Завет

      Птица ворвалась в палатку Каге, разорвав телепортационную метку на части, и пронеслась сквозь дверную занавесь. Шум ее крыльев вывел из напряжения четырех шиноби, прервавших напряженную битву ученицы и наставника. Птица уселась на плечо Сакуры и тихо запела ей в ухо. — Это призывная птица Орочимару, — объявил Какаши. — Эта птица всегда прилетает ко мне. Сакура протянула руку, и птица взлетела на нее, передав ей маленький кусочек свернутого пергамента. —Докладываю, — прошептала она. Внутри была аккуратно сложенная вторая метка телепорта. Сакура почувствовала легкое покалывание от невыполненного приказа в своей метке. Харуно не сдержала недовольства: всё это пришло в неудобное время. Успокоив птицу, она повернулась к Ино, которая уныло прислонилась к Какаши. Сакура положила зеленые руки на плечи Ино, окружая ее теплом, оцепеневшую от чакры. Голубые глаза Ино были холодными и хрупкими, словно лед. —Ты уходишь? — прошептала Ино. Сакура кивнула. —Я вернусь скоро, — пообещала она. —Ино переезжает на базу Ива завтра, — отозвалась Цунаде сзади. —А тебя, Сакура, вызывают в Кумо. Тебе нужно отправиться туда срочно. Сакура скрипнула зубами. —Я отправлюсь, как только свяжусь с ними. Меня вызвали. —У тебя есть максимум пять часов. Потом тебя направят на боевую базу в Кумо. Если сможешь, доложи заранее. —Я сообщу, когда закончу подготовку, — ответила Сакура, стараясь не повышать голос. —Ты сообщишь, когда прикажут, через пять часов или быстрее, — отрезала Цунаде. Куноичи почувствовала, как гнев накаляется в ее животе, словно вулкан, готовый извергнуться. Цунаде хотелось растрощить все вокруг, не имея на это никаких причин, кроме своего раздражения из-за Сакуры. Почему этой женщине всегда нужно было быть настолько строгой? Какаши с тревогой наблюдал за ними. Меньше всего базе Конохи нужен был конфликт между двумя лучшими медиками армии. Он аккуратно переложил тело Ино на руки Сакуры. Какаши посмотрел на Цунаде с легкой озабоченностью.       —Почему бы не отпустить этих молодых куноичи, Хокаге? Я думаю, нам нужно решить кое-какие вопросы между собой. Цунаде покачала головой. —Это вопрос, который мы должны обсудить между тобой, мной и Сакурой. Яманака, ты свободна. Какаши вздохнул. —Цунаде.— Его голос был твердым. —Позволь им попрощаться. Они все еще одни из твоих лучших командиров. Ты выпила немного больше, чем требовалось. Цунаде подняла бровь. —О, теперь ты решил принимать решения? Не обращая внимания на Цунаде, Какаши бросил взгляд на Сакуру и Ино. —Идите, идите попрощайтесь, — мягко сказал он, подталкивая их к выходу из палатки. Затем сам вошел внутрь. —Сакура, если можешь, поторопись на базу Кумо. Они только что вышли из боя и нуждаются в помощи, — сказал Хатаке, наклонившись к ней и понизив голос. —Извини. Когда она впервые оказалась в спальне Саске в подростковом возрасте, это вызвало у нее всплеск эндорфинов. Однако этого было недостаточно, чтобы заглушить обиду и разочарование, которые терзали ее. Сакуре и Ино осталось всего восемь минут на прощание, прежде чем Цунаде раздвинула палатку и приказала: —Иди уже выходи на связь. Какаши стоял за спиной Хокаге, нахмурившись, выражая свое неодобрение происходящему. Но он не сделал ничего, чтобы остановить Цунаде, и не сделал ничего, чтобы Ино не затащили внутрь, чтобы она сама подписала договор. Значит, ему было не все равно, но недостаточно. Возможно, он считал, что Цунаде поступила правильно, но не мог смириться с этим. В любом случае, он безмолвно наблюдал, как Ино отправляют в далеко на базу Ива, а Сакура оставалась одна, чувствуя себя преданной. Точно так же он ничего не сделал, чтобы удержать своих учеников вместе, подумала она. Саске стоял в ванной комнате в свободной серой водолазке на молнии, оставшейся у него еще с подростковых лет. Куноичи взглянула на него, а затем уставилась в пол у его ног. —У меня мало времени, — монотонно произнесла девушка. —В чем дело? —Торопишься? —Да. Зачем ты меня позвал? Он изучал ее при свете лампы на столе. Даже не видя его, Сакура чувствовала, как его взгляд пересекает ее тело, как греется под его взглядом печать. —Что-то не так? — спросил он через минуту. Ворча, Харуно бросила на него взгляд. —Неужели каждый разговор должен быть беготней? Просто дай мне информацию, чтобы я могла идти. Утомительно общаться с тем, кто не умеет нормально разговаривать. Его бровь приподнялась, словно Учиха пытался скрыть улыбку. Однако его лицо оставалось безмолвным, что только разозлило ее еще больше. —Это похоже на издевательство. Ты не отвечаешь на мои вопросы, ведешь себя как сноб. Половину времени ты оставляешь меня одну в этой дурацкой пещере, и мне нечего делать, кроме как тупить. Просто дайте мне эту чертову информацию, ради которой ты меня сюда затащил! Я устала от этого! Она закончила свою речь с придыханием, сказав все на одном дыхании. Саске смотрел на нее, как смотрят на волка, попавшего в капкан со стальными челюстями. Или мышь на липкой подушечке. —Что такое пещера гремлинов? — спросил он, на лице отразилось нечто среднее между шоком и презрением. Сакура собралась закричать, закричать на него во все горло. Из ее ушей мог бы пойти пар, если бы она была в таком бешенстве. Соблазнить его? Сакура хотела убить его, хотела броситься через пространство и вырвать у него волосы прядь за прядью. Уголок его губ слегка приподнялся, и по комнате пронеслась усмешка, настолько тихая, что Сакура едва ее заметила. Затем Учиха повернулся к ней спиной и вошел в ванную. Между ними стояла массивная каменная дверь. Сакура стояла в ошеломлении, в душе клокотал гнев, то затихая, то снова вспыхивая, когда она смотрела на вновь возникшую стену. Саске смеялся над ней? Это было невероятно. Саске Учиха? Она отбросила эту мысль как нелепую. Ей