Парень без одеяла

      — Ты не пройдешь! — я раскинул руки в стороны, загораживая елку собой.       — Боже, ты понимаешь, что уже две недели прошло с европейского Нового Года? — Блейд устало потер переносицу. — Ты же не собираешься ее хранить до лета, пока она все своей хвоей не засрет?       Я упрямо посмотрел ему в глаза, всем своим видом пытаясь показать, что именно так я и планировал. Хотя на самом деле мне хотелось еще хотя бы на пару недель полюбоваться украшенным домом и елкой. Я так давно этого всего не видел, что мне было жаль так быстро расставаться с праздником. Но Блейд уже снял все украшения и теперь намеревался разделаться и с елкой.       — Это же не последняя елка в твоей жизни! Через год снова поставим. Давай, не мешай, а то меня уже заебало каждый день сухие иголки собирать.       Я сдался и отошел в сторону, с грустью взглянув на красивое и сверкающее, хоть и немного пожелтевшее дерево. Я и правда забыл, что смогу теперь через год снова смотреть на елку, а потом еще через год. Может, всегда?       Спокойная жизнь, в которой меня перестали тревожить мысли о хозяине, он просто не появлялся в ней, в которой Блейд меня любил, в которой я мог ходить по магазинам или просто гулять по улицам и все больше забывать, что я проститут. Я мог, я имел право на все это! Мне даже кошмары стали реже сниться.       Блейд прошел мимо меня, погладив по голове. Я сел около елки, наблюдая, как он снимает украшения и гирлянду. Временами он, развлекаясь, будто случайно ронял на меня пластиковые новогодние игрушки. Я ловил их и метко отправлял броском их в него.       Когда на елке не осталось ни одного украшения и Блейд начал примериваться, как бы взять ее, чтобы не исколоться, в дверь позвонили.       Мы удивленно переглянулись. К нам некому было ходить: соседям наша жизнь интересна не была, друзей у Блейда не водилось, по его словам я понял, что он даже работал один чаще.       Блейд пошел к двери. Я заметил, что шаги у этого обычно неуклюжего медведя стали пружинистее, он словно подсобрался в коленях, как если бы присел. Видимо, его тоже тревожили такие внезапные посетители. Я встревожился больше из-за его действий. До этого я просто подумал: «ну мало ли, может, квартирой ошиблись». Но теперь какое-то сомнение, тревога возникли в голове.       Блейд, задержав дыхание, наклонился к дверному глазку и тут же отпрянул. Все также пригибаясь к полу, но уже быстрее он прошел ко мне, схватил за руку и почти швырнул в мою комнату, после чего закрыл и даже, казалось, запер ее снаружи.       Сомнений почти не осталось — это хозяин. Блейд спрятал меня. Но если Инсин войдет? Он ведь увидит меня. Стоит еще и самому найти убежище. У Блейда на это просто не было времени.       Я оглядел комнату, уже слыша в коридоре, как Блейд, зевая, что-то говорит. Голоса собеседника я различить не мог. Как назло это лишь моя комната с одиноким диваном. Да, Блейд привнес много вещей с моим поселением сюда, но все они маленькие, за ними не укрыться. Остается только диван. У него должен быть внутренний отсек для хранения постельного белья.       Судорожно, боясь издать лишний громкий звук я буквально по миллиметрам поднимал одну из створок дивана. Внутри отсека было пусто. Не раздумывая ни секунды, я тут же залез туда и аккуратно, на дрожащих руках прикрыл крышку. Часто дыша, я старательно пытался услышать, что происходит, но из-за стучащей в ушах крови я мог лишь различить свое почти истеричное дыхание.       Зачем хозяин пришел к Блейду? Неужели это из-за того, что результата долго нет? Но почему нельзя было просто вызвать его к себе? Зачем идти сюда? Он догадался о нашем сговоре?       Я закрыл лицо руками, пытаясь спрятаться от самого себя. Страшно. Я был слишком беспечен. Нельзя было забывать об опасности, нельзя было притворяться, что ее нет. Я сейчас беззащитен именно из-за этого.       — Смотрю, ты все же оценил преимущества двухкомнатной квартиры. Тут стало поживее, — голос хозяина, он здесь, в нескольких шагах от меня. Я зажал себе рот рукой, чтобы случайно не всхлипнуть от страха или не дышать громко.       — Подружка иногда забегает и ночует, когда мать ее выгоняет. Она слишком нагло тут обжилась, все своей мангой завалила. Разве я тебе не рассказывал о ней? Брюнетка низенького роста. Мне казалось, что вы в баре полгода назад встречались на моем дне рождения.       Блейд. Он здесь, продолжает защищать меня. Я судорожно выдохнул и с ужасом ждал ответа от хозяина.       — Она, я смотрю, еще и не глупа, — я услышал, как с дивана с грохотом подняли нарды. Черт! Можно было сразу прибить табличку «здесь живет Дань Хэн».       — Ее подарок. Смешно, ведь я даже играть не умею.       — Меня немного расстраивает это, Блейд. Складывается ощущение, что ты предпочел кувыркаться со своей пассией, а не искать то, о чем я попросил, — этот спокойный голос, в котором всегда чувствуется улыбка. Нет, уйди на кухню, прошу. Я не хочу тебя слышать!       — Брат! Как ты можешь! Я каждый вечер обыскиваю улицы и те места, где он может быть! Кроме того у нас с ней не такие отношения!       — Правда? — Я услышал резкий треск открывающейся створки отсека дивана. — Тогда почему она здесь?       Его лицо и свежеокрашенные седые волосы. Они возникли передо мной в ореоле света, словно он был моим мессией, единственной судьбой, которой я уже давно должен был покориться.       — Постой! — Блейд запоздало крикнул и бросился к нам.       — Блейд, — он чуть повернулся, тон его голоса стал почти ледяным. Такое, наверное, было впервые на моей памяти.       Я увидел, как Блейд, показавшийся мне из моего укрытия смиренно, почти испуганно встал на месте и в нерешительности смотрел на нас с хозяином. Почему ты ничего не сделаешь? Неужели противостоять реальному хозяину, который тут, перед нами, не так же просто, как принять решение не выдавать меня ему?       — Ну здравствуй, наигрался? Вставай, — он кивнул мне и выпрямился. — Если бы не подозрительно-спокойное поведение Блейда в течение этих месяцев, то я бы, может, и поверил, что ты мертв. Но я знаю, моего любимого брата, — Инсин положил ему на плечо руку и дружески потряс, — он всегда со рвением и даже отчаянием относится к моим просьбам. Может, если что-то долго не выходит, даже сутками не есть и не спать от огорчения, каждый день звонить мне, обещая в ближайшее время найти выход. И меня крайне удивляло, что мой брат так несерьезно относится к моей просьбе о помощи.       Хозяин обнял его за плечи и, не отрывая от меня насмехающихся глаз, вкрадчиво продолжил:       — Блейд, знаешь, мне так сейчас грустно и больно. Ведь ты меня предал. Я всегда относился к тебе с любовью, вытянул тебя из того дерьма, в которое тебя швырнули наши родители. И теперь ты так со мной поступаешь. Променял меня, единственного любящего тебя человека, на эту проститутку, которая даже не знает ничего о любви, его тело принадлежит сотням.       Хозяин оторвался от Блейда, который стоял, опустив голову и плечи, с красной шеей. Он подошел ко мне, вставшему, как он и приказал. Его цепкая рука с узловатыми холодными пальцами вцепилась мне в челюсть. Я замер, забыв, как дышать. Резко повертев мою голову, он предельно сильно отвел мой подбородок влево так, что я почувствовал, как растянулись мышцы плеч и шеи, я не мог даже глотать. Медленно, изучая каждый миллиметр шеи, он смотрел на меня. Я знал этот взгляд. Оценивает, сравнивает, делает выводы обо мне, как о товаре. Закончив с шеей, он резко задрал мне футболку и нацепил ее на голову, чтобы она не мешала, не падала.       