Основной экзамен жизни

-Нет, я не в восторге. -Ну Юнги-и-и... -Джинни, это не может нравиться, на меня цветочки налепили, как на Адама, разве что только фиговым листочком не прикрыли! У этого студента совсем крышу сорвало!- Юнги становится всё страшней от напористости Чимина: парнишка тянется к нему, как мотылёк к лампочке, и, что самое страшное- Юнги этой лампочкой тайно желает быть, шипя на себя грозно, и раздирая глотку внутреннему альфе- доминанту. -Юнги, послушай. Дай этому студенту рисовать себя, и, может, увидишь себя самого с другой стороны, кто знает? А Юнги не может. Он старается, действительно. Старается это сделать, но всё оканчивается лишь тем, что он просто запахивает с раздражением халат, отходя от зеркала в ванной, и кривит губами, ненавистно шипя на себя: да даже если бы жизнь была прекрасна без преследований ночных кошмаров, Юнги вы всё равно ненавидел своё тело. Несуразное. Это- всё, что приходит ему на ум. Худощавые ноги, сколько бы не ел, всё равно в ноги не уйдёт, как карма треклятая. Шрамы на половину тела, которые бороздами длинными покоятся на груди, животе, и даже немного- на бёдрах. Один из шрамов длинной, вертикальной полосой проходит вдоль всей ноги: Сокджин тащил его из воды на поверхность, сунув свои ручки ему под руки, отчего мотор успел резануть вдоль всего тела Юнги напоследок, словно целуя на прощание. Это не может нравиться. Юнги не может понять, как может кому-то понравиться. Юнги ненавидит своё тело. Смотрит на картину Чимина, и сердце заходится от страха за его решительность, от нервозности, червём прокладывающей путь в самое нутро, от ненависти к себе. Чимин, даже увидев его тело на фото, продолжил рисовать. Спрятал шрамы цветами: настоящий омега. -Слушай, у меня УЗИ запланировано на завтра, можешь попросить Пак Чимина подежурить за меня в столовой? -Это что, того мелкого? - Мин усмехается, вспоминая пухлощёкого парнишку, и поглаживает котёнка, который урчит забавно, чихая на его футболку без остановки: чихает, как Пак Чимин месяц назад. Чистая копия. Чистопородный Манчкин. -Ага, - Джин щебечет счастливо, явно получая свой утренний поцелуй от Намджуна, и воркует, - Джуни тоже опоздает. Боится упустить любой момент нашего Ноэля. -Ладно. Удачи. -Давай, позвони Чимину, я номер скинул тебе. -Обязательно это делать сейчас? - Мин ворчит, словно не желая слышать посторонних голосов в свой размеренный вечер, но Джин непреклонен, и ему это...нравится? -А ты хочешь в семь утра беднягу предупредить? -Ладно. - Мин закатывает глаза, пытаясь передать наигранное чувство незаинтересованного альфы, а сам ликует, послав воздушный поцелуйчик котёнку, и укутывает его в один из купленных свитеров так, что только мокрый носик торчит. Мужчина открывает переписку с другом, копируя номер телефона студента, и вставляет его в набор, нажимая на звонок, - Просто издевательство какое-то. Издевательство- это то, что у Юнги и Чимина последние четыре цифры в номерах - абсолютно одинаковые. Мин смотрит на котёнка, беззвучно посылая воздушные поцелуи: мелкий Мин- его отдушина. Единственный, кто знает его настоящего, со всех сторон. А самое важное- знает его заботливым, окружающим любовью человеком. Юнги поджимает губы, вздохнув, и улыбается коротко, лёжа на постели в пуховом свитере небесного цвета: они сейчас с котёнком выглядят, как десерт с розовой завитушкой крема поверх. Жаль, что их тут не трое. Мужчина шипит на себя за допущение подобной мысли, и тут же трясёт головой, зажав рот ладонью, когда слышит желанный голос: -Алло? - Чимин поднимает трубку, говоря мягким тоном, и Юнги хмурится, не отнимая ладони от рта: точно того набрал? Он же...