следовало не обращать внимания на его поступки. Ни одно его действие не заслуживало внимания, напомнила куноичи себе. Она даже не хотела об этом думать. Сегодня произошло слишком много. Это было больше, чем она могла бы переварить даже после битвы. По крайней мере в сражении Харуно научилась отгораживаться от всего, что происходило вокруг. Возможно, она была на грани слома. Разлука с Ино стала последней каплей. Из-за толстой каменной двери доносился тихий звук плеска воды о камень. Не зная, что делать, Сакура прилегла на спальный коврик и повернулась к стене, уставившись на клумбу. Удивительно, что она до сих пор не была убрана. Запах земли, смешанный с мылом и дымком от костров, въелся в подушки и простыни. Сакура чувствовала тепло его присутствия на своей коже и шее. Медовые глаза продолжали преследовать ее в мыслях. —Ты даже можешь его соблазнить, — словно говорили они, —это так же легко сделать как приготовить еду. Но у нее не было ингредиентов. Где она могла бы охотиться? Как разделать добычу? Где найти огонь, не выдавая своего местонахождения? Это было гораздо сложнее, чем предполагала Хокаге. У Сакуры не было ни инструментов, ни подготовки для такого задания. Она закрыла глаза, пытаясь отогнать мысли о соблазнении. Были более срочные проблемы: война и разделение. Даже если армия начинала объединять своих военных, политика разделения, скорее всего, не затронет Сакуру и Ино напрямую. Однако сам факт, что Цунаде пошла на такой шаг, вызывал у Сакуры тревогу. Ей было трудно поверить, что поездка в Суну не оказала никакого влияния на это решение. Хокаге, надо сказать, обладала отвратительной мстительной жилкой. Она терпеть не могла, когда ее ослушивались. Впрочем, было также верно, что их разлука, скорее всего, была неизбежна с момента возобновления войны. Ино с трудом сохраняла самообладание, и ее связи были слишком неустойчивы. Кроме того, если войска будут объединяться, она вскоре окажется в гораздо более частых схватках. Ее палец нащупал стену, вычерчивая новые цветы для сада. Как часто ее будут вызывать на поле боя, когда пять армий станут действовать как одна? Сколько еще людей она не сможет спасти? Неужели ей снова придется убивать своих пациентов во время эвакуации? Отмечать их живыми на куче трупов, чтобы они умерли? Смотреть, как они падают на землю, слишком израненные, чтобы спастись? Ее дыхание замирало, пальцы застывали на месте. Кто будет следующим, кого она будет вынуждена лечить, даже если он уже мертв? Сколько еще смертей Сакура увидит, бессильно стоя над безжизненными глазами близких людей? Кого еще она заставит выбирать между мучительной агонией и скорой смертью? Дыхание становилось все труднее.       Рядом с ней сидел безногий мужчина, его взгляд осуждал ее за то, что она не может обещать ему ничего. Там была Ино, погребенная среди тел, обреченных на разложение. Там был Наруто, пленник, к которому она не могла подойти. И она сама там была, поглощенная среди полуденной битвы, запертая в медицинском гробу, борясь в беспощадном конфликте. Трупы, как зомби, рылись в земле в поисках её. Грязь обволакивала её, как могила, только это была уже не грязь, а руки — руки раненого шиноби союзника, которого она убила во время битвы. Руки Санты обхватили её лодыжки, его голос звучал в голове, а потом вдруг исчез навсегда. Руки Ли обхватили её шею. Она закричала, но в лёгких не осталось воздуха, чтобы выдавить хоть звук. Сакура закричала, но поле боя наполнилось тысячами криков, а её собственный — морем. Хидан разрубил Тентен пополам, затем оторвал голову Шикамару от его тела. Тоби просунул руку в живот Какаши и одним движением вытащил его кишки. Мадара держал Наруто за волосы, стоя на коленях, а вся армия союзников истекала кровью под ними. Она сама с хрустом вгрызалась в кишки и резню по пятам Мадары. Они должны были умереть. Они все умрут, и Сакура не сможет их спасти. Люди, уже мертвые, смотрели на неё с осуждением со всех сторон. Это было странно, учитывая, что её задача была спасти их. Она боролась за жизнь, но крики захлестнули её, а Ли сжимал горло, лишая воздуха. Сакура чувствовала, что умирает, пока наконец не услышала слова: —Дыши. Борясь с Ли, куноичи пыталась сохранить сознание, зная, что смерть приближается. Но он настаивал: —Ты должна перестать кричать, Сакура. Слова прозвучали как приказ, и в следующий момент её челюсти напряглись. Внутри запылала печать, вызывая взрыв эндорфинов в её синапсах, заставляя медика погрузиться в чувство блаженства, похожее на предчувствие перед встречей с Богом. Сакура хныкала, её глаза наполнились горячими слезами, она глотала воздух, словно выбираясь из воды. Руки вцепились в неё, приковывая к реальности. Она моргнула, и над ней, кружась, нависли один красный и один фиолетовый глаз. Его черные волосы обрамляли лицо, рот остался сжатым. Учиха был так близко, что ей лишь немного пришлось приблизиться, чтобы встретиться с ним взглядом. Сакура посмотрела на Саске, который с беспокойством смотрел в ответ. В комнате снова стало тихо. Его руки ослабли, а затем и вовсе исчезли. —У тебя Риннеган, — прошептала она. Единственная связная мысль, которую девушка смогла ухватить и представить в данный момент. Складка между его бровей стала темнее. —Это была паническая атака? Куноичи осмотрела его коленопреклоненную позу и поднялась обратно. Одна его нога опиралась на локоть, другая была ниже, обе были широко расставлены в свободных черных брюках. Его рубашка была наполовину расстегнута и свисала с груди, из-под нее виднелась линия между грудными мышцами. Его волосы были влажными и неровно лежали на лбу. В такой близости смотреть на Учиху долго было почти больно. Его багровый глаз снова стал черным и бесконечным, а фиолетовый — по-прежнему смертоносным. Смотреть прямо в риннеган было ересью. Смертный приговор, но девушка не боялась. Сакура позволила бы этому человеку убить ее, если бы тот захотел. Она позволила бы ему сделать все, что он захочет. Фиолетовый цвет глаза Учихи придавал ему некую неземную, почти пророческую ауру. Он был совсем не похож на нее. —Сакура! —Он оскалился, глядя ей в лицо. —Что это было? Сердце замирает при звуке имени на его губах, но мысли возвращаются в настоящее. —Ничего, — выдохнула медик. —Ничего? — Его глаза снова вспыхнули красным, когда шиноби скептически осмотрел ее. —Ты ранена? Сакура не смела пошевелиться, кожа затрепетала под его пристальным взглядом. —Нет. —.