***
— Что?! Лю Цингэ молниеносно выбросил перед собой Чэнлуань, почти сразу запрыгивая на него, стоило тому начать подниматься, и за мгновение поровнялся с лекарем. Прямые волосы прилипали ко лбу и развивались позади, а встревоженый взгляд так и спрашивал: «Как так вышло?». Му Цинфан лишь нервно улыбнулся и продолжил полёт, ничего не объяснив Богу Войны. Похоже, главной целью с начала было вернуть пропавшего. Добравшись до хижины учёного, оба без стука — на самом деле один из них привычным движением выбил многострадальную дверь ногой — ворвались в дом омеги. Му Цинфан кинулся осматривать дальние уголки комнаты и другие части небольшого бамбукового домика. В то время как взгляд Бога Войны ухватился за одинокий веер, который лежал на столе, забытый всеми. Даже собственным хозяином. Все мысли покинули голову Лю Цингэ. Он отлично помнил, что хозяин украшения никогда его не оставляет и не забывает. И, как завороженный, приблизился к вееру, осторожно взяв в руки. Запах полей после совсем недавно закончившегося дождя, иногда перебиваемый легким ароматом каких-то далеких цветов где-то там, и свежезаваренного зелёного чая окружил его всего, распространяя какое-то странное спокойствие и разгоняя тревоги. Как в тумане рука потянулась вверх, и деревянная дощечка сложенного веера прижалась к его сухим губам. Что-то подсказывало, что это настоящий запах владельца украшения. — Его здесь нет! Выкрик Му Цинфана вырвал Лю Цингэ из дум и заставил вздрогнуть. Изящный веер мигом упал на пол, выпав из рук. В голове сразу же сверкнул маленький огонек понимания. Лю Цингэ вспомнил, зачем он здесь и также вспомнил, куда чаще всего убегал его шисюн. Скорее всего, прятаться и успокоиться среди тех, кто казался ближе. А еще похоже безопаснее. Бордель!***
Лю Цингэ был прав, куда же ещё мог пойти его несносный шисюн? Шэнь Цинцю, весь израненный, ввалился в ближайший бордель, где провел много времени во время ученичества. Госпожа Цзянь, которая являлась хозяйкой красного терема, сразу же выбежала к своему другу, едва заметив его. После чего, подхватив под руку моментально отвела в комнату, скрытую от чужих глаз. Когда-то в пору юности она попала в ловушку демона и уже прощалась с жизнью, но молодой заклинатель — Шэнь Цзю — помог ей. В благодарность она предложила бесплатно заходить к ней в весенний дом, чем и воспользовался Цзю, но все же принося деньги и как-либо заботясь о девушках. Вот только не для тех целей, которые предполагала мадам изначально. Несколько раз в месяц он приходил к ней и ночами напролет болтал, оберегал и защищал куртизанок, живущих в этом месте. Даже заботясь порой слишком чрезмерно. Так же он приходил, спасаясь от других своих собратьев альф, и скрывался от них. В начале мадам Цзянь не понимала, почему альфа убегает от своей стаи. Но спустя некоторое время поняла, что заклинатель вовсе не альфа. Цзю ей не рассказывал, она сама об этом догадалась. Не каждая альфа в борделе была столь благородна и была готова заботится о местных жительницах, даже если ей было позволено приходить бесплатно. Сейчас Цзю был весь изранен, в крови, дрожал. И, кажется, у него поднялась температура. Мадам укрыла его пледом и хотела вызвать лекаря, но заклинатель ее остановил. Госпожа Цзянь горько выдохнула и присела возле него, положив свою ладонь на его. — А-Цзю? Что-то случилось? Шэнь Цзю немного замялся, но всё же рассказал все своей подруге. Во время его пламенной речи, глаза за него говорили больше, поскольку долго сдерживаемые слезы боли покатились по щекам. Мадам борделя вытерла их своим платком, мягко поглаживая по спине. — И тогда они… они сказали… Цзю весь дрожал, когда рассказывал. Но его страх вызывавший это увеличился, когда мэй-мэй, одна из молодых проституток, сказала, что в бордель пришел знатный мужчина. Она даже подробно описала его, недовольно оборачиваясь и что-то шепча про себя. Средних