Не заикается сейчас? - Алло, я вас слушаю. - Нет, это шутка какая-то? У него ведь голос не дрожит даже! Юнги тонет в этом высоком голосе, откинув руку на подушку, и прикрыв глаза от наслаждения. Кто бы увидел- не поверил: Мин Юнги, гроза факультета, лежит в пуховом свитере с котёнком под боком, растекаясь лужей от голоса второкурсника. - Я слушаю ва-ас... Игривый тон Чимина жизнь легче не делает: Юнги становится тяжело дышать. Альфа щурится, слыша голос второго человека по ту сторону: -Чимми, кто там? -Не знаю, похоже, играются, или номером ошиблись, - Ангельски нежный голос пробирает Мина, который хрустнул шеей, для поддержки прижав к себе свитерок с котëнком, что мяукнул тихонько. Это кто там, Ким Тэхëн? -Прикинь, тебе бы щас твой истинный пень звонил, - Омега прыскает где-то неподалëку от трубки, - И дышал бы молча в трубку. Рома-антика-а.... -Ну тебя, фантазёр! И не пень он, ясно?! -В мурлычущем голоске Пака проскальзывает нотка обиды, смешанная с безграничной любовью, и Юнги фыркает в трубку: мелочь университетская. Любимая мелочь. Знаете, когда в кармане одна какая-нибудь монетка из поездки остаётся, и вы её не тратите, а решаете сохранить на память? По итогу, сами не замечаете, как она в талисман превращается, который вы не тронете никогда. Вот, какая Пак Чимин мелочь. Именно из этого разряда. - Если вы не заговорите, я брошу трубку. У Юнги схлопывается вся вселенная ровно в эту же секунду. Неоднозначно. У Чимина есть истинный, и он всё ещё рисует Юнги? А что, если...А что, если портрет не был нарисован Чимином? Юнги хмурит брови, приложив указательный палец к губам, призывая к тишине готовящегося пискнуть мелкого Мина, и котёнок зевает, лениво развалившись в свитере. Может, омега просто любит цветы? Нет, Юнги видел своё тело: его рисовать...Его хотеть...Мужчина допускает мысль о том, что рисует его не Чимин. Да, скорее всего, именно так и есть. Это просто совпадение, ладно? Просто дурацкое совпадение: омеге , может, вообще совестно стало за то, что голого преподавателя рисует, вот и прикрыл лепесточками всякими. Так. Ладно. Что там...Заговорить. Юнги прокашлялся, вскинув брови, и толкнулся языком в щеку: -Пак Чимин? -Д-д-да? - У Пака, похоже, что-то грохнулось на пол, разбиваясь, и Юнги закатил глаза, приподнял верхнюю губу: до чего предсказуемая реакция на его строгий голос. Но не кокетничать же? -Это профессор Мин. Завтра вы дежурите со мной в столовой, профессор Ким опоздает на два часа. От лекции на это время вы освобождены. - Альфа сбрасывает звонок, не дожидаясь ответа, и бросает телефон куда-то в угол кровати, зарываясь носом в пуховый свитерок, и мурлыча утробно в ответ котёнку, который лизнул его щеку осторожным движением: сказал. Сказал! Выть готов в подушку от безысходности. Кричать в неё же готов от радости, словно впервые в жизни с омегой на контакт идёт. - Сладенький такой, мелкий... Ты чего такой сладенький, а? Ты чего такой сладенький, как Чимини, а? - Мужчина позволил своему тихому смеху вырваться наружу, выпуская из свитера котёнка, и тот сразу же взобрался ему на грудь, вылизывая её, пока не уснул, утомившись. - Чего это ты такой ласковый сегодня, м? Или тебе хочется, чтобы я тебя Чимином называл? Юнги смотрит на котёнка, вздыхая удовлетворённо, и переводит взгляд на потолок, не в состоянии уснуть этой ночью: перевозбуждён эмоционально. Встаёт с постели, отложив мелкого Мина в сторону, и поцеловав в макушку легонько, и доходит до шкафа - купе, открывая его, хмыкнув: ещё никогда ему не приходилось желать разодеться ради студента. Юнги покусывает щеку изнутри, взволнованно прикладывая к груди то один галстук, то другой, будто все они- разноцветные, а не чёрные, останавливает своё внимание на привычной рубашке, и классических брюках, как обычно. Всё, как обычно: нельзя давать надежд, Юнги. Очнись. -Д-доброе утро. -Доброе, Пак. Руку дайте. - Юнги ворчливо поигрывает пальцами в воздухе, подзывая Чимина, и тот протягивает руку, на которую мужчина надевает красную повязку, хлопнув по ней напоследок: как хотелось бы погладить, а лучше- щекой потереться, помечая св...