Основной экзамен жизни

-Я не знаю, Джин, не знаю! -Успокойся, Юнги, - Сокджин обнимает крепко лучшего друга, стоящего посреди больничного коридора в белой рубашке, запятнанной кровью, и потирает его плечи, пытаясь расслабить, - Он живой уже, ты же сам слышал... -Это я виноват, я!!! -Юнги, ты ни в чём не виноват. Ты сам слышал, что сказал врач: если бы ты его не довёз вовремя, он бы точно умер, - Джин улыбается мягко, а сам разрывается на мелкие кусочки внутри, переживая за Чимина, которого отвезли на МРТ на идиотской больничной каталке. - Он живой, и это главное, Юн. -Джин, я так устал, так устал, блять! - Мин утыкается лицом в руку Кима, выдыхая задушенно, глядя заплаканными глазами на катышки домашнего свитера Сокджина: розовый. Тот самый. Шепчет шепеляво, разбито, - Он же...Ты же не не понимаешь, Джинни,он же..Он же мой катышек, - Разрушенный всхлип родился в коридоре, и Юнги ухватился за рукав друга,как утопающий за тростинку, - Я так люблю его, Джинни...Так люблю, я жить без него не смогу! -Тшш...Он тоже тебя любит, Юн. Он бы не с... -Ты знал? - Альфа отстраняется от друга, округлив глаза, и тот пожимает плечами, улыбаясь виновато: -С того дня, как у него течка началась. -Джин, ты знал, и никогда не говорил мне, чтобы я и он...Чтобы мы... -Ну, ты ведь не хотел? Я и не говорил открыто. - Сокджин поджал губки, поведя плечами, и Юнги, осознавший в очередной раз, насколько сильно любит друга, разрыдался у него на плече белугой, выпуская все свои страхи, и содрогаясь всем телом. - Эй, ты чего? Чимини чувствовать будет, Юн, нельзя так... Нельзя, успокойся. -Ты...Ты прав. Ты прав, нельзя, - Мужчина сглатывает, всхлипнув, и утирает ладонью, измазанной в крови, свои щёки, услышав цыканье друга в ответ: -Я поеду к тебе домой за вещами, ладно? -Накормишь мелкого? - Альфа прикусил губу, заломив брови: от страха за Чимина он совершенно забыл, что у его ненаглядного кота приём пищи по расписанию. -Конечно накормлю, - Омега улыбается, утирая тёплой ладонью щеку Мина, и уходит, оставляя его одного в коридоре, не задав ни одного вопроса: Сокджин слишком хорошо знает Юнги. Знает, и ни за что не станет давить на него с вопросами о том, почему он не говорил Чимину о том, что тоже в курсе их истинности. Мин Юнги - не оборванец пятнадцатилетний, разберётся сам, и сейчас, когда мужчина нервно ходит из одного конца коридора в другой, как раненый зверь, ожидая результаты МРТ, это очевидно. -Ну вот, я же говорил, что откроет глаза, а вы переживали, - Врач хмыкает, проверяя зрачки очнувшегося Чимина, когда Юнги садится рядом тихо, безмолвно, позволив Феликсу крепко обнять парнишку, опустив лицо на его грудь. -Родной наш, мы с Хосоком и мальчиками чуть с ума не сошли от страха... - Феликс целует ладошку омеги, который хлопает ресничками пушистыми, переводя взгляд с одного человека на другого в палате: посетителей всего двое. Никого больше не пустили, и почему...Почему тут профессор Мин?! Омега заёрзал на койке, пытаясь приподняться, когда врач цыкнул, выгнув бровь: -Ишь какой прыткий. Лежи, герой, ты уже полетал. -Я...Я что? - Пак склоняет голову, и Юнги поджимает губы, скользнув взглядом по сбритой части волос, перевязанной и обработанной профессионально: мужчина оплатил абсолютно всё, вплоть до личной палаты, уговорив Хосока и Феликса позволить ему хотя бы так поддержать любимого. Хосок, щепетильно относящийся к Чимину, успокаивал друга днями и ночами, объясняя ему, что тот всё сделал правильно, и ни в чём не виноват. Это шестой день его пребывания в больнице, и Чимин жмурится от боли, стиснув зубки, и сжав губы до побеления, когда слышит звон в ушах от любого шороха. Открывает глаза, и понимает, что Феликс смотрит на него с жалостью, а профессор Мин...