diabolus

Два молодых человека спускаются на минус первый этаж на лифте, проходя через парковки и складские помещения. Олег с интересом рассматривает пространство, вспоминая своё прошлое место работы. Он не жаловался, конечно, но его прошлое место обитания все же уступает этому. Влад явно не скупится на деньги и ресурсы для своих людей.Шепс готов пожать ему за это руку и повесить его фото в рамку с подписью «лучший работник месяца». Дима прикладывает свою айди-карту к считывателю, вводит пароль, и они вдвоём проходят в тёмное помещение. Парень щелкает тумблером на стене, включая свет. – Лина сделает тебе карту доступа в ближайшее время, если уже не сделала. Есть места, в которые она пока доступ тебе не даст, так как ты тут пока на испытательном сроке, если можно так сказать, хоть тебя и хотят поставить в главу отряда. Как бы Влад не ссался кипятком от тебя, но уважение всё же ты должен заслужить, чтобы прошлая история не повторилась, – Матвеев не особо любит вспоминать прошлые проколы их боевиков, но и правду утаивать не хочет. – Ханг тогда заигрался совсем. Мы с ним дела начали еще в Китае, он почти был вхож в ближайший круг доверенных лиц, но в какой-то момент жадность его погубила, и он позарился на то, что ему не принадлежало. Разговора не получилось, и Влад сам его убрал. Так что, – Дима вытаскивал стальной чемодан с железных стеллажей, открывая его и доставая пару кольтов, которые хранятся в тире как раз для тренировок, – Будь аккуратен в своих стремлениях. И да, я говорю это не потому что знаю твою причину ухода от наших конкурентов. Парень говорит без упрёка: он в принципе не привык кого-то осуждать, только если этот человек – не он сам. Его жизненная система координат достаточно проста и лаконична, поэтому в безоговорочную верность он верит слабо, а вот в человеческие пороки – да. Доставая и заряжая два пистолета, Дима натягивает на голову защитные наушники и прозрачные очки, кладя такой же набор на стойку перед Олегом. Он встаёт на своё место, что огораживает его от альфы прозрачным защитным стеклом. – А теперь покажи мне, что умеешь. Олег лишь и может, что сцепить челюсть, играя желваками. Он здраво оценивал свои поступки и принимал решения взвешенно, даже если не был уверен в стопроцентной правильности и выгоде, но слова этого омеги почему-то его всё же задели, хоть и не сильно, всего лишь поцарапав сердечную мышцу. В глубине души молодой человек надеялся, что избежит косых взглядов и упрёков, но даже если так не получится, то он переживёт. Шепс надевает предметы защиты и хватает пистолет, который приятной тяжестью ощущается в руке. Он ловит себя на приливе лёгкой агрессии и ощущении себя маленьким божком. И именно поэтому он не любит такое оружие: сталь ножа приятно холодит даже через ткань перчаток, становится продолжением твоей руки и отрезвляет мозг, а огнестрельное лишь внушает тебе мнимую уверенность и даёт власть. Это в итоге может стать фатальной ошибкой. Шепс кивает головой в знак готовности и ждёт. Дима же нажимает на красную кнопку пульта и запускает статичные мишени, пристально смотря на Олега через стекло: его брови нахмурены, пальцы крепко сжимают рукоять, а стали в глазах больше, чем его заказных ножах. Шепс старается действовать быстрее, еще немного и вена на шее лопнет. Его движения резкие, дёрганные, будто кольт в его руках сейчас развернётся и выстрелит ему в лицо. Матвеев хмыкает, останавливая всё происходящее, нажимая на кнопку стопа. – Стой-стой. Что ты делаешь? – омега подходит к мужчине, кладя ему ладонь на плечо, – Успокойся. Матвеев сжимает плечо альфы, стараясь придать ему уверенности хотя бы ментально. Парень чуть поворачивает Олега, поправляет его стойку и слегка наклоняет голову. – Дыши. Пойми, что это ты держишь оружие, что это ты им управляешь и ты жмёшь на курок, а не оно. Это лишь метал и порох, не больше – всю силу ты ему даешь лишь своим нажатием, поэтому не мешкай и не давай слабину, – Дима касается его, сжатых на рукояти, пальцев рукой и ставит в правильно положение, а у Олега от этого мурашки пробегают по загривку. Пальцы холодные, тонкие и мягкие, но действуют выверено и точно, как на автомате. Омега касается едва ощутимо, лишь направляя, давая действовать самому, будто учит меленького ребёнка как правильно держать ложку в руке, чтобы не пролить на себя горячий суп; будто успокаивает дикого, напуганного зверя. Шепс даже не может вспомнить, кто в последний раз касался его так: не чтобы убить или покалечить. Олег опускает руки, кладя кольт на стол, страдальчески вздыхая. – Ну вот зачем мне это? Я благодарен за помощь, но чем мой удар ножа в шею плох в сравнении с пулей в лоб? Я правда не понимаю. – Чем? Что ж. Давай проведём небольшой эксперимент из разряда не научных? – Дима улыбается заговорщицки, снимая наушники с очками, как и Олег. Он отходит от альфы, ища на стеллаже нужный объект. Матвеев выгружает из другого чемодана нож вида KA-BAR и прячет его в «родной» чехол, – Держи. Олег нож принимает, в руках вертит и непонимающе на парня смотрит. Чего удумал