Основной экзамен жизни

-Мне так обязательно в этом параде участвовать? - Юнги лениво тянется рукой к висящему на вешалке шарфику друга, поигрывая пальцами с пушистыми бубенчиками на его концах: сиамская кошечка знает толк в моде, и в пушистых бубенчиках. Юнги этот шарф просто обожает, но никогда не скажет, ведь тогда Джин заставит его купить себе такой же, и прийти в нём в университет, а беременным не отказывают. Вот и помалкивает, вздыхая. -Конечно! - Сокджин отхлёбывает неспешно чай, сложив длинные ножки на коленях Намджуна у мужа в кабинете. - Джуни, фас! -Джин, жемчужинка, сколько раз я просил тебя?- Намждун говорит низким, рокочущим голосом: таким, какой определённо точно нравится его омеге. И не ошибается, как всегда: Сокджин помял ножками в тёплых носочках его колени, прикусив призывно губу, и Юнги прокашлялся в кулак, хлопая ресницами в сторону потолка: -Мне не так уж интересны основы нереста. - Действительно, это ужасно. И прекрасно, и ужасно одновременно. Знать,что тот, с кем ты рос практически в одной колыбели,сейчас носит под сердцем ребёнка- просто невероятное ощущение счастья, ведь что может быть лучше, чем счастье ближнего твоего, верно? Только вот знать, как именно Ким Намджун сделал так, чтобы любимый Джинни сейчас сидел с пухленьким животиком...По меньшей мере- странно. Будто ты подсматривал. Вроде бы, не первый и не последний беременный омега на свете, все так и появляются. Но когда дело доходит до лучших друзей, тебе всё кажется: а может, от святого духа, всё-таки? Без вот этого вот всего, а? Но Мин Юнги- атеист, и означать это может лишь одно: у Джинни с Наму был неоднократный секс. Простой физиологический процесс, который вызывает массу всякого "фу", если попытаться представить себе лучшего друга в постели. Друга- ладно. А обоих друзей сразу не хотите? Как вам такое комбо?! -Юн, ты будешь сидеть в жюри, на этом точка. - Намджун пожимает плечами, кивнув коротко в сторону прикрывшего глазки Сокджина, чьи щёчки натягиваются от улыбки: ох, можно не сомневаться в том, что Намджун будет гнуть линию любимого. Этот мастиф за свою кошечку горой встанет. И вроде бы, это прекрасно осознавать: чувствительный и ранимый Джинни всегда будет в безопасности. А вроде и грустно: Мин Юнги не получит поддержку от друга-альфы именно тогда, когда дело будет касаться подобных вопросов. - А что ты ожидал, что я в жюри Инхоля посажу? -Всяко лучше меня. Участники просто попадают, как мухи у окна зимой, и на этом всё. - Он верит в то, что говорит. Он знает, что именно так и будет. Но у него ведь и другие причины имеются для отказа. Скажем, более весомые, к примеру. Подойдёт такая формулировка? Юнги хмыкает себе под нос: подойдёт. -Побойся Бога, Юн. Какой Инхоль будет лучше тебя? Он же полуслепой. -А я атеист, - Юнги улыбнулся жеманно, подкусывая друга, и закатил глаза раздражённо: уж что-что, а сидеть задницей на стуле два часа точно в его мечты не входило. В его планы входило встать в каком-нибудь неприметном уголочке, прямо, как эта вешалка, и любоваться исподтишка своим истинным: даже если Чимини не захочет, его друзья всё равно потащат его на конкурс, в этом нет сомнений. Разве Чон Чонгук пропускает хоть какое-нибудь мероприятие в своей жизни? На памяти Юнги подобного не было ни разу. А Ким Тэхён, который ему разве что в рот не смотрит...Хотя нет, смотрит...Ким Тэхён профессору Мину напоминает Намджуна: волевой, прямолинейный, и готовый на всё ради своего омеги парнишка. Юнги уже давно заметил эти взгляды гибрида в сторону невинных оленьих глаз: даже забавно, как сам Чон не видел этого до последнего в упор. Только слепой не заметит. -Один денёк побудешь верующим, - Намджун блеснул клыками, улыбаясь снисходительно, и погладил по ножкам любимого, - Давай, Джинни. Мне пора работать. -Это будет прекрасно!- Омега мечтательно прижал к груди кружку, затрепетав ресничками, и Юнги приподнял верхнюю губу, выказывая своё недовольство, ворча где-то из угла рядом с вешалкой: -Какое счастье. Сейчас умру. - Мин поднялся с кряхтением со стула, втягивая скулы, и зачёсывая волосы назад, сталкиваясь взглядом с Джином, который уселся, как птичка, чинно, сложив невинно ладошки на коленках сведённых, хлопая ресничками, как ангел. Что-то тут не так: Джинни так поступает только в тех случаях, когда целиком продумал очередной грандиозный план. В крайний раз, который, Юнги знает точно, нельзя назвать последним, Джинни вот так же невинно хлопал ресничками, когда выпросил заменить себя на лекции, а Юнги согласился без уговоров, волнуясь за беременного омегу: по сути, выиграл дополнительный час времени с Чимином. Сощурившись, Юнги шипит шепеляво, - Ты что-то удумал, хитрёныш. -Не-ет, что ты. Даже думать не думал удумывать, - Омега попискивает, не стараясь даже сдержать широкую улыбку, и переводит взгляд на мужа, который закатывает глаза: -Если мы перестали играть в гляделки, друзья, позвольте вам напомнить, что мы в деканате, а там, - Гелевая ручка Кима указала в сторону резной деревянной двери, - А там- наши крокодилы. Давай, Юн. Шлёпай работать. -Стало быть, меня крокодилам без сожалений? -А ты думал, я омегу беременного вперёд тебя пущу? Проверим выдержку. - Как неожиданно, надо же. -Если выдержу, дашь отпуск? - Юнги останавливается, вздрогнув, и ухватившись за дверь, не оборачиваясь: лишь бы не отправил. Лишь бы не отправил сейчас, когда Юнги наконец нашёл истинного. Мин чувствует, как бешено