная бутылка с ликером упала на стол, а наманикюренная рука обхватила ее горлышко. —Ты ослушалась прямого приказа! — крикнула Хокаге. —Ты подписала обязательный контракт и нарушила его! —Я не нарушала. —Я сказала молчать.       Гнев и стыд охватили девушку, когда она смотрела, как наставница потирает лоб. Ей не было жаль… но Цунаде никогда не разговаривала с ней подобным образом. Минуты тянулись, а Сакура все стояла, выпрямившись, у входа в палатку, уставившись в пустое пространство на стене палатки и очищая свой разум от всех мыслей. Печать на ее шее гудела, словно пытаясь сказать: —Расслабься. —Ты поставила меня в затруднительное положение, Сакура. Ты понимаешь это? Она кивнула. —Я понимаю, Хокаге. Цунаде положила подбородок на руки. —Я не уверен, что ты понимаешь, что ты сделала. Ты нарушила договор, который соблюдается всеми пятью Каге. Нарушение договора влечет за собой военный трибунал. —Какаши дал мне разрешение, исполняя обязанности Хокаге. Я не нарушала договор. —Какаши скоро будет здесь, чтобы ответить за это. И послушай внимательно: я сказала, что ты проигнорировала его разрешение.» Голос Хокаге был ровным и спокойным, но в нем чувствовалось раздражение. —Мне не нравится так поступать с тобой и Наруто. Вы оба ведете себя так, будто я могу поступить иначе. Я была вынуждена принять эти меры. Вы усложнили ситуацию, чтобы оправдать свой отказ от разделения. То же самое касается всех, кого я принуждала к этому. There was a long enough pause that Sakura thought Tsunade might be waiting for an answer. Пауза затянулась, и Сакура задумалась, что, возможно, Цунаде ждет ответа. —Да, Хокаге. Я понимаю, что ты поступила не со злыми намерениями. Это было правдой, но это не делало боль меньше. —Хорошо, — произнесла Цунаде, опустив взгляд, у Сакуры в животе всё сжалось. —Просто знай, что я делаю это не со злыми умыслами. Атмосфера изменилась так, что у Сакуры волосы встали дыбом. —Что ты имеешь в виду? — Хотя лицо Хокаге оставалось неподвижной маской, в ее медовых глазах читалось смутное раскаяние. Когда Цунаде не ответила, Сакура повторила —Что ты имеешь в виду, учитель? —Мы вернемся к этому позже. Какаши скоро будет здесь. Пока ждем, расскажи мне о своей последней встрече с Учихой, — сказала она, положив свежий лист пергамента на стол и достав перо. —Есть что-то новое? Несмотря на то, что Какаши, вероятно, уже доложил о встрече, Сакура все же пересказала ее. Она рассказала о белом шаре, словах Мадары и Суйгецу, а также о ранениях Саске. Однако она умолчала о своих мыслях о необходимости более интенсивных тренировок. И как всегда, Цунаде не задала вопрос о личном мнении Сакуры. Хокаге молчала, пока Сакура отчитывалась, а затем с недоумением взглянула на свою ученицу. —Что случилось в первый день твоего пребывания там? —Ничего особенного. Мы немного поговорили, и после этого я пошла спать. —И они не предоставили никаких новых сведений? Сакура обдумывала короткий промежуток времени, проведенный с Саске и Суйгецу во время предыдущего визита. Она вспомнила нелепый инцидент, краткое обсуждение стратегии, легкое разногласие и, наконец, как она уснула. —Нет, Хокаге, — ответила Сакура. —И не было новых данных, когда ты пошла в лабораторию или вернулись в спальню? — спросила Цунаде, возвращая перо обратно в чернильницу. —Никаких. На этот раз официальной информации не предоставили, — подтвердила она. —Тем не менее, я обязана оказывать помощь Суйгецу и Саске. Это часть соглашения — помимо аспекта разведки. Взгляд Цунаде стал осторожным. —Полагаю… Сакура чувствовала, что Хокаге что-то подозревает, но она не хотела давать Цунаде повод для сомнений в отношении своей роли в