Да здравствует кумир!

Первые же Гран-при после летнего перерыва выдались напряжёнными. Если в начале сезона РедБулл уверенно опережали Мерседес и последним удалось подобраться к своим соперникам только за счёт грязной игры и нескольких сходов, то теперь технического преимущества у «быков» не было. Винри расстраивалась из-за этого чуть ли не до слёз, зато Рассел и Эдвард хором её успокаивали. Первый уверял девушку, что машина по-прежнему великолепна и идеально ему подходит, тогда как второй – собственно, разработчик этого болида – распоследними словами ругал Мерседес, потому что технические новинки, которые публика увидела на трассе в Бельгии, подозрительно напоминали технические решения самих РедБулл. – И что? – тоскливо спрашивала у обоих Винри. – Это ведь не поможет Расселу выиграть чемпионат… А я очень хочу, чтобы он это сделал… Старшие молча переглядывались, разворачивались и шли работать – Рассел в болид, Эд в боксы. Пахать теперь приходилось не по-детски. Флетчер и Альфонс на ситуацию никак не могли повлиять – только поддерживать свою команду и, собственно, старших братьев, которым эта поддержка была нужна, как никогда. О разногласиях с Мэттом никто уже и не думал – тот по неизвестной причине продолжал ходить угрюмый и мрачный и с РедБуллами почти не разговаривал. Зато не в пример более весёлый и жизнерадостный Дэниэл – его младший брат-близнец – «по секрету» пояснил товарищам по паддоку, что особых причин для беспокойства нет, и они вчетвером махнули на «Пьеро из соседней команды» рукой. А потом вдруг случилось «южное чудо» – пока «быки» и Мерседесы молчаливо состязались друг с другом (Рассел сократил отставание до трёх очков), МакЛарены ни с того ни с сего взяли… и выиграли гонку, оставив в немом изумлении и соперников, и зрителей. То есть, обоими болидами заехали на подиум – Дэн на первое место, а Мэтт на второе… И то, кажется, только потому, что последний накануне объелся пиццы и мучился от болей в животе. По этому поводу оранжевая команда закатила вечером пирушку – сначала большую общую, а затем переместившуюся в комнаты роскошного отеля, где размещались гонщики. Собственно, в этот вечер парням из РедБулла показалось, что всё вернулось на круги своя.

***

В дверь номера бурно празднующих МакЛавренов раздался отчётливый стук. Мэтт, с бесконечно счастливым видом несший из спальни в ванную таз с кроссовками, которые намеревался замочить после сегодняшней их стирки шампанским на подиуме (у Дэна была дурацкая, но очень запоминающаяся традиция, нежно окрещённая его болельщиками «шуи» – на подиуме он пил шампанское не из горла бутылки, а из собственного кроссовка), вздрогнул – хорошо, что в тазу еще не было воды, а то она бы непременно расплескалась. Дэн, лежавший в комнате на кровати и бывший уже немного не в адеквате после двух бутылок шампанского, выпитых почти в одиночку (Мэтт хлебнул так, исключительно для виду), заорал: – Входите, гости дорогие! Мэтью обречённо вздохнул, нажал на ручку двери локтем, сделал несколько шагов назад и замер, изумленно и даже как-то испуганно хлопая ресницами. – Чё пялишься? Поздравляем! – рассмеялся Эд, со всего маху хлопая Мэтта по плечу металлической рукой – своя, сломанная, у него всё ещё была в гипсе и на перевязи. – ВЫ, РЕБЯТА, КРУТЫЕ СЕГОДНЯ! – радостно выкрикнул Рассел, маша через голову Мэтта Дэну. – МакЛаврены просто красавчики! Несмотря на счастье, которым буквально лучились технический директор и основной пилот РедБулла, видок у них был, мягко говоря, потрёпанный. Ну очень мягко. Во-первых, они подозрительно напоминали мумии количеством бинтов и пластырей на руках и лицах. Во-вторых, волосы у обоих были всклокочены, а фирменные редбулловские пижамы измяты, как будто они только что кого-то вручную