колотится сердце от волнения: впервые в жизни, этот трудоголик не хочет получать даже неделю отпуска. Если надо, каждый день пахать будет, как ненормальный, всех заменит, если надо, лишь бы только под предлогом лекции иметь возможность окружать своим феромоном истинного, и давать ему хотя бы минимальный комфорт. Неделя без Мина в учебное время может быть сложной для Чимина, и Юнги ни за что не уйдёт в отпуск, даже если Намджун будет уговаривать. -Мечтай. Если выдержишь- будешь сидеть сегодня вечером в жюри. -Идиот. - Юнги усмехается, покачав головой, и кивает согласно, выходя из кабинета: счастлив. Бесконечно счастлив. Не знает, кому кинул последнее слово: скорее, себе. Осознал масштабы своей любви. Выходит, а в голове один только Чимин: глазки небесные, ладошки крошечные, которые хочется поцеловать так, что в губах колет от волнения, эти щёчки мармеладные, за которые в шутку тянет Ким Тэхён, а хотелось бы, чтобы он сам...Юнги недовольно морщится, когда чувствует, как в больное плечо что-то прилетело: целый альфа. - Вы чего носитесь, как первоклассник за туалетной бумагой? - Бровь Мина взмыла, когда он столкнулся взглядом с молодым альфой, что улыбнулся ему мягко: -Простите. Я не смотрел по сторонам. Моя вина. -Конечно ваша, моя, что ли.- Профессор скрипит, цыкнув языком, и очищает от невидимой пыли пиджак в полоску, привычно оглаживая плечо: во время того происшествия с мотором альфа повредил себе плечо, которое болит нещадно даже после операции, и сейчас, когда студент его совершенно случайно задел, мужчина ворчит не только себе под нос, но и не скрывая недовольства от парнишки. - Я вас раньше не видел. -А я новый. Минхо. Ли Минхо. -Курс? - Глаза Юнги сощурились, будто припоминая имя альфы: только бы не курс Чимина. Только бы не курс Чимина, альфа слишком смазлив, и...Парнишка уверенно ответил: -Второй. -Я вам преподаю английский язык. - Юнги ухмыльнулся, довольно отпив свой Американо из стаканчика: ну что ж, курс Чимина, так курс Чимина. Этому парнишке он шансов давать, чтобы сблизиться со своей сладенькой булочкой, не станет. И не надейтесь. Шартрез дождался послушного: -Очень рад, я наслы... -В таком случае, о моей системе оценок вы тоже наверняка наслышаны, Минхо. - Юнги поджимает губы, направляясь в аудиторию, и открывает дверь, останавливаясь, когда парень хмурится, вспоминая: -Д-да. Если войду позже преподавателя- неуд. -Надо же, схватываете на лету. - Мин похлопал по плечу молодого альфу, цыкнув: это будет намного легче, чем он ожидал. Как дважды два: поставь неуд, и альфа вызовется к доске. Оценки при переводе Мин запомнил отлично: одни высшие баллы, проблем не будет никаких. Воспользуется моментом на месте, не отходя, как говорится, от кассы, и освободит его от посещения. Вуаля, и рядом с его истинным никто не сидит, что определённо будет радовать зоркий глаз хищника. План превосходен: осталось только ресничками похлопать невинно, как Джинни. - Поздравляю, Ли Минхо. Вы только что заработали свой первый неуд. - Мужчина входит в кабинет широким шагом, указывая ему рукой на пустое место среди парт, -С почином вас. -С...Спасибо? -Ещё один заика нашёлся. - Альфа буркнул это себе под нос, надеясь на то, что был верен в суждениях. Попытался усесться поудобней: никакого удобства на этих университетских стульях преподавателей нет. Враньё всё это. А может, неудобство сейчас ощущает не задница его, обтянутая классическими брюками, а сердце, затянутое чернотой? - Хватит шуршать, откройте свои учебники уже. Чонгук прижимается бочком к Тэхёну, давая место новичку рядом с ними, и тот улыбается приветливо, обнажив кроличьи зубки. Омега фыркнул, улыбаясь натянуто, и обозначил свою территорию, положив голову на плечо своему истинному, лишь улыбнулся ласково, незаметно целуя его в макушку. Незаметно для кого? Точно не для Юнги, который сдержался от улыбки, счастливый за пару: как-никак, у Кима получилось, спустя по крайней мере два года. Ровно столько Мин Юнги всю эту троицу и знает. Вероятно, поступившие все вместе знакомы были задолго до вступительных экзаменов, учитывая то, каким взглядом смотрел Ким Тэхён на этого тормоза Чонгука все эти годы. Чонгук вздрогнул на месте, выпрямляя спинку и уставившись куда-то в середину доски, когда шепелявый голос Мина пробрал его по самое не хочу: -Чон! - Грохнувшаяся на стол книга Юнги разбудила всех в аудитории, в том числе и Чимина, который, высунув кончик язычка, старательно выводил завитушки в тетради: снова рисует его, в этом Юнги уверен. Не хочет отвлекать, чувствуя некое ощущение волнения от того, что Чимин, может быть, не выложит в сеть этот портрет, и он не узнает, что же эти аккуратные пальчики там выводят так старательно. Подключая преподавательский стержень, Юнги скрипнул, переводя взгляд на сладкую парочку, - Вы с ним тут ещё...