Заткнись, Мин Юнги. - Готово. Можете где-нибудь посидеть, я подежурю. - От греха подальше. Срочно беги от греха подальше, даже если бег твой ограничен одним несчастным помещением. -Н-но я... -У вас ещё сердце прихватит ненароком, не надо уж. - Взгляд Мина вынуждает его сделать шаг назад, уступая, и присесть на стул неподалёку, тогда как сам альфа эти слова адресует скорее себе, чем парнишке. Ладно, по Чимину тоже не скажешь, что он сейчас совершенно спокоен. - Вот там и сидите. Вы ели? -Н-нет? Юнги устал наблюдать, скрутив голову, как змея, за тем, как Чимин обедает: он хочет видеть это сейчас. Прямо перед собой. В эту же минуту. Хочет его накормить, чтобы...чтобы как мелкий Мин, икнул от удовольствия, и мурлыкнул. Вот, чего хочется альфе: поухаживать. Коряво? Да. Грубо? Ох, безусловно. Но хочется до жути. Особенно ту самую булочку липкую хочется ему дать. Юнги решительно хмыкает, не замечая даже, как толкнулся языком в щеку привычно: -Это был вопрос, Пак Омега мотает головой часто-часто, словно говорить не в состоянии: только мяукать. А Юнги и надо, чтобы он хотя бы мяукнул. Профессору Мину сейчас больше всего на свете хочется опуститься на корточки перед ним, заглядывая в опущенные в пол глазки, и вынуждая смотреть на себя. Кошачьему доминанту так и хочется внимания, чего он сам же и пугается до ужаса. Шартрез лениво зачёсывает волосы назад бледной рукой,и отходит в сторону подносов, пока студентов с утра ещё нет в столовой, и набирает еды в тарелки разные неспешно. Мужчина щурится, когда доходит до мятного фраппучино в меню, и берёт его себе, цыкнув: как может кот отказаться от мяты? Вернувшись за стол, он ставит осторожно поднос между ними, стаскивая с него тарелки, и возвращая на место. Чимин смотрит ему вслед с любовью, и Юнги чувствует это спиной, позволяя себе украдкой улыбнуться в ответ. Он не посмеет сделать подобное, когда вернётся на место, и вновь станет его преподавателем. Вновь станем тем, у кого есть истинный. Стискивает челюсти, шумно грохнув поднос поверх общей стопки: у Чимина тоже есть истинный. Он это собственными ушами слышал. Мужчина возвращается на место, шмыгнув носом, и садится напротив Чимина, который смотрит исподлобья: и как не совестно им обоим вот так друг на друга смотреть?! Юнги себя самой настоящей грязью ощущает сейчас. Не хочет, не может оторваться. Не станет отрываться. -Ешьте, чего пялитесь. -Я н-не... -Пак, я не знаю, сидите вы на диетах или нет, но мне плевать. Если не сидите- вам надо плотно позавтракать. Если сидите- я собираюсь исключить ваш голодный обморок, чтобы не получить выговор в деканате. Чимин кивает слабо, протягивая ладошку за пончиком с бостонским кремом, и Мин хмыкает: вот это уже другое дело. Юнги сглатывает, когда понимает, что ощущает что-то наподобие дежавю: разве они эти пончики раньше никогда не ели вместе? Такие же. С бостонским кремом...Или...Ему кажется, или...Юнги старается не щуриться от головной боли, которая бьёт, как молот, по затылку от каких-то странных, неуловимых картин, мелькающих перед глазами так молниеносно, что ни за одну не уцепиться. Тянется, словно в трансе, за своей порцией, отщипнув кусок, и медленно прожёвывает его, ощущая, будто не пончик у него во рту, а свинец раскалённый. Сдаётся. Мужчина мало ест, больше смотрит на омегу, изучая его, пока не выдаёт первое, что приходит в голову, чтобы избежать своих мыслей клубящихся снежным комом: -Вы готовы к экзамену? -Н-немного. -Я буду гонять всех нещадно. - Что-то в глазках Чимина блеснуло язвительным "как всегда?", и альфа озвучил это сразу же, - Как всегда. Так что вы уж постарайтесь, и Чона привлеките. А то у него уже завал на завале. -Хоро...