Парень без одеяла

      Утро начинается с привычной трещины на потолке. Она похожа на человека без головы, знаю об этой трещине только я, потому что живу здесь уже слишком долго. С небольшой растерянностью я сажусь на широкой кровати. Побег в простыне, Блейд, панкейки — странный сон, мне вообще уже давно ничего не снилось, слишком устаю. Я сжал в руке простыню и решил, что сбегать в ней было бы слишком холодно осенью, разумнее было бы взять хотя бы одеяло.       Я встаю с кровати, плечи зябко передергиваются от контраста температур, голое тело покрывается мурашками. До 12 обычно клиентов не бывает, поэтому я хотел сходить к Андерстенду. Он совсем не говорил на нашем языке первое время, поэтому все зовут его тем словом, которое он испуганно повторял в первые месяцы, попав в это место. Сейчас он может объясняться отдельными словами, но с ним все равно другие проституты предпочитают не проводить время. А мне нравилось. Мы и не говорили почти, больше жестами показывали. Андерстенд умел играть в нарды, поэтому мы часто вместе играли и молчали. Мне нравилось молчание. Довольно утомительно и раздражающе слушать от других проститутов вечерами подсчет засосов в самых непредсказуемых местах и жалобы на извращенцев.       В дверь постучали. Я тяжело вздохнул, не успел.       Мой Ральф вошел ко мне и с полнейшим равнодушием и даже досадой посмотрел на меня. Всех охранников в нашем публичном доме звали Ральфами, потому что они напоминали верных песиков хозяина. Им не нравились мы и наши капризы, нам не нравилось, что Ральфам глубоко плевать на то, что творится за закрытыми дверями с клиентами.       — Да знаю, знаю. Сейчас же пойду в душ! — я произнес это на одном раздраженном выдохе и, слишком громко топая босыми ногами, направился к ванной.       — Если попытаешься обмануть, я тебя сам вымо…       — Знаю! — я показал ему фак и хлопнул дверью.       Этому Ральфу хозяин приказал следить за тем, чтобы я принимал душ перед клиентами и после них. От страха воды я мог оттягивать этот момент днями, из-за чего клиенты жаловались. Несколько раз я обманывал Ральфа и просто стоял, включив воду, отмеряя время, за которое мог бы вымыться. Но Ральф оказался не придурком и быстро понял мой план. В качестве нравоучения он один раз сам вымыл меня. Я заблевал все в тот раз, из-за чего мой надзиратель даже дал мне оплеуху. Но я ничего не мог с собой поделать. Страх из-за мужчины рядом со мной в душе, когда я в трезвом уме, просто изводил меня. К тому же мыл он меня так грубо, что я даже посчитал, что садизм клиентов мог с ним посоревноваться, как тут расслабишься, когда голову моют так, словно хотят снять скальп.       Под холодной водой, чтобы меньше думать о страхе, я кое-как помыл свою тушку и обтерся полотенцем, чтобы не простыть: Андерстенд часто оставлял окно открытым, голому телу такое может прийтись не по душе.       Ральф быстро окинул меня взглядом, склонился к голове и плечу, чтобы удостовериться по запаху, что я и правда мылся, и кивнул.       — Сигареты есть? — я по-хозяйски залез ему во все карманы и нашел пачку, которую тут же забрал себе. — И передай карге, что я завтракать буду у Андерстенда.       — Засранец, — Ральф изо дня в день это говорит с брезгливостью и презрением. Но кто запрещает ему не брать сигареты, когда он идет ко мне?       Я пересек коридор, махнув по пути Ли, который о чем-то говорил с одним из Ральфов. Андерстенд сидел на кровати и рассеянно смотрел в окно, солнце за которым только-только начало подниматься.       — Hallo, — я сел напротив него и протянул сигарету.       — Hello, — он привычно засветился, услышав родное слово. Но на этом мои познания его мира заканчивались.       Словно в обмен на сигарету Андерстенд достал из-под кровати нарды и стал выстраивать колонны. Я рассеянно курил. До первого клиента мы все почему-то странно пустые, находимся мыслями непонятно где. Это уже потом полные злобы, или обиды, или усталости погружаемся в этот публичный дом. Я сейчас думал о своем сне. Слишком странный. Еще и мать в нем все время вспоминал. Да и этот Блейд с рассеченными краями рта. Сознанию стало слишком скучно, если я вижу такое во сне.       Мы начали играть. Карга злобно грохнула тарелками на пол у кровати. Андерстенд потянулся за ними, открыв левый бок, на котором кричало несколько странных величиной с мизинец ожогов. Я указал на них и вопросительно посмотрел на Андерстенд. Он показал на сигарету, которую я только что начал.       — Потушили что ли? — я удивился, потому что для таких следов об него надо было потушить окурков тридцать.       Андерстенд помотал головой и взмахнул руками, показывая «больше». Я не стал дальше расспрашивать, но для себя решил, что, скорее всего, на нем подожгли алкоголь.       Я перевел в «дом» почти треть шашек, когда за мной пришел Ральф.       — Время расчехлять зад, — и он говорил это без злорадства, хотя в самих словах ирония была.       Я неохотно встал и потянулся. Андерстенд с жалостью посмотрел на неоконченную партию. Мы оба знали, что сегодня уже вряд ли найдем время или силы на игру, поэтому пришлось безжалостно скинуть все шашки, а игру спрятать под кровать.       