- По рядам прошёлся смешок, и Юнги зашипел строго, призывая к порядку, вынуждая Чонгука покраснеть стыдливо щёчками: первая сценка ревности, а уже в ушах трещит, как армагеддон. Похоже, у обоих: Мин Юнги отчаянно хочет так же обниматься с истинным, как это делает неразлучная парочка. Хочет, а нельзя. Испугавшись, что распустит феромон, отдающий горечью от волнения, профессор хмыкает, - Ким, к доске. -А можно я? - Минхо вскидывает руку, улыбаясь добродушно: эдакое солнышко всея факультета выискалось. Ах, как неожиданно. Юнги пожимает плечами, подбородком кивнув в сторону доски,а сам ликует от счастья внутри, бьёт в гонг, и танцы у костра устраивает: рыбка клюнула. Это было легко. Главное- не оставить этого Минхо и Тэхёна в дуэте, чтобы Чон Чонгук от ревности не натворил чего. Чимин-то сидит, помалкивает, всё рисует его. Ничего, сейчас Юнги освободит этого парнишку краснощёкого от лекций, и выдохнут все в аудитории. Это Мин понял сразу. -Нужно. Вам ещё неуд исправлять. - Нужно кому? Похоже, и Юнги, и Ли Минхо, который резво вышел к доске, выполняя всё, что от него потребовалось, и Юнги с довольным лицом аж похвалил его, исправляя оценку: будь его воля, до самого выпуска бы освободил. Уж больно сильно чувствует, что по темпераменту, этот альфа крайне скоро срастётся с закадычной троицей. Двое в паре, а Чимин...Нет, даже думать об этом нельзя. Вот будет вечером конкурс, там и насмотрится на эти небесные глазки. Влюбится по новой в них, растворится по новой, набираясь сил для поездки в Пусан. А освобождение...Юнги мечется, волнуясь: может показаться слишком очевидным шагом. Нельзя так сразу, с места в карьер. Надо другой план продумать. В голове засияла лампочка, когда Юнги хмыкнул, отпив тихо свой холодный Американо: вечером этот план уже осуществится. -Смотрите, куда идёте, Пак. - Юнги ворчит наигранно, словно не получил подарок в руки в пуховом свитерочке: розовый, прямо как тот, который он покупал в тот день...Мин сдерживается от того, чтобы наброситься на омегу, что трепещет ресничками взволнованно, пальчики заламывая, а сам- тонет в этом свитере, весь такой...зефирный. Его бы прижать к себе вместе с мелким Мином, до крошечного писка, и не отпускать никогда. -П-простите, - Чимин поднял глазки, хлопая ресничками, когда профессор отошёл на шаг назад, чуть не столкнувшись с ним в коридоре, - Я..Я не видел. -Что это на вас? - Юнги поджимает губы, склонив голову: ворчит, недовольный тем, что парнишка мог не заметить истинного, но не винит его. Судя по наряду, это друзья Чимина постарались впихнуть его в конкурс хоть как-нибудь. А свитер этот...Свитер Сокджина, который Юнги иногда носит, приходя к нему домой зимой. Как мило. Юнги поджимает губы, чтобы не улыбнуться довольно: омега надел то, что он носит периодически. Альфа хмыкает, вскинув бровь: со стороны он сейчас, наверно, выглядит так, будто пытается разобрать посыл современного искусства. Само искусство, между прочим, постепенно меняет свой цвет, пунцовея от пристального взгляда, - Выглядите, как розовый катышек. - Самый превосходный розовый катышек, который он бы кончиком указательного пальца поглаживал, отказываясь отдирать от себя: как можно, если он- истинный? Омега поджал полные губки, сглотнув гулко, и стиснул ладошки в кулачки, насупившись: -Я не планировал участвовать. Мне профессор Ким дал это. -Оно и видно, что не планировали. С таким победить, - Юнги хмыкнул, выдавая некое подобие ухмылки, и обошёл его стороной, нахмурившись лишь на секунду: с таким победить - в два счёта. Никаких сомнений. Особенно, если в жюри сидит истинный альфа, которому от тебя и волосинка, с руки отодранная- подарок свыше. Юнги улыбнулся, кивая собственным мыслям, и мысленно извинился перед любимым заранее за свой план: он исключит любую возможность попадания Чимини в руки этого превосходного альфы. Мин Юнги- не слепой человек. Минхо- идеальный альфа, это очевидно. По поведению, отношению, оценкам, в конце концов. Чимину в такого влюбиться...Бред. Ни за что. - Удачи, Пак. -Я не понял, Джинни, это что за Нео за пятнадцать вон с Инчхонского вокзала?- Юнги шипит на ухо Сокджину, который пытается сдержать свой смех стеклоочистителя, прикрывая ротик ладошкой, - Нахуя нам вообще альфы в конкурсе красоты? Сказать по правде, Мин ожидал немного большего от Минхо. Ну как, как можно отдать победу вот этому образу? Что это за очки с рынка за пять вон? Узкие, словно лист в профиль, вообще непонятно, зачем нацепленные, и улыбка такая...Заячья. Подошло даже это. Вот же ж. Мин чертыхается, но не хочет отставать от своего плана: это надо сделать. Минхо надо освободить. Парнишка хорош, а ревность Юнги его замучает, ещё и очевидной будет. Обдумав всё за целый день, Юнги пришёл к выводу о том, что освобождение действительно будет самым лучшим, что он может дать Ли Минхо. Улыбнувшись коротко в пол, Юнги нашёл кое-какой иной выход: можно подарить и победу,и освобождение от лекций своему истинному. Разве это было бы плохо? Чимин бы мог рисовать его, сколько влезет, сидя где-нибудь в столовой, и есть что-нибудь вкусное: Мин бы успел договориться с поварами, чтобы они всегда держали в запасе одну-другую булочку с маком, к которым парнишка пристрастился. Подарил бы ему освобождение, чтобы Чимин не беспокоился хотя бы об одном зачёте...Разве не красота? Да, именно так он и решил. Так никто ничего не заподозрит, а Чимин - наоборот, может быть, бояться его перестанет, заикаться прекратит. -А что, альфы не должны быть красивыми? - Ким вскинул бровку, провожая взглядом нового студента, который решил пройтись по залу в тех же вещах, в которых появился сегодня в университете. Юнги хмыкнул, сглотнув, и вспомнив о том, что у него самого творится под рубашкой: он бы сказал, что нет, не должны. Но, глядя на Минхо, понимает, что это было бы враньём. Хочется не бояться себя, и шагать по жизни смело, как этот альфа. Юнги ведь таким и был раньше, до всего этого... - Смотри, чë могу, - Омега посмеивается, вынимая его за шкирку из-под толщи воспоминаний, и поднимая микрофон со стола. Прокашливается, и до альфы доходит: феромон отдал горчинкой. Сокджин опять понял, что ляпнул что-то не то.