Хорошо. - Чимин светлеет немного, и Мину даже легче от этого становится: словно туман рассеивается от этой улыбки. Словно...Жить хочется? Парнишка копошится под столом, и Юнги тактично взгляд отводит, допивая свой фраппучино, всё думая о том, как можно столь бессовестно желать просто смотреть в кристальные глаза до собственного посинения. Завтрак окончился так же неожиданно, как и начался. Юнги молча встал, выбрасывая пустой стаканчик из-под фраппучино, даже не глянув в его сторону, чтобы не мяукнуть от безысходности ему в лицо, и, исходя из короткого кивка, понял, что омега наелся, убирая тарелки: так и хочется хоть как-то поухаживать. Даже если вот так, безнадёжно, кряхтя тарелками. Дежурство прошло молча: первокурсники профессора Мина боятся, как ядерной бомбы, а потому, идут чуть ли не строем под его взглядом грозным, не сбивая друг друга с ног, и становясь в очередь, разве что шеренгу по линейке проверяй. Юнги выдыхает расслабленно, стоя у двери, и достаёт телефон из кармана, чтобы проверить, написал ли Сокджин что-нибудь по типу привычного "я уже бегу к тебе, не бойся студентов", но ничего не обнаруживает, цыкнув раздражённо. Каменное выражение лица Юнги сменяется недоумением, когда он листает ленту инстаграма украдкой, а после- прикусывает неуверенно нижнюю губу, выдохнув рвано, и неловко почёсывает себя за ухом согнутым указательным пальцем, оглянувшись по сторонам быстро. Чимин бы...Успел выложить? Разве успел бы?Когда? Когда он приносил еду, или...Или когда возвращал поднос на место? Уши доминантного альфы совсем немного краснеют, оповещая о смущении, и Юнги сглатывает взволнованно, делая скриншот. Делая скриншот его картины, которую случайно лайкнул, тут же снимая свой лайк обратно, но поздно: Чимину уже пришло уведомление, и Юнги быстро отвёл взгляд в сторону, сдерживая улыбку довольную: увидел всплывающее уведомление. Выходит, вот чем занимался Пак Чимин под столом своими очаровательными ладошками? Юнги не хочет думать о том, как ему страшно, хотя бы одну секунду. Хотя бы на секунду в своей жизни, разве он не заслужил хоть немного счастья? Мужчина переминается с ноги на ногу, словно устав стоять, а внутренне- улыбается, как чеширский кот, потирая руки: это он. Пак Чимин его рисует. Шартрез не ошибся. -А вот и я-я...Ты чего стоишь, будто палочки проглотил? - Сокджин улыбается взволнованно, подойдя к Юнги, искоса поглядывая на Чимина, который сидит, стараясь не дышать. - Так, ты что парнишке наговорил?! -Тише ты!- Юнги шипит шёпотом шепелявым, не привлекая к себе взгляды студентов, и поворачивает к нему телефон, сдерживая улыбку: наконец друга дождался. Так и подмывает узнать его мнение. - Как тебе такое? -Очень даже неплохо. У омежки явный талант. - Омега кивает своим же мыслям, увеличивая скриншот, - А тебе, я смотрю, нравится, а? -Не восторг. - Мин отрезает это, неловко почесав нос и отведя взгляд в сторону, напялив на себя маску безразличия: и почему Сокджин его так хорошо считывает, чтоб его? -Тогда дай удалю. -Нет.- Ага, щас! Так прямо и дал! Юнги же теперь...Стойте, а что Юнги теперь? Разве у Чимина от этого истинный исчезнет?А у него?! -Значит, нравится всё-таки? -Мне...