diabolus

Череватый падает на серый диван и приглашает парня сесть, ладонью похлопывая по месту рядом с собой. Дима умещается, складывая ноги по-турецки, а Влад в это время подхватывает со стеклянного журнального столика бутылку виски и пару гранённых стаканов и наливает в оба на два пальца. – Будешь? – это вообще в его стиле, наверное, сначала сделать, а потом спросить. Дима на это фыркает, задумываясь. Он пить с утреца явно не планировал, но отказать сейчас брату не выходит. Вообще редко, когда выходит, на самом деле. И вроде бы Матвеев сейчас смотрит на взрослого, дорого одетого парня с брендовыми часами и обручальным кольцом на пальце, но видит перед собой всё того же подростка, у которого глаза горели азартом, когда они стащили у отца с домашнего бара бутылку бренди, прячась в Диминой комнате. Нажрались они тогда, конечно, до поросячьего визга, так еще и ныкались потом от отца чуть ли не под плинтус. За Владом приходилось бегать с тазом и бутылкой минералки, ибо на пьяную голову тот менее похож на адекватного человека. – Ну, давай. С тобой на трезвую голову вообще опасно для здоровья говорить. – Дима берёт протянутый стакан, делая небольшой глоток. Его всё еще голодный желудок вопит в умирающем крике чайки, сигнализируя о хуёвости всей ситуации, но кто такой Матвеев, чтобы его слушать? Правильно – имбецил, который помрёт от язвы желудка. Влад же садится полубоком, укладывая подбородок на сжатый кулак. Сейчас он похож на сытого кота, которого только за ухом чесать. – Слушай, чего спросить то хотел. Там Ленка хочет семейный вечер устроить, тудым-сюдым, шашлычок, водка-пиво, да и Лёве полезно на свежий воздух выбираться. Дима сжимает губы в тонкую полоску, обдумывая сказанное. По правде, он не помнит уже, когда в последний раз выбирался из дома не по работе: наверное, только, чтобы купить энергетик или блок сигарет. Он отменил записи в своём тату-салоне, скидывая всю работу на второго мастера и своего зама, ибо его социальная батарейка давно ушла в минус по наполненности. Юноша скучает по брату, по маленькому племяннику, который каждый раз бежит к нему встречать еще в дверях, топая крохотными лапками и весело что-то выкрикивая, пока мало похожее на слова. Он искренне радуется купленным ему подаркам в виде развивающих паззлов, кубиков и машинок, крутя их в по-детски пухлых пальчиках. Да и Лена встречает его тёплыми объятиями, любимой шарлоткой с мороженным и душевными разговорами. Она вообще является воплощением комфорта, сотканного из тепла и ванильного зефира. Дима до сих пор удивляется как она вышла замуж за его брата. И дело тут не в том, что он недооценивает Влада, а в том, что их работу нормальной не назовёшь: мало кто может спокойно встречать мужа с работы, выслушивая не гневные тирады про коллег-идиотов, испортивших рабочий принтер, а про то, сколько крови из человека вылилось, а потом эту кровь еще и отстирывать. Наверное, если у Матвеева попросят привести пример идеальной пары, то он не думая тыкнет пальцем в свадебные фотографии семьи Череватых. Можно ли считать их семью здоровой? Нет. Дима не привык романтизировать что-либо: он до сих пор помнит, как вёз раненного Влада домой, а Лена спокойно встретила их у квартиры, провела до дивана и потом штопала рану на животе мужа, не поведя и бровью, чтобы он не откинулся до приезда их врача. Так что да, идеальной их семью он можно назвать, нормальной – нет. Похоже, Дима надолго зависает, потому что Влад щелкает пальцами у него перед носом и ставит свой стакан обратно на стол. – Соглашайся! Ленка тебя ждёт не дождётся уже. Она еще и ремонт затеяла и ей советчик нужен, а я с ней точно по Леруа не хочу ездить, уж простите. Мы, когда обои выбирали – чуть не передрались, потому что, видите-ли, вкуса у меня нет. У меня, ты прикинь! Да я могу тут всем такие хоромы забабахать, что все уссутся, – Череватый куксится, недовольно бубня. – Ты хотел сделать полностью салатовую квартиру! Даже балкон в покое не мог оставить, а теперь что-то за вкус говоришь… – Матвеев хмыкает, вспоминая те дни, когда Влад наконец купил квартиру и бегал по магазинам, как ужаленный, а они с Леной просто тяжело вздыхали, наблюдая за этим: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. – Это очень позитивный цвет! – Влад так отстаивает этот цвет, будто он ему детей родил и от пули спас. – Ладно-ладно, будь по-твоему, – парень кладёт руку на сердце, кивая, – И хорошо, решите, когда хотите встретиться и заранее мне скажите – я освобожу планы. Ага, планы: прокрастинация и тлен. Омега хлопает брата по плечу, поднимаясь с удобного дивана, чтобы окончательно не расслабиться и не впасть в спячку прям на нём. Они прощаются с Черри, и парень выходит из кабинета, направляясь обратно на своё привычное место. Его там всё еще ждет скучающая Лина и новый альфа в их гадюшнике. Заходя в помещение, Матвеев не замечает там подруги, но зато видит новенького, что спокойно сидит на стуле и листает что-то в своём телефоне. Заметив вошедшего, парень убирает гаджет в карман и устремляет свой хмурый взгляд на Диму. – Если что, то Лина ушла работать, как я понял. Дима на это лишь