Если бы мы не находились в моей комнате, твой крик привлек бы внимание всей базы. Это не должно повториться, — произнес Саске. Сакура лишь смогла прошептать: —Извини. Саске на мгновение застыл, словно физически стараясь сдержать следующие слова: —Печать оповестила, что ты в опасности, еще до того, как я позвал тебя. Что происходит?       Сакура нахмурила брови: —Я в порядке. Но так ли это? Затем она вздохнула: —Не стоит беспокоиться. Я в порядке. Саске покачал головой: —Меня не беспокоит это. Меня беспокоит наше соглашение. Сакура отвернулась, взглянув на цветы. —Да, да, я понимаю, — сказала она, нахмурившись. Затем, словно словесный поток, куноичи объяснила Саске, который не спрашивал, положение об разделении. Информация вырвалась из нее, раздраженная и стремительная. Сакура рассказала ему, как контракт запрещает двум подписанным шиноби находиться вместе или объединяться для выполнения миссий. Как он запрещает официальные битвы и создание временных боевых группировок. Как Каге лично подписывал каждый контракт, и как его нарушение влекло за собой военный трибунал для обеих сторон, а также мгновенное оповещение Каге о нарушении. Как она была разделена с Наруто, а теперь разделена и с Ино. Как Ино не могла бы пережить эту войну в одиночку. И тут она произнесла имя Чоджи. Она рассказала Саске, что он мертв, как и Киба, и Неджи, и Ли. Треть их класса новичков погибла навсегда. Она говорила так, словно обращалась к кому-то, кто мог понять ее боль, а не к человеку, сражавшемуся на стороне тех, кто убивал тех самых людей. Сакура пообещала ему, что никогда не простит Цунаде. Никогда. А вслух подумала о том, что, возможно, никогда не простит и Какаши: бездействие само по себе было действием, а их сенсей, похоже, всегда выбирал бездействие. Сакура закончила свою речь и удивилась тому, что Саске не прервал ее и не потребовал замолчать. Он сидел у стены, крутя кунай в пальцах. — Это нелепая политика, — сказала она, смех прозвучал почти комично в своей краткости по сравнению с предыдущими словами. Саске пожал плечами. — Это практично. Ее глаза сузились, наблюдая за его профилем. — Ты так считаешь. — Любой при объективном взгляде пришел бы к такому выводу. Сакура бормотала что-то недовольное о его мыслях. Саске, словно опытный политик, либо проигнорировал это, либо просто не обратил внимания на ее замечания. — Возьмем тебя и Наруто. Ты готова умереть, чтобы спасти его, даже не раздумывая. Я видел, как ты пыталась. Но это огромный риск для Каге. — Конечно, я готова умереть за Наруто. Мы не можем его потерять. Он засмеялся, и в воздухе зазвучало, как будто наступает дождь. — Именно. Союзники не могут рисковать потерей лучшего медика из-за твоих чувств. То же самое относится и к идиоту — он бы умер ради тебя. Они никогда не позволят этому случиться. Сакура повернулась к нему лицом, опираясь головой на согнутую руку. Она не могла понять, как это воспринимать. Звучало как комплимент, но она не была уверена. В конце концов, куноичи была просто лучшим медиком. Это был факт, а не похвала. Это был, несомненно, самый искренний разговор за все время их знакомства. Первый по-настоящему дружеский за восемь лет. И что особенно примечательно, они говорили о Седьмой команде. Его чакра слегка проникла наружу и плавно циркулировала под кожей. Голова откинулась на стену, глаза закрыты. Кунай легко скользил между его пальцами, другая рука небрежно лежала на колене. В этот момент он напоминал взрослую версию генина Саске. Это был первый раз, когда они были наедине, и ему не требовалась медицинская помощь, когда он не прятался. В тот момент казалось, что между ними не было ни времени, ни расстояния. Может ли это быть та самая печать, которая нас интересует? В ее голове промелькнули его предыдущие слова. —Ты ощущаешь, когда мне угрожает опасность? —Печать информирует меня о твоем состоянии и эмоциях. Я вижу, что ты взволнована. Ты узнала что-то новое? Эта печать контролирует эмоции собеседника. Если Сакура сейчас сообщит об этом, она сможет избежать Цунаде и ее приказа. Саске, вероятно, создаст барьер только для контактов с Орочимару, заметив угрозу. Это надежный способ предотвратить провал миссии. Но Сакура вдруг осознала, что не хочет этого делать. Она не хотела, чтобы Саске думал, что она боится его. Она не хотела, чтобы он думал, что она не доверяет ему. Она отвела взгляд и ответила: —Пока нет. Затем, чтобы переключить тему, прежде чем он заметит что-либо странное, она спросила: —Как ты достал Риннеган? Саске ответил: —Я уже рассказывал тебе. Орочимару проводил эксперименты. Ей захотелось разобраться во всем. Сакура стремилась понять, почему, как, когда и где все это произошло. Но этот человек никогда не раскроет перед ней всей правды. Саске был загадкой, которую нельзя было разгадать. Орочимару и Суйгецу были более разговорчивыми, но Саске всегда хранил молчание. Цунаде приказала раньше: —Просто используй печать. В ее голове боролись два противоположных взгляда на этот вопрос. Если Цунаде права, то манипулировать Саске таким образом было бы неправильно. Но если она ошибается, это могло бы