- Правила конкурса немного изменены! В зале поднялся тихий шёпот: ни для кого не секрет, что Ким Сокджин - главная звëздочка факультета, от которой плющит всех студентов : этот омега не может быть не интересным. Даже если постарается. А уж сейчас... -Победитель получит автоматом зачёт по английскому языку! - Джин улыбается широко, увидев отвисшие челюсти студентов, которые постеснялись принимать участие в конкурсе. Юнги одëргивает Сокджина незаметно, шипя на ухо: -Ты что, Джинни, больной? Какой автомат нахуй??? - Нет, ну, повыпендриваться ведь надо, чтобы никто не догадался? А то Сокджин догадается, и попрёт вперёд, как танк, со своими инновационными идеями, даже не дослушав Юнги. Нет, надо скрывать. Надо разобраться в себе для начала, и только потом рассказывать. -Не больной, а беременный, дружок, не путай бациллу со сперматозоидом моего Джуни, - У Юнги рефлекторно проявляется рвотный позыв, когда он слышит подобное от отмахнувшегося от него друга: до чего же противно слышать о том, как именно заделывали драгоценную икринку Джинни и его муж. Чимин выходит в середину зала как раз в тот же момент, когда это случается, совершенно растерянный, не знающий, что делать, когда дойдёт до стола жюри, и семенит непонятной походкой, мелкими шажочками, как слепой котëнок, в сторону истинного: а Юнги сдерживается, лишь бы только сердечки из глаз не пустить. Джин улыбается ему так ярко, что ещё немного, и встанет дефилировать рядом с младшим, пока Юнги переводит внимание листы со списками имён участников: если смотреть в глаза Чимину, можно в них раствориться. Юнги боится, что его чувства станут очевидны. Боится, что причинит боль, отталкивая от себя истинного сразу после того, как притянет. Дойдя до стола, чудом не споткнувшись о свои же короткие ножки, Чимин натянуто улыбается, застыв на месте: а дальше-то что? А дальше у Юнги чуть инфаркт не случается: альфа смотрит в пол, не смея встретиться с глазами небесными. Непреодолимое желание хлопнуть по столу ладонями звонко, и подняться, оттолкнув стул, перевешиваясь, чтобы прижать к себе Чимина, одолевает, разум туманит. Так и хочется спрятать ото всех, заявляя свои права на омегу. Пак хмурится, мнётся у стола, доставая из кармана джинсов ключи с каким-то брелком, и звенит им, перекручивая на пальчике неловко: Юнги сдерживается от улыбки, отмечая про себя, что истинный оказался находчивым. Брелок омеги звякнул, падая на стол прямо перед профессором Мином, и альфа застыл на месте, забыв, как дышать, когда в голове пронеслось гулкое: персик. Сочный персик. Спелый Пусанский персик. Это что, намёк от Чимина? Это что, намёк на то, что хрупкому Чимину тоже всё это снится, и он тоже так мучается?! Юнги поджимает губы, сощурив взгляд: ёбаные персики, чтоб он их ещё хоть раз в жизни съел*, пока не разберётся в этих грёбаных голосах! Чимин, под тихие смешки однокурсников, схватил брелочек, сунув его наскоро в карман, и промямлил: -Пак Чими... Мин. -Всё прекрасно, не переживай. - Сокджин улыбается, произнося это одними губами, и толкает ножкой под столом Мина, который бурчит незаинтересованно: -Если ваш перформанс окончен, зовите следующего, Пак. - А сам всё ещё думает о персиках. Теперь он точно поедет в Пусан, сегодня же вечером и поедет, не дожидаясь утра. Решено. К смятению Юнги добавляется вишенкой на торте смазливая мордашка альфы, который что-то мямлит Чимину. Ему на омегу этого что, мёдом намазано? Других друзей себе не нашёл? Нет. Юнги меняет тактику. Победу надо отдать Минхо. Ну а что в ней, в этой победе, если он её Чимину отдаст-то? Лишит их обоих возможности видеть друг друга, и всё. Не сможет наблюдать за румяными щёчками невинного парнишки, не сможет наслаждаться высоким голосом. А вот если Минхо...Да. Исключит возможность сблизиться и примкнуть к компании хотя бы на своих лекциях. Это верная тактика. Юнги шипит коротко, принимая окончательное решение: прости, булочка, ты - самый первый номер во всём, даже сегодня. Но освобождение тебе не светит. Картезианский кот внутри Юнги горделиво задирает нос: так-то. Каждому своё. -Итак, друзья мои!- Сокджин выдыхает в микрофон устало, поглаживая животик под столом: он не думал, что желающих будет настолько много, да и вообще, сидеть так долго в беременность- наказание. - Профессор Мин, на правах главного судьи, сейчас обнародует результаты конкурса! - Ким передал микрофон другу, шикнув на него, - Просто посмей выбрать наобум, я тебя прикончу, капуста недоваренная. -Нечего тянуть за хвост. Ли Минхо, поздравляю, вы победили. - Юнги сказал, как отрезал, нахмурившись: всё. Пути назад нет. У истиннного бровки заламываются от обиды, а сердце Юнги из груди выскочить готово, чтобы к его ногам пасть. Хмыкает, затыкая собственные мысли: нельзя позволять своей черноте окрасить Чимина, пока не избавился от неё. Добавляет сухо, - Так как по вашим результатам из прошлого университета у вас знания на высоте, что вы доказали сегодня утром, дополнительный бонус- освобождение от моих лекций. Конкурс окончен, до встречи в аудитории через два дня. -Ты идиот?!