кивает, садится на свой стул, включая ноутбук, и открывает нужный документ. Сейчас ему нужно собраться и снова быть профессионалом, хотя он знает, что даже разбуди его ночью: он все равно, как стих, зачитает список их вооружения сверху вниз и наискосок. – Что ж, встреча была максимально странная, так что давай по новой. Я – Дима. Я могу обеспечить тебя лучшей защитой, огневой мощью и всем, к чему лежит душа. Но есть парочка нюансов, – омега вздёргивает палец, показывая, что он не закончил и быстро щелкает мышкой, пробегая взглядом по экрану, а затем поворачивается к парню всем телом. – Я могу сделать для тебя всё, что ты хочешь: ножи, снайперка, глоки, магнус, да хоть арбалет с болтами, но ты должен дать мне четкое понятие какое оружие твоё. Я правда считаю, что оружие выбирает тебя, а не наоборот – это моя философия. Так что, чем полнее будет список твоих предпочтений, тем быстрее мы сработаемся. А если ты мне еще и кофе таскать будешь с утра, то я вообще с твоим лицом сделаю икону и поставлю на свой рабочий стол. Заканчивая монолог, Матвеев складывает руки в молитвенном жесте, упираясь в них губами и замолкает. Он каждый раз и правда надеется, что люди его поймут и перестанут просить просто «ну типа что-то мощное и чтоб чистить не надо было», но надежда его уже еле дышит и давно собрала чемоданы, свинтив в отпуск. Его привязанность к неодушевлённым предметам может показаться странной и оказаться причиной, чтобы пойти к специалисту, но он не может просто пользоваться чем-либо и всё. Его домашний ноутбук весь обклеен стикерами с черными котиками, он дал ему милую кличку «дубинка». Также он обходится и с оружием: любовно оглаживает, протирает, а на каждом пистолете или ноже для команды он выводит нужную им гравировку на китайском языке, делая это своим отличительным знаком. Олег на всё это лишь кивает головой, задумываясь. Подход этого оружейника ему явно нравится. Дима же на Олега смотрит почти с отчаянием, мысленно готовясь к провалу и часам головной боли. – В целом, я тебя понял и мне даже нравится твой подход. Мне много и не нужно: хомуты, пару полиамидных веревок и пару ножей. Один нужен размером где-то двести на сто, толщина не больше четырёх миллиметров, вес – не превышающий двести грамм, сталь – карбон, ручка из кратона подойдёт и… – Олег останавливается, ловя на себе недоумевающий взгляд, – Что? У тебя феноменальная память, и поэтому ты не будешь записывать? Дима от голоса альфы дёргается весь, выходя из транса. Похоже, он этот день обведёт красным в календаре и будет отмечать его каждый год, потому что такого подробного заказа от своих он еще не получал: вечно самому приходилось за всех думать и решать, а тут на тебе: и параметры, и характеристики. Может Олег всё сам сделает, а Дима пока сходит на обед, да придумает, что купить Лёве в подарок? – Эм, да, извини, просто было неожиданно, – Матвеев быстро клацает пальцами по клавиатуре, вписывая нужные данные в экселевскую таблицу. Он даже начинает ощущать щекотное чувство в районе солнечного сплетения, которое возникает у него, если грядёт что-то интересное. Дима, впервые за долгое время, представляет, как будет вымерять материал для рукояти; как будет точить сталь и выводить нужные иероглифы на ней, снова засидевшись до самого утра. Эти ощущения настолько привычные, но и настолько забытые, что парень ощущает себя как новичок, которому поступил первый заказ. – Только… всё, что я услышал не включает в себя огнестрельного оружия. У тебя есть своё? – Матвеев удовлетворённо осматривает записи, выделяя их красным и помечая флажком как «важное» и «сделать как можно быстрее». – И да и нет. У меня есть пара стволов, но не то, чтобы я часто ими пользовался на самом деле, – Олег сконфуженно потирает шею, отводя взгляд. Он каждый раз чувствует неловкость при таких вопросах, ведь правда не понимает всей любви к этим пушкам. Нет, конечно, он не может просто взять и начать отрицать их полезность: мощность, сохранение дальнего расстояния, эффект неожиданности и убойность в принципе. Но для него всегда было намного комфортнее продумать план, изучить местность, чтобы быть тихим и незаметным, ведь это поможет ему и перочинным ножом убрать всех, кого необходимо. Олег в принципе стал известен в своих кругах тем, что мог убить кого-то хоть заточенной зубочисткой. – Я не особый фанат стрельбы, на самом деле. Дима даже икает от удивления. – А ты стрелять то умеешь? Извини за вопрос. Олег аж воздухом давится от возмущения. Может он и не особый любитель огнестрела, но в его возможностях мало кто сомневался когда-либо. Но, даже чувствуя, как гордость тихо поскуливает внутри, парень отвечает честно. – Умею, конечно. Ну, ладно, на шесть из десяти я точно справлюсь. Омега на это вздыхает и молча встаёт со своего места, направляясь к двери, где и застывает, оборачиваясь на новенького. – Идёшь? – Куда? – не смотря на вопрос альфа уже следует за парнем, а его внутреннее чутьё сиреной ему вопит, что за этим омегой идти стоит, даже если тот сейчас отведёт его в преисподнюю и скажет залезать в котёл с кипящей лавой. – Будем проверять твои способности, альфа.