укрепить верность Саске союзникам и раскрыть его истинные намерения. Эти смыслы были быстро заглушены, так же быстро, как и ее решение скрыть это от него в начале. Сакура окружила свою шею чакрой, чтобы активировать печать. Как она должна была это делать? Девушка решила остановиться на самом простом способе: сосредоточиться на приказе, становясь более разговорчивой и направляя свои мысли в печать. —«Что за эксперимент? — легко спросила она, мысленно повторяя приказ. —«Орочимару вживил в меня клетки Первого, — ответил он. —Зачем? —Мадара хочет проверить, не приведут ли они к чему-то новому. —Как клетки Хаширамы могут дать вам обоим Риннеган? —Теоретически, любой Учиха может достичь этого. Клетки ускоряют процесс неестественным образом. —И это больно? —Раньше это бывало постоянно. Но в последнее время — только когда я слишком часто использую их техники, — ответил Саске. Это сработало. Приказ затих в голове Сакуры, когда она размышляла об эксперименте, ощущая удивление и радость от полученной информации. —Так вот как Обито получил свои глаза? — продолжила она. —Нет, — ответил Саске. —И давно он у тебя? —С тех пор, как я очнулся от…— Саске застыл, его рука, которая раньше вертела кунай, замерла, пальцы сжались на рукояти. Его взгляд устремился в её сторону. Она встретила его взгляд, словно олень, озаренный светом фонаря. —Что ты делаешь? — его голос зазвучал почти угрожающе. —Что ты имеешь в виду? — легко и невинно ответила Сакура. Сакура выдержала его обвинительный взгляд, боясь, что если она сдастся первой, он может использовать свою силу против. Мягкая и неуклонно растущая печать шептала в их глазах. Сакура увидела, как маска вернулась на его лицо, когда он снова отвернулся от неё. Поднявшись неохотно, Саске подошел к столу и взял чистый лист пергамента с полки. Внутри нее зародилась уверенность. Обещание Хокаге: Все будет гораздо проще, чем ты думаешь, — пронеслось в ее мыслях. Неужели… это действительно так просто? Он рассказал о своих связях, которые намеренно разорвал много лет назад, как будто его разрезали ножом. Его слова были ровными и уверенными. Учиха сидел так близко, что она чувствовала его тепло на своей коже. Действительно ли все было так просто? Работала ли печать все время? Что она упустила, не зная об этом? Сакура почти чувствовала себя виноватой. Почти. Но его мрачное, хитрое хихиканье продолжало преследовать ее в глубинах сознания, и куноичи не могла заставить себя почувствовать вину. Напротив, внутри нее поселилась оглушительная тоска. Соблазнение мужчины женщиной — это извечный мотив в истории человечества. Саске смотрел на Сакуру, его взгляд скользил по ее телу. Его горячие руки обнимали ее, прижимая к себе на мягком ковре спальни. Под мягким светом ее глаза лишь искали его присутствия. Тихий голос приказывал: —Дыши. Тепло разлилось в животе, переливаясь через пупок и оседая между ног. Сакура не знала, кто соблазняет кого — она или Саске. Это было опасно, безрассудно, но внезапно куноичи почувствовала, что это необходимо. С написанной в уме печатью «желай меня», Сакура смотрела на Саске, пока он писал на пергаменте. —Хочешь меня, — молилась она внутри себя, усиливая свою чакру. —Желай меня. Пламя под ее пупком разгоралось до мучительного жара, скручивая ноги, а зрение становилось размытым от вспыхнувшего печатного огня. Все это происходило, пока Саске, не отрываясь, продолжал писать. Но эта стратегия, казалось, давала обратный эффект. Харуно опустила голову на пол и сжала глаза, упираясь руками в простыню. Ее мысли бежали к прохладной воде, к окровавленным и вонючим пациентам, к каждому ингредиенту и его пропорциям для создания военных таблеток. Она думала обо всем, кроме жажды, которая стремительно поглощала ее. —Поторопись и прочтите это, — приказ засел в памяти Сакуры через печать. Она с трудом подняла голову, испытывая боль. Саске стоял над ней с свитком, его взгляд излучал новую ярость. Его раздражение было связано с тем, что она извлекла из него так много информации. Саске бросил свиток на пол возле ее ног, тот ударился о камень и качнулся к ней. —Это не будет так просто, — подумала куноичи, поднимаясь, чтобы следовать приказу. Стараясь не спускать с него глаз, она опасалась, что он заметит румянец на ее щеках. Письменное предупреждение немедленно погасило огонь в животе. —Крупное нападение на главную базу дивизии Ива через пять дней. Четыре генерала. 5 000 солдат. Мадара присоединится, если присоединятся джинчурики. Мадара знает, что координаты атакованы. Ожидайте усиления охраны, — гласили записи на свитке. —Мне… мне… мне нужно идти… — бормотала Харуно, моргая. —Тогда уходи, — почти рыкнул Саске, вырывая свиток из ее рук и заменяя его меткой для телепортации. Едва успела она моргнуть глазом, как ее вытащили из комнаты. Харуно тяжело приземлилась в палатке Какаши. Не соблюдая протокол, куноичи ворвалась направилась к палатке Каге. По положению солнца судя, прошло менее двух часов. Но для координации всей армии союзников в атаке на Иву через пять дней каждый час был на вес золота. Каждая минута имела значение. Когда она прибыла на место, Сакура с размаху открыла дверь из грубой ткани. — Кто тут, черт возьми… — Это Сакура, не беспокойся. —Тебя ждут в Кумо. — Мне срочно нужно явиться, Хокаге. Это… — Сакура двинулась к столу Цунаде, быстро перебирая бумаги до тех пор, пока не нашла место для своих. — Срочно. Освободить. Чернила стекали с ее губ на пергамент. Цунаде приподняла бровь, наклонившись вперед, чтобы прочесть. Сакура воспользовалась моментом, чтобы окинуть взглядом окружение: Шизуне и Ибики сидели напротив Хокаге, оценивая ее. Она кивнула им, отпуская трансформацию. Ибики выглядел впечатленным. — Ты должна показать мне, как… —Шизуне, немедленно вызови Какаши и