Глава 3 Юпитер
Гетман поманил Хорста пальцем и прошептал: «Зачем ты ее взял? Мы только зря тратим время, делая посадку на Юпитер. О чем ты только думаешь? Если мы опоздаем на премию, я тебя выгоню из САУ». Инженер лишь улыбался и говорил: «Но мы ее взяли, не высаживать же посреди космоса». «Конечно же! Мог бы и посоветоваться. Теперь что, каждую девушку подбирать будешь?» Бернс ничего не говорил, он почти не выходил из своей каюты. По земному времени подходил вечер. Стоял режим автопилота, корабль двигался плавно, а о любых, даже самых малейших изменениях, инженер узнавал прежде всего от подключенного к системе корабля планшета. Тем более до Юпитера еще целая ночь и следующее утро, так что Хорст решил отдохнуть и заглянул в гостиную. Гетман давно ушел к себе, осталась Дженни. Она сидела за столиком возле маленькой имитированной кухни, в нежно-розовых штанах и футболке, уплетала за обе щеки конфеты. Хорст замялся. «Она совсем не походит на Лолу, даже в движениях и позе, — внезапно подумал он. — Та бы на ее месте сидела себе на стуле ровно, а не вот так, закинув ноги на стол. Лола всегда сидит прямо, даже не касаясь спинки стула, а эта развалилась в кресле». Инженер почувствовал раздражение, как только он вспомнил бывшую, ее правильную осанку. Сколько сдержанности, сколько холода, даже в постели, а эта незнакомка едва переступила порог незнакомого ей корабля — и от смущения не осталось и следа. «Куда летите-то? Куда поставить вещи? А где кухня? Где туалет?» Нет, в ее словах не чувствовалось ни кокетства, как у женщин легкого поведения, ни надменности, как у придирчивого постояльца отеля — что-то детское, но при этом не наивность, а скорее любопытство. И вот Дженни Герц сидела за столом, уплетала конфеты с кофе. При виде Хорста она, не меняя позы, помахала ему рукой и указала на электрический чайник, из носика которого шел пар. — Будете? Инженер покачал головой и сел напротив попутчицы. — Вам у нас нравится? — Да, и я очень благодарна вам. Вы уверены, что... — Да. Мне ваши деньги не нужны. — Я просто слышала ваш диалог с тем ученым... — Доктор Гетман? Не беспокойтесь, он на всех ворчит. — Хорст взял конфетку и съел ее. — Вы, может, расскажете, почему вам надо на Юпитер? Как он узнал, Дженни там жила еще с рождения, а на Марс переехала недавно, месяц назад. И вот на днях она узнала о том, что ее лучшая подруга детства, которая семь лет жила на Земле, остановится на три часа в аэродроме. — Из-за трех часов вы собрались в такую даль? — Ну, — сказала Дженни, — мы и так столько лет не виделись, а тут такая возможность. Я не верю в случайности, герр Ренн. Для меня так: если есть момент — пользуйся им по максимуму. Тем более мне все равно надо встретиться с одним человеком, которому я собираюсь продать квартиру. Могла бы и раньше выставить на продажу, но... не до этого мне было. — Дженни поникла, и Хорст, дабы разрядить обстановку, сказал: — Кстати, называйте меня просто Хорстом. Ну что же это: Ренн да Ренн? Обращайтесь ко мне на «ты». Дженни улыбнулась. — Хорошо, взаимно.… Кстати, расскажи о себе, я же о тебе совсем не знаю. Хорст задумался. — Даже не знаю.… Ну, я обычный инженер, подрабатываю в САУ (Союз Арбайтенграундских Ученых), у меня задание долететь до Урана. Корабль я построил сам, — с гордостью добавил он. — Ого, круто! Нет, правда: построить свой собственный корабль, да еще полететь на нем чуть ли не на край Солнечной системы — огромнейшее достижение. — Я польщен, спасибо. Мне еще не делали таких комплиментов. — Да ну? А как же твоя жена, друзья? — Друзья — такие же инженеры-строители, как и я. Перед ними особо не похвастаешься, а жены нет… — Он поник, ему хотелось выговориться. — Была девушка, хотел жениться… но не задалось. — Да, — сказала Дженни, — постоянные