Что это? Ах, да. Безразличие. Полнейшее. Тогда что он вообще тут потерял? -Никакого стресса, - Врач смотрит строго на Юнги и Феликса, и Мин кивает согласно. Хмыкнув, добавляет, - Раз уж вы профессор его, освободите от экзаменов. Ближайшие два месяца ему можно читать только название на упаковке булочки какой-нибудь, и то через раз. -Я...Что происходит?- Омега поднимает ладошку, проверяя свою голову, и расширяет глазки, когда ощущает под пальчиками короткие волосы, - Вы...Вы что сд... -А вы хотели, чтобы мы вам голову зашивали вашими волосами, молодой человек? Может, ещё бантик завязать надо было? - Врач усмехается добродушно, покачав головой, и что- то отмечает в документе, хмыкнув, - Феликс, верно? -Да. -Пройдёмте со мной, объясню, что по питанию можно, а что нет. -Я вернусь немного позже, солнышко, - Феликс складывает ладошки Чимина вместе, приникая к ним полными губами, и улыбается заботливо, шепча, - Я вернусь к вечеру с домашней едой, а ты пока со своим профессором побудешь, ладно? Других не пускают, у них лекции и работа. -А проф... -Отдыхай, малыш, - Доктор Ли целует родную щёчку, вставая с койки, и выходя вслед за доктором, взглядом показывая Юнги, что всё в порядке, бояться действительно нечего. -Профессор Мин, вы тут как в... -Хватит ёрзать, - Юнги говорит тихо, шепеляво от волнения, когда Чимин смотрит на него доверчиво, пытаясь приподняться на койке. Подходит к ней, осторожно приподнимая его голову, и помогая устроиться поудобней, - Так лучше? -Д-да. -Точно? -Левее лучше было бы, - Щёчки Пака розовеют от прикосновения мужчины к себе. Омега старается не заурчать от любви, когда мужчина прикасается к нему бережно, немного склонившись, - Профессор Мин, а что вы тут делаете? -Чимин, а что вы...Что вы помните? - Юнги сел рядом бесшумно, позволив младшему ухватиться за своё запястье, и кивнул коротко, разрешая пухлым пальчикам сцепиться с его крепкими пальцами: сладкому котёночку нужна поддержка, как никогда раньше, и Мин Юнги будет тварью последней, если в подобный момент не даст ему всего себя. - Ну, последнее? -П-последнее... - Пак заламывает бровки, прикрыв глаза, и и покусывает пухленькую губу, разбитую во время аварии, и заживающую с трудом: Мин Юнги самостоятельно все эти дни обмазывал эти родные губы заживляющими мазями, выдавливая их на дрожащие пальцы. - Наверно...Ох... - Щеки покрываются стыдливым румянцем, и омега отводит взгляд в сторону стены, когда Юнги с волнением хмыкает, погладив его ладошку: -Что такое? -Я...Я вас там...В аудитории...Я поцеловал вас, и на...На стул залез. -Это- последнее, что вы помните?- Юнги щурится, отсчитывая в голове: да этот провал в памяти практически всё стёр, и... - Чимин, это всё, что вы помните? -Ну...да? - Виноватые глазки смотрят на Юнги, и омега подаётся немного вперёд, икнув, и тут же приняв стакан воды от альфы, - Сп...Спасибо... -Пейте. Всё в порядке. -Откуда вы тут? Что со мной? -Небольшая авария. Я проезжал мимо, и увидел первым, потому и привёз вас в больницу. - За шесть дней у Юнги были все шансы научиться врать напропалую, и вот, наступил момент сдачи зачёта по этике и эстетике вранья. -А...