Сборник драбблов.

– Ну пошли уже! – плаксиво хныкала маленькая девочка, держа парня за руку и пытаясь его потянуть за собой, пока он, в свою очередь, выискивал кого то у входа в здание. В другой руке она держала маленькую сумку, в которой находились все принадлежности для художественной школы. – Подожди немного, скоро пойдем, – говорил русый школьник нетерпеливым голосом, снова оглядываясь и среди людей высматривая знакомую макушку, но её все не было и не было. Снежинки медленно сыпались с неба и от этого светлые волосы мальчишки покрывалась белыми хлопьями, которые он сразу струшивал рукой. – Леон, ну чего мы ждем? – снова жаловалась маленькая девчонка, сердито топая ногой, на что голубоглазый повернулся к ней и слабо нагнулся. – Подожди немного ещё, ладно? Мы скоро пойдем. Просто потерпи, – сказал он, а она же обиженно надула губы и отвернулась, начав раскачиваться в разные стороны, продолжая держаться за крупную ладошку своего старшего брата. А он выпрямился и начал глядеть вперед. Его глаза бегали по темной улице, пока мимо его поле зрения пролетали яркие снежинки, пропадая потом где то внизу. Он был одет всего в измотанной кофте, кожаной куртке, на которую сложно посмотреть без слез, и в брюках, что считаются школьными. Он нервно топал ногой по снегу, ожидая того, кого ждёт. Его ладонь, за которую держалась сестренка, уже успела слабо покраснеть от холода, заставляя костяшки побаливать, что были изначально красными от последствий драк. Кеннеди слабо шмыгал носом и облизывал сухие губы, что трескались при сильном морозе и заставляли желать лучшего со своим состоянием. Нижняя губы была раненая, но на это внимание уже никто не обращал внимание, потому что у Леона новый день – новые раны. – Здесь нельзя курить, – вдруг послышался твой нежный голосок за его широкой спиной, и он сразу же обернулся, а его младшая сестра вздрогнула, но тоже повернулась лицом к тебе. – Я не курю, – ответил он быстро, смотря на тебя растерянным, но в то же время, собранным взглядом, стараясь не выдать свое волнение и смущение при виде тебя и твоих очаровательных глаз, в которых постоянно было так много серьезности и спокойствия. Затем Леон опустил свой взгляд на маленькую Кеннеди. – Иди пока к своим подружкам, я скоро к тебе подойду. Только далеко не уходи, – проговорил быстренько школьник, разворачивая девочку лицом к её подругам того же возраста, что стояли неподалеку и похлопал её по спине, отчего она молчала пошла к своим сверстницами. Старший брат выпрямился и шмыгнул носом, вытерев его большим пальцем и положив руки в карманы теплой куртки. – Ты за сестрой пришел сюда или меня караулил? – спросила ты, покачав головой. Леон – уличный парень, но никак не прилежный ученик, который много знал и вел бы себя прилично. Он был действительно раздолбаем. Дрался, вел себя на улице бессовестно со своими друзьями, что были такими же, как и он. Но, даже несмотря на такое, это было даже серьёзно, потому что за какие либо неправильные действия и тому подобное – выдавали кулаком по морде. И неважно, свой ли ты или нет. Кеннеди был сильным пацаном, который никогда своих не разочаровывал и был за них горой, откуда и появлялось много ссадин, ран и травм. Он не жаловался, молчал. Как бы странно это не звучало, прозвище у Кеннеди было – Чёлка. У русого была длинная чёлка, чем он отличался от других. Сбривать свои волосы тот не стал и это только потому, что его младшей сестре всегда нравилось с ними играть. Подумав об этом, он оставил свою длинную шевелюру. – Сестру забирал... – смутился он, перешагнув с ноги на ногу и слабо пнув снег. А ты – прилежная ученица, что ещё ходила в художественную школу, отхаживая свой 5 год обучения в ней. Ты была тихой, спокойной и умной девочкой, что многое время проводила за учебниками, но это не делало тебя той, которая не могла бы за себя постоять и игнорировать все пакости в свою сторону. Ты была, наоборот, стойкой девчонкой, в чью сторону даже фыркнуть нельзя или бросить свой неправильный взгляд. Миниатюрные ручки, фигура и спокойное выражение лица с карими очами показывали тебя не такой, какая ты есть в самом деле, поэтому некоторые могли пересекать границы и разговаривать с тобой в небрежном тоне. Это трудно, конечно, такое бывает, но ты не пальцем деланная. Леон в первую встречу с тобой это уловил. И ты ему поэтому понравилась. Он, конечно, и раньше имел дело с девушками, но никогда с ними не встречался, поэтому тот понятия не имел, что такое настоящая влюблённость. При виде твоей внешности, которая была переполнена нежностью и неотразимой