Глава 2 Где-то в космосе...
— Я уезжаю. Поедешь со мной? — говорит Дженни. Он качает головой. — У меня... у меня есть одно дело. — Я не могу больше ждать! Она замолкает; слезы падают крупными каплями ей на кофту. Он вздыхает и обнимает Дженни за талию. — Когда рейс? — Сегодня... в восемь вечера. — Я скоро. Может, даже успею прийти к тебе. Ты где будешь? — Здесь. — Хорошо, я скоро... Он уходит и закрывает за собой дверь. — Феля! Феля, ты тут? Феликс потер глаза, надел халат и направился к дверям. У порога стояла тетя Тома все в том же красном платье, только без шляпы. — Феля, ты что, спишь? Сейчас же только восемь вечера, даже я ложусь не раньше десяти. Там так классно, на первом этаже. Видел? Там много народу, танцы скоро будут. Феликс зевнул. — Тетя Тома, может, с вами Эрих пойдет? — Так он уже давно внизу. Анжела тоже скучает. — Она подмигнула. При мысли о внучке тети Томы он невольно улыбнулся и согласился — не дрыхнуть же весь рейс, нужно развлечься. Феликс попросил старушку подождать, а сам переоделся в рубашку с джинсами. Первые сутки полета подходили к концу, завтра корабль L-29 приземлится на Юпитере, а еще через два дня доберется до Урана. Выходит ровно четыре дня, а Феликс уже чувствовал себя уставшим, ведь у него так называемая «космическая болезнь» — он тяжело переносил переходы от ионосферы в экзосферу, это сопровождалось головокружением и рвотой. Каюты Феликса и Эриха класса люкс располагались на самом верхнем, третьем этаже, как и все каюты выше стандарта. Тетя Тома и Анжела делили одну стандартную комнатку с двумя койками. Когда же старушка узнала, куда поселится внук и его друг, удивилась и мягко намекнула: «Вот было бы здорово поселиться всем на одном этаже! Виделись бы почаще...» Однако когда беглецы остались одни, Феликс сказал: «Нет, нет и нет. Да, не совсем красиво, но я не готов только за номера отдать сто шестьдесят тысяч на всех нас четверых. Надо честь знать». Эрих расстроился, однако не мог не согласиться, и вопрос сам собой решился. Вообще, Феликс побыл в компании старушки и ее внучки совсем немного, из-за болезни уже ближе к обеду ушел к себе и почти ничего не ел. Теперь, после отличного трехчасового сна, когда корабль пролетел Марс, ему стало намного легче, а в желудке заурчало. Феликс вышел в коридор, и они с Тамарой под руку направились на первый этаж, где вместо пассажирских кают располагались комната отдыха, ресторан, библиотека, бар и даже бассейн. Их отделял только роскошный коридор с красным ковром и бархатными диванами, по бокам располагались двери с надписями. Итак, Феликс и тетя Тома пришли в ресторан — огромное помещение со столиками, картинами и коврами. Народу было много, все столики заняты; освещался ресторан люстрой и торшерами, из иллюминаторов, расположенных по бокам, можно увидеть очертания Марса, крупного красного шарика вдали. В углу, где располагалась сцена, африканцы играли джаз, а официанты семенили между столиками с подносами. Взгляд Феликса приковался к столу вблизи одного из иллюминаторов: Эрих, одетый в смокинг, махал ему рукой. Анжела сидела напротив в красном облегающем платье до пола, с открытой спиной. Из ушей торчали большие белые серьги, волосы завиты в кудри. Феликс смутился: она выглядела действительно роскошно, а он стоял перед ней в помятой разноцветной рубашке и джинсах. Тетя Тома подтолкнула его в спину, он уселся рядом с Эрихом и напротив Анжелы, с которой села старушка. — Как ваше самочувствие, Феликс? — сказала внучка и отпила шампанское из бокала. — Намного лучше, спасибо. — Он улыбнулся. — Вы пойдете на танцы? — сказала тетя Тома. — Сегодня в баре обещают дать фокстрот. «Но я же танцевать не умею», — подумал Феликс, однако из вежливости ответил: — Конечно. На стол подали закуски, и некоторое время компания молча ела креветки в ожидании горячих блюд. Молчание прервал Эрих: — Я тоже пойду с вами. Никогда не танцевал фокстрот. — Ну уж нет, малыш, — сказала тетя Тома. — Как же я? Мы и так с тобой нечасто видимся, мне хочется с тобой побыть. К тому же сегодня в комнате отдыха разыгрывают лотерею. Главный приз — пятьдесят тысяч. Анжела фыркнула, старушка испепелила ее взглядом, но ничего не ответила, и до конца обеда каждый из компании погрузился в свои мысли. ...