полеты, ожидания. Не каждый на такое согласится. Хорст поджал губы. Пожалуй, он и так ей много рассказал. — Теперь ты. Следующие полтора часа они провели за разговорами о жизни на Марсе, о научных опытах и поездке на церемонию. Дженни особенно интересовалась кораблем: как долго строился, хорошо ли работает, куда Хорст еще планирует полететь. Инженер отвечал честно: он доверял Дженни. Видно, она не из хитрых или корыстных людей, да и в этой информации нет ничего особенного. Однако вскоре Хорст почувствовал, как от усталости слипаются глаза, и он, пожелав пассажирке доброй ночи, направился к себе в каюту. Прежде чем лечь, он разделся и заглянул в планшет: корабль в стабильном состоянии, никаких объектов в радиусе двух километров. «Вот и хорошо», — подумал Хорст, положил планшет на кровать и лег под одеяло. Внезапно в дверь постучали. Инженер, ругаясь себе под нос, поднялся с кровати. На пороге стояла Дженни в халатике, ее лицо светилось. — Можно я у тебя посижу? А то совсем не спится. Хорст заколебался. — Ну ладно.… Все-таки тебе не стоило пить кофе. Она фыркнула и закрыла дверь. Стало темно — лишь от планшета исходил голубоватый тусклый свет. — Я знаю, а еще мне одиноко. Ты не против, если я составлю тебе компанию? — Дженни покраснела. — Так сказать, скоротать вечерок. Инженер пожал плечами. Он вымотался, чтобы разбирать женские намеки. — Ладно… — А ты симпатичный, ты мне нравишься. — Спасибо, и ты тоже. Хорст встрепенулся, хотел уже извиниться за бестактность, как Дженни повалилась с ним на кровать.***
Мысли путались, глаза болели, а веки так и грозились сомкнуться в железный замок. Себастьян тряхнул головой, и в этот момент раздался сзади писк от чайника: кофе готов. Уже третья кружка за последние сутки. Земное время — 12:35. Еще два часа. Детектива не покидала соблазнительная мысль включить ультрадвигатели, что придавали ускорение в три раза, однако нет, Юпитер скоро покажется, а то вдруг потом Ткаченко не успеет остановиться и случится авария? Да и топлива жалко, а он нынче дорог. В общем, крайней необходимости в этом нет. Пока что нет. Себастьян включил автопилот и с планшетом в руке направился к кофеварке. Он уже наливал кофе в термос, когда прибор загудел: входящий аудиозвонок от неизвестного абонента. Детектив нахмурился и взял трубку. — Да? — Герр... ченко... нужна... помочь... — Кто это? — ...Джексон... — Что случилось? — Сцепление... задний корпус... Двигатель не рабо... тридцать... процент... повреждений... Астероиды! Себастьян вбежал в каюту управления и включил радар. У полицейского корвета он достигал десяти километров, а у частных кораблей или у лайнеров — в лучшем случае пять. Смутные очертания красных точек вдалеке подтверждали слова капитана: их было по меньшей мере пятнадцать. Зеленая точка между красными обозначала лайнер. Себастьян отключил автопилот и зажег ультрадвигатели — вот и настал момент истины. Корвет слегка качнуло, он на секунду остановился, и уже через мгновение кофе из термоса едва не разлилось на пол, детектив вжался в кресло, а звезды пролетали мимо с фантастической скоростью. Астероиды приближались все ближе и ближе, пока радар не загорелся красным, предупреждая: «ОПАСНОСТЬ! ВПЕРЕДИ НЕОПОЗНАННЫЕ ОБЪЕКТЫ!» Двигатель работал на полную мощность, бак опустел наполовину. Через двадцать минут показался Юпитер с его яркой окраской, но городов под куполами пока не видно. Планету заслоняли астероиды. Одни стояли на месте, другие плавно пролетали мимо корвета. Самому Юпитеру, как Себастьян знал, ничего не угрожает: власти по-любому включили защитное поле, что отталкивало космические «помехи». Вот только те же самые власти не могли остановить их, так что капитанам кораблей приходилось рассчитывать только на себя. L-29 сильно шатало. Лайнер