Мне приятно видеть себя без шрамов. - Юнги признаётся, рвано выдохнув, и дует губы на милисекунду, позволяя кошачьей натуре проскользнуть в их разговор: обида на жизнь даёт о себе знать. Сокджин улыбается виновато, поджав губки: -Ты красив и со шрамами. -Даже не смей думать, что это ты виноват. Мы уже сто раз об этом говорили, Джинни. -Если бы я не надел тогда ту р... -Как прошло УЗИ? - Мин переводит тему, светлея, и омега подстраивается, понимая, что альфа не позволит ему винить себя за тот страшный день: это их нескончаемая перепалка. -Превосходно. Моя мелкая фасолечка уже плавает в животике, как карасик в аквариуме. -Ты бы отдохнул в кабинете, Джин. Я за тебя додежурю сегодня. Пойди, попей чаю. - Мужчина говорит это ласково, подталкивая его, и омега заинтересованно шепчет ему на ухо: -Тогда Чимин додежурит с тобой. -Чепуха. Я справлюсь и сам. Нечего ему тут задницу прохлаждать во время лекций. Забери с собой, никакой погоды не сделает дежурству. - Ох, нет. Мин Юнги мысленно скрещивает все пальцы, зажигает все благовония, и даже свечку в церкви ставит, хоть и атеист, лишь бы только Ким Сокджин сейчас ему желанный приговор выписал. Что тот и делает удачно, к счастью для альфы, который бросил взгляд на Чимина, воспользовавшись моментом, когда Ким прикрыл глазки: -Не смей говорить грубо об омежках, - Омега дует губки розовые, хлопнув его шутливо по предплечью, и выбивает из Юнги подобие кривоватой улыбки, - Не отказывай моим беременным заскокам. - Знал бы Ким Сокджин, как сильно Мин Юнги этим заскокам рад. Может, ему посчастливится, и омега долбаснёт ему по лбу ещё каким - нибудь заскоком? Скажем, полы мыть в спортзале вместе с Чимином? Мин бы метеором прошёлся половой тряпкой по полу, заставив Чимина сидеть на лавке в ожидании, и надеясь на то, что тот будет смотреть ему в спину хотя бы, раз стесняется глядеть в глаза. Да, от подобного беременного заскока Юнги бы точно не отказался. -Каким боком этот студент оказался твоим беременным заскоком? -Мне понравилось пить с ним чай. - Сокджин многозначительно поправляет пиджачок, застёгивая его с заботливой улыбкой: под пуговкой материал совсем немного натягивается, красноречиво выделяя долгожданную беременность. Юнги не может не улыбнуться коротко в ответ: так и не терпится потискать драгоценность, которая выйдет в скором времени из лучшего друга. - Цитрусовый. -А со мной тебе что, уже неинтересно чай пить? -Ты-не омежка. Ты не поймёшь. Всё, Юн, я пошёл, а ты!- Кривоватый пальчик омеги пригрозил Юнги, ткнувшись ему в грудь пару раз, - Ты не смей его обижать! Понял? -Да я и не собирался.- Юнги и не собирался. Правда. -Смотри у меня. -Что читаете? - Юнги хмыкает, приподнимая немного ткань классических брюк, и усаживаясь за стол. У студентов началась лекция, и теперь он может спокойно посидеть ещё час. Чимин, как оказалось, разбирает состав условных предложений, теряясь из раза в раз, и Юнги вызывается помочь ему, видя его старания: да что угодно сделает, лишь бы только Чимин говорил. И смотрел. Даже если стыдливо, даже если немного испуганно. Говорят, чем больше смотришь, тем легче станет. Юнги думал вначале, что это правда, только, смотря в глаза небесные, теряется в них, прокашливаясь то и дело, возвращая себя на место. Что-то внутри кипит непонятно, скручивается в плотный узел волнения, сродни страху, когда Чимин раскрывает ротик, выпуская из него свой мелодичный голос. Не возбуждение, нет. Мин Юнги чувствует, как на горло наступает гон, и досиживает смиренно до конца, не желая терять ни секунды рядом с Чимином: а когда ещё выпадет такая возможность...