Много дней прошло с...Ну? -Шесть. - Юнги улыбается мягко, поглаживая вздрогнувшую ладошку успокаивающе, - Всё хорошо. С вами всё в порядке. - Не стоит омеге знать, что Юнги пережил его клиническую смерть дважды за один день, видя, как показатели на мониторе отвратительно пищат, опустившись до сплошной линии, а хрупкий омега, в котором кипела жизнь совсем недавно, лежит на больничной каталке весь белый, не считая разводов крови по всему телу. Мин Юнги это похоронит в себе навсегда. Для альфы гораздо важней то, что омега сейчас жив, а какой-то мужчина по имени Сынмин* отхватил по полной, оказавшись за решёткой на несколько лет вперёд. -Ш...Шесть, и...И вы пока тут? -В вас моя кровь, Чимин, - Мужчина улыбается ласково, вытянув руку, и бережно зачесав прядь ставших немного жирными за целую неделю волос. Омеге становится стыдно за внешний вид, но тот лишь цыкает в ответ, дав понять, насколько ему плевать на это сейчас. -К-как это- ваша? - Чимин сглатывает, облизнувшись коротко, и морщит носик от противного послевкусия от заживляющей мяты. -Вам нужно было переливание, а моя кровь подошла. Так что я тут на тот случай, если вам вновь понадобится экстренное переливание, - Сказано так спокойно, что комар носа не подточит. Юнги хмыкает, мысленно кивая в ответ на свои слова: окей, это не так уж и сложно. Если Чимин не помнит всего после того дня, то и не стоит ему вновь говорить об этом. -Я...Извините, я не хотел. -Что? - Мин улыбается добродушно, прыснув, - Чимин, конечно, вы не хотели. Не каждый бежит на тот свет добровольно. Это случайность, и главное, что всё в порядке. Омега смотрит на мужчину своими небесными глазками, вздохнув коротко, и Мин подаётся вперёд, разглядывая повязку на голове, и урча успокаивающе: -Сильно болит? -Я многое забыл, да? - Шёпот, который раздался где-то в районе груди Юнги, заставил внутреннего альфу поджать хвост виновато, стыдливо опуская глаза: вновь придётся лгать. -Есть немного, - Юнги усмехается, зачесав волосы омеги назад, и молча садится за стол, достав из какого-то пакета в полке персик. -Это...Это персики?- Носик младшего дёргается забавно в направлении запаха, а сам Чимин краснеет от смущения: это что, его альфа сейчас за ним ухаживать будет?! -Персики. Пусанские. - Мужчина профессионально счищает с персиков кожуру ножом, цыкнув языком: он не позволит этим сладким губам вновь пережить передрягу с аллергией, так и запомните. Омега щурится, наблюдая за каждым его движением, облизнув губки: -А от...откуда зимой? -Из Пусана. -Ясно. -Давайте, - Мин вновь подсаживается к нему поближе, пальцами подхватив с пластиковой тарелки кусочек персика, и протягивает его омеге, цыкнув, когда тот поднял ладошку, чтобы взять фрукт в свою руку, - Руки не пачкайте, ешьте. Чимин послушно открывает ротик, принимая еду, и смущённо отводит взгляд под пристальным наблюдением истинного: Мин следит за ним, как коршун, готовый любую пыль, летающую над его головой, пристрелить контрольным в голову. Урчит забавно, не сдерживая своего порыва, окутывает своим феромоном: врач говорит, это необходимо, чтобы истинный пошёл на поправку скорей.После переливания Мин практически поселился в этой палате, безустанно мурлыча, расцеловывая драгоценное лицо, растирая ладошки и потираясь щеками о руки младшего: говорят, если перелить кровь истинному, связь укрепляется, и становится сложней отойти друг от друга. Мин Юнги понимает, что теперь для него будет невозможным просто так отстранить себя от своей любви: теперь его за уши от Чимина не оттащишь. -А вы? -Я не голоден. -Профессор Мин, а мне...