располагался между двумя астероидами. Даже издалека, при свете прожекторов, Себастьян заметил сзади вмятину и висящий, словно рыба на крючке, бак. Он держался за трубы, а вокруг него плавала черная плотная жидкость. От лайнера исходил истошный писк — сигнал SOS, на палубе горел красный маяк. Детектив связался с Джексоном. — Я на месте. На этот раз сигнал не подводил, капитан лайнера говорил спокойно: — Хорошо. Спасибо. — Рано еще. Сколько процентов повреждения? Тридцать? Хорошо. Только задний борт? — Да. Повреждения внутри не сильные, там все равно располагались кладовые. Гравитатор не поврежден. Люди напуганы, но целы, они уже сидят по каютам. Внешне не гладко: пробило бензобак, топливо вытекло прямо в открытый космос. Только семнадцать процентов осталось, мне не хватит для торможения. Я хотел связаться со спасательной бригадой из аэродрома, но те недоступны, вот и мне пришлось набрать вас. Себастьян кивнул. Действительно, лайнер не мог связаться с Юпитером, так как располагался возле спутника Ио. Проблема в том, что связь близ спутников зачастую приглушало, если не отрубало насовсем — эта проблема существует уже давно, с момента полного освоения космоса. Ученые утверждали что-то про электромагнитный импульс, столкновение потоков, однако пилотов это мало интересовало — главное, проблему не устранили, а жизнь на спутниках пока далеко не везде обосновалась. Такие моменты доставляли еще больше неудобства, чем астероиды. Связь с планетами приглушало, вот и приходилось вставать в аварийном режиме, пока в радиусе десяти километров не появится хотя бы один корабль. Себастьян подлетел поближе к вмятине и торчащим трубам, развернулся и нажал на крюк снизу пульта. Послышался щелчок, грохот, и затем корвет подтолкнуло сзади: «кошка» зацепилась за самую большую трубу, и два корабля отправились на посадку.***
Это случилось как раз незадолго до ланча. Эрих сидел с бабушкой и Анжелой в комнате отдыха, они играли в «Монополию». За все утро почти никто из них не разговаривал, и Цапфу казалось, будто в воздухе царило напряжение. Перед завтраком он заходил к Феликсу, тот от похмелья не мог подняться с кровати и попросил принести лекарства и имбирный чай. Эрих выполнил его просьбу и спросил, собирается ли он выходить. Феликс покачал головой: «Нет. Я останусь здесь. Просто скажи им, что плохо себя чувствую, пускай оставят меня в покое». Эрих кивнул и сказал об этом тете Томе. Та фыркала все утро: «Ишь ты! Да я в его возрасте плясала с утра и до ночи, времени даже на сон не хватало. Радуйся, живи, наслаждайся — и нет, похмелье у него!» Внука смешила такая реакция, ведь он понимал, что Анжела осталась одна как минимум на сутки, если действительно не на всю поездку. Когда завели разговор о Феликсе, Анжела смутилась и почти весь завтрак молчала. Когда тетя Тома отошла в дамскую комнату, девушка наклонилась к кузену и сказала: — Эрих, ему действительно плохо? — Ну да. А почему ты спрашиваешь? Она покраснела и откинулась на спинку стула. — Мало ли... Вдруг я его чем-то обидела? Просто мы вчера сидели, разговаривали. Я ему рассказывала про встречу с родными, а он возьми да пропади. Даже потанцевать не пригласил. Эрих едва сдержал улыбку. «Ага, — подумал кузен, — значит, он тебе нравится». — Не переживай, просто ему вчера действительно плохо стало. Ты же знаешь, он не переносит полеты. Ничего, оклемается и потом выйдет. Анжела натянула улыбку, и на этом разговор закончился. Вскоре все трое направились в комнату отдыха. Когда в первый раз корабль тряхнуло, они удержались на ногах, хотя все фишки и карточки посыпались градом на пол. Кто-то упал, кто-то заохал, кто-то сразу побежал в каюту. Эрих, Анжела и тетя Тома так и замерли на своих местах. Тряхнуло второй раз, корабль сильно накренился. Стулья