пытались убить. Наконец, в-третьих, под правым, прикрытым чёлкой глазом Рассела синел конкретный такой фингал, а у Эда на левой щеке – глубокая ссадина, на которую пластырей, видимо, не хватило. – Ребят, вы чего?.. – робко спросил Мэтт, заходя в ванную и ставя там в раковину таз, чтобы освободить руки. – Как с побоища какого… Эд, дать тебе пластырь щеку заклеить?.. – Или, может, вы прибухнуть хотите?! – опять заорал (а под мухой он по-другому и не разговаривал) Дэн. – Они со вполне определённого побоища, – мрачно возразил Флетчер, из ниоткуда возникший за спиной Рассела. Тот с перепугу шарахнулся вперёд, к кровати Дэна – голос младшего Трингама не предвещал ничего хорошего. Впрочем, командный медик РедБуллов, кажется, был слишком уставшим, чтобы на кого-то кидаться, поэтому просто миролюбиво вздохнул… и даже улыбнулся: – Они со штабного разноса. Поздравляю с победой, Дэн, поздравляю с подиумом, Мэтт! Очень красивый пилотаж! – Угу, поддерживаю, – это рядом с Флетчером возник не менее (а то и более) уставший Ал – во всяком случае, под его глазами залегли не искусственные, а вполне закономерные синяки от недосыпа. Эд вжал голову в плечи, виновато опустив глаза, а Ал, подталкивая брата вперёд в комнату, вздохнул – и тоже всё-таки улыбнулся: – Нет, Дэн, прибухнуть мы не хотим, нам адреналина от этих двоих и от Винри хватило… но, если вы не против, мы у вас немножечко посидим, хочется порадоваться, а не выслушивать нотации Мустанга и чувствовать свирепые взгляды Винри… Гонка для парней – особенно для Рассела – выдалась ого какая непростая. Да что там непростая – он «слегка» переагрессивничал… и буквально наехал на своего соперника Энви, с которым они боролись колесом к колесу. Когда пресса смаковала это выражение – «наехал на соперника» – она обязательно прикрепляла фотографию: болид Рассела на болиде Энви. Разумеется, закончилось дело сходом и головомойкой обоим от начальства своих команд и очень рассерженных инженеров (отсюда и боевые ранения старшего Трингама), но, как ни странно, в некотором роде примирением. – РАССЕЛ, ДА ТВОЮ Ж НАЛЕВО, КАКОГО Х**?! – голос Эдварда в наушниках звучал натурально воплем. – Не ори, Эд, я и так чуть не оглох… – Рассел ошалело потряс головой. – Энви, ты там живой? – Сравнительно, – буркнул снизу его соперник. – Ну уж извини, сам довыдавливался… – Оба виноваты, Трингам. – Не спорю. Значит, сегодня ничья. – Приемлемо. Но в следующий раз ты так легко не отделаешься. – Взаимно. – Конечно, сидите! – жизнерадостно крикнул Дэн, сползая с кровати на пол. – Вот тут и садитесь, пожалста, господа хорошие! – Даня, дорогой, куда ты там опять направился на своих четырех? – утомлённо поинтересовался Мэтт, перекрикивая шум набирающейся в таз воды. Судя по голосу, он был в довольно приподнятом настроении. – Ребят, там в холодильнике сок есть, и вода, и сэндвичи, вы берите, не стесняйтесь, а то знаете, люди иногда злятся, потому что голодные… А я есть не могу, меня от одной мысли о вчерашней пицце мутит, не говоря уж о кроссовках моего братца… И почему я их только не выкинул, а?.. – А, ты просто хозяюшка, как мой братец! – объявил Эд, по-хозяйски направляясь к холодильнику, словно он тут жил всё это время, и с интересом заглядывая внутрь. – О-о, апельсиновый сок! Ал, радость моя, не поможешь бедному калеке, а? – Я инвалид, ручка болит! – передразнил его Альфонс, впрочем, подходя к брату с намерением помочь. – В следующий раз начнёшь кулаками махать – я тебя жалеть не буду! – Бу-удешь, – промурлыкал Эд, влюблённо глядя на него снизу вверх. – Нет, не бу… дурак, не делай такие глаза! – со смехом сдался-таки Ал, вручая Эду открытую пачку сока. – Вот знает же, что я не могу на него долго сердиться! А Расселу, между прочим, от тебя больше