Наше время
Прошла первая учебная неделя в Принстонском университете, но Октавия не смогла быстро освоиться в новой стране, привыкнуть к новому окружению и даже к своей комнате в общежитии. Девушка, прожившая восемнадцать лет в маленьком англиканском городке, откровенно терялась в Соединённых Штатах Америки. В первые дни переезда едва ли не пережила паническую атаку, вызванную большим скоплением людей на улицах Нью-Йорка. Несмотря на то, что Октавия всегда считала себя дружелюбным и коммуникабельным ребёнком, с возрастом стала всё чаще проводить время в одиночестве. Потому излишне шумный и многолюдный город вызвал приступ страха. Семейством Грант было принято решение поступать в университет города Принстон. Крошечный Принстон оказался полон прекрасных архитектурных образцов, что напоминало о родном доме, а главное не смущал девушку громкой городской жизнью. Кампус Принстонского университета занял отдельное место в сердце Октавии. На относительно небольшом участке земли оказались сосредоточены здания в колониальном, романском, готическом стиле, а также в полюбившемся с детства стиле английского ампира. Кроме того, на территории кампуса располагались театры, картинные галереи, кафетерии и тренажёрные залы, что в своей совокупности походило на маленький, обособившейся от суетливой жизни город. Казалось, Октавии оставалось только радоваться. Тем не менее, спустя неделю притирки к новым условиям, начала откровенно скучать по дому. — Посмотри! Звонкий голос соседки по комнате, Джесси, вырвал из пучины задумчивости. Перед глазами оказался экран мобильного телефона, на котором изображён мужчина преклонных лет в обнимку с огромной рыбой. — Отец во-о-о-т такого окуня поймал! — соседка развела руки в стороны, наглядно демонстрируя размер улова. — Три дня с мужиками на озере Форк провёл, и всё-таки поймал! Хотя у него и выбора не было. Пришёл бы без добычи, мать его на порог дома не пустила бы. Потому что мужик — кто? Добытчик! А в нашей семье рыбку на обед любят! Джесси обладала особым шармом, свойственный коренным жителям сельской местности штата Техас, и миловидной внешностью. Отличалась специфическим диалектом, из-за которого возникали сложности в понимании речи друг друга, и не скрывала простоту своей души. Октавия помнила первый день в общежитии, когда нервничала и с волнением ожидала встречи с соседкой по комнате. Джесси ворвалась в комнату, точно ураган, ослепляя своей белоснежной улыбкой, и с самого порога посвятила в свою биографию, биографию своих родителей и далее по поколениям рода Балмер. Октавия слушала соседку до самого вечера, попутно разбирая багаж и обставляя комнату. Не была любителем разговоров «ни о чём», но слушать Джесси оказалось необременительно и даже весело. Однако, что действительно нравилось в соседке — это её умение соблюдать личные границы. Пусть о своих личных границах не помышляла, но личные границы Октавии прощупала в первый час знакомства. Так, не докучала расспросами о её жизни, довольствовалась тем, что ей рассказывали, и не лезла в душу всякий раз, как заставала соседку в глубокой задумчивости. «Если захочет, сама расскажет», — именно таким правилом руководствовалась Джесси при попытках сближения с тихой соседкой. И надо отдать должное — спустя неделю лёд тронулся. Октавия сама не заметила, как рассказала о своём родном городе, об увлечении литературой и желании стать учителем. — Отец пишет, чтобы я вступила в клуб любителей рыбалки, — хихикнула Джесси. — А я отвечаю, что такого клуба в университете нет. Октавия усмехнулась, перебирая в пальцах информационные брошюры о клубах, которыми был перенасыщен Принстон. Студенческая жизнь кипела по всем направлениям, только вот своё направление девушка выбирала уже несколько дней. — Кажется, отец разозлился и вот-вот заберёт мои