Мне много вашей крови перелили? -Почти литр. -Литр любви... - Чимин покусывает пухлую нижнюю губу, хихикнув счастливо: в нём кровь истинного. Разве может что-то прекрасней быть? Ради этого он бы, может, и на тот свет сгонял! Только вот омега и понятия не имеет, что именно на тот свет он и сгонял, ещё и дважды.- Изви... -Не стоит. Я сделал то, что должен был сделать. Ещё персик? - Пальцы Юнги приближаются к заветным губам, и те размыкаются, пропуская сладкий фрукт в рот. Для Мина этот момент и есть интимная близость. Не то,что он кормит своего омегу, нет. Для профессора Мина то, что у него есть возможность ухаживать за истинным, подбивать ему подушку, помогать устроиться поудобней, налить воды в стакан, да и просто сидеть рядом, пока тот спит- вот она, настоящая интимная близость. Губы альфы растягиваются в довольной улыбке, когда он встречается с робким взглядом своего любимого, - Что такое, Чимин? -Мне неловко. -Эта авария пошла вам на пользу, - Альфа усмехнулся добродушно, подкалывая его, и потянулся за салфеткой, вытирая руки от персиков, - Хотите ещё чего-нибудь? -Нет? -Чего бы ты хотел Чимин? - Юнги переходит на ты, немного подавшись вперёд так, чтобы Чимин вдохнул его феромон: омега морщит носик, дёргая им беспокойно, очевидно начиная ощущать боль в голове, и это надо пресечь сразу же. -Лечь. Ну... - Взгляд парнишки скользит между ними, показывая, что он хотел бы лечь полностью, и Юнги встаёт послушно, понятливо помогая ему, и опускаясь рядом на стул, чтобы Чимину было легче держать с ним зрительный контакт: разве Юнги откажется от этого контакта, дважды потеряв свою драгоценность?! Не мечтайте. Он ему ещё и шалить позволит, так и знайте. Юнги своему сладкому котёнку всё на свете позволит, и пусть горит он пропадом, если не разберётся во всём к лету. - Спаси-ибо. -Легче, м? - Его ладонь беззастенчиво оглаживает запястье истинного, и Чимин кивает разнеженно, дёрнув носиком: -Голова трещит. -Тебе надо поспать. Закрывай глаза. -Не хочу, - Упрямец. Видимо, всё - таки не так сильно шандарахнула машина. Юнги вскинул бровь, глянув на него вопросительно, и омега надул губки жалобно, пыхтя сладко, - Закрою глаза, и ты исчезнешь... -Я никуда не уйду. Обещаю. -Правда? -Обещаю, Чимин. Я буду тут. Спи, тебе надо отдыхать. -Юн...Юнги? - Пальчики невинного омеги незатейливо оглаживают тыльную сторону крепкой ладони старшего, который не может не улыбнуться, ухватившись за пухлый мизинчик, смутив этим истинного, что попытался его поджать, - Не надо этот, он некрасивый. -Он самый красивый, не глупи. -Толстый и... -Прекрасный пальчик. Будешь его обижать- засужу, - Взгляд Юнги становится серьёзным, когда он слышит о том, что любимому не нравится самая особенная часть его тела: такому не бывать, только не в их случае. -Это как? - Омега хихикнул, позволяя массировать свой пальчик. -Вот как завалю на экзамене тебя, будешь знать, на второй год останешься. -Не, я всё-всё учу! -Это мы посмотрим. Спи, Чимин. -Я в... -Чимин. -Но... Строгий взгляд альфы, не терпящий возражений, лизнул всё лицо Чимина, послушно захлопнувшего неугомонный ротик, и закрывшего глазки. Юнги хмыкнул удовлетворённо, вздохнув, и положил голову на койку Чимина, склонившись: ему бы и самому поспать. Ощущение, будто сам не спал столько же, сколько Чимин находился в отключке. -Юн...