миссии. —Лучше всего отвлечься от этих мыслей, пока они не сформировались, — подумала Сакура, не желая думать о том, что именно думает наставница о сложившейся ситуации. —Хокаге, вообще-то у меня есть кое-что новое, — начала Сакура, но затем заколебалась. Она знала, что если скажет об этом сейчас, ей будет очень стыдно за то, что не упомянула об этом раньше. —Я… заключила договор о молчании перед последним собранием, поэтому не смогла сообщить, когда все произошло. —Продолжай. Сакура сделала глубокий вдох и продолжила: —Я заключила сделку с Саске Учихой, чтобы обеспечить себе позицию связующего звена. Цунаде захлебнулась напитком. —Прости? Сакура снова глубоко вдохнула, чтобы собраться с духом. Она знала, что это необходимо, чтобы Саске согласился ее обучать. Это было необходимо, чтобы они могли разобраться и исправить все. —Я заключила сделку с Саске, — сказала она. Правой рукой куноичи сдвинула воротник, открывая тонкий черный круг. —Я приняла печать. Воздух вокруг них замер. Цунаде внимательно рассматривала шею Сакуры. Не сводя глаз с печати, она встала из-за стола и решительно потянулась к горлу ученицы. Молнией мелькнуло движение, когда пальцы Цунаде коснулись печати. Глаза Сакуры застыли в недоумении. —Ты знаешь, что это значит? Цунаде вздохнула. —Я надеялась, что ты знаешь. На её лице появилось выражение, которое Сакура никогда не видела. Она внимательно рассмотрела маленький круг и поднесла лицо к шее Сакуры так близко, что на щеках младшей заиграл румянец. —Орочимару просил передать тебе, что есть кто-то, кого нужно оставить, и кто-то, кто должен быть свидетелем. —Ты глупенькая девчонка, — прошептала Хокаге. Сакура моргнула. Она была потрясена тем, как Цунаде отчитывала её. Хокаге никогда раньше не кричала на неё с такой силой, не отчитывала так резко и не критиковала её интеллект. Это было тревожно. Когда Цунаде некоторое время молчала, Сакура спросила: —Ты знаешь, что это значит? Цунаде насмешливо хмыкнула и, наконец, вернулась на своё место. —Да, знаю. Сакура ждала, что Цунаде объяснит, что она знает, но та ничего не сказала. —Ну, я надеюсь найти способ удалить это. Мы с Саске согласны, что лучше обойтись без договора, но никто из нас не знает, что это такое и как это сделать. Цунаде рассеянно постучала пальцем по столу. —Учиха тоже имеет отношение к печати? —Да, — ответила куноичи. Цунаде нахмурилась. —Какие договоренности вы заключили? —Верность, молчание, сотрудничество, оперативность и правдивость, — ответила Сакура. Она удивилась, что смогла произнести их вслух. Возможно, потому что Орочимару велел ей обратиться к Цунаде, или Саске попросил найти способ разрушить его влияние. Может быть, потому что Саске сбросил покров, скрывающий его истинное лицо. В любом случае, что-то разрывало пакт о молчании. Это могло быть наилучшим образом или наихудшим. —А как же обязательств? —А что насчет обязательств? —Нет. Верности? Этот вопросный ряд казался знакомым, но при этом странным. —Нет. Только эти пять. —А Учиха что-то из этого принимал? —Сасукэ пообещал быть преданным. Пальцы замерли на столе, уголки губ женщины медленно искривились. —Этот змей…—Цунаде улыбнулась. Сакура попыталась снова: —Можете ли вы снять печать, Хокаге? —Да, я знаю. Но сейчас она останется. Сама по себе печать не опасна и может быть полезна для союзников и для вас, если Учиха будет продолжать носить её. Фактически, я хочу, чтобы ты начала использовать эту печать каждый раз, когда планируешь вступать с ним в контакт. —Как мне её использовать? —Печать позволяет вам контролировать эмоции того, с кем вы разговариваете. Эффект можно усилить, используя свою чакру. Например, вы можете