Ино. Собери медицинский персонал для передвижения и боя. Ибики, отправляйся к Шиби Абураме. Пусть он направит своих жуков на базу Ива и установит телепорты по пути. Пусть привлечет Шино и еще одного доверенного человека с теми же указаниями. Ты свободен. Шизуне и Ибики быстро вышли из палатки, не выказывая вопросов. Сакура, оставшись одна с Цунаде, тяжело вздохнула. Она хотела возразить, что при смерти Ино она окончит эту войну, но понимала, что сейчас не время для споров. Поле боя, где они оказались в ловушке, вскоре должно было накрыть их всех. Сакура была в бешенстве. Она хотела кричать на Цунаде, что если с Ино что-то случится, она закончит эту войну, несмотря ни на что. Куноичи хотела спросить Цунаде, что сделало ее такой холодной и бесчувственной. Но война изменила всех. И у Цунаде, как всегда, были свои методы. Сакура поклонилась Хокаге, чувствуя разочарование и обиду. Но медик знала, что сейчас не время для споров. Поле боя, где они оказались в ловушке, вскоре должно было быть захвачено врагом. —Какие приказы? — спросила куноичи, соглашаясь выполнять их без возражений. Цунаде вздохнула. —Как только Какаши прибудет, мы дадим ему указания. А пока я вызываю экстренное собрание Каге. Ты идешь со мной? Сакура молча кивнула, не отрывая взгляда от стола. Цунаде положила руку ей на голову. —Сакура, когда все закончится, я надеюсь, ты поймешь, что ты одна из самых важных шиноби в этой войне, особенно здесь, в Конохе. И, независимо от того, что ты думаешь обо мне сейчас, ты для меня остаешься самым значимым человеком. Я сделаю все, чтобы ты выжила в этой битве, даже если это заставит тебя ненавидеть меня. Это были слова, которые Хокаге не должна говорить ни одному шиноби, особенно во время войны. Такие слова Сакура ожидала услышать от Какаши в личной беседе, но не от своей наставницы. Удивленно подняв глаза на Цунаде, Сакура увидела, что Хокаге уже отвернулась.       Они вошли в комнату для тайных совещаний Каге в Югакуре. Цунаде схватила руку Сакуры, чтобы поддержать ее, когда та споткнулась в следующую секунду. Три дня пути и три телепорта на таком расстоянии за два часа сильно истощили ее запас чакры. Сакура тихо поблагодарила и проглотила солдатскую таблетку. —Это только начало, —подумала медик. В обмен на гарантию того, что после войны город сможет сохранять неофициальный нейтралитет без последствий, Югакуре разрешило Каге держать телепорт в заброшенном доме в пределах своих границ. От Югакуре не ожидали ни присоединения к пяти армиям, ни размещения союзных войск. Это была, пожалуй, последняя почти нейтральная территория во всем мире шиноби. Мадара, несмотря на то, что эта деревня была местом рождения и дезертирства Хидана, никогда не интересовался ею. Здесь не осталось ни одного шиноби, местность не представляла никакой стратегической ценности и не имела никаких ресурсов для войны. Место встречи использовалось редко и только в экстренных случаях, чтобы сохранить все в тайне. Однако, если Мадара узнает о существовании этого телепорта, несмотря на его общую бесполезность, Югакуре, скорее всего, полностью прекратит свое существование.       Маленькая и пыльная комната была освещена тусклым светом единственной лампочки, висящей в центре деформированного деревянного вентилятора на потолке. Посреди комнаты стоял пятиугольный стол, едва вмещавший пять человек с каждой стороны. В комнате не было окон, украшений или других признаков жизни. Единственная дверь была заперта изнутри на засов. Сакура пропустила свою чакру через пол, и он вздулся, а затем снова опустился. Они находились в задней части здания, которое больше напоминало витрину магазина или склад. Все остальные комнаты в здании были пустыми. Расширяя свою чакру, Сакура заметила, что и окружающие здания были в таком же состоянии. Сакура могла бы получить более детальную информацию о строении здания, если бы уделила ему больше внимания, но ни одна из сигнатур снаружи не исходила от шиноби. Поэтому она решила, что лучше не знать слишком много о точном местоположении комнаты. Сакуре понадобилось четыре узких шага, чтобы добраться до противоположной стены и щелкнуть выключателем. Старая проводка щелкнула, и комната наполнилась ярким жёлтым светом флуоресцентной лампочки. Лопасти вентилятора медленно закрутились. Цунаде уселась в одно из пяти кресел и постукивала ногой по полу в быстром ритме, Кацую сидела у неё на плече. Сакура стояла позади, сжимая руки. Первым выступил Райкаге, за ним последовала Мизукаге. — Здравствуйте, Райкаге, Хокаге, Харуно, — приветствовала Мизукаге, улыбаясь каждому и усаживаясь в кресло с характерной грацией. — Не могли бы мы поскорее начать? У меня дела на базе, — выкрикнул Райкаге. — Мы только что вышли из битвы, или возраст подкосил твою память, Цунаде? — Будь осторожен в выражениях, Ей, — предупредила Цунаде. Мизукаге махнула в сторону свободного места, приглашая Райкаге присоединиться. — Давайте не будем начинать нашу встречу подобным образом. Присядьте к нам, Райкаге. Гаара вскочил, когда Райкаге сел с кислым выражением лица. Глаза Казекаге сначала остановились на Сакуре, и в их впадинах затеплился понимающий взгляд. —Приветствую вас, Каге и Сакура. Хокаге, вы получили… Цучикаге вошел в комнату так близко к Гааре, что тот потерял равновесие и впечатался в стену. —Полегче на ногах, мальчик, — усмехнувшись, напутствовал Цучикаге. Гаара коротко улыбнулся, и они заняли два последних места. Внимание зала было приковано к Цунаде, игривость исчезла. Хокаге с готовностью покосились на них. —Через пять дней состоится крупная атака на базу Ивагакуре, —объявила Цунаде, устанавливая перед собой лист с разведданными. —Нам понадобится слаженное сотрудничество, чтобы справиться с ней. Цучикаге вскочил на ноги, как исполин, готовый к