Я почувствовал, как краснею. Почему здесь? Почему нельзя все это сделать в публичном доме? Блейд ведь смотрит. Он видит меня таким, каким я никогда не хотел ему показаться! Слезы стыда и злости жалко собрались в глазах.       Хозяин сжал в руках грудь, надавил на ребра и живот. Я чувствовал, как его холодные пальцы обжигают меня, горящего от стыда и страха. Я знаю его, он псих. Он может прямо здесь повалить меня и на глаза у Блейда трахнуть, если посчитает это забавным. Боже, прошу, только не это, пусть утащит меня в публичный дом, пусть только на глазах у Блейда не превращает меня в вещь!       — Жирный, как кишка с дерьмом, — хозяин процедил это сквозь зубы. — Ты же понимаешь, что тебя ждет?       Я слабо кивнул.       — Пошли, твой отпуск нагло затянулся.       Я робко стянул футболку с головы и пошел за хозяином. Блейд дернулся было, но тут же замер. Я даже не мог его осуждать. И не хотел.       В прихожей я потянулся за курткой, но Инсин резко заметил:       — Кто разрешил тебе одеться?       Я с испугом отдернул руки и стал ждать, пока он оденется и обуется.       В коридор, шатаясь, вышел Блейд. Он с болью смотрел на ноги брата, меня его взгляд избегал.       — Что… — слово прозвучало глухо, — что ты собираешься с ним сделать?       — А ты стал слишком любопытным, брат. Эта шлюха на тебя плохо влияет. Я разочарован тобой, — он сказал это с нежной улыбкой. — Но я отвечу тебе. Сначала я накажу его. Такой проступок нельзя опускать, другие проституты могут перенять вредные привычки. Ну а в будущем он будет вечно под наркотой принимать клиентов, чтобы и подумать не мог о побеге. Ну и да, — он повернулся ко мне. — Забудь о походах к тому иностранному проституту, где ты играл в нарды. Теперь твоя комната будет запираться. Как и окна. Ты сгниешь заживо, не имея возможности даже выйти и поговорить с кем-нибудь. И даже когда ты из-за наркоты начнешь гнить, терять интерес у клиентов я просто отдам тебя псинам с гоном или людям с извращенными вкусами. Не сомневайся, я прослежу за тем, чтобы ты умер проститутом.       Каждое слово словно отдавалось пощечиной, ударом в живот. Я слушал и понимал, что на наказании мой ад не закончится. Нет… Надо было просто выпрыгнуть в окно, когда Блейд втолкнул меня в комнату. Лучше бы я свернул шею!       — Идем, — хозяин открыл дверь и, не оглядываясь вышел на пролет. Он знает, что я безоговорочно последую за ним.       Я в последний раз взглянул на Блейда, который, сжав кулаки, стоял, опустив взгляд, и вышел босой на площадку. Ледяные ступени впились в ноги, но я не смел отставать от хозяина. Лишь бы не разозлить еще сильнее.       На улице я задрожал и обхватил себя руками. Со светлой грустью я подумал о любимой кожаной куртке, которую мне купил в первые дни Блейд. Я не винил его. Он сделал все, чтобы я был счастлив, нарушив свои принципы. Я был благодарен ему и за это. Благодарен, что, пережив все это дерьмо в юности, он остался человеком в отличие от своего брата.       Хозяин сел в машину, которая ждала его вместе с одним из Ральфов в конце переулка. Я робко сел следом и прижался к самой двери, чтобы занимать как можно меньше места. Я боялся, что он сейчас может накинуться на меня.       — Раздевайся, ты знаешь правила. С наказанием подожду до публичного дома. Здесь холодно. Да и ты так легко не отделаешься, — он даже не смотрел на меня. Но я даже был рад.       Медленно, одну за другой я стянул одежду, которую мне купил Блейд. Холодно, но меня даже не это волновало. Мне было неловко, стыдно. Я сидел перед таким человеком, но я стыдился своей наготы. Как бы невзначай я прикрыл пах и отвернул покрасневшее лицо.       — Боже… — Инсин рассеянно улыбнулся. — Неужели он действительно ни разу даже не попытался к тебе прикоснуться? Да ты ужасный проститут…