документы из университета, — продолжала веселиться Джесси, удобнее устроившись на своей кровати с телефоном в руках. — Правда же, из трёхсот тематических клубов нет ни одного о рыбалке! Октавия, откладывая несколько заинтересовавших брошюр, с нескрываемым удовольствием продемонстрировала соседку одну из ярких листовок: — Спортивная секция по рыбной ловле. — Да ладно? — девушка подскочила на кровати и, выдернув из тонких пальцев листовку, принялась активно поглощать информацию. — Удача! Поздравляю, Октавия, я остаюсь! Октавия действительно была рада такому соседству и надеялась, что на протяжении четырёх лет учёбы ничего в их комнате не поменяется. Джесси всё также будет занимать левую половину комнаты, увешивая кровать ловцами снов, будет стабильно раз в несколько дней передвигать тумбочку, которой никак не найдётся идеального места в помещении, и заполонять стол еженедельными газетами, что приносила каждое утро после пробежки. В свою очередь Октавия планировала продолжать украшать комнату растениями, заслонять широкий подоконник окна книгами, через которые скоро не будет проникать солнечный свет, и расстилать спортивный коврик для утренней медитации, вызывая искреннее непонимание у Джесси. — Помогает? — как-то поинтересовалась девушка, наблюдая за медитацией соседки, что через наушники проникалась умиротворённым голосом мастера медитаций. — Успокаивает, — кивнула Октавия и, приоткрыв один глаз, улыбнулась. — Присоединишься? — Я же не чокну-у-у, — скомкано оборвала себя на полуслове, рукой вычерчивая в воздухе непонятные узоры. Отмахнулась. — Давай без меня. Их учебное расписание редко пересекалось, поэтому в свободное время Октавия довольствовалась одиночеством, пока соседка страдала на занятиях, и наоборот. Они не успевали надоесть друг другу, и с радостью делились последними новостями, сидя вечером за кружкой чая. В основном делилась новостями Джесси, скорее она передавала последние сплетни, что в здании университета распространялись за секунду. Октавия знала о личной жизни Оливера, который учился на факультете технических наук, больше положенного, даже больше самого парня. Знала, что он случайным образом рассекретил свои отношения с новенькой преподавательницей, чуть ли не дословно знала разговор ректора и уже бывшей преподавательницы и знала, как сейчас убивался парень из-за разрушенной карьеры его возлюбленной. — Она переехала в другой город, — делилась Джесси, активно пережёвывая снэк. — Ещё бы! Такой позор! На весь Принстон засветилась своим голым задом! — Подожди-ка… Ты говорила, что Оливер проболтался другу о романе, а тот случайно сболтнул ещё одному другу и-и… — Оливер — дурак, — перебила соседка. — Скинул интим-фотки своей ненаглядной в чат с друзьями. Октавия скривилась: — Какая низость! Разве так поступают любящие парни? — Своё эго он любит больше. Только представь, каким крутым себе казался, когда хвастался перед друзьями интимными подробностями. Октавию передёрнуло от отвращения, а в особенности от прошлой себя, что умудрилась жалеть парня после раскрытия его отношений. Он же ходил таким поникшим и несчастным, ведь, казалось, страдал от запретной любви, скучал по возлюбленной. — Преподавательница тоже хороша. Я молчу про профессиональную этику, о которой она явно забыла, но зачем отправлять интимные фотографии? Это же такой риск! — Хорошо, что ты это понимаешь, — коварно улыбнулась Джесси. — Вот станешь учителем, замутишь с красивым старшеклассником, и не повторишь чужих ошибок. Девушка показано замахнулась на соседку, а после вместе посмеялись над глупой шуткой. Обхватила ладонями кружку чая, легонько подув на горячую жидкость. — К чему я начала рассказывать про Оливера, — вспомнила Джесси, громко делая глоток напитка. — Я подводила к тому, что в университете нет нормальных