битве. — Ещё одна атака?! — выругался он. — Мы отбили нападение всего лишь неделю назад! Откуда у тебя эта информация? Цунаде взглянула на него. Сакура опустила голову. — Эту информацию предоставил Саске Учиха, — тихо сказала она. Цучикаге с презрением посмотрел на Сакуру. — Снова ты и этот Учиха, да? — фыркнула он. — Мы всё ещё принимаем за верную его информацию? — Он ещё не обманывал нас, — ответил Казекаге, постукивая пальцем по бумаге. — И у нас нет времени спорить о правдивости данных. —Давайте отбросим личные разногласия, Коноха уже направляет свою армию к базе Ивы. Мы отправляем две тысячи шиноби и размещаем телепортационные маркеры перед нашими войсками для быстрого перемещения. Я передала координаты приблизительно ста маркеров, расположенных вне территории Конохи. Войска из Кири и Кумо могут прибыть к ним и начать движение к Ивагакуре. Её решительный тон заставил остальных Каге включиться в стратегический режим. Каге склонились над столом, их голоса зазвучали торопливо. Казалось, что между ними всеми установилась единая стратегия. Сакура молча наблюдала за происходящим. — Это большое расстояние, — отметила Мизукаге. — Моим войскам потребуются солдатские таблетки. Сможет ли Коноха предоставить их на порте? — Кацую, передай Шизуне этот запрос, — приказала Цунаде. — Да, Цунаде-сама. — Если так, то Кири также может отправить две тысячи шиноби. Скорее всего, нам понадобится ещё пятьсот солдатских таблеток. Мы можем взять с собой некоторые из наших собственных резервов, — предложил другой Каге. —Кумо может отправить тысячу бойцов, но мы не можем предоставить ни медицинских, ни специальных отрядов. Как я уже упоминал, мы все еще восстанавливаемся после наших собственных битв, — объявил один из Каге. — Понятно. Если Кири и Суна смогут прислать медиков, Коноха поможет в обеспечении медицинской помощи, — предложила Цунаде. — Суна может направить шесть медиков и две тысячи солдат, — сообщил Казекаге. — Мы также можем установить медицинскую базу, при необходимости. На границе или на территории, если Цучикаге согласится. — Он вызвал птицу-послание, отправил сообщение и манипулировал рукой, телепортируя птицу прочь. — Сколько войск вы можете отправить? — обратился Райкаге к Цучикаге. — От тысячи до пятнадцати сотен. Возможно, — ответила он. — Нам нужно начать подготовку и перемещение сразу. Держите Кацую рядом, чтобы мы могли поддерживать связь, — сказала Хокаге. Она сняла Кацую с плеча, и один слизень разделился на пять. Четверо из них поползли по столу к остальным Каге. — Кто будет командовать? — Пусть Гаара возьмет на себя командование. Разные отряды примут его приказы, — предложила Мизукаге, указывая на Гаару. — Нет возражений? — спросила Цунаде, оглядывая остальных Каге. Никто не возразил. — Хорошо, Гаара возглавит войска. Давайте передавать команды через Кацую, пока Яманака не установит связь с боевой базой. Что-нибудь еще? Сакура открыла рот, но тут же замолчала. Вопрос был адресован Каге. Не ей говорить на этом собрании, напомнила она себе, изучая бумаги, лежащие на столе. Медик ожидала, что они обсудят всё послание, а не только первую часть. Да, первая часть была наиболее срочной и опасной, но Саске не зря дал координаты и попросил уничтожить комнаты. Необходимо было вести диалог о продолжении миссии и предстоящей битве. Губы Сакуры сжались в тонкую линию, взгляд вернулся к Каге. К её удивлению, взгляды Райкаге и Мизукаге были устремлены на неё. — Это всё, Харуно? — спросил Эй. —…Если позволите… Касательно координат, указанных в конце сообщения. Полагаю, там было три в Стране Молний и два в Стране Воды, — смогла закончить Сакура, колеблясь, стоит ли продолжать. Мизукаге кивнула в ответ. —В Стране Воды было двое отрядов, верно? Что с ними? У вас есть дополнительная информация? Пять ожидающих взглядов заставили её продолжить. —У меня нет новых отчетов, но я считаю, что Кумо и Кири должны направить отряды в эти районы. Армия Мадары сейчас сосредоточена на Ивагакуре, и ему будет сложно удерживать борьбу в стране Земли и отвечать на востоке. — Это отличная идея, — согласился Гаара. — Мы можем использовать расстояние для отвлечения внимания, если ваши подразделения смогут справиться, помимо помощи Ива. — Да, я отправлю команды, — сразу же решил Райкаге. — Что мы можем ожидать по координатам, Цунаде? —Используйте пять техник Стихии для доступа к координатам. Для открытия двери вам понадобится специальный датчик чакры. Как только вы окажетесь внутри, примените технику Стихии, противоположную той, которая дала доступ, на дереве или на объекте внутри. Две из уничтоженных вещей были деревьями. Как только вы сделаете это, место рухнет, так что будьте осторожны. Мизукаге вызвала птицу-посланника, аналогично поступил и Гаара. Они отправили птиц прочь, после чего поставили на них метки. —Кири тоже направит две команды, — сказала Мизукаге. —Отличная идея, Сакура, — похвалила Цунаде. —Если больше ничего нет, вернемся в базы к подготовке войск. Райкаге и Мизукаге, вам нужно скоординировать, кто и где будет использовать телепорты. Нам необходимо как можно скорее перебросить три тысячи человек через сотню меток. Командиров и батальоны пока будем координировать через Кацую. —Я подготовлю боевую базу, — торжественно заявил Цучикаге, который на протяжении последней половины встречи был молчалив. Он достал из-подсумка на ноге метку и исчез, не произнеся больше ни слова. Оставшиеся четыре Каге обменялись взглядами. —Мы не можем допустить падения Ивагакуре, — заявил Гаара. Райкаге хлопнул кулаком по столу. —Они будут атаковать с ослабленным боевым духом, поскольку они недавно потерпели поражение в Молнии. Цунаде встала и повернулась к Сакуре. —Пойдем, начнем медицинскую подготовку. Сакура положила руку на жетон, который