Спустя полчаса, когда время подходило к девяти, все вышли из ресторана. Тетя Тома сразу повела Эриха в комнату отдыха, и Феликс остался наедине с Анжелой. Она села на диван и сказала: — Вы никуда не торопитесь, Феликс? Подождите, не могу я сразу после плотного ужина идти на танцы. — Понимаю. — Он сел рядом с ней и закурил. Она тяжело вздохнула и облокотилась о спинку. — Господи... — Что? — Не злитесь на бабушку, Феликс. Она бывает иногда слишком... навязчивой. Если вы не хотите идти... — Нет-нет, я не против. А вы хотите? Анжела пожала плечами. — По крайней мере, не сейчас. — Я вижу, вы недовольны. — Ну как... Вымоталась просто, вот и все. — Из-за тети Томы? — Угу. Хорошо, что с ней пошел Эрих, а не я. Молчание. Феликс понял, что надо как-то разрядить обстановку, поэтому стал расспрашивать Анжелу: где работает, впервые ли в космос летает. Постепенно она разговорилась, настроение поднялось, и они направились в бар. Там уже вовсю играл оркестр, имитированная площадка для танцев была заполнена кружащимися парочками в элегантных смокингах и длинных платьях. По просьбе Анжелы Феликс заказал виски, и они устроились за барной стойкой. Первый акт танцев закончился, наступил десятиминутный перерыв. — Знаете, — сказала Анжела, когда принесли виски, — несмотря не навязчивость со стороны бабушки, я рада, что мы хотя бы два-три часа побудем на Юпитере. Давно там не была . — Вы с Юпитера? — Да. А вы? Феликс улыбнулся. — Я тоже. — Там я прожила двадцать два года. Мой переезд получился спонтанно: измена мужа, развод, смерть отца... В общем, на фоне стресса психолог посоветовал сменить обстановку, и я переехала к бабушке в Арбайтенграунд. Уже пятый год живу и ни о чем не жалею, хотя и скучаю по подруге и матери. — Они знают, что вы прилетите? — Да, конечно. Я бы там осталась на неделю, но денег на обратную дорогу нет, только если по бабушкиным билетам. Получается, я их встречу завтра и через две недели, когда полетим обратно на Землю. Знаете, это лучше, чем ничего. Кстати, а у вас есть кто-нибудь на Юпитере? Виски обжигало горло, и Феликс, поморщившись, с грохотом поставил стакан на стол. — Нет... уже нет. Они вас встретят у аэродрома? — Да. — Анжела вздохнула, ее глаза засияли. — Только подумать: спустя семь лет встречу маму и Дженни! Он нахмурился и во все глаза уставился на нее. — Что-что? — Да так, я о своем... Говорю, что встречу маму и Дженни, подружку. — Дженни?.. Необычное имя. — Ну да, совсем не немецкое. Зато оно так выделяется и с фамилией созвучно: <Дженнифер Барбара Герц. Я бы тоже хотела себе какое-нибудь английское имя. У них там, в Англии, очень красивые... Феликс, вам плохо? Вы бледны. Сердце больно ударялось о ребра. Влах вздохнул и хотел подозвать бармена за следующей порцией выпивки, как тут оркестр заиграл с двойной силой, и первые парочки уже кружили в центре зала. Феликс кивнул Анжеле и удалился. В коридоре никого не было, он плюхнулся на диван и закурил, а в голове все еще звучало колоколом ее имя. Дженнифер Барбара Герц.***