- Сокджин взвыл себе под нос, разве что ладошкой по лбу не ударил принародно. -Джинни, дружок, если у тебя был кто-то на примете, надо было сразу сказать. - Мин пожимает плечами, отложив микрофон под всеобщий шок, спровоцированный неслыханной щедростью, и встал поспешно из-за стола, похлопав друга по плечу: пора уезжать в Пусан. Надо забрать мелкого Мина, и срочно ехать в Пусан: вдруг Чимин тоже страдает от этих снов из-за него, сволочи такой? Юнги спать не станет, но будет копать, грызть землю зубами до самой сути, чтобы дойти до истины, - Я домой. Спать охота, Джинни. -Иди уже, дурачина. Юнги не спросил, отчего это он вдруг дурачина, пожав плечами и нахмурив брови. Поспешными шагами направляясь в сторону выхода, мужчина нацепил на себя пальто, застёгивая его на все пуговицы, и скрывшись в толпе под обиженным взглядом Чимина: чувствует его. Чувствует, а помочь пока ничем не может, хоть и делает всё, что в его силах. Вечер у Юнги какой-то сумбурный сегодня. Пальцы отбивают нетерпеливо чечётку по рулю, а альфа всё ёрзает на сиденье, дожидаясь, пока заправщик зальёт полный бак. Достаёт привычно телефон из кармана, по инерции открывая инстаграм, чтобы полюбоваться профилем Чимина, хоть и изучил его уже вдоль и поперёк*. Хмурится, раздражённо зашипев: снова это ощущение дежавю. Мин расплывается в улыбке мягкой, уркнув довольно, когда видит оповещение: Пак Чимин лайкнул единственное фото альфы, выложенное Сокджином. Прикусывает щеку изнутри, почесав подбородок задумчиво: не станет удалять, хоть и выглядит на этом фото, как идиот. Любимому ведь нравится? Пусть останется. Неожиданное покалывание в сердце сменяется практически ощущением задушенности, вынудив альфу положить руку на грудь, активно принимаясь её массировать. Сигналит нетерпеливо заправщику, который, наконец, выполнил свою работу, и скрипит колёсами, набирая скорость, сворачивает обратно, в город. Чимину определённо плохо. Мелкий Мин места себе не находит, всё мечется по заднему сиденью, мяукает жалобно, а Юнги шипит, вцепившись хищно в руль: глаза краснеют, щурятся, но от дороги не отвлекаются. Доезжает по памяти по адресу, который вычил наизусть из общего журнала: Пак Чимин живёт с Тэхёном. Юнги останавливает автомобиль, оставаясь внутри, и не открывая окна: османтус не должен выходить за пределы машины, чтобы не выдавать его. Сосредоточенный взгляд Юнги, потирающего свою грудь, зацикливается на окне второго этажа, где свет включен: надеется, что это и есть окно Чимина. Вселенная, похоже, решила снизойти до него сегодня: светлая, мокрая макушка миниатюрного омеги мелькает в окне, и Юнги подбирается весь, позволяя котёнку влезть, мяукая жалобно, на его колени, а с них- как партизан, вверх по груди, цепляясь коготками за свитер домашний. Юнги прижимает котёнка ближе к себе, раскрывая рот от шока, когда видит, как Пак Чимин, стоящий спинкой хрупкой к окну, стаскивает с себя махровый халат, который падает с плеч на пол, и обнажает спину с... -Какого хуя... - Юнги подаётся вперёд, округлив глаза: фазы луны?! С недостающей частью полнолуния?! Определённый участок маленькой спинки омеги, который нагнулся, очевидно, за своей ночной футболкой, пустует: ровно в этом месте, прямо посередине спины его истинного альфы красуется родимое пятно недостающего пазла общей картины. - Это же... Мужчина сглатывает тяжело, понимая: Пак Чимин- не просто истинный. Пак Чимин- истинный по жизни во всех измерениях, если верить легенде лунной фазы кошачьего гена. Это значит, что...Омега оборачивается к зеркалу, утирая слёзы крупные, которые видно даже с такого расстояния, и Юнги мяукает беспомощно, одной рукой ударяя по рулю от злости: нельзя. Нельзя приближаться. Только больно сделаешь. Чимин не замечает его той ночью. Лишь подходит к окну, и открывает его настежь, посасывая от обиды пухленькую нижнюю губу. Глазки - краснющие от слёз, синева так и блестит ярче звёздного неба, а омега всё равно улыбается сквозь боль, пару раз хлопнув ладошкой по подоконнику,и отходя от него, потушив свет. Юнги шипит задушенно, поцеловав ластящегося котёнка в макушку, и позволил тому сопеть у своей шеи, сколько вздумается, вдарив по газам: срочно в Пусан. Чимини не должен страдать от него так сильно. Мин Юнги не позволит этому случиться. Жизнь переиграет, если понадобится, но не позволит. Юнги подъехал к зданию университета в воскресное утро, нахмурившись: и чего его сюда так тянет? Весь предыдущий день колесил по городу, и ничего, а тут... Остановив машину, мужчина выходит из неё, вставая посреди двора, и щурясь: рассветное небо прекрасно. А вот голоса, которые бьют набатом по голове- вовсе нет. Мин хватается за голову, опустившись на колени, и зажмурившись, когда голоса стали ощутимей, а взгляды- словно реальными стали, окружая его со всех сторон. Распахивает глаза, и машинально принюхивается: ничего. От слова совсем. Пустота. Беты, что ли? Ну что ж, так- то и общаться будет легче. - Привет! Новенькие? – Хосок начал, как обычно, с ослепительной улыбкой покорять очередные сердца. Юнги повернул голову в сторону парня, скользнув взглядом по его тонким пальцам: откуда он вообще знает его имя? Пальцы, прижимавшие в ванной Чимина. Какого...Смотрит, и ресницами хлопает. Опускает глаза- а сам в джинсах драных, которые со школьной скамьи не носил. Что происходит?! - Хуёвенькие, - небрежно бросил Чимин, внезапно посерьёзнев и скользнув взглядом по обоим. Взгляд Юнги переметнулся на Чимина, который...Не Чимин?! Это что, он...Что, в другом...Измерении?! Внимательно наблюдает за истинным, остерегаясь: Чимин бы ни за что так не ответил никому. Невинный ангел так разговаривать не умеет вовсе. Так думает Мин, когда его мысли перебивает...