протянула Цунаде, и моргнула. Они мгновенно оказались в центре базы Конохи. Вокруг витала буря активности. Шиноби метались во все стороны, суетясь со сбором вещей и запечатыванием оружия. На базе, готовящейся к развертыванию, не было ни одной отдохнувшей души. Сакура прикусила большой палец и надавила на землю, вызывая небольшую порцию Кацую для себя. Поднявшись, она наклонилась к Хокаге. —Могу ли я быть отстранена, чтобы помочь медицинской службе? Цунаде, уже выкрикивавшая приказы проходящим мимо людям, бросила на неё быстрый взгляд. —Ты будешь командовать медицинским отделом, Сакура. Убедись, что у тебя достаточно солдатских таблеток для такой большой армии. Она говорила через плечо, вставая на перерывах между командами. —Я буду заниматься медициной на базе, но там я буду использовать Целительное основание, поэтому не смогу помочь в полевых условиях. В ближайшие два дня тебе нужно как следует отдохнуть и восстановить активные резервы чакры. Сакура закричала в ответ, чтобы перекричать суматоху.       —Слушаюсь, Хокаге. — Она помолчала, прежде чем продолжить. —…А Цучикаге не возражает против моей роли? Цунаде повернулась, забыв о текущих заданиях, и нацелила на Сакуру строгий взгляд. —Справится он или нет, не имеет значения. Ты — главный медик в этой армии. Ты можешь делать все, что посчитаешь нужным, если это касается медицинских вопросов. Её рука вторично поднялась и легла на голову Сакуры. Это было нехарактерно, настолько, что Сакура невольно анализировала выражение лица своей наставницы на предмет каких-либо тревожных признаков. —Да, Хокаге, — повторила медик, не находя ответа. —Пойди посмотри, что можно сделать с солдатскими таблетками. Ты свободна. В течение следующих девяти часов Сакура провела время в медицинской лаборатории, измельчая ингредиенты для солдатских пилюль. Она собрала 20 молодых шиноби, которые не участвовали в текущей операции, включая Рей Нохару, и отправила их за дополнительными ингредиентами в близлежащие леса. Рис был в дефиците в армии, но он был необходим для производства пилюль. Битва будет происходить между двумя армиями численностью около 8500 и 5000 человек. Это будет большая битва, но не такая масштабная, как два года назад, и все же значительная по сравнению с последними стычками. Сакура определила, что в состав полевой медицинской бригады войдут 22 медика, включая её. Бригада будет состоять из семи команд по три человека плюс один запасной. Кири и Ива смогли выделить по четыре человека, а Суна подтвердила готовность отправить шестерых. Коноха направила оставшихся восемь человек. Сакура сформировала команду, включив в неё практически всех лучших целителей Конохи, кроме себя и Хокаге. Остальные медики Конохи, Суны и Ива будут работать в медпункте базы. С увеличением численности взвода в полевых условиях нельзя было слишком полагаться на базу. Медицинская база, в основном состоящая из низкоранговых и новых медиков, могла оказаться недостаточной для удовлетворения потребностей во время битвы. Даже Целительная база Цунаде имела свои ограничения, учитывая разнообразие тяжести ранений, которые поступали на базу. Сакура старалась держать мысли в узде. Монотонное изготовление пилюль оказалось удивительно эффективным в этом отношении. Её руки двигались в знакомом ритме, выполняя одни и те же действия по шаблону. Двигаться, не думать. Двигаться, не думать. Не думать — значит не позволить себе вникнуть в крики, плач и страдания раненых, собиравшихся вокруг неё. Чувствовать, как сюрикен пронзает тело неизвестного шиноби на расстоянии, когда она направляет свою Кацую. Знать, что после боя ей предстоит пройтись по полю боя в поисках своих товарищей. Молиться, чтобы не обнаружить их среди погибших. И осознавать, что если она их найдёт, это будет её вина. Думать — значит поддаться давлению и парализующему страху. Было лучше вообще не думать. И здесь, сейчас, это было возможно. Вокруг были движения и звуки, на которые можно было сосредоточиться, чтобы уйти от реальности. Тут был рис, требующий помола, цветы, требующие высушивания и тщательного измельчения, семена, требующие дробления, а также вода и чакра, требующие смешивания для соединения всех ингредиентов. Молоть, высушивать, измельчать, раздроблять, смешивать, соединять. Измельчать, высушивать, молоть, раздроблять, смешивать, соединять. Таблетка за таблеткой медленно накапливалась в ящиках у ее ног.       Скоро куноичи будет нести ответственность за жизни более восьми тысяч шиноби. Тысячи умрут под ее надзором, защищенные ее дзюцу. Они погибнут, и она не сможет ничего сделать, чтобы предотвратить это. Они умрут, потому что она не сможет спасти их жизни. Они умрут как подопечные, а затем будут преследовать ее в кошмарах. Мертвые в реальном мире, но ожившие в сознании — навсегда. Это сеанс, из которого Сакура никогда не сможет выбраться. Она не зажгла ни одной свечи, чтобы начать его. Призраки, которые никогда не дадут ей покоя. Скоро медик столкнется с ответственностью, на которую надеялась, тренируясь наравне с Наруто, чтобы помочь спасти Саске, чтобы стать лучшей. Команда Семь подтолкнула ее к вершине мастерства, и теперь, достигнув его, она осталась одна на пороге битвы. Никто не предупредил ее, что стать санином — осуждение на одиночество. Тут не было Команды Семь. Осталась только Сакура, отвечающая за сохранение всех жизней. Ей предстояло выполнить невыполнимое поручение. Быть обреченной на неудачу. Её искусство сделало её арбитром, вынужденным принимать решения, которые обычно находятся за пределами человеческих возможностей. Сакура должна решать, кто останется в живых, а кто умрёт. Кто получит лечение, а кто нет. Мрачный жнец, скрывающийся за маской целительницы. Каждый шиноби на поле боя лежал под её ответственностью. Каждый погибший был её грузом.       