Я прошел в свою комнату. Стафф уже ждал меня. Клиент ожидался с прибабахом, поэтому у одной из девушек в руках я увидел веревку. Опять шибари будут вязать. И месяца не прошло с последнего раза. Я плюхнулся на кровать, вытянув ноги перед собой. Две девушки завели мне руки за спину и стали со знанием дела связывать и оплетать мое тело. Я чувствовал, как постепенно узлы замыкаются один над другим, а руки теряют подвижность. Ну то, что я видел из их работы на груди, выглядело красиво.       — Садись, как положено. Как будто в первый раз, — парень из стаффа, который больше был для случая, если я случайно завалюсь или свалюсь куда-нибудь и встать сам не смогу, раздраженно хлопнул меня по бедру.       Недовольно ворча, я подогнул ноги под себя и сел, балансируя и цепляясь за воздух зубами, чтобы не упасть:       — Да неизвестно когда он еще придет. У меня все ноги затекут!       — Хватит ныть.       Парень всунул мне в зубы цветок ликориса. Что за извращение. Теперь мне еще меньше хочется ложиться под этого некрофила.       Стафф ушел, а я сидел, незаметно задумчиво пожевывая стебель цветка. Невкусно. Ноги, как я и говорил, у меня быстро затекли, поэтому я с раздражением думал о том, сколько мне еще так сидеть и что будет, если я рискну сесть поудобнее.       Через пару минут дверь распахнулась. Хозяин с его кротко-равнодушным взглядом и любовью к крашенному в седой цвету волос вошел, приглашая и гостя. Хозяин с этой сединой выглядел одновременно и как придурок, и интересно. Такой мужчина средних лет с умудренной сединой.       Гостя рядом с ним я уже видел. Был совсем недавно. Понравилось, видимо, уроду. Хотя внешне он не был противным. Даже лицо не совсем страшное, фигура для его средних лет более чем хороша. Лучше, чем трахаться с дедом, шлепающим то ли своими жирами, то ли губами.       Я привычно кротко опустил глаза вниз, и чуть развернул плечи, выпячивая грудную клетку. Пока хозяин здесь надо соответствовать его стандартам, чтобы потом не получить наказание. Хозяин что-то напоследок говорил гостю, а я про себя думал, что сейчас делать. Быть кроткой или наглой жертвой? Быть благодарным или кричать так, словно я сейчас умру? Какая стратегия больше понравится клиенту? Надо, чтобы понравилось, чтобы хозяину не пожаловались.       Я почувствовал на себе его тень. Полные, стойко пахнущие сигаретным дымом пальцы приподняли мое лицо за подбородок. Я послушно поднял голову, часто моргая, всматриваясь в лицо гостя. Стебель цветка во рту превратился в противную горькую кашу, поэтому я с нетерпением ждал, когда мужчина вытащит этот элемент декора. Но ему явно нравилось, что у меня изо рта на половину лица фейерверком торчит алый цветок. Он склонился к моему лицу и поцеловал меня прямо в него. Губами он случайно попал и по моему подбородку. Я послушно закрыл глаза, глубоко вздохнув и задержав дыхание.       Его руки с удовольствием и неспешностью проскользили по груди, случайно цепляясь за узлы и красную веревку. Я затрепетал и подался вперед, требуя ускориться. Руки скользнули по бедрам и внезапно толкнули меня назад. Задержав от неожиданности дыхание, я упал на спину, в голове слабо зазвенело. Я почувствовал, как веревки на руках и груди впились крепче, скоро начнет покалывать и неметь.       Он снял брюки, оставшись в одной рубашке. Пока он раздевался я, лениво, больше, чтобы не терять его интерес дразняще проводил носком ступни по его спине и плечам.       Наконец, он раздвинул ноги и вставил. Я зажмурился и вскрикнул, с радостью понимая, что цветок сам выпал изо рта и упал рядом с моим лицом. Насколько бы ни был для меня обыденностью секс, но все равно это больно в первые минуты. Но почему-то этим садистам это только нравится.       Я решил, что для этого мужчины приятнее будет иметь дело с «благодарным». Поэтому, когда он начинал ускоряться, я обхватывал его ногами и подавался вперед шеей и корпусом, словно прося еще, больше. Двигался он неплохо, временами мне даже было приятно и стоны, которыми я его награждал, были настоящими.       Скоро эта поза ему надоела, меня резко перевернули, я уткнулся лицом в простынь. Рукам стало легче, я почувствовал, как кровь начала приливать. Для меня было странно, что клиент не продолжил тут же трахать меня. Я услышал, как его рука заскользила где-то неподалеку по простыне. Я вздрогнул, по ягодице провели чем-то тонким и легким. Цветок…       Боже, пусть его извращения хватит лишь на это! Я подыграю, только пусть он не придумает ничего более, я потом устану избавляться от последствий!       Цветок скользнул по анусу, вновь. Я услышал и почувствовал, как мужчина подбирается ко мне вновь. Он приложил цветок в последний раз и вставил. Ликорис оказался внутри. Боже… как подобное может возбуждать…       Он схватил меня за веревку на уровне лопаток и подтянул. Дыхание перехватило от неожиданности, веревки на груди сжались. Он стал монотонно и быстро входить и выходить, словно хотел впечатать этот цветок так глубоко, чтобы никто не смог его достать. Я вскрикнул.       Вздрогнув, я проснулся. Сердце испуганно колотилось. Трещины на потолке не было. И сам я спал на диване, а не на своей кровати. Ах да… Я же у Блейда, забыл. Значит это не Блейд мне приснился. Я сел и помотал головой. В приоткрытой двери мелькнул силуэт мужчины, спасшего меня вчера. Он с кем-то говорил по телефону. Лицо его было одновременно и раздосадованным, и нежным.