Ох, надо же. Кто бы сомневался, Ким Тэхён. И тут затычка в бочке. - Ты не реагируй так на него, у него сегодня день не удался. Персики не те в пироге попались,- Хихикает Тэ, а Юнги словно в прострации. Смотрит, а понять ничего не может. Что сделал такого, что Чимин так...Враждебно на него смотрит? Уже натворил что-то?- Друг танцует , я – создаю костюмы для его танцулек. Спелись с колыбели, как говорится. Танцует. Значит, Чимини в этом измерении- танцор. Юнги хмурится, опустив взгляд, и втягивает скулы: так и хочется спросить, знает ли он, что они- истинные. Хотя бы тут, может , вселенная хоть тут к ним благосклонна? Всё меняется, как по щелчку. Мин выдыхает рвано, словно выплыл из-под воды, и жмурится, боясь открывать глаза, попадая в реальность. Ничего не становится ясным. Снова персики. Снова эти ёбаные персики, а ответов- ноль. Мин ударяет себя кулаком по колену, зашипев, и поднимается на ноги, возвращаясь к машине. Резко дёрнув за ручку, он открывает дверь, устраиваясь на сиденье, и стучит пальцами по рулю, играя желваками, уставившись на здание: надо. Решительно выходит из машины, доходя широким шагом до турникетов, и показывает охраннику пропуск преподавательский, привирая профессионально, что является одним из участников комиссии для студентов филологического факультета. Входит в здание, огладив пальцами тонкими, ледяными от страха, косяк главной двери, и хмурится, пропуская аудиторию за аудиторией, словно их не существует. Словно голос какой-то ведёт. Словно голос его сладкого омеги Чимина ведёт. Шипит несдержанно, порывисто открывая уверенным движением крепкой руки дверь в аудиторию , на которой красуется "английский язык и литература", и входит, задержав дыхание. Мужчина сглатывает, обводя взглядом аудиторию: пустая, ни звука. Только тихий шёпот. Что это: воспоминания? Страхи? Голоса в его голове? Намёки вселенной? Может, он просто болен? -Свежие Пусанские персики заказывали? -Чими, это… -Вкусно? * Глаза Юнги щурятся, когда альфа проходит в полной тишине до учительского стола, отодвинув стул. Каждый шаг гулом отдаётся в голове, а понять, что происходит- сил нет. Юнги опускается на стул, сцепив пальцы в крепкий замок, и подперев ими подбородок: закрывает глаза, пытаясь уловить нить происходящего. Вдыхает поглубже, и меркнет всё: лёгкие Юнги заполняет аромат свежих Пусанских персиков, который растекается по телу, а пальцы покалывают, словно от волнения. Юнги вдыхает шумно воздух, сосредоточенно заломив брови, отказываясь открывать глаза: пустая аудитория пропахла нежностью истинности. Мята и персик слились в одно целое, туманя разум, и напоминая Юнги о мятном фраппучино, который он пил в дежурство с Чимином. -Что происходит... - Юнги сглатывает, прислушиваясь к голосам, словно они с Чимином стоят на улице, а не внутри этой аудитории. -М-м… Соблазнительно? Гробовая тишина. Теперь Юнги просто до боли в боках сжал его тонкую талию, вжимая парня в себя. -Оу… полагаю, кусабельно? Пак Чимин, как ты смеешь так соблазнять?! Юнги сжимает кулаки, стиснув челюсти, словно пытается предупредить себя же: срочно убери руки с его талии. Не смей. А Чимин словно и не боится. На рожон лезет, наивный. -Поцелуй меня. -Тут? Во дворе университета? -Я боюсь, что не выдержу больше, Юнги, не испытывай моё терпение. -Цыплёнок, как насчёт хотя бы закрытой аудитории? У меня есть ключи. Хоби староста, должен был передать декану, но попросил меня... Юнги распахивает глаза, дыша тяжело и часто: вот оно. Вот, зачем ему нужна была эта грёбаная аудитория. Зажимает рот рукой, а сам- практически чувствует, как седеет от страха за любимого: неужели именно тут всё и будет происходить?! Чимин такой...Настойчивый? Непривычно. Юнги встаёт из-за стола, медленно отмеряя шаги до нужного, как ему подсказывает сердце, места. Закрыл глаза, выдыхая как можно более ровно, а открыв их, оказался перед истинным вновь, привыкая к своему положению студента. Смотрит, как Чимин открывает рюкзак, доставая из него контейнер с цыплятами: Улыбается, понимая, что это больше похоже на его невинного ангелочка. Чимин всё жалуется на что-то, а Мин обнимает его со спины, нежно-нежно, умостив подбородок на плече. Боится больно сделать, но указывает: это - его законное место. Сердце пустилось в пляс, когда мужчина позволил себе пойти на такой близкий контакт. Юнги улыбнулся, выдыхая шумно, и позволил своему клону из другого измерения, или теперь уже- хрен знает кому, действовать, давая ему подсказки. Может, хоть так сможет понять, что происходит? Смотря на пальчики, достающие свёрнутый блинчик с мясом из контейнера, и протягивающие первый ему, он цокнул, помотав головой: -Нет, цыплёнок, первый и последний кусочек всегда будут твоими. Давай, ешь, а то исхудал во время течки. А Мин, оказывается, неплох. И тут пытается откормить своего истинного первым. Юнги облизывается довольно, понимая, что ему отчего-то комфортно именно сейчас. Чимин покраснел, молча откусывая блинчик и прожёвывая его. Улыбаясь, он протянул пальчиками вторую половинку блинчика Юнги, который подцепил его зубами. Быстро закинув в рот блинчик, Юнги закатил от удовольствия глаза. Бросив хитрый взгляд на пальчики, тянущиеся уже за вторым блинчиком, Юнги притянул их к себе обратно: -Давай не будем растрачивать вкуснятину впустую, цыплёнок, - улыбнулся он, приближая их своему рту, облизнувшись: масло, смешанное со специями, в которых обжаривался