и прочая мебель покатились в сторону, пассажирам пришлось уворачиваться от них или прижаться к стене. Эрих растянулся на полу, а в коридоре послышался голос капитана: — Уважаемые пассажиры, просьба немедленно вернуться в каюты и не выходить до дальнейших распоряжений. Персонала это также касается. Возвращайтесь по каютам! Корабль встряхивало еще несколько раз, два раза он кренился. Кое-как Эрих дополз до кровати и, закрыв глаза, словно мальчик в темноте, стал ждать. Все закончилось минут через десять, а казалось, будто прошел как минимум час. Капитан попросил остаться до тех пор, пока корабль не приземлится на Юпитер. ...Между тем планшет, который Феликс прижимал к груди, загудел. Звонила тетя Тома. — Феля, ты как? — Все нормально, я цел. А ты? — Хорошо, но вот Анжела... — Бабушка всхлипнула. — Мы вернулись в каюту, как тут на ногу ей упал шкаф, она кричит... Нога вся раздроблена, шкаф — в щепки! Пытаюсь набрать врача, а он в каюте, не может выйти! Что же это такое?! Я не могу отнести ее до отсека, мне нужна помощь. Феликс поджал губы и наконец вымолвил: — Ладно, сейчас приду. Он повесил трубку и с трудом оторвал голову от подушки. Имбирный чай помог, тошнота отпустила, хотя голова все равно кружилась — особенно после встряски и шума от разбросанной мебели. Феликс знал, почему тетя Тома не попросила Эриха, и в некоторой степени злился на нее, но бросить Анжелу он не мог. С другой стороны, все равно Дженни сейчас нет, главный риск — если его заметит кто-нибудь из персонала в коридоре или его придавит мебель к стенке. В общем, Феликс снял халат, натянул футболку с джинсами и направился в коридор. Корабль не трясся, никого не было. Феликс ступал осторожно, прижимаясь к стенке, хотя и мог держать равновесие. У лестницы он едва не попался на глаза стюарда. Тот прошел мимо, и Влах смог дойти до каюты тети Томы. Бабушка, вся зареванная, с трудом смогла открыть двери из-за барахла на полу. Анжела лежала в халате на диване, и кровь стекала на простыню с обнаженной ноги. Из уст внучки вырывался сдавленный стон. При виде Феликса Анжела, белая как полотно, оскалилась, пытаясь изобразить улыбку. Влах кивнул и поднял ее на руки; она оказалась еще легче, чем он думал. — Только осторожней там, — пробормотала тетя Тома и перекрестилась. Феликс кивнул и вынес Анжелу в коридор. Она обхватила его шею и прошептала: — Спасибо. Он еще раз кивнул и направился к лестнице, что вела на первый этаж. Пока они спускались, Анжела шептала: — Я вас вчера ничем не обидела? Вы так внезапно ушли... Эрих сказал, что вам стало плохо, но вы ничего не сказали, и я решила, что... — Нет, нет, нет, ничего личного. — Вы же еще расспрашивали про мою подругу. — Просто имя показалось знакомым, обознался. Мою сестру звали Дженнифер, она умерла два года назад от рака. — Я соболезную. Простите, что заговорила об этом. Закроем тему. Феликс молчал. Вроде получилось правдоподобно. По крайней мере, Анжела также замолчала, и оставшуюся дорогу они добирались в тишине. Врач находился в медотсеке. При виде Феликса, который держал на руках окровавленную Анжелу, он поднял брови, уложил пострадавшую на стол и сказал: — Безумцы! Где же вы так?.. Ладно, потом. Уважаемый, возвраща... Корабль тряхнуло с такой силой, что Анжела вцепилась за стол и вскрикнула, Феликс упал, а врач оперся о стенку. Он попросил Влаха лечь на койку и обработал ногу Анжеле. Она же смотрела на Феликса, тот улыбнулся в ответ: мол, все будет хорошо. Внезапно он осознал одну вещь: даже если бы корабль не трясло, он бы не ушел. Не хочется оставлять девушку одну, особенно с ободранной ногой.***