греховная? Нет, Мин Юнги- атеист. Назовём это просто возможностью. Проверяет его всякими предложениями по типу "Если вы гуляли разово со своим альфой, и это никак не касается вашего настоящего, а то есть- раз и навсегда осталось в прошлом - это симпл", и сталкивается с невинно хлопающими ресничками. Готовый зашипеть от негодования, Юнги Юнги вздыхает тяжело, постучав по столу длинными пальцами, чтобы он положил учебник, и медленно просит, чтобы он сосредоточился. Кто из них? Даёт пример на континиус, на котором остановился драгоценный пальчик омеги, по которому так и хочется провести кончиком своего указательного, и вновь давит немного своим сухим "Вы были в процессе прогулки, и это никак не относится к вашему настоящему. Какие ещё вопросы?". Картезианскому коту так и хочется обозначить границы вокруг того, кто ему не принадлежит. Юнги готов уже головой о стол стучать от безысходности: ведёт себя, как беспардонный псовый. -Я н-ничего...Ничего не понял. - Чимин тогда действительно ничего не понял: это было видно по глазкам парнишки. Омега стыдливо сжимает ладошку в кулачок, и Юнги захлопывает книгу, глянув в сторону его рюкзака: -Дайте тетрадь. Легче на примере. - А почему бы не воспользоваться моментом, если выпал шанс? Чимин лезет в сумку, словно в трансе, и кладёт тетрадь медленно на стол между ними, словно жертву на алтарь. Мужчина смотрит на него, сощурившись: пытается каждое движение запомнить, каждый звук в себя вобрать, каждую частицу своего грёбаного мозга заполнить этим невинным омегой. -Благодарю. Итак, - Мин хрустнул пальцами, готовясь по быстрому объяснить тему, и тут же поумерил свой пыл, стрельнув взглядом в голубые глазки омеги, который явно витает в облаках, пялясь на него, - Если вы будете мысленно в своём past simple, я вам не смогу ничего объяснить. - Юнги не хочет, чтобы Чимин думал о своём истинном, глядя на него, и понимает, насколько это желание эгоистично. До одури эгоистично. -Чт..Что? - Омежка хлопает ресничками, не уловив суть, и Юнги нетерпеливо цыкнул: -Я говорю, хватит думать о своём альфе, и сосредоточьтесь на теме. Она попадётся вам на экзамене, Пак. - Юнги выдал это сквозь зубы, нехотя: не в его правилах делиться тем, что может попасться на экзамене, но он пытается хоть как-то заработать очки в свою пользу. Начинать ведь надо с малого, верно? Юнги практически зашипел от удовольствия, обозначив вербально, что не хочет, чтобы о ком-то перед ним думали, и , судя по короткому "я...я понял" от сладкой булочки перед ним, вроде бы, получилось изъясниться с первого раза. Альфа слышит тихое урчание в животике Пака, и настаивает на том, чтобы тот поел: ему недостаточно было утренних ухаживаний. Мужчина в самом настоящем предгоне, и всё его естество рвётся к тому, чтобы обхаживать омегу, который приглянулся, хоть и незаконно. Хоть и настолько неправильно. Хоть и настолько опасно. Альфе в предгоне подобное поди объясни, голову оторвёт, и не подавится. Своё защищать будет, даже если своё- чужое. Берёт какую-то булку с персиковым соком, себе заказывая Американо. Дождавшись холодного кофе, альфа возвращается, выставляя еду с подноса, и садится обратно, прокашлявшись: - Ешьте, только слушайте внимательно. - Наблюдает за тем, как пухлые ручки тянутся к соку стыдливо, и слышит странные голоса в голове: персик, персик, мой спелый Пусанский персик, мой сладкий персик...Что за херня?! Юнги щурится, отпивая ледяной кофе, чтобы отвлечь мозг, и вдыхает глубоко, зашипев на омегу: -Пак Чимин, если вы сейчас же не спуститесь с небес, я завалю вас на экзамене. - Знает, что валить не станет. Разве смог бы? Не сможет его, такого старательного, такого невинного, такого нетипичного омегу завалить безжалостно себе в угоду, чтобы только выкроить время на то, чтобы любоваться им на пересдаче. Не сможет так поступить, не сможет его вот так мучать. Юнги боится причинить ему боль. Прикрывает глаза на секунду, тут же открывая их, и щурясь: не может злиться на то, что у него есть истинный. Не понимает, почему, но не может. Не хочет делать ему больно, кем бы не был. А истинному Чимина будто зла желает, так и тянется к омеге. Самая настоящая грязь, а не альфа. Альфа с двойными стандартами. Ручка выводит неряшливо буквы, скачущие резво за границы клеток: "If you call me, I will be happy". Юнги в буквальном смысле переносит свои мысли на лист бумаги, искренне надеясь на то, что Пак Чимин позвонит ему хотя бы просто по счастливой случайности. Хотя бы разок. Это же не преступление? -Всё понятно? -Да. Нет. Н-нет. -Чими-ин, - Это вырывается из уст Юнги совершенно случайно, и совершенно естественно, что смущает даже самого альфу, который прокашливается, заёрзав на стуле неловко, - Простите. Где вам непонятно? -Я...