блинчик, соблазнительно и жирно блестело на коротких пальчиках, которые так и хотелось укусить. Сдерживая свой порыв, Юнги всего лишь вобрал в себя для начала большой палец Чимина, посасывая его, а потом, с чмоком выпустив его из своего рта, сразу же заменил его на указательный. Юнги чувствует, как расширяются его зрачки от осознания: что-то внизу живота скручивается от волнения, не давая покоя. Мужчина впервые в жизни осуществляет, без зазрения совести, свою мечту. Впервые касается этих невозможных пальчиков, целует каждый, боготворя, хоть и атеист, и урчит голодно. Ему хочется ещё. Одёргивает себя: нельзя больше. Страшно. Мало ли, что может натворить?! Прикрывает глаза, мяукнув жалобно, а Чимин словно и не слышит его мяуканья. до Юнги доходит: Чимин слышит и ощущает только своего мятного истинного, а не Юнги из параллельного мира. Всё это у него в голове, все эти голоса, воспоминания, всё это дано ему, чтобы он...Чтобы что?! Мин позволяет себе огладить щёчку Чимина невесомо, понимая, что тот его не видит, и падает на колени перед ним, выпуская слёзы обиды на несправедливость и беспомощность его ситуации. Смотрит на него снизу вверх, понимая: каким бы атеистом ты не был, Мин Юнги, вот оно- твоё божество. Стоит прямо перед тобой, с румяными щёчками, такой же любимый, такой же родной. Смотрит на парнишку, который осмелел, и... Поджав губы, Чимин толкает Юнги на парту сзади, заставляя лечь спиной, совершенно забыв о своём голоде, и Мин паникует. Паникует, и смотрит на него неотрывно: изящный, грациозный... Чимин смотрит лишь на шею Юнги, такую призывно- белую, желающую быть полностью вылизанной сейчас. Позволяет себе влезть на парту, седлая его. К счастью для Юнги, стеснительный Чимин приземляется задницей не на пах, а на середину его живота, и сладко мурлычет тому в ухо: -Знаешь, Юнги, Я всю течку себе представлял, как буду касаться губами твоей шеи… -Малыш, продолжай…- Юнги подстраивается под своего омегу, аккуратно гуляя шаловливыми холодными пальцами по бокам того, всё ещё стесняясь опустить их на его пышный зад, вечно скрытый свитерами- оверсайз. -Я так хотел оставить на твоей шее свои яркие засосы, которые бы стали постепенно превращаться в фиолетовые, а потом вылизывать твою мятную шею, от заката до рассвета… -Ты меня угробишь раньше времени своим язычком, Чимини, иди сюда, - Юнги сорвался, притягивая его за аппетитную попку одной рукой, сминая ту в руках, другой рукой гуляя по его спине, наклоняя ближе к своему лицу- Сделай это, Чимин. Сделай то, о чём мечтал. Чимин застонал от тона альфы. Голодно облизнувшись, он для начала поцеловал Юнги в губы: нежно, неуклюже, будто прося того помочь ему сделать этот важный шаг. Юнги переместил руку с его спины на затылок, утягивая в глубокий поцелуй, открывая рот и выпуская свой язык, проводя им по желанным губам омеги. Мин Юнги теряет сознание от голосов, которые становятся громче в голове, перекрикивая друг друга, от переизбытка ощущений, от выброса адреналина, и многих других факторов. Теряет сознание, рухнув гулко прямо перед той самой партой, и не знает, сколько так пролежал. Воскресное утро в любом случае не впустит в свои стены никого. Открыв глаза, Юнги касается лихорадочно своих губ, своей шеи, непонятливо обводя торопливым взглядом всю аудиторию: Чимина нет. Его нет. Голоса исчезли. Мин стискивает челюсти, выдыхая глубоко, и встаёт на ноги, подходя к парте: оглаживает пальцами, немного нагнувшись,и ощущает под подушечками шероховатость, тут же опуская взгляд. Снова студенты балуются, рисуют на п... -К-какого, блять... - Юнги склоняется над партой, включая вспышку на телефоне. Поднеся его к шероховатости, сдвигает пальцы в сторону, открывая вид на корявое сердечко, вырезанное на дереве, в котором небрежно нацарапано "J+Y". Глаза Юнги округляются от шока: не может же быть...Нет. Нет. Это просто совпадение. Мало ли. Или это вселенная даёт подсказки? Мужчина сглатывает тяжело, прикусив губу, и постукивает пальцами по парте, озираясь по сторонам: делает фото, пряча телефон в карман, и выходит поспешно из здания. Похоже, поездка удалась, даже если вопросов оказалось только больше. Мин Юнги возвращается в Сеул, выдыхая немного более свободно: он смог дотронуться до истинного хотя бы так. Но Чимин...Это нечестно. Чимину запрещено к нему подходить. Мин Юнги входит в аудиторию в серой рубашке, одна из пуговиц которой непривычно расстёгнута. Разве подобное можно скрыть от студентов, что заверещали, увидев профессора Мина в новом стиле? Юнги доходит до учительского стола, усевшись, и зачесав привычно выбившиеся пряди волос: -Пак, если вы не прекратите возиться в тетради сейчас же, и не направите своё внимание на доску, я буду вынужден отсадить вас за отдельную парту. - Юнги не обозначает, какую именно, но планируемая локация возможной ссылки- его учительский стол. После поездки в Пусан Мин Юнги решил хотя бы немного больше свободы дать своему истинному, посоветовавшись с психотерапевтом. Вся надежда сейчас на то, что Чимин вновь заговорит, и всё: будет сидеть рядышком, и Юнги окутает его своим феромоном, позволяя смотреть на скупо расстёгнутую на одну пуговицу рубашку: дальше рука не поднялась. Дальше шрамы видно. -Простите меня. - Чимин чеканит каждое слово, встретившись взглядом с Юнги, и Мин щурится заинтересованно, поправляя очки на переносице: -Просто соберитесь. -Хорошо. Юнги хмыкает, начиная стучать мелом по доске, выводя