Земной день постепенно сменился вечером, а на горизонте появились первые очертания Марса. Мужчины сидели за столом и пили чай, когда на панели загорелась лампочка и на экране в каюте управления возник силуэт большого красного шара. Сбоку появилась отметка топлива: оставалась только одна треть бака. Хорст помрачнел, Гетман нахмурился. — Но почему? — Много энергии ушло, когда мы выбирались из атмосферы. Признаю, я этот момент не совсем до конца проработал. — И что теперь? — сказал Бернс, с трудом скрывая раздражение. — На каждой планете останавливаться? — Нет. Этот дефект нам не помешает. Больше всего топлива требуется в двух случаях: когда покидаешь или возвращаешься на Землю и когда на борту больше пяти пассажиров. Чем больше людей, тем больше расхода на электроэнергию, а это дополнительная нагрузка на бак. Мы заправимся, и топлива хватит на три дня. Гетман прикрыл глаза и откинулся в кресле. — Много это времени займет? — Нет, максимум полчаса. Бернс кивнул и ушел в свою каюту, хотя он оттуда и так полдня не вылезал. Впрочем, Хорст не любил лезть в чужие дела, а сел за штурвал и настроил курс на Марс. Ближайшая заправка располагалась как раз между зданием аэродрома и взлетной полосой для частных транспортов. Благо, если нужна только заправка, запрос таможни необязателен, поэтому инженер сразу пошел на посадку. Она выдалась мягкой, температура внутри «Ласточки» не поднялась ни на градус. Хорст первым вышел на заправку. Она напоминала чем-то обычную, для автомобилей, только раза в три больше, да и топливо дороже стоит, а так ничего нового — колонки и супермаркет. Неподалеку стояли на частной полосе дальнобойщики и просто любители покататься, или же такие же научные исследователи, у которых не нашлось денег на специальный лайнер. Воздух был суховат, пахло пылью и чем-то паленым, но дышать можно, решил Хорст. Температура нормальная, планшет показывал восемнадцать градусов. Вблизи никого нет. Гетман вышел из корабля и закурил, а инженер направился в супермаркет. Кроме продавца, у окна стояла смуглая девушка с веснушками, одетая в шортики и рубашку с короткими рукавами. В руках она держала два чемодана на колесах и, периодически вздыхая, поглядывала в окно, что открывало вид на аэродром. Хорст почувствовал на себе ее пытливый взгляд и терпеливо расплатился с полусонным продавцом. В запасе пятнадцать минут. Хорст подошел к полкам с едой и стал выбирать продукты на перекус, а между тем он чувствовал все тот же взгляд. Наконец инженер не выдержал и обернулся. Девушка уже без стеснения смотрела на него, чуть не плача. — Я могу вам чем-нибудь помочь, дорогуша? Она закусила губу и сказала: — Вы... вы здесь надолго? — Нет, максимум через полчаса улетим. А что такое? Она покраснела до корней волос и поманила его к себе. Хорст подошел к ней. — Мне очень стыдно об этом просить, но мне срочно нужно добраться до Юпитера. Понимаете, я пропустила свой рейс, а следующий будет только завтра, но мне срочно нужно быть на Юпитере до завтрашнего обеда, дело чрезвычайной важности. Я вам заплачу! Хорст задумался. Девушка не походила на бандитку, проститутку или воришку. Да и красть у инженера нечего. «В принципе, — размышлял он, — ее можно поместить в комнату для гостей, она как раз свободна... Кстати, симпатичная девушка!» Конечно же, Хорст не произнес этого вслух, только сказал: — Хорошо, я вас отвезу, места хватит. Не нужны мне ваши деньги, прошу вас, уберите. Правда, мне не сложно. Кстати, меня зовут Хорст Ренн, я инженер, везу двух ученых на Уран. А вас как зовут? Девушка просияла, убрала деньги в кошелек и протянула руку со словами: — Я Дженнифер Герц. Рада знакомству.***