лет в бело-голубых одеждах и настаивает на встрече с Шэнь Цинцю. Сердце лорда Цинцзин рухнуло вниз. Лю Цингэ пришел за ним… Это конец… Его гениальный план провалился. Он собирался здесь набраться сил, а после тайком возвратиться на свой пик, без страха оберегать их потом. Но этот зверь разрушил его планы. Все. Все возможные. Что ему теперь делать? Госпожа Цзянь, увидев смертельно бледное лицо Цзю, почувствовала страх за него. Он ведь так заботился о живущих здесь девушка и никогда не забывал и о ней самой. Наверное, стоит отплатить больше, чем просто спрятать? Набравшись смелости, она вышла на встречу к заклинателю. Лю Цингэ, смотрящий на нее, спускающуюся по лестнице, с первого этажа, был вынужден вскинуть голову. Он предполагал, что возможно просто так он вернуть главу Цинцзин не сможет. И возможно ему в этом помешает сама хозяйка этого здания. Совесть невольно укусила его за то, что он иногда устраивал здесь неразбериху из-за своих домыслов… — Добрый вечер, госпожа. — Добрый. Что же привело господина к нам? Тяжелый вздох. Что ж. Он ведь пришел сюда уговорить, а не заставить вернуться? Взгляд скользнул прочь от госпожи Цзянь, цепляясь за пол. Вина все еще продолжала грызть. — Госпожа, я ищу человека. Его зовут Шэнь Цинцю. Я знаю, что он у вас. Позвольте с ним хотя бы встретиться. Женщина фыркнула, а ее голос стал несколько холодным. Значит действительно здесь? Но как поговорить… Но следующие слова вонзились стрелами в спину, заставляя совесть злорадно смеяться и продолжать шептать обвинительные речи. — А если он не хочет, что тогда? — Госпожа, вы не подумайте… Я понимаю, чего он так боится! И просто пришел сказать, что он ошибается! Несмотря на его вторичный пол, ничего не изменится! Дальше смотря на то, примет ли он решение остаться главой пика или нет… Девушка закатила глаза, скрещивая руки на груди и продолжила свою речь. Совершенно не собираясь сдаваться. Ради А-Цзю, который так старался ради нее и ее девочек. — О, какой вы воспитанный и даже с моральными принципами человек! Так заботитесь о Цзю! Похоже больше, чем эти! Что ж вы тогда его сутками напролет избивали? Или отгораживали от нас, при этом называя последними словами?! Лю Цингэ только тяжело вздохнул, чувствуя, как до этого прямая линия плеч опустилась от тяжести вины. Она ведь… Права. И с этим не поспорить. — Я… Я тогда был не прав. Я был предвзят с шисюном. Считал, что он позорит нас. Но сейчас я осознаю, что это был именно я. А не наоборот… — О да, вы очень. Поверьте. Очень виноваты. Голова бравого воина с позором опустилась ещё ниже. Совесть только еще сильнее укусила, ухватившись за эту фразу. И вместе с виной довольно продолжали шептать насколько он виноват. Госпожа Цзянь смотрела на эту картину с завидной хладнокровностью. После чего произнесла с пренебрежением и напускным уважением. — Господин Лю, уходите. Лю Цингэ осознал, что встань он хоть на колени… Или поклонившись практически в ноги Шэнь Цзю. Эта справедливо опасающаяся его женщина все равно не подпустит его к шисюну. И будет снова права в своем решении. Абсолютно права. С языка сорвалось смиренное и тихое согласие. — Да… Простите. Лю Цингэ, все ещё опустивший голову, вышел из борделя. Но не вернулся в секту — нет, вовсе нет! — он встал возле входа. И с тем же твердо решил для себя, что обязательно дождется шисюна, несмотря ни на что. А ещё это значило, что в голову начнут влезать и стучаться непрошеные мысли из-за чего на совести станет ещё тяжелее. И ей будет явно есть, что погрызть и чем заставить помучаться. И именно то, о чем он совершенно не предполагал. «Почему я это сделал?» А за этой мыслью навязчивое. «Не надо было говорить это.» Следующим было обвинение. «Он же мой шисюн, как я мог?!» За этим последовало тихое понимание… «Шисюну было неприятно…» Последним пришло абсолютное и уверенное принятие точного исхода событий. «Он не вернётся.»