досталось, чем тебе от него, а его жалеть ты не просишь! – А я не про Рассела вовсе, я про Винри… – промурлыкал Эд, забираясь с ногами на кровать Мэтта и усаживая Ала рядом с собой. – К тому же у Блистательного товарища есть свой младший брат, ещё и медик, так что его не жалко… – Что верно то верно, – покачал головой Флетчер, примостившись на кровати Дэна возле съёжившегося от ужаса Рассела. – Всё-таки Винри… – он скосил глаза на брата и, вздохнув, протянул к нему ладонь. Рассел зажмурился, готовясь к подзатыльнику, но вместо этого Флетчер ласково потрепал его по макушке и оставил затем ладонь на плече старшего. Рассел озадаченно вытаращился на младшего от неожиданности. Флетчер, на удивление, выглядел спокойным и даже немножко грустным: – Да, всё же она палку перегнула. Ну не шарахайся, братец, иди тоже пожалею, тебе сегодня от всех досталось – и от Эда его гипсом и автопротезом, и от Винри гаечным ключом, и от Мустанга по голове, и от доктора Марко словесно… Доктор Марко был спортивным консультантом РедБулла – и, пожалуй, самым строгим человеком в команде, перед которым благоговели и Эд, и Рассел, и сам Мустанг. А это кое-что да значит. Впрочем, в молодости Марко был медиком, даже доработал до главврача… и ушёл в спорт, потому что ему стало скучно. Здесь он получал недостающий адреналин. Но зато с высоты своих лет и пользовался правом гонять светила своей команды, как сидоровых коз. Неудивительно, что Расселу сегодня от него очень даже прилетело. – То есть, ты не злишься? – робко переспросил старший, нерешительно подвигаясь поближе к Флетчеру. – Ты ж сам сказал – он тебя выдавливал... борьба за титул, два упёртых барана, это даже не Сильверстоун, – младший устало опустил голову на плечо Расселу – и тот моментально успокоился и даже заулыбался. – Живой – и на том спасибо... и даже штраф не очень большой. Живём, значит. – Я маленько не рассчитал со своими руками, прости, Блистательный товарищ, – чистосердечно извинился Эд, потягивая свой сок. – Ну а теперь хватит за упокой – что мы, страдать пришли? У победителей сидим!.. Эй, Дэн, ты там как, жив вообще?.. Мэ-этт, что это с твоим братом такое? – А он хочет наверно по ушам получить! – прыснул Мэтт, выходя из ванной и на ходу обтирая руки полотенцем. – Ты где, братец? – Я вот! – с готовностью сообщил Дэн, лежащий с безмятежным видом на ковре посреди комнаты. – Дай пены поесть, а? – Какой пены? – Которой ты только что кроссы стирал! – Сам бы постирал, там бы и поел! – фыркнул Мэтт, с трудом терпевший (и то лишь из-за трофеев) пьяного Дэна. – Тем более, ты что, не напился сегодня всякой дряни из своих вонючих ботинок? Да меня чуть не стошнило!.. А вы чего как бедные родственники? – обратился он к Трингамам (Мэтт нынче был особенно гостеприимен). – Поесть-попить не желаете? Эд, тебе все же дать пластырь или как? – А, на мне как на собаке, заживёт на раз-два, – старший Элрик махнул рукой, – не переживай! – Какой ты у нас самокритичный, – беззлобно фыркнул Рассел, стараясь не шевелиться, чтобы Флетчеру было удобнее. – А вот мне б чего не помешало... Мэтт, у вас нет какого-нибудь бадьяна? Мы уже и аптечку АльфаТаури ограбить успели, а всё никак... – Ну да, для полного счёта осталось только тебе что-то сломать, – почему-то мечтательно улыбнулся Флетчер – видимо, от упоминания АльфаТаури. – Я просто не голодный, Мэтт, спасибо, а Расселу дай какой-нибудь сэндвич... – Мне себе что-то сломать?.. ты настаиваешь?.. – Я тебе что, так надоел, что ты от младшего брата всеми правдами и неправдами избавиться пытаешься?.. – Флетчер, не двигаясь с места, приподнял бровь. – Да не дай боже! – Ну а раз так, то сиди и не дёргайся, хватит с меня на сегодня, и так бутылёк корвалола на пару с Алом выпили!.. Дэн, тебе таблетки