Когда на Земле наступил вечер, детектив Себастьян Ткаченко только-только долетел до Марса на корвете, который отличался от остальных кораблей маячками и эмблемой полиции. Бак опустошен лишь на одну четверть, и Себастьян, дабы раньше времени не растратить топливо, с трудом сдерживал соблазн дать по газам. Тем более запрещено летать вблизи планет со скоростью свыше шестидесяти световых лет в час. Если Себастьян пролетит без остановок и переключения на автопилот (это означает, что в ближайшие сутки сон точно не светит), то он доберется вовремя до Юпитера. L-29 остановится там на заправке и, на всякий случай, диагностике. По времени это займёт три часа: с двенадцати до двух, а корвет прилетит в полтретьего. До вылета в космос Себастьян связался с капитаном лайнера, темнокожим американцем Джексоном, и объяснил ситуацию. Тот оказался человеком на удивление спокойным, даже хладнокровным, так как согласился при необходимости задержаться на станции, насколько это возможно. — Увы, сэр, — сказал он тогда по видеосвязи, — я не смогу задерживать корабль на три с половиной часа и более. Пассажиры начнут возмущаться, поднимется паника, и наверняка ваши беглецы что-нибудь заподозрят. Тем более Юпитер — планета большая, они запросто смогут там спрятаться. — Вы правы, капитан, — сказал не без огорчения Себастьян. — Я постараюсь прилететь как можно скорее. — Но если вы вдруг не успеете, то что мне делать? — Вот что: вы продолжайте полет, как ни в чем не бывало. До Урана я точно успею долететь. — Вы уверены, мистер Ткаченко, что они именно туда летят? — Да. — Но почему? Себастьян вздохнул. — Это длинная история... Я не могу ее сейчас разглашать, — по крайней мере, по видеосвязи. Я вам вышлю фотографии тех двух перцев, рассмотрите их и попросите персонал приглядывать за ними. — Угу, хорошо. Я приземлюсь на аэродроме имени Коперника, сейчас скину координаты полета. Увидимся. Детектив кивнул, и капитан отключился. ...Сейчас Себастьян летел до Юпитера, рядом стоял термос с американо — не любимым, но сейчас крайне необходимым. Детектив верил капитану: он простой тип, дотошен по этому вопросу по очевидной причине. Но говорить или отправлять по почте материалы Себастьян не стал, да и мотив полета почти в самый конец Солнечной системы — пока что теория, однако в нее детектив интуитивно верил. Во время заправки корвета перед вылетом Себастьян просматривал материалы относительно Влаха и обнаружил удивительную вещь: на Уране живет его младший брат Удо, который сидел за сбыт наркотиков. Вполне вероятно, что туда Влах и Цапф полетели с кукарекой, ведь перья-то без птицы посереют, перестанут выделять токсичное вещество. А за эти перья можно и до миллиона заработать. Детектив верил своей интуиции, она его никогда не подводила. Но самое главное сейчас — не облажаться и успеть.***
Когда Эрих вышел в коридор, он застал там одного-единственного Феликса, который то затягивался очередной сигаретой, то отпивал виски. При виде друга Влах мельком взглянул на него красными глазами и снова уставился куда-то в пустоту, а Эрих присел рядом с ним и спросил: — Ты чего? Где Анжела? — Вон там, — сказал Феликс и указал на бар. — Веселится! — Вы поссорились? Он покачал головой. — Эрих, я так больше не могу. Я как будто проклят... Анжела — подруга Дженни. Эрих присвистнул. — Я и не знал... — Постарайся не подпускать Тамару к моей каюте. Я так проведу безвылазно до конца полета. — Перестань. — Эрих хотел похлопать Феликса по плечу, но тот лишь отстранился. — До Урана осталось немного времени. — Угу, немного... — Кстати, ты звонил Удо? — Да, еще в аэропорту. Он ждет нас. — Ну вот. Так что ты расстраиваешься? Мы будем в безопасности, со связями. Феликс натянул улыбку и кивнул. Эрих похлопал его по плечу и направился в бар, однако Влах не торопился уходить. Горло обжигало, в сознании помутилось, и тело, будто облитое свинцом, приковалось к дивану. Перед глазами встали образы, словно кадры из фильма. ...