Н-ничего. Мне...Можно и Ч-чимин. -Нельзя. Вы студент. Итак, что именно вам непонятно? - Юнги говорит это сухо. Знаете, на что это похоже? Когда кирпичи вместе складываешь, тщательно промазывая слои пространства между ними цементом, а потом, когда кажется, будто недостаточно ляпнул, смачным шлепком размахом руки ляпаешь вдоль возведённой стены: для укрепления. Вот, как эту фразу произнёс Мин Юнги. -Третий тип. Нереальное условие в прошлом и его возможный результат в прошлом. Чаще всего... - Юнги усмехается криво, - Чаще всего, возьмите в пример, Чон Чонгука, который заваливает мои тесты, и говорит, что не завалил бы их, если бы я не был строгим преподавателем. Но увы. - Губки Чимина распахнулись от шока и честности учителя, который пожал плечами, удивляя его, - Бросьте, Пак. Я не первый год преподаю, и не слепой. -Но это не...не так... -Я знаю, что студенты меня не особо любят. Но меня следует уважать, а не любить, так что всё в порядке. Давайте, последний я в... -Это не так, Юнги!- Чимин хлопает ладошками по столу,и встаёт из-за стола, шмыгнув носиком сентиментально. -Пак Чимин, вы забываетесь, - Бровь Мина многозначительно вскинулась вверх, в то время как внутренний альфа мурлыкнул жалобно, скребясь коготками о душу Юнги, так и выпрашивая, чтобы его выпустили на волю. Юнги с трудом сдерживается от того, чтобы встать со своего идиотского стула, ногой его подальше отпихнув, и прижать к себе Чимина, который, бедняжка, стоит перед ним, весь бледный: растерял свой пыл, задрожав губкой нижней расстроенно. -Я не забываюсь! -Надо же, даже заикаться перестали. - Юнги подошёл впритык к нему, усмехаясь криво, и подцепляя ледяным пальцем его подбородок. Впервые хочется впиться в эту щёчку поцелуем: Юнги не позволит себе и мечтать о его губах: теперь он ответственен за двоих истинных, принимая решения, и взвешивая свои слова. Тряхнув головой, он прячет руки, скрещивая их на груди, от греха подальше. -Я...Я... - Что с вами? - Мужчина хмурится, разведя скрещенные на груди руки в стороны, и настораживается, словно собирается напасть на омегу, который мяукнул беспомощно, опустив глазки и дыша загнанно, - Ох. Омега стоит беспомощно перед Юнги посреди университетской столовой, зажмурившись от стыда, потому что явно чувствует, как смазка пропитала его голубенькие джинсики, предательски впитываясь во внутреннюю часть не особо плотной ткани. Юнги скрещивает свой хищный взгляд на его дрожащих коленках, опустив взгляд, сглатывая тихо, впервые чувствуя, как ощущение тугого узла внизу живота переходит в странное, непривычное покалывание: раздражающее, пульсирующее, и приятное одновременно покалывание. - Чимин, вы слышите меня? Чимин лишь головой мотает застенчиво, очевидно, готовый умереть от стыда на месте, и Юнги щурится, ощущая слабость парнишки перед собой, который... -Да что такое-то, а... - Мужчина подхватывает Пака под коленками вовремя, прижимая к себе, и звонит на ходу Сокджину уже на ходу, - Джинни? -Да, дружок? -Джинни, у твоего любимца прорвало трубу. - Юнги пыхтит, неся Чимина на скорости в кабинет, и слышит тихое оханье Сокджина на другой стороне, - Есть что-нибудь? Он...Ну, вещи. -У меня нет, Юн...А ты...