парней. Серьёзно, Октавия, их нет! Октавия рассмеялась над подобным заявлением. Такая категоричность не могла не забавлять, ведь прошла всего лишь неделя обучения. Навряд ли соседка успела познакомиться со всеми парнями Принстонского университета, однако продолжала упорно настаивать. — Мне необязательно знакомиться с каждым, чтобы сделать выводы! Ты их видела? В них женственности больше, чем во мне и тебе вместе взятых! Да, контингент молодёжи в городе довольно колоритный. — Вот у нас в Техасе настоящие мужики! — девушка ткнула пальцем в шкаф, что стояла у противоположной стены. — Фактура больше шкафа: гора мышц, рост под Эверест, а бёдра сталь! Мужики! А если я своего однокурсника в гости приведу? Моему отцу либо плохо станет, либо плохо станет парню. — Вдруг он увлекается рыбалкой? — забавлялась Октавия, наблюдая за распалившейся соседкой. — Ты же видела улов моего отца. Здешние парни переломятся от такой ноши. Октавия прыснула: — Ну, а парни из спортивных команд? Сходи на тренировку по лакроссу или регби. — И все подумают, что я в активном поиске, — закатила глаза Джесси. — Открыто парней искать не надо, а то и про нас начнут пускать слухи: «Две первокурсницы открыли охоту на спортсменов». — Меня не интересуют спортсмены, — просто ответила Октавия, пожимая плечами. — Я здесь для учёбы, а не для отношений. — Одно другому не помешает. — Мне помешает, — уверенно заявила. — К тому же я уже влюблена. Челюсть соседки с громким свистом встретилась с полом: — И ты молчала? Кто он? Я его знаю? — Байрон, — наблюдая за лихорадочными попытками соседки вспомнить знакомого парня с подобной фамилией, Октавия игриво кивнула в сторону своей прикроватной тумбочки. — Джордж Байрон. Джесси потребовалось несколько секунд, чтобы сложить пазл из сказанного девушкой и фотографией поэта-романтика, почётно занимающей место на тумбочке. — Чувство юмора у тебя такое же «не очень», как и у парней моего потока. Думаю, ты приживёшься в Принстоне. — А ты свалишь обратно в Техас к настоящим мужикам. — Именно! Девушки переглянулись и громко рассмеялись, радуясь компании друг друга в столь приятный вечер после трудного учебного дня.***
Октавия осторожно проскочила в приоткрытую дверь Принстонской часовни, от стен которой эхом отскакивал мелодичный голос девушки в голубом приталенном платье. Она стояла на возвышении на две ступени напротив церковных скамей, расположенных в четыре ряда, и двумя руками держала микрофон. Даже издалека было заметно её волнение, но на качество голоса это никак не сказывалось. Октавия мышкой пробралась к пустующей скамье и аккуратно присела, стараясь не отвлекать лишним шумом ни слушателей, ни исполнителя. Не сразу заметила за спиной девушки притаившегося молодого человека, пока его глубокий, чарующий голос в унисон не зазвучал в помещении. Октавия узнала произведение, отрывок из которого оживал на сцене, и пожалела о своём опоздании. Хотелось с первых секунд стать свидетелем диалога между героиней романа Эмилии Бронте «Грозовой перевал» и её совестью, что так искусно воплощали ребята на импровизированной сцене. Однако была вынуждена наслаждаться последней минуты прочтения произведения и вместе с небольшой группой зрителей громко аплодировать. — Спасибо Синди и Каспер. Уверена, ваше выступление подсказало зрителям тему, которой мы будем придерживаться в течение наших осенних сессий. Новое действующие лицо заняло место на сцене и с лёгкой улыбкой на губах рассмотрела действующую публику. Октавия непроизвольно тоже обвела взглядом присутствующих, отмечая, что читательский клуб не пользовался популярностью в стенах университета. Большинство отдавали предпочтения спорту, музыкальным и театральным клубам. Однако Октавия, долго выбирающая между литературой и музыкой, что неразрывным узлом опутали юное сердце, была