Вот Дженни, в кофте и джинсах, с чемоданами в руках. Феликс говорит: «Хорошо, я скоро...», но на самом деле и он и она догадываются, чем все закончится. Дженни знала про кредит на машину, знала и о коллекторах. Феликсу не удалось бы долго скрывать столь неприятный факт, пока те не стали уже звонить ей и грозить изнасилованием. Сколько жалоб, заявлений, поисков — и нет! Сотрудники частного банка, где Феликс брал кредит, словно в воду канули, предприятие закрылось, а угрозы продолжались. «Меня обманули, развели на деньги, как шлюху», — говорил Феликс Дженни. А она мечтала перелететь на Марс, предлагала уехать, однако Влах хотел разобраться здесь и сейчас... Более того, он опасался, что их и там найдут. Если еще на Юпитере есть друзья и знакомые, то там — никого. «Марс подождет», — уверял Феликс и уплачивал деньги, но Дженни настолько затравили угрозами, что она не выдержала. Феликс не злился на нее, что она собиралась оставить его одного, он ее понимал. Но вот в день отлета оставалось доплатить всего-то пять тысяч юпит (валюта Юпитера). «Хорошо, я скоро...» — говорит Феликс и уходит, а потом они встречаются уже на суде. Дженни никуда не полетела. Когда ее известили, что он убил одного из коллекторов, она бросила чемоданы прямо в зале ожидания и ринулась в участок. А дальше следствие, суд... и три года условно, так как убийство вышло случайно, Феликс защищался. «Легко отделался, чертенок! — сказал ему прокурор после заседания. Однако в этих словах читалось другое: «Рано радуешься. Ты у меня на крючке, у тебя судимость, как пожизненное клеймо. Ты его не видишь, а оно есть, другие его тоже видят — это паспортный штамп, цифровая база данных». Никакого Марса в течение трех лет. Дженни готова потерпеть, ведь самое страшное позади... Но надежда умерла последней спустя неделю после заседания. Тогда пришло Феликсу письмо от неизвестного, что угрожал за убитого коллектора. Увы, грязная шутка переросла в действия, когда однажды Феликс вернулся с работы и обнаружил в двери следы от пуль. Дженни психанула и уехала, она и так наглоталась от него столько проблем, едва ли не поседела в свои двадцать пять. Она уж точно ни в чем не виновата. А Феликсу пришлось обратиться за помощью к Удо. Брат, программист в прошлом и отсидевший за наркотики хакер в настоящем, помог. Точнее, дал наводку, кто это мог быть. Один из главных претендентов — Хьюго Доммэр, брат погибшего, профессиональный киллер, которого недавно объявили в розыск пока что внутри Юпитера. Увы, полицию одними теориями не накормишь, а между тем Феликс, приходя с работы, получал «подарки» в виде разбитых стекол, выбитой двери и даже обнаружил в почтовом ящике муляж гранаты. Это продолжалось две недели, пока Феликс не столкнулся с Хьюго лицом к лицу. Встреча произошла случайно, когда Влах вернулся на полчаса раньше с работы и застал у порога Хьюго с пистолетом и шашкой динамита. Киллер направил на Феликса оружие, но Влах успел увернуться, выхватил пистолет и выстрелил... в шашки. Хьюго Д. разорвало на месте. Феликс понял, что тюрьмы ему точно не избежать, и подался в бега. Полиция открыла на него охоту, и ему пришлось сесть на самый ближайший по времени отлета рейс: «Юпитер — Земля». На Земле никого из друзей или родственников не было, и Феликсу пришлось полностью рассчитывать на себя. Он знал, что попал в список пассажиров, и вскоре его объявят в межпланетный розыск, передадут дело земной полиции, так что пришлось выкручиваться. Первым делом — жилье. У Феликса были деньги на первое время, и он решил пока обосноваться в мотеле, а затем местность обследовать и комнатушку заброшенную присмотреть. Тогда-то он и познакомился с Эрихом Цапфом. Дженнифер Барбара Герц. Феликс усмехнулся, взял бутылку с виски и направился к себе в каюту.