вызвать у Учихи боевой азарт, вложив в печать гнев. Можно успокоить его, наложив на печать усталость. Можно даже соблазнить его. Это приказ. Ее лицо вспыхнуло румянцем, как помидор. —Соблазнить его? Хокаге, это… это странно. Я не уверена, что смогу это сделать. —Не веди себя как ребенок. Женщины на протяжении всей истории использовали соблазнение, чтобы получить власть над мужчинами. Это сделает его более преданным вам, что, в свою очередь, сделает его более преданным союзником. Как будто это было самым обычным делом в мире. Сакура застыла, широко раскрыв рот, как рыба, запутавшаяся в сети. Это было выше её возможностей. Она никогда не ходила на свидания и не целовалась с парнями. Всё её детство было пропитано любовью к мальчику, который не отвечал ей взаимностью. Следующие четыре года она посвятила тренировкам, чтобы стать достаточно сильной, чтобы вернуть его. А последние четыре года она просто пыталась выжить. Она не имела никакого представления о… интимных отношениях, кроме своих юношеских, наивных фантазий о настоящей любви, которые заканчивались сладкими поцелуями и украденными объятиями, а также неуклюжими свиданиями на базе, когда она вмешивалась в чужие дела. И вот ей предстояло соблазнить кого-то? Соблазнить самого Саске Учиху? —Невозможно, — прошептала Сакура, едва слышно. —Я не смогу. —Конечно, сможешь. Просто воспользуйся печатью. Она сделает все гораздо проще, чем ты думаешь. И вообще, ты наверняка и без печати справишься. Но иногда нужно быть осознанной, — Цунаде пристально посмотрела на нее. Сакура сомнительно покачала головой, пальцы сжимали шею. Печать, способная соблазнить кого угодно? Контролировать эмоции людей? Зачем Орочимару накладывал на них такую печать? Все это казалось бессмысленным, подумала она в тысячный раз. —Что это за печать, Хокаге? Хокаге фыркнула. В его голосе звучали одновременно ирония и раздражение. —Вы, двое идиотов, попали в… Раздался звук расстегивающейся палатки. Сакура обернулась, ее схватили сильные руки. Запах фиалок наполнил ее легкие. У входа в палатку стоял Какаши, руки в карманах, готовый к действию. —Ты в безопасности, — прошептала Ино ей на ухо. —Я так волновалась, когда тебя не было здесь, когда моя команда вернулась. Я так беспокоилась. Сакура вздрогнула, услышав голос Ино. Она обернулась и увидела свою подругу, стоящую за спиной Какаши. —Почему ты здесь? — спросила она, но вместо ответа обняла Ино. Какаши смотрел на них со смесью сочувствия и печали. Сакура почувствовала, как сердце начинает колотиться. Что-то не так. Она смотрела на Какаши, пытаясь понять, что он хочет сказать. —Что случилось? — спросила Ино, отступая от Сакуры и поглаживая её по рукам. Сакура не смогла сдержать дрожь. Взгляд Сакуры переместился от Какаши к столу Хокаге. Перед Цунаде лежал новый лист бумаги с официальной печатью Союзников в правом верхнем углу. Сакура даже не нуждалась в том, чтобы читать текст, чтобы понять, что там написано. Она видела три пустых строки для подписей. Её сердце остановилось. Цунаде не могла сделать это с ней. Конечно, она могла бы быть расстроена тем, что Сакура пошла к Наруто, но это было слишком суровым наказанием. Цунаде не могла сделать этого. Неужели? —Нет, учитель, пожалуйста, — взмолилась Сакура. —Пожалуйста. Хокаге посмотрела на неё с сочувствием. Сакура чувствовала, как её наставницу окружает твёрдая решимость, и горячие слёзы покатились по её щекам. —Я очень сожалею, что отправилась в Суну, Хокаге. Прошу, не делайте этого… —Ино перевела взгляд с Сакуры на Цунаде, а затем на документ, лежащий на столе. Сакура услышала, как её сердце замерло. —Что происходит? — спросила она, чувствуя, как