для опохмела оставить, а, чемпион? – А-а-аставь! – зевнул Дэн, взмахивая рукой и видимо собираясь заснуть прямо на полу. – Так, брат мой, че ты творишь? – вопросил, морщась, Мэтт, с трудом поднимая его и усаживая в стоявшее тут же кресло, чтобы не сгонять гостей с насиженных мест. – А ты, Рассел, пока я тебе достаю сендвич, расскажи мне, что такое бадьян? – Да это он перепутал, – хмыкнул Флетчер прежде, чем Рассел успел даже рот открыть. – Он имел в виду бадягу, губку такую, которую к синякам прикладываешь и они проходят быстрее... а бадьян – штука, конечно, хорошая, но зачем это ему сейчас отхаркивающее, мочегонное и ветрогонное средство для нормализации пищеварения и сексуальной функции?.. – ... знаешь, а может, всё же надо, звучит неплохо... – Приятного, называется, аппетита, товарищи дорогие, – хихикнул Ал, хлопая по спине закашлявшегося Эда. Мэтт расхохотался: – Какой тебе сексуальной функции? Извини, конечно, но тебе ж Винри только что по ушам надавала, так что, наверно тебе лучше не нарываться! А бадяга – это другое дело, щас в нашей аптечке гляну. Да, тебе какой бутерброд – с ветчиной и сыром или с индейкой и огурцами? Эд, Ал, а вы не голодные? – А что ты смеёшься? – Рассел надулся. – Бьёт – значит, любит, это всем известно! – По такой логике, между вами с Эдом просто искра-буря-безумие... – ввернул Флетчер. – Заткнись, братец, не выдумывай тут! С ветчиной мне, для успокоения нервов! – У тебя они ещё остались? – Ал приподнял брови. – Счастливчик... ты, кстати, Мэтт, не удивляйся, они как с Винри встречаться начали, так он открытым мазохистом стал – она орёт, а он улыбается... мне не надо ничего, я на еду смотреть не могу, а Эду дай с индейкой, будь добр... – Но Винри миленькая! – Рассел, чуть покраснев, отвёл глаза. – А, ой... Мэтт, а ты ведь в курсе уже, что мы встречаемся, да? – Ну... если я бы даже и был не в курсе, то теперь я точно в курсе, подтверждение, так сказать, из первых рук! – засмеялся Мэтт, протягивая Эду и Расселу сэндвичи. Тут на тумбочке у кровати зазвонил телефон. Старший Лаврентьев насторожился, потом улыбнулся, взял телефон и хихикнул: «Ага, я так и знал». – Алё... – сказал Мэтт в трубку делано высоким голосом. – Хто ето?.. А, ето вы... благодарю за поздравления!.. что? скучаю? Нисколько, у меня тут Бычки в гостях и пьяный Дэн под боком, так что... а-а-а, скучаю ли по вас? конечно скучаю, очень сильно... а у вас как дела? О-о-о, да вы что! Золото? Ой, поздравляю!!. я еще не успел узнать, нет, ты первый сказал... умница, я горжусь! Я скоро приеду... да... не, ты чего, не скучай... ага, люблю тебя... ну все, давай... я еще потом позвоню... Мэтт покивал и положил трубку. На лице у него было написано абсолютное счастье. – А у Джо золото! – сказал он, светясь от радости и ретируясь в ванную, чтобы «проверить, как кроссовки стираются». – Повдвавляем! – радостно проорал Эд ему в спину – за что тут же схлопотал подзатыльник от брата. – Не ори с набитым ртом, Флетчера на тебя нет! – Меня уже ни на кого нет... – хмыкнул младший Трингам, уже задремавший было на плече старшего. – Но Джо наши поздравления! У вас сегодня день побед! Рассел всё это время почему-то сосредоточенно молча шевелил губами и вдруг ни к селу ни к городу возмущённо выдал: – Нет, ну почему это я мазохист? Ерунда какая-то! А с Винри всё очень просто – взяли да и начали встречаться… неделю назад, в Централе… – Ага, – Эд, прожевавший-таки сэндвич, расплылся в коварной улыбке. – Она на него ка-ак напрыгнет перед тем, как ему на подиум идти, когда мы его уже в флаг завернули! А он её с перепугу ка-ак поцелует! – он едва увернулся от подушки, запущенной в него побагровевшим Расселом. – А потом они оба ка-ак покраснеют, как свёклы! А после подиума, на который мы