Куноичи отодвинула эти мысли в сторону. Её пестик копался в новой порции риса в ступке. Просто двигаться, не думать. Двигаться, не думать. Сейчас ей нужно было сосредоточиться только на создании солдатских пилюль. Растолочь, высушить, измельчить, раздробить, смешать, соединить. Через четыре дня после прибытия в Страну Земли Сакура и медики из Конохи были встречены огромными силами союзных войск. Боевая база была скрыта за густыми слоями гендзюцу. Снаружи она выглядела как обширное пустынное поле коричневого камня, простирающееся на многие мили. На небольшом расстоянии от границы гендзюцу выделялись палатки, образуя своего рода небольшой город. До начала битвы оставалось менее суток. Когда Сакура пересекла базу и направилась к палатке командира, она почувствовала, что атмосфера меняется. Разные дивизии смешивались, но по одежде было ясно, к какой стране принадлежали шиноби. Красно-желтые оттенки для шиноби Ивы, темные блестящие наряды для шиноби Кумо, серые одежды с подкладкой для представителей Кири, а у шиноби из Суны были тыквы и гигантское оружие. Проходя мимо толпы, Сакура улыбнулась. Вид такого сотрудничества вдохновлял её. Она представила, как Скрытые Деревни могли бы собираться вместе вне военного конфликта. Какие возможности открылись бы перед ними? Чего они могли бы достичь? Чего могли бы избежать? Она направилась к самому большому шатру, расположенному в центре базы. Стоявшие у входа АНБУ в масках поклонились ей, когда девушка приблизилась. Внутри была обустроена военная комната, где, кроме одного центрального элемента, ничего не привлекало внимания: маленький прямоугольный стол, на котором лежала карта Страны Земли. По всей карте были размещены маркеры, включая большой желтый, обозначающий местоположение боевой базы. Знакомые объятия охватили её, когда она переступила порог. Сакура крепко обняла Ино, следя за присутствующими через плечо. У стола находились боевые командиры каждой базы, а также Ино, которая работала на связи и находилась в готовности оказать медицинскую помощь. —Сакура! Хорошо, — приветствовал её Шикамару. Он встал вместе с четырьмя остальными командирами вокруг стола. —Можешь вызвать ещё Кацую для связи? Ино будет отдыхать до крайней необходимости, а другим членам клана Яманака сюда нельзя. —Можно, леди Кацую? — вежливо спросила она. —Конечно, — ответила Кацую. Прикусив большой палец, она призвала Кацую. Моментально отделившись, слизень скользнул к тем, кто находился в палатке. Здесь не было ни одного Каге: Шикамару, Даруи, Куротсучи, Чоджуро и Темари. В этой битве Коноха имела непропорционально большую долю лидерства, что было характерно для многих сражений, в которых участвовала их деревня. Это, безусловно, станет спорным моментом, если война когда-нибудь закончится. Но Сакура напомнила себе: —Когда она закончится. Все в этой комнате казались… молодыми. Даже самому старшему, Даруи, не было больше тридцати. Шикамару был самым молодым — ему было всего лишь двадцать. Все они провели значительную часть своей жизни на войне и теперь должны были вести эту армию к победе, едва став взрослыми. Они были детьми, которые определяли курс всего мира шиноби. Их поколение будет нести бремя трагедии, когда все закончится. Этот тяжкий груз придется нести им. Каге спокойно сидели на базе, пока их потомки сражались на передовой. Как они смогут справиться с этой невыносимой ответственностью после того, как Мадара будет побежден? Когда будут подведены окончательные итоги, эта тяжесть ляжет на плечи командиров, включая Сакуру. Их выбор уже был сделан, дети стали пленниками власти, которую они приобрели благодаря своему мастерству. Никто из присутствующих в этой комнате не сможет избежать поля боя. —Если возможно, леди Кацую, не могли бы вы связаться с нашим вторым командиром? — напрямую обратился Шикамару к своей части команды. Его слова привлекли внимание Сакуры, вернувшейся в комнату. — Могу, но вы должны провести меня к ним, — отозвалась Кацую. — Скорее всего, я их не знаю, поэтому самостоятельно найти не смогу. —Все идите и возвращайтесь как можно скорее, — приказал Шикамару. После этой войны леди Кацую следовало бы наградить высшими почестями в каждой деревне, подумала Сакура. Где бы были союзники без слизня? Конечно же, мертвы. —Спасибо, госпожа Кацую. —Не стоит благодарности, Сакура. Я рада помочь. Пятеро оставшихся покинули комнату, а те, кто был из других подразделений, слегка поклонились Сакуре. Все, кроме Темари, которая смотрела на нее с вопросом, который Сакура не могла прочесть. Когда в комнате остались только Сакура и Шикамару, он жестом пригласил ее подойти ближе и неожиданно обнял. —Я слышал о тебе и Ино… Ты в порядке? —Да. Я в порядке… Я больше волнуюсь за нее.— Харуно вздохнула, уткнувшись ему в грудь, а затем высвободилась из объятий. —Я попросила принять участие в любом сражении, которое она закажет. На его лице отразилось беспокойство. —Если другие подразделения узнают, что могут получить двоих, запросив одного, вы обе окажетесь на грани перенапряжения. —Да будет так. — Расскажи мне о своем плане, и я объясню, что хочу сделать с полевой медициной. Шикамару еще две секунды смотрел на нее с опаской, прежде чем на него снова нахлынула личность командира. Это было все время, которое им позволили игнорировать битву. Полторы минуты. Всего 90 секунд, чтобы позаботиться о любимом человеке. — Личные потери за это время мало что значили, когда на кону стояла целая дивизия. Я разделяю нас на четыре батальона численностью около двух тысяч человек. У нас есть пятьдесят преданных сборщиков для Хидана и столько же бойцов для Тоби. Но при таких масштабах будет трудно сдержать ни тех, ни других. Я даю медикам и связующим пятьдесят групп охраны…