то? Дима же берет свой кольт, вытаскивая обойму и на всякий случай нажимает на курок, проверяя безопасность – пустой. – Бей меня. – бросает спокойно и даже с нотками веселья. – Чего? – Олег часто моргает, явно не понимая, чего от него хотят. Дима прям слышит, как обезьянка хлопает тарелочками в его голове. – Хочешь понять зачем тебе это? Я покажу, а ты бей так, как привык. Матвеев крепче сжимает оружие в руках, а Олег все еще не понимает. Дима явно ждёт его действия, и кто такой Олег, чтобы не дать их ему? Правильно – гордец. Возможно, в нём говорит его остаточная животная часть, что хочет доказать омеге, что он сильный и может. Олег встаёт в стойку, пробегая взглядом по человеку напротив, чтобы рассчитать в голове план действий. Дима выглядит меньше, и многих бы этот факт обрадовал, но Олег профессионал, он знает, что это скорее минус для него, ведь он больше и явно уступает Диме в проворности и хитрости. Шепс делает выпад, но его резко останавливают, когда оппонент ловит рукой лезвие ножа в защите, сжимая так сильно, что материал чехла скрипит под музыкальными пальцами. – Я, может, теоретически, разорвал сейчас сухожилия. Возможно, потерял подвижность кисти навсегда, а может и саму руку потерял, но, – парень резко наводит оружие и упирается им Олегу в шею, ровно в пульсирующую вену, – Ты уже мёртв. Олег почти рычит, его гордость и самолюбие задето, но кивает в знак поражения и отходит. – Еще раз. – голос твёрдый, с нотками агрессии, на что омега ухмыляется. Снова выпад, но теперь уже нож проезжается по животу Матвеева, по касательной, а ствол снова упирается в тело альфы, но уже в район сердца. – Я потеряю много крови, но ты опять мёртв. Олег на это шипит, вскидывая руки. – Это лишь моделируемая ситуация, я не могу бить тебя на серьёзных щах, ты же сам это понимаешь, – на самом деле, Олег сейчас звучит как оправдывающийся за отсутствие сменки ученик, но он до последнего готов отстаивать свою правоту чисто из принципа, хоть и понимает, что Дима, скорее всего, прав. Брат всегда Олегу говорил, что тот упирается рогами и копытами во всё, что видит, лишь бы доказать своё, даже если при этом висит на обрыве. – Хорошо, как скажешь. Давай по-другому? Матвеев показывает рукой на стоящие на других участках помещения манекены. Он сам делал их: скелеты, как из кабинета по биологии, залитые желеобразной субстанцией, имитирующие человеческую плоть. Он создавал это для обучения новобранцев, которые вступали к ним, мечтая о сытой жизни, а он лишь отсрочивал дату их гибели, чтобы они смогли принести хоть какую-то пользу, – Они двигаются. Я могу запустить их для нас, и мы посмотрим сколько положишь ты, а сколько я. Олег на это соглашается, явно чувствуя азарт, который бурлит в его крови, в каждой жилке. Они встают каждый на свою сторону, перепрыгивая при этом ограничители. Матвеев запускает манекены. Они двигаются не быстро, поэтому у Олега больше времени для манёвра: он успевает воткнуть нож сначала одному промеж рёбер, прокрутив, а второму в сонную артерию, двигаясь к следующему. Но вдруг манекены перестают ехать в его сторону, и звучит противный сигнал завершения программы тренировки. Олег оборачивается на Диму, который уже кладёт пистолет на столик. В порыве адреналина и сосредоточенности альфа даже не слышал толком выстрелов, концентрируясь лишь на объектах перед собой, но теперь он видит поверженных «врагов» омеги, что пали смертью храбрых от выстрелов ровно в грудину. Олег знает, что новички целятся в голову, профессионалы – в сердце. Дима вздыхает, подходя к альфе. – Послушай. Я не хочу ущемлять твою гордость и выступать для тебя Йодой. Я вообще не хочу тебя учить как жить, не хочу рушить твои принципы и идеологию, но я хочу показать, что удача не всегда будет на твоей стороне: когда-нибудь ты можешь не успеть просчитать варианты событий. Хочу дать тебе больше шансов, чтобы выжить. Омега не напирает, не давит и не пытается поучать, что льстит Олегу, и он правда прислушивается, отбрасывая напускное эго в сторону. Матвеев обволакивает своим голосом, говорит ровно и тихо, смотря прямо в глаза. И альфа ему верит. Олег только открывает рот, чтобы что-то сказать, как мелодия звонка телефона нарушает момент, и Дима тянется к гаджету, чтобы ответить: – Да? Да, Черри, говори. Угу. Конечно, я тебя понял. Да, удобно. Хорошо, тогда мне сейчас нужно будет прокатиться по ТЦ-шкам. Да, давай. Дима скидывает звонок, сжимая губы, – Извини, мне сейчас нужно отъехать будет. – Ничего. Матвеев убирает своё оружие и нож Олега обратно в кейсы, а затем направляется к двери. – Дим, стой! – Олег кричит раньше, чем может подумать, на что Матвеев с вопросительным мычанием оборачивается. – Спасибо. Правда, спасибо, мне это было нужно. Ничего, если я пока тут один потренируюсь? Омега на это улыбается, кивая, – Конечно, оставайся, я забегу к Лине и скажу, чтобы она быстрее сделала тебе карту и занесла сюда, – Дима ему подмигивает, выходя из помещения. У Олега губы сами растягиваются в улыбке и если бы он мог, то покраснел бы, честное слово.