в горле застрял ком. —Пожалуйста, прости меня, — прошептала она, едва выдавая звуки. —Сакура Харуно и Ино Яманака, я вызвала вас сюда сегодня, потому что Каге постановили, что вы обе представляете опасность для армии, когда находитесь вместе, — сказала Цунаде, не отрывая взгляда от девушек. Ногти Ино впились в кожу Сакуры так сильно, что та почувствовала боль. Она потеряла дар речи. —Что? — Ино была шокирована. Цунаде обратилась к Сакуре. —Когда Ино вернулась с миссии, она пыталась ослушаться моего приказа. Она хотела отправиться в Суну, потому что слышала, что ты путешествуешь одна, без прикрытия. Я сказала ей, что это запрещено, но мы всё равно были вынуждены вырубить её, чтобы удержать на базе. Яманака сопротивлялась и нанесла травмы двум шиноби Конохи, которые в итоге вернули её обратно. —Хокаге! Я не причинила им вреда и лишь беспокоилась… —За последние несколько недель ты уже не раз переходила границы разрешенного, — продолжала Цунаде, не обращая внимания на повышающийся голос Ино. —Эта проблема рано или поздно должна была возникнуть, и её решение никак не связано с нарушением правил посещения Суны, — повторила она. —Похоже, что по крайней мере одна из вас не способна следовать приказам, а не своим чувствам. —Ино будет выполнять приказы, когда это важно, Цунаде. Ты же знаешь — она всегда выполняет приказы в бою. Она никогда не ослушивалась тебя в самые опасные моменты, когда я подвергалась наибольшему риску. Пожалуйста, — попросила Сакура, обретая голос. Не обращая внимания на её просьбу, Цунаде закрыла глаза. —С сегодняшнего дня вы двое будете соблюдать правила разделения наших войск. Сердце Сакуры гулко забилось. Печать пульсировала от усилившегося жара, но успокоение, которое она обычно давала, так и не пришло. В ушах стоял звон, а в голове не было ни одной связной мысли. —Я не подпишу! — закричала Ино. —Отказ от подписи приведет к военному трибуналу, Яманака, — ответила Цунаде. —К черту твой военный трибунал! К черту вашу политику, и к черту тебя, Цунаде! Ино рухнула на землю под натиском Цунаде, издав пронзительный крик. Сакура опустилась на колени, не в силах помочь своей подруге. Борьба, разворачивающаяся перед её глазами, была лишь смутным пятном сквозь слёзы. Обе женщины кричали и катались по земле, словно дети. —Я дала тебе свободу, но только до определенного предела! — крикнула Цунаде, наблюдая за сопротивляемостью Яманаки. —Ино Яманака, вас обвиняют в государственной измене! До суда вы будете содержаться под стражей в временных камерах! —Хокаге, ситуация требует спокойствия, — сказал Какаши, его спокойный тон резко контрастировал с происходящим. Он положил руку на плечо Цунаде, но не вмешивался в драку. —Позвольте Ино немного прийти в себя, особенно сейчас. Вы же понимаете. —Черт возьми, Цунаде! — Ино продолжала пытаться вырваться из захвата. —Заключай меня в камеру, мне все равно! Я не подпишу! Я НЕ ПОДПИШУ! И тут она внезапно заплакала, ослабив хватку, и упала на землю лицом вниз. —Я не подпишу! — повторяла Ино снова и снова, слова ее сливались в бессвязную речь. Цунаде взглянула на дрожащую куноичи и отпрянула назад. Освободившись, Ино опустилась на землю, плача и бормоча что-то невнятное. Какаши опустился на колени рядом с ней и попытался поднять ее, схватив за плечи одной рукой. Ино прижалась к нему, всхлипывая. Сакура опустила взгляд на Ино, все ещё рыдающую на коленях. —Какаши, ты прав, — сказала Цунаде, её голос был неровным. —И я вела себя неподобающим образом. Я извиняюсь. Она сделала глубокий вдох. —Это сложная ситуация для всех. Но вам обоим нужно подписать соглашение. Оно уже согласовано с Каге. Если вы не подпишете, вас