Юнги... В-воды...Юнги... - Чимин толкает мужчину в плечо ладошкой, хрипя ослабленно, и Мин резко поднимает голову, проснувшись: -Что такое??? -В-воды... Альфа наливает воды в стакан, помогая истинному выпить, и Чимин пыхтит, допивая уже со дна стакана воду, и причмокивая полными губками, прикрыв глаза. Юнги отставляет стакан в сторону, зачесав волосы любимого бережно, и смотрит на него молча с минуту, разрывая тишину в комнате шёпотом: -Где болит, Чимин? -Голова...Голоса слышу к-какие-то, - Пак дрожит губками, и Юнги округляет глаза, уставившись на полные губы, которые тот с трудом облизнул, выдохнув сдавленно, практически с писком. -Чимин, ты...Ты голоса слышишь? -Н-не надо врача...Они...Они хорошие, - Омега открывает глаза, улыбнувшись слабо, и дотянулся ладошкой до руки альфы, который уже потянулся пальцем за кнопкой экстренного вызова около койки, - Не надо, Юнги... -Ты уверен? - Мин придвигается, стиснув крошечную ладошку в своих руках, и целует её неустанно, неотрывно глядя в драгоценную синеву глаз. -Мм, - Похоже, омега не лжёт: Чимин улыбается слабо, явно наслаждаясь голосами в голове, и Юнги хрустит шеей, придвигаясь ещё ближе, осознав, что происходит. С перелитой в него кровью, омега стал слышать голоса, что и истинный. Только почему ему так хорошо? Что он там такого слышит? - Юни-и... -Ч...Что ты сказал? - Глаза Мина сощурились, и альфа сглотнул гулко, услышав непривычное прозвище, - Чимин, что т... -Мой котё-ёнок... - Мой котёнок, - Чимин лёг всем телом на Мина, покачав головой. -Когда родители приедут? – Юнги уже играет с волосами омеги, забыв о своих обидах, вдыхая желанный запах персика. -Папа говорит уже скоро. Отцу нужен был этот отдых, Юни, он всю жизнь вкалывает, как не в себя. -Как ты меня назвал? – Юнги улыбается, прижимая омегу вплотную к своей груди. -Юни, тебе не нравится? -Нравится. Очень. Но только когда мы одни, ладно?* -Как ты меня назвал? - Юнги мурлычет тихо, пристроив голову на койке так, что истинный поглаживает его во волосам, шепча в темноту: -Юни... Тебе не нравится? -Нравится, Чимин. Очень нравится. Только когда мы одни, ладно? -Юнги?- Омега распахнул глазки, и Мин поднял на него свой взгляд непонятливый, как только ладошка отстранилась от его головы: -Что такое, Чимин? -Ты...Ты что, тоже голоса эти слышишь? Ты тоже это...Слышал это? -Тшш,- Последнее, что сейчас хочет альфа- говорить о том, какие голоса он слышит у себя в голове. Юнги ластится к нему, подставляя голову послушно под руку, и кто такой Чимин, чтобы отказаться от этого предложения?- Просто совпало, наверно... - Юнги этого диалога у себя в голове не припоминает. Это что же, получается, Пак Чимин теперь за него будет вспоминать? Или это значит, что истинный омега будет слышать только хорошее? Или... - Что ещё ты слышишь, Чимин? -А ты врача не позовёшь, если расскажу? - Пак выдыхает рвано, распуская свой феромон, и поджимает губки: никуда не сбежать от истинности. Юнги теперь прекрасно знает, кто он такой: у него для этого было аж шесть дней. Может, потому профессор Мин так ластится к нему сейчас? -Ни за что. -Юнги? -М? -Ты седой. Вот тут, - указательный пальчик омеги зачёсывает выбившуюся прядь волос истинного за ухо, и Юнги улыбается, кивнув коротко, - Давно? -Нет. Просто немного испугался. Немного - это ещё мягко сказано. Мин Юнги сам чуть