отправили и Вин, ка-ак началось... – Рассел, поздравля... – А ну отдай, Эд! – Мустанг выхватил у своего технического директора рацию и заорал во весь голос: – ОТЛИЧНАЯ РАБОТА, РАССЕЛ, УМНИЦА, ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ПИЛОТАЖ! НАСЛАЖДАЙСЯ ЭТИМ КРУГОМ ПОЧЁТА И СВОИМИ БОЛЕЛЬЩИКАМИ! – Спасибо... спасибо! Это была невероятная гонка, я в восторге! – срывающимся от смеха и, похоже, слёз голосом ответил ему Рассел. – ФЛЕТЧЕР, АЛ, ЭД, ОН ПОБЕДИЛ! – визжала Винри, кидаясь то к одному, то к другому, то к третьему на шею. Флетчер, высвободившись из объятий Винри, наматывал от восторга круги вокруг боксов. Ал, звонко хохоча, убежал куда-то – видимо, за огромным флагом Аместриса для Рассела. А сам Эд растерянно стоял прямо посреди всего этого хаоса, отчаянно шмыгал носом и часто моргал. Он просто не знал, куда деть эмоции. – Стальной, балда, победили, ты гений с этими машинами! – Рой, налетевший на него из ниоткуда, крепко стиснул старшего из своих сыновей в объятиях. Только после этого Эд оттаял и, тряхнув головой, ткнулся носом руководителю команды в плечо с истеричным криком: – ДА-А-А, ПОЛУЧИЛОСЬ! Трибуны бушевали. За оранжевым дымом в честь старшего Трингама не было видно почти никого и ничего. Откуда-то донеслось фанатское пение, которое тут же подхватил весь стадион. Рассел, в этот момент пожимавший на удивление весёлому и оживлённому Энви руку, зажмурился. Нет, ну он же СуперРассел, ему нельзя разреветься на виду у всех болельщиков... – Поздравляю, Рассел, отличная гонка, – замогильным и очень знакомым голосом произнёс кто-то над его ухом. Рассел озадаченно поднял глаза – и вытаращился на едва не рыдающего (явно на последней грани) Мэтта. – Э-э... спасибо, – Рассел тепло улыбнулся и протянул ему руку. – Ты тоже неплохо ехал, вы вон с Дэном оба в очках... – Хватит издеваться! – вспылил вдруг ни с того ни с сего старший Лаврентьев. – Я очко всего привёз! И ваш Перес передо мной! Ужасно! Рассел даже растерялся. Вокруг него разливалось ликование, и ему очень бы хотелось, чтобы всем сейчас было хорошо. А Мэтт, похоже, радоваться был не настроен. И у него, Рассела, времени успокаивать в очередной раз заистерившего Лаврентьева не было. Тем более на домашней трассе. Тем более после победы. Тем более когда вон там за решётками неистовствует, собираясь его придушить на радостях, команда. Рассел уже сто лет не видел, чтобы у Флетчера так сияли глаза, чтобы Ал так безбашенно приплясывал в обнимку с зелёным свертком (флагом), а Эд – в открытую, никого не стесняясь, плакал, спрятав лицо в ладони. Такое зрелище пропускать было нельзя. Мэтью, видимо, прочитав это всё на лице Рассела, взъерепенился ещё больше. – Так я и знал, что тебе тоже до друзей дела нет! Впрочем, ариведерчи – хорошо отметить! – и он пулей вылетел с площадки. Кому он этим собирался плохо сделать кроме себя – не ясно. Потому что старший Трингам тут же мотанул к своим – и сначала на его плечи посыпался град хлопков, потом пошли крепкие объятия (Флетчер буквально повис на нём, а Эд едва не высморкался ему в рукав), потом его буквально завернули в флаг и толкнули дальше, а потом... Уже стоя на подиуме, совершенно хмельной от счастья (шампанское ещё не успели открыть) Рассел, на щеках которого горели поцелуи Винри, размышлял о том, что, в сущности, быть победителем иногда не просто приятно, а восхитительно. А уж когда лично для него перед всеми спели вживую гимн Аместриса, его чуть инфаркт не хватил от переполняющих эмоций. Винри, красная, как варёный рак, прижимала к груди кубок конструкторов за этот Гран-При. Она сама была не менее хмельная, радостная и перепуганная до смерти. И не только из-за кубка. И не только из-за победы. А из-за того, что Рассел, на которого она налетела