неряшливо буквы: будет нечестно жаловаться на то, что ему не нравится перемена в поведении любимого, ровно так же как и будет нечестно говорить о том, что не он в этой перемене виноват. Мужчина выводит буквы,а сам хмурится, теряясь в воспоминаниях, и мыслях: а что, если... -Пак, к доске. Омега встаёт из-за стола, направляясь к доске, и тушуется, не смея взять мел с руки преподавателя, который его прожигает взглядом, сев на место. Юнги с хлопком кладёт мел на стол, заметив реакцию, и очищает пальцы влажной салфеткой, хмыкнув в сторону доски, ненавидя себя за грубость. Снова не удержал поток собственных страхов, столкнувшись взглядом с синевой, и решил перебить их шумным звуком, пугая своего ласкового котёнка. -Доделывайте задание. Вам оценку за четверть исправлять. Знает ведь, что не исправит. Этого и добивается. Юнги дожидается, пока Чимин допишет, устало бурча: -Всё. -Ничего не всё, Пак. У вас восемь ошибок в согласовании времён. - Строгий голос профессора разошёлся по аудитории, и Чимин вздохнул обречённо. Юнги бы и рад повторить то же самое: а кто может мыслить трезво рядом с истинным, от которого душу разрывает на части?!Только собирается, напоминая себе: держи себя в руках. Не смей делать ему больно, он не виноват ни в чём. -И что мне делать, профессор Мин? - Чимин оборачивается на Юнги резко, бросив мел на выступ под доской, шмыгая обиженно носиком. Преподаватель явно теряется на долю секунды от его реакции, поджав губы, и нахмурившись: -Я рад, что вы больше не заикаетесь, для начала. А что касается ваших ошибок, Пак Чимин, их можно исправить. Останьтесь после лекций в аудитории, я объясню вам ваши ошибки. Это именно то, что нужно. Юнги только этого и добивался. Не имеет значения, исправят они ошибки Чимина сегодня, или нет: мужчина всё равно даст ему проходной балл. Гораздо важней...Понять, что происходило в той аудитории в Пусане, и что происходит тут, в этой, до ужаса на неё похожей. Юнги чувствует, что потеряет рассудок, если не разберётся в этом, а без помощи истинного это сделать практически невозможно: всё упирается в большие, синие глазки Пак Чимина. -Как скажете, профессор Мин. -Садитесь. Оценку не ставлю. Дам возможность исправиться. - Юнги ручкой указывает куда-то в сторону парт, не глядя на Чимина: та самая парта. Та же, блять, парта, на которой они...Мин фыркнул, покачав головой: не отвлекаться от лекции. Надо сосредоточиться, и не отвлекаться. -Давайте, Пак. Совсем немного ещё, - Юнги давит на омегу, который уже битый час строчит дурацкие предложения на доске, оттачивая тему, и Чимин устало бросает мел на выступ: -Я больше не могу. -Да ладно вам. Мы сможем добить эту тему, давайте. - Альфа подгоняет ,подбородком указывая на мел, но Пак упирается, мотая головой: -Профессор Мин, я устал. Я не могу больше. -Вы что же, думаете, что я не устал? - Юнги усмехается криво, выводя средний балл в журнал, перекрывающий неуд, и Чимин благодарно кивает ему, успокоившись: -Я плохо понял эту тему. -Я вижу. - Юнги и сам свою тему плохо понял. Для общего вида, альфе пришлось около часа помучать любимого, чтобы тот ничего не заподозрил. Нечестно? Возможно. Но гораздо хуже было бы вываливать все свои страхи и необъяснимые сны, перетекающие в самую, что ни на есть, грёбаную реальность, пугая миниатюрного, хрупкого омегу. -Почему не поставили мне неуд? -Потому что вы постарались, и не жаловались целый час. - "А ещё потому, что люблю тебя", но это осталось за кадром. Два года оставалось, и сегодня останется. Профессор встаёт из-за стола, застёгивая пуговицу, глянув в окно: от ветра на улице его пробирает, и даже представлять себе, что сейчас таскаться до дома - жутко. Так и хочется вызваться подвезти Чимина, но мужчина боится, что у него сорвёт все винты, если он останется с ним наедине в машине: в университете его, хотя бы, полные людей коридоры сдерживают. - Свободны, Пак. -Профессор Мин? - Чимин подходит к преподавателю, нахмурившись, и тот вскидывает бровь, напяливая шарф и застёгивая пальто: -Да? -А эта тема будет на выпускном? -Нет. На выпускном будет тема сложней согласования времён. - Юнги сглатывает, нахмурившись: похоже, уверовал в свое божество по имени Чимин, молясь на него денно и нощно. Боится даже представлять себе, что не сможет этого добиться. Боится даже представить себе, что посмеет потерять истинного, так и не сумев разобраться в круговороте событий. -Мы её уже проходили? - Омега сглатывает, стирая с доски свои каракули, и получает хмыканье в ответ: -Нет.- Наглая ложь. Если верить подсчётам альфы, проходили, по меньшей мере, три раза. Уж Мин Юнги тему усвоил: не смей разрушать своего омегу. - Пока не проходили. Я должен подготовить достойный материал, чтобы познакомить студентов с этой темой. -Понятно. - Чимин улыбается слабо, поджав губки. -Ещё вопросы, Пак? -Нет, профессор Мин. -Отлично. До встречи на лекции в понедельник. - Юнги широким шагом обходит омегу, и покидает аудиторию, направляясь к выходу. Альфа выходит привычным шагом на улицу из здания, хрустнув шеей, словно беря разгон, и на скорости доходит до главных ворот, показывая пропуск охраннику: снова во вчерашний день, чтоб его. Смятение чувств одолевает мужчиной, который шмыгает носом, прикрывая рот шарфом, и выпускает на волю слёзы, мёрзнущие от холода: машина стоит во дворе университета, но Мину катастрофически необходимо пешком дойти до дома, чтобы хоть немного усмирить бушующие внутри чувства.