ждёт военный трибунал, и я не смогу вам помочь. Слёзы Сакуры текли по щекам. —Когда было голосование? —Вчера, — ответила Цунаде. —А Казекаге голосовал? Хокаге снова сделала глубокий вдох. —Гаара проголосовал против. Сакура не могла поднять на Цунаде взгляд. —Вы не можете этого сделать. Это разрушит её. Это может разрушить меня. Она необходима армии. Она нужна мне. Если вы нас разъедините…— В тишине палатки раздавался только плач Ино. —…Если вы нас разъедините, Хокаге, я больше не буду выполнять ваши приказы. Какаши кивнул в её сторону. —Ты угрожаешь неподчинением? —Цунаде была ошеломлена. Сакура молча сидела в траве, застыв, разум её был в полном шоке. —Я надеялась, ты поймёшь, что я делаю это не из злых побуждений, Сакура. Все Каге поддержали это решение, а Ино необходима на базе Ива. В любом случае, её направят туда, а ты останешься здесь, даже без этого контракта, — сказала Цунаде. —А кто ещё голосовал за эту идею среди остальных Каге? Цунаде криво улыбнулась. Сакура знала ответ. Кто ещё, кроме Каге Конохи, мог бы даже рассматривать вопрос о разлучении двух шиноби Конохи? —Ситуация в войне меняется, — зазвучал успокаивающе голос Цунаде, несмотря на несоответствие тону её слов. —Каге согласились начать объединение наших армий. Хотя вам не разрешено находиться вместе на домашних базах, вам обоим нужно будет командовать практически всеми совместными боевыми операциями. Вы будете видеть друг друга часто. Вы можете располагаться вместе на военных базах. —То есть, мы можем встречаться только на поле битвы, — прошептала Сакура. —Мы на войне! Наша война идёт прямо сейчас, в этой палатке! —Резко ударив по столу рукой, Цунаде возмутилась. —Не усложняй ситуацию, Сакура. Мне нисколько не весело от этого. Я никогда не желала стать Хокаге во время войны — я даже не желала быть Хокаге, и уж точно не в этот момент. Ино разрыдалась, отчаянно глядя на Сакуру. Сакура молча смотрела на неё, губы её были сжаты в тонкую линию. Ино не могла пережить эту войну в одиночку. Она уже потеряла слишком много. Она не была достаточно сильна, чтобы вынести ещё одно горе, и подруга не умела жить без общения. Сакура не собиралась оставлять Ино одну. Она не могла позволить этому случиться. —Ты лучше прикажи мне присутствовать на каждой битве вместе с Ино, Цунаде, во всех сражениях без исключения, — прошептала Сакура, опустив голос и взглянув на Хокаге. —Тебе лучше убедиться, что я буду там. Где участвует она, там буду и я. В каждом бою. Потому что если Ино погибнет в Иве, а меня не будет рядом, я покину эту битву. Я обещаю вам. Я покину Коноху и армию, если она погибнет. Даже если это случится в самый разгар войны. Встав на ноги, Харуно подошла к столу, взяла перо и поставила свою подпись с такой силой, что пергамент порвался. Она устала от этой войны, от всех жертв и от требований к её преданности. Сколько ещё она должна отдать, ничего взамен не получив? Чего ещё ей придётся лишиться, прежде чем всё закончится? —Я понимаю, что это непросто, но твоя угроза неподчинения — серьёзное дело. Как Хокаге, я не могу просто проигнорировать её. Я исполню твоё требование, но хочу, чтобы ты знала, что я не согласна с ним. —Я не угрожаю неповиновением, Хокаге, — сказала Сакура, глядя в глаза своей наставнице. Она никогда не простит Цунаде. Наруто причинили боль, но он был в безопасности. Сакура могла смириться с тем, что её друга забирают, но Ино… Ино отправлялась в опасное место, а у неё не было целого отряда, чтобы защитить её. Сакура не могла простить Цунаде этого ни через сто лет. Как её наставница могла поступить с ней так жестоко? —Я клянусь дезертировать, если Ино умрёт, а меня не будет рядом.