вынуждена остановиться на первом варианте. К сожалению, расписание читательских вечеров пересекалось с музыкальными сессиями, и девушка, скрепя сердцем, выбрала литературу. Обнадёживало, что музыкальный и литературные клубы часто сосуществовали в тесной связке: совместные проекты и презентация на крупных площадках. — Романтизм, как популярное направление в Европе в девятнадцатом веке, мы рассмотрим через творчество Уильяма Блейка, Перси Шелли, Джорджа Байрона и Вальтера Скотта. Руководитель клуба, улыбчивая девушка по имени Кортни, неспешно вышагивала по сцене, умудряясь с каждым из присутствующих наладить зрительный контакт. — В эстетике романтизма превалирует возвышенное и прекрасное. Представители данного направления ставили поэтическое воображение выше разума, считая, что поэзия — самая важная форма человеческой активности. Разум же они признавали исключительно как вспомогательное средство в работе воображения. Хорошо поставленная речь Кортни и уверенный голос завладели вниманием слушателей, и, казалось, ничто не могло отвлечь от сцены. — В произведениях, которые мы рассмотрим, будет преобладать атмосфера высоких чувств и страстей, искренность и непосредственность. Довольно часто эти эмоции будут выражаться через природные явления, в которых романтики искали гармонию и красоту. Девушка подошла к скамье первого ряда и, взяв в руки планшет, вернулась в центр импровизированной сцены. — Думаю, правильнее будет начать с творчества Уильяма Блейка — родоначальника романтизма в английской литературе, — указательный палец несколько раз взмахнул по экрану планшета. — Поэтические сборники «Песни невинности» и «Песни опыта» ярко контрастируют по своему настроению. Светлым эмоциям «Песен Невинности» противостоят скорбные и горькие чувства «Песен Опыта». Октавия была знакома с творчеством Блейка, но не так хорошо, как с творчеством других представителей английского романтизма. Её привлекали в большей степени индивидуальные образы, олицетворяющие борцов с несправедливостью, деспотизмом, и приверженцев любви к чистой преданной женщине. В поэзии Блейка как таковых главных персонажей нет — поэт обращался к символике и фантастике. Тем не менее Октавия с интересом слушала девушку, прониклась её прочтением стихотворения о трагизме жизни, гневном обвинении жестокости и несправедливости социальных отношений. Вернулась в реальность с шумом шагов, которые заполонили часовню после объявление об окончании сегодняшней встречи. Октавия не спешила покидать здание, только сейчас концентрируя внимание на архитектуре, также представленной в неоготическом стиле, что и весь Принстонский университет. Достала из кармана плюшевого пальто мобильный телефон и сделала несколько фотографий, радуясь лучам заходящего солнца, так удачно прорезающихся через витражные окна. — Октавия! Девушка вздрогнула от неожиданного оклика, который в стенах часовни прозвучал слишком громко. Привлёк ненужное внимание и явно неодобрительные взгляды, что следили за стремительно приближающейся Джесси. — У меня отличные новости! — Тише-е, — шикнула Октавия, хватая соседку за локоть прежде, чем она успела очередным ором перепугать участников литературного клуба. — Кажется, я встретила настоящего мужчину! Кортни, которая не успела собрать сумку и покинуть здание, характерно приподняла брови. Они тут, между прочим, о романтизме вещали, а Джесси без стеснения делилась своими планами на предстоящий вечер. Октавия стыдливо отвернулась от руководительницы клуба и умоляюще уставилась на соседку. Каждый шорох в стенах часовни звучал, как бой курантов, а звонкий голос девушки не иначе, как сирена мирового масштаба. — Давай поговорим на улице. — Времени мало, Октавия, нас ждут! — Нас? — девушка остановилась между рядов, в защитном жесте складывая руки на груди. — Не