Ты же джинсы свои домашние таскал. Чтобы пойти баскет вечером смотреть. - У Юнги от одной только мысли об этом глаза кошачьи округлились. Шартрез шипит в трубку агрессивно: -Я не стану давать студенту джинсы альфы, ты совсем с ума сошёл?! - Он бы и дал. Только потом бы ни спать, ни есть не мог, думая о том, как же пахнет этот омега, как выглядит в его джинсах, насколько он трогательный во время своей течки...Наверняка, в клубочек сворачивается беззащитный? Интересно, а он гнездуется, или шипит на каждого второго? Клубок мыслей Юнги прерывает нежный голос друга: -Так. Ладно. Могу дать ему свой свитерок оверсайз. -Уже лучше. Тащу его к тебе. Юнги появляется в кабинете уже спустя две минуты, наигранно ворча от недовольства. Доминантность кота не выдержала. Юнги готов шипеть от волнения, не желая выпускать из рук беззащитного омегу, которого решился...Лизнуть в шею. Юнги не отдавал себе отчёта в том, что сделал, сказал бы он, не будь он в предгоне. Только Мин Юнги в предгоне - решительный мужчина, желающий узнать, чем же пахнет парнишка, не выдержал у самой двери в кабинет, проведя языком по шее омеги, и чувствуя, как готов прокусить её до самых позвонков, распробовав вкус: истинный. Пак Чимин - его истинный. Паникуя от ужаса, Мин порывается прижаться губами к губам молодого омеги в своей крепкой хватке, и шипит тихо, жмурясь от переизбытка эмоций: внутри него сейчас бушует просто океан боли и радости в одном флаконе. Так и подмывает развернуться, и броситься наутёк с истинным в объятиях, не внося его к лучшему другу. Но дикий страх, наводящий на мужчину практически оцепенение, когда он решается поцеловать шею любимого на правах истинного, одолевает им: Мин Юнги выбирает единственное верное решение в сложившейся ситуации. Чимина надо оставить тут. С Сокджином, которому он доверяет больше жизни. С Юнги Чимину опасно, а с Юнги в гоне, который наступил в ту же минуту, как он прикоснулся губами к совершенной коже, отдающей послевкусием пойманного, наконец, нероли- опасней вдвойне. Мужчина толкает дверь ногой раздражённо, стараясь держать себя в руках и не выдавать своего страшного секрета. - Мой маленький, давай его ко мне, - Джин щебечет над потерявшим сознание Чимином, и с укором глядит на Юнги, что смотрит призывно, готовый оборонять своего омегу, зашипев коротко. - Ты что наговорил бедняжке?! -Ничего. Правила объяснял. -До обморока?! -Джинни, прекращай. Вот , - Мин бросает сумку рядом с Джином, прокашлявшись, пытаясь восстановить хоть какой-то баланс. Какой, к хренам, баланс тут можно словить, когда он смотрит на самого невероятного омегу в своей жизни?! - Вот, это его. Я...Пойду домой. Его смазка уничтожила мой костюм. - Юнги опускает взгляд нарочито брезгливо, отводя его тут же, прикрыв глаза и вскинув брови с картинным отвращением, - Давай, помоги ему тут со всеми этими... Омежьими. - Играет, а самому до жути хочется стащить с себя этот грёбаный пиджак, доехав до дома, и уткнуться в него носом, не понимая, как ему могло и посчастливиться в одночасье, и обухом по голове треснуть. Зрачки Юнги расширяются хищно, когда он слышит слабое мяуканье истинного, а Сокджин, занятый младшим, фырчит обиженно: -Иди-иди, трусиха! Юнги молча выходит, прикрывая тихо дверь: Джинни никогда не изменится, всё будет его подначивать, желая ему счастья, но Мину такого счастья не надо. Вес Пак Чимина ощущался как...Родной? Оттого и перепугал альфу до побледневших донельзя пальцев. Вес Пак Чимина и не мог ощущаться никак иначе. Пак Чимин- омега, которого он убил меткой. Пак Чимин- истинный, которого он насилует каждую ночь. Пак Чимин. Только он. Мин, словно в трансе, понимая, что происходит, опускает взгляд на свои ладони, зашипев шумно: -Ненавижу. Я ненавижу тебя, Мин Юнги, ненавижу тебя.