вихрем и расцеловала от избытка эмоций, совершенно неожиданно (для неё, а не для команды) тряхнул головой и поцеловал её прямо в губы. И тут же убежал на свой подиум. А её, инженера, за ним вытолкнул Эд... – Эдушка, дорогой, успокойся, не вгоняй Рассела в краску, – Мэтт, едва ли хотевший очередной драки да еще и в своем собственном номере, появился из ванной, шмыгая носом и отирая рукавом заплаканные глаза. – И вообще-то, когда я ем, я – глухинем! – хрипло выдал Дэн, провалившийся в мягкое кресло и видимо совершенно не собиравшийся из него вылезать в ближайшее время. – Я спокоен! – фыркнул Эд, пожимая плечами. – Это он дурак, целуется с Винри за каждым углом, а я виноват… – Эд, клянусь двигателем моего болида, ещё слово… – процедил Рассел, угрожающе сжимая кулаки. Флетчер успокаивающе похлопал его по плечу. – Да, я держу себя в руках! – Мэтт, ты чего ревёшь?.. – Ал изумлённо вытаращился на старшего Лаврентьева. – Тут же радоваться надо... – Я реву? Не... Ну просто Джо такой молоде-ец, я так горжу-усь! – Мэтт чуть было не заревел снова. – Как он там без меня... эх... кто ж его за уши таскает, скучно ему наверное... Тут он, задумчиво качаясь из стороны в сторону, подошел к столу, на котором в ведре со льдом стояла последняя бутылка шампанского, и сказал: – Эд, подь сюда, открой выпить, а… – Да ты ж не пьёшь! – хором изумились в конец растерявшиеся Ал и Флетчер. Эд между тем встал и, жутко довольный собой, приосанившись, подошёл к Мэтту: – Йа-йа, майн фрёнд, с удовольствием! – Хоть какая-то от тебя польза будет, правильно, – ввернул всё ещё сердитый Рассел. – От меня польза большая! – Эд, несмотря на потрёпанный вид, выглядел вполне счастливым. – Это какая же? – А я тебя в любой момент стукнуть могу! – Ну, это любой дурак может... – Но только я сумел поставить тебе медаль под глазом! – По такому случаю и выпить можно! Знаете, как у нас говорят – зачал Мирошка пить понемножку, год не пил, два не пил, а как запил, так и все пропил... Или вот – не жаль себя, да жаль вина! А, точно! – Мэтт, видимо, вспомнив что-то, радостно тряхнул головой. – Пить – горе, а не пить – вдвое, во! – Пьём да посуду бьём, а кому не мило, тому в рыло! – откуда-то из глубин кресла тут же подтвердил Дэн с энтузиазмом великого патриота и любителя национального фольклора. – Нация алкоголиков, честное слово, – фыркнул Рассел, проглотив последний кусок сэндвича. – А у нас всё попроще – выпьем с горя, где же кружка... – IN VINO VERITAS! – ни с того ни с сего жизнерадостно объявил Флетчер. – Ох ты глянь, главный алкоголик в компании нашёлся! – хохотнул Альфонс. – Ну что ж, наливай... – ...ЧАЙХАНЩИК ЧАЮ! – ещё радостнее выдал Эдвард, запуская пробку в потолок и чуть не выбивая ею лампочку. – Умри, гусар, но чести не утра-ать! – Братец, твой рандом по части песен иногда даже меня пугает… – Да что там, принцесса, я сам себя иногда боюсь! – Это я еще не запел, подождите! – хихикнул Мэтт, опрокидывая в себя целый стакан шампанского и отталкивая вылезшего из кресла Дэна, тоже претендовавшего на открытую бутылку. – Уйди, братец, ты и так уже не соображаешь ничего! – А мне дайте с горла, я сегодня пострадавший! – Рассел вальяжно разлёгся на кровати Дэна, пристроив голову на коленях сдавленно ржущего Флетчера, и с томным видом протянул руку в сторону бутылки. Менее всего он сейчас выглядел обиженным судьбой. – А нафиг ты не хочешь сходить? – хмыкнул Эд, забирая бутылку у Мэтта и наливая в кружку шампанское для Ала. – Да что я там не видел? Только если ты проводишь... – Я подумаю над твоим предложением! – Эд вручил бутылку Флетчеру. – А ты, Мэтью... проснись и пой, проснись и пой!.. – У нас тут скорее уж будет заткнись и спи, – вздохнул Ал, поднимая свою кружку повыше. – За ваш подиум, господа!