концы не отдал, когда увидел на мониторе понизившиеся до нуля показатели омеги. Альфа тогда так глухо зашипел, что кому-то из врачей пришлось покинуть палату: псовые порой боятся доминантных котов. Юнги в тот день лежал, облепив своего омегу со всех сторон, и никого не подпускал к нему после переливания, расцеловывая бесценные щёчки, к которым вернулся живой румянец, растирая эти крошки-ладошки, к которым вновь стала приливать кровь. -Извини м... -Молчи, котёнок. Я рядом. Всегда рядом. - Мужчина урчит утробно, потираясь щекой о его ладонь, и Чимин шепчет: -Мы в каком- то университете в Пусане, Юнги... Я...Я не уверен, что слышал правильно, но...Джин и Намджун - мои р-родители? -Я бы не удивился, - Действительно не удивился бы. Юнги фырчит, поднимаясь со стула, и влезает на койку рядом с Чимином, взглядом показывая, чтобы тот ничего не говорил на это, - Врач сказал, что тебе так легче восстановиться. -И я с ним согласен, киса, - Пак засиял, сморщив носик-кнопочку от гула голосов в голове, когда Юнги обнял его поперёк талии невесомо, боясь рядом с ним дышать, - Юнги? -М? -Ты сейчас это всё...Потому, что я так просто выздороветь смогу быстрей? -Чимин, - Альфа не знает, что должно звучать после этого неизменного "Чимин". Не знает, как оправдываться, и не знает, стоит ли вообще это делать. Знает только, что не хочет его выпускать из своих рук. Хочет только вот так легко обнимать, и урчать куда- то в пустоту между ними, позволяя своему мозгу хоть на секунду расслабиться. -М? -Я ничего не могу тебе обещать. Я твой преподаватель. -И перестанешь им быть через полгода, - Аккуратные пальчики прошлись ласково по груди, облачённой в тёплый свитер, и Чимин улыбнулся, поджав пухлые губки, - А мне что делать? -Я думаю, ты обязательно найдёшь верный ход, Чимин. Я уверен в этом. - Альфа тянется к нему, смазано поцеловав в линию подбородка, и вдохнув родной феромон с удовольствием, смущая омегу: -Я не купался сто лет... -Плевать мне на это. Живой зато. Иди ко мне, котёнок. Сегодня тебе всё можно, - Мин помогает ему перевернуться, целуя в висок рядом с повязкой, удерживает осторожно его голову в верном положении, глядя омеге в глаза, и тот щурится, выпустив слезинку, что скатилась поперёк носа, - Что такое, маленький? Что болит? -Это всё останется тут, да? - Ладошка ложится на грудь альфы, застыв над самым сердцем, и Юнги поджимает губы, кивая коротко: врач предупреждал, что всё это будет происходить с его котёнком. Врач знал, что тот будет слышать голоса, что будет ластиться, чувствуя свою кровь, что будет требовать от альфы большего. Врач также сказал, что это всё пройдет примерно через две недели после переливания: максимум- две недели, когда адреналин в теле младшего устаканится, а кровь Чимина "подружится" с кровью истинного, сливаясь в одно целое окончательно. Юнги предупреждён о том, что Чимин забудет даже о сегодняшнем дне буквально на следующей неделе, и улыбается тоскливо, честно глядя в любимые глазки- озёра: -Навсегда тут останется.Я обещаю тебе, что сохраню это всё для нас с тобой навсегда. - Ладонь альфы ложится на его ладошку, прижимая её тесней к груди, и Чимин кивает ему согласно, хлюпнув носиком: -Я так люблю тебя, Юнги. Ты же знаешь, киса? -Знаю, птенчик... - Мин улыбается, придвинувшись к его лицу своим, и опаляет носик тёплым дыханием, целуя в самый кончик, - Я обязательно найду выход из этого. Я обещаю тебе, мой маленький.