красотой, его очи светились, а губы превращались в глупую и кривую линию, пока щёки горели розовым оттенком. Первый раз, стоя в коридоре и наблюдая за тем, как ты рисуешь, сидя в помещении за мольбертом, у русого громко стукнуло сердце, что дало ему понять, что ты точно та девчонка, которую он должен называть «Моя». Тот первое время не понимал, что ему делать, поэтому он глупо стоял рядом с проходом в кабинет, где ты рисовала, и пялился на тебя, в то время, как другие в кабинете давно заметили его странный взгляд и всячески тебе молча пытались об этом намекнуть, но ты не замечала. Единственная, кто его не замечал, так это ты. Кеннеди долго боролся за твое внимание. Он, будучи неопытным парнем, не знающих, что делать в ситуациях, когда по уши влюблён, всегда просто сверлил тебя взглядом, дожидаясь свою младшую сестру, которая заканчивала свое обучение в то же самое время, что и ты. Его многие, конечно, знали как за того, кто не бояться пойти и познакомиться с кем либо из незнакомцев или просто заговорить, но ты была больным исключением для него. Но к тебе он не подходил. Не мог. Просто потому, что он волновался даже при виде тебя. Он считал свое поведение глупым только потому, что ты его не знала и даже не знала о его существовании, в то время как он думал о тебе в свое свободное время, прокручивая в своей голове твой ласковый облик. Ты не знала этого юношу, а он даже у других бегал и спрашивал, кто ты такая и как тебя зовут, чтобы получше узнать о тебе через других людей. Ни о чем не заботясь, ты каждый раз рисовала на холсте ровные линии, пока Кеннеди прокручивал в своих мыслях варианты, как можно к тебе подойти и с какими словами, чтобы завязать с тобой диалог и, наконец, познакомиться с тобой. – Другого ответа я не ожидала, – сказала ты спокойным тоном, пока хрустящий снег под чужими ногами слабо перебивал твой голосок. Голубые глаза Чёлки смотрели на тебя с надеждой и растерянностью, словно, дожидаясь от тебе ещё слов, в которых будет спрятано желание с ним поговорить. А ты лишь молча смотрела на него. Точнее... Рассматривала его. Наконец у тебя появился шанс получше разглядеть его внешность, потому что ты давно знала о своем уличном поклоннике из чужих уст. Голубоглазый, заметив твой внимательный взгляд, который бегал по его лицу, замешкался и опустил свою голову, заставив чёлку начать свисать. Его взор рухнул на белоснежный снег, начав слабо пинать его ногой. – Слушай, а ты... Ну, далеко живешь отсюда? – промолвил Леон, поднимая голову и встречаясь с твоими яркими глазами, что не уходили от него. – А что? – спросила ты, оставив парня без ответа, на что он качнул головой, демонстрируя свое волнение, которое он старался скрыть. – Я просто мог бы тебя проводить до дома, – шмыгнув носом, его глаза снова пробежали к твоему лицу и вернулись к твоим умным глазкам. –Сама понимаешь... уже темно, а на улице ходят хрен пойми кто. – Меня неправильно поймут, если увидят, что рядом со мной ошивается какой-то гопник, – выронила ты, но тут же была перебита. – Я не гопник, – защитил Леон себя, но стараясь не запугивать своим тоном тебя, поэтому он сдерживался и оставался тихим. Тот не хотел тебя запугивать и показывать ту сторону, которую он всегда показывал на улице при своих или чужаков. – Ладно, пусть будет так... – выдохнула ты, качнув головой и на пару мгновений прикрыв очи, затем их снова открывая и поднимая на юношу. – Но, все же, давай в другой раз, – сразу после твоих слов было видно, как русый расстроился, не понимая твоя отказа. – Я тебя вижу только третий раз в своей жизни. – Я понял, – тихо пробормотал он, кивая головой и продолжая смотреть на тебя очами, в которых он все ещё надеялся, что ты согласишься на его компанию с безопасностью. Но с твоей стороны ничего такого не было. Продолжая на него смотреть, ты замечала его легкие царапины на лице и шрамы, что ранее были перекрыты пластырями. Ты не стала долго засматриваться на его внешность и, просто махнув головой, ты шагнула вперед и обошла Кеннеди, оставив его смотреть вперед с разбитой надеждой. Ты считала его странным, но, все же, ты не была бы прочь его увидеть в чертверый раз. Не смотря на твой отказ и на то, что ты ушла в сторону своего дома, ничего напоследок не сказав Кеннеди, он не стал долго ждать и взял за руку свою младшую сестрёнку, начав идти тебе в след. Он, конечно, соблюдал достаточное расстояние, чтобы ты не заметила его присутствия за своей спиной, но старался от тебя также не отставать. Чёлка все равно проводил тебя до дома, чтобы ты была под его невидимой для тебя охраной.