Радары ничего не засекли, и Хорст смог спокойно подлететь к орбите Юпитера. Температура поднялась на двенадцать градусов, однако судно не так сильно трясло, как при Земле. Пока корабль якорем летел вниз, Хорст направил сообщение в таможню и почти сразу получил ответ: «Посадку разрешаю. Залетайте в любой отсек, кроме тринадцатого». Инженер пошел на посадку к двенадцатому отсеку. Постепенно стали появляться очертания трассы, других кораблей, людей, здания аэродрома и отдела таможни. Посадка выдалась мягкой. В каюте управления появились Дженни, Гетман и даже Бернс выглянул. — Мы же ведь не обязаны проходить таможню? — спросила Дженни. — Раз уж я высажусь... — Нет, это обязательно, — сказал Хорст, затылком чувствуя испепеляющий взгляд начальника. — Раз уж мы высаживаем тебя, будут осматривать — а то мало ли. Вдруг мы террористы? — Весь корабль осмотрят? — спросил Бернс. — Ну да. Не переживайте, это быстро. Нашу малютку максимум за минут пятнадцать — двадцать проверят. Бернс кивнул и ушел, Гетман последовал за ним. Дженни и Хорст остались вдвоем; она села возле инженера и посмотрела в иллюминатор. — Я видела, как он на тебя смотрел... Извини. — Ничего, перестань. В любом случае, что сделано, то сделано. К тому же, неплохо время провели. — Он усмехнулся, Дженни улыбнулась. — Кстати, ты звонила своей подружке? — Да, но она трубку не берет. Таможенники окружили корабль и выгнали всех членов экипажа на улицу. Благо было тепло: купол сохранял на дальних планетах такую же температуру, что и на Земле. — Эй, это же тот лайнер, на котором летит Анжела! В голосе Дженни читался испуг. Хорст повернулся туда, куда она показывала. Он застал очень любопытную картину у тринадцатого отсека: полицейский корвет, а с ним буквально на крючке — огромный лайнер с вмятинами сзади и торчащими трубами. Краска облупилась, но инженер смог разглядеть надпись: «L-29». — Надеюсь, с ней все в порядке, — сказал Хорст, чтобы хоть как-то приободрить Дженни. Тем временем таможенники подошли к инженеру и дали разрешение на въезд. Хорст припарковал корабль и затем вышел проводить Дженни, а заодно размять ноги и помочь донести до зала ожидания вещи. — Спасибо тебе огромное, теперь я твой должник, — говорила со смехом подруга. — Может, как-нибудь наши пути пересекутся? Космос тесен. — Да, это точно. В любом случае, мы могли бы обменяться номерами... Мало ли, что может быть. Дженни усмехнулась и дала ему свой номер. На этом они и расстались.***
— Не выпускайте пассажиров, герр Джексон, — сказал Себастьян. Он стоял вместе с капитаном возле входа на корабль. Кроме них никого не было. Джексон закурил. — Сколько это займет по времени? — Не могу сказать, но думаю, это ненадолго. Заберу их — и все тут. В крайнем случае, я оповестил аэродром, там охрана. — Ну хорошо. Так или иначе, но нам придется задержаться на ремонт. Ущерб игнорировать не стоит. Пассажиры меня триста раз проклянут, но как минимум до завтра придется остаться. Кстати, вот список пассажиров. Себастьян кивнул и взял планшет. Он понимал, что преступники скрываются на борту под вымышленными именами, но благо, к именам также прилагались фотографии с паспортов. На экране отобразилась длинная цепочка с самыми разнообразными лицами. Себастьян отсортировал фотографии, оставив только мужчин, и быстро нашел тех, кто ему нужен. Лион Смит, он же Феликс Влах, — каюта 302. Саша Колпаковский, он же Эрих Цапф, — каюта 303. Детектив кивнул и вернул планшет капитану. — Спасибо, — сказал Себастьян и отправился на корабль.***
Даже когда объявили о посадке, Эрих не выходил из каюты. Однако лежать надоело, он встал и стал пробираться между мебелью к иллюминатору, от которого исходил яркий свет. Вроде бы все спокойно: пустынный аэродром, трасса, а вот рядом с кораблем полицейский корвет с «кошкой». Что ж, ничего особенного... Но когда Эрих посмотрел вниз, тут же отпрянул от окна. «Что это? — подумал он. — Целехонький стоит... А если он не зайдет? Нет, он здесь не случайно, выискивал нас, собака. Бежать? Но куда? Ай, лучше так, чем посадят!» Они с Феликсом еще до вылета условились не разбирать вещи, на экстренный случай. Вот и пригодилось. Эрих вытащил сумку и направился к дверям. Как ни странно, никого в коридорах нет: видать, ждут новой встряски. Цапф чуть ли не на цыпочках направился к каюте Феликса и постучал. Нет ответа. Эрих открыл дверь, та легко поддалась: никого не было. Выругавшись, он схватил сумку Феликса и направился вниз, к каюте бабушки и кузины. Тетя Тома, все еще всхлипывая, рассказала, где находятся Феликс и Анжела. Эрих спустился на первый этаж и выглянул из-за угла: вход закрыт, детектива все еще нет. Он направился в медотсек. Оттуда выглянула голова врача; он нахмурился и замахал руками. — Брысь! Нельзя. — Там мой друг... — Эрих? — послышался голос из-за спины медика. — Что такое? Врач в раздражении вытолкал Феликса и захлопнул за ним дверь. Эрих вкратце описал ситуацию. Впрочем, и по сумкам Влах понял: дело нечистое. — Черт! — сказал он и сплюнул. — Ты не знаешь, где здесь аварийный выход? Эрих пожал плечами, и беглецы подошли к плану эвакуации. Нужная им дверь располагалась в комнате отдыха. Едва они направились туда, как проход им загородил стюард и мягко, словно детям, сказал: — Джентльмены, пройдите в ваши каюты. Гулять здесь запрещено до приказа капитана. Неожиданно сзади послышались голоса и щелчок: кто-то отворил входную дверь. Феликс опомнился первым, оттолкнул стюарда, и они с Эрихом бросились по коридору. — Стоять! Эрих обернулся: детектив ринулся в их сторону. Цапф бросил в него сумку, Ткаченко повалился навзничь. Пока он поднимался, беглецы пробежали коридор, вбежали в комнату отдыха и закрыли дверь на железный засов. Что ж, у них в запасе минуты две точно есть. Выход располагался в другом конце комнаты. Беглецы подбежали к огромной бронедвери с надписью: «ОТКРЫВАТЬ ТОЛЬКО В СЛУЧАЯХ ПЛАНЕТНЫХ АВАРИЙ!». Дело в том, что на каждом лайнере было два аварийных выхода — на планету и в космос. Все зависело от того, где произошла авария. В первом случае обходились жилетами, парашютами и надувным трапом, как в самолетах. А вот рядом со вторым выходом всегда стояли несколько отсеков с капсулами-автопилотами. Беглецам достался первый вариант. Феликс поставил сумку и стал откручивать ручку. Из коридора раздались выстрелы, в дверях появилась вмятина, затем вторая, третья... Феликс открутил ручку и отворил бронедверь. Под ногами появился трап. Феликс закрыл бронедверь, взял оставшуюся сумку и спустился по нему вместе с Эрихом...***
Гетман стоял чуть поодаль и курил. Когда Дженни ушла, он подошел к Хорсту и с еле скрываемым раздражением произнес: — Ну, едем? Инженер вздохнул — а ведь так хотелось подышать свежим воздухом после этого космоса! Увы, отказать начальнику он не мог, поэтому только сказал: — Да, сейчас... — Мужчина, мужчина! Вы улетаете? Хорст обернулся: к нему бежали двое молодых людей. Один худощавый, второй длинноволосый и широкоплечий, со спортивной сумкой в руках. Он подбежал первым и положил тяжелую ладонь на плечо Хорста, отдышался. — Брат, выручай... Ты же сейчас того... летишь? — Ну да. — Докуда? — До Урана. Он выдохнул. — Брат, братишка, выручи по-братски... Лайнер заглох, а нам срочно до Урана надо... подвези, пожалуйста. Мы заплатим. — Ой, привет... здравствуйте! Хорст и длинноволосый обернулись: худощавый говорил с Гетманом. Тот еще больше нахмурился и молча удалился на корабль. В рассеянности инженер хотел подойти к ученому, но он вслед буркнул: «Делай, что хочешь», и исчез за дверью. Хорст перевел взгляд на мужчин. — Как вас зовут? — Я Лион Смит, — сказал длинноволосый, — а это мой друг, Саша Колпаковский. — Вот что, Лион и Саша: вы можете полететь с нами. «Нам как раз по пути», — подумал Хорст и жестом подозвал гостей следовать за ним.***
— Черт! В ярости Себастьян пнул дверь и поморщился: боль током прошлась по телу. Он уже связался с капитаном Витте, тот предложил лететь домой, но Ткаченко не торопился. Может, все-таки выпадет ему шанс самому их поймать? Нельзя же все так бросать, когда уже долетел до планет-гигантов! Детектив вспомнил про сумку и, надев кожаные перчатки, начал осмотр. По документам он понял: багаж принадлежал Феликсу Влаху. Итак, что тут? Одежда, туалетные принадлежности, документы, наличные на пятнадцать тысяч... На самом дне валялась скомканная небольшая бумажка. На секунду Себастьян решил, будто это этикетка от сумки или чек, однако долг службы не позволял игнорировать даже такие мелочи. Действительно, результат оправдал ожидание. На клочке было написано: «Улица Берни, д. 89, кв. 47». Себастьян открыл в планшете раздел «поиск по планетам», нажал на раздел «Уран» и вбил адрес. Итак, в этой квартире проживает Удо Влах, программист, отсидевший за хранение наркотиков. Живет тихо, не буйный, одинокий. «Что ж, — подумал Себастьян, — моя теория подтвердилась, надо точно лететь туда. В любом случае, они дальше Солнечной системы не зайдут, их там по-любому накроют. Я их найду... Я их найду». На секунду детектив представил, как капитан Витте пожимает ему руку и говорит: «Молодец, мальчик мой! Теперь я с чистой совестью могу сказать, что вы теперь сержант. Нам в полиции нужны такие честные и ответственные люди, как вы!» Себастьян усмехнулся. В этот момент постучали в дверь. Он открыл ее и увидел на пороге толстенькую старушку и чуть поодаль двух девушек, которые о чем-то оживленно беседовали. — Капитан Джексон направил меня к вам, — чуть ли не со слезами сказала старушка. — Помогите, мои мальчики пропали! — Стойте, погодите. Как вас зовут? — Тамара Домбровская-Цапф. «Ага, все понятно», — подумал детектив, а сам ласково сказал: — Не беспокойтесь, мы их ищем. Похоже, у тети Томы не появилось вопросов, как детектив, не зная даже имен мальчиков, понял ее. Старушка отошла в сторону, и ее сменили девушки. А вот от них так просто не отделаешься. — Скажите, — начала первая, которая представилась Анжелой, — что здесь происходит? Вы понимаете, о ком она говорила? — Ну да. Феликс Влах и Эрих Цапф. Они попали в межпланетный розыск за убийство и кражу кукареки, а также за нападение на стража порядка при исполнении. Вторая девушка, Дженни, побелела и, вскрикнув, отшатнулась в сторону. Анжела перевела взгляд с нее на Себастьяна и прошептала: — Мы сейчас про тех же людей говорим? Детектив кивнул и вкратце объяснил суть дела. Дженнифер расплакалась, Анжела стояла ни живая ни мертвая. Она говорила, что знала о парне подруги, с которым приключилась такая история, его также зовут Феликс Влах, но она и не подумала, что это может быть именно он. Старушка уже давно удалилась на корабль. Себастьян утешал девушек, выслушал их, записал показания и кое-как все-таки успокоил. Они попрощались и поковыляли на лайнер. Но не успел Себастьян уединиться в корвете, как тут же пришел Джексон в дурном положении духа. — Герр Ткаченко, я не вправе просить вас об этом, но вы бы не могли мне помочь? — С чем? — За день мне сменят пластины и поставят новые баки, повреждения не очень серьезные — и слава Богу. Однако мне нельзя первые несколько часов использовать бак на полную мощность — иначе он не сможет выдержать нагрузки, нагреется и лопнет. Вы не могли бы мне помочь пересечь орбиту Юпитера? Если не сложно, конечно. «О боже», — подумал Себастьян, однако отказать он не мог: ведь Джексон и так ему помог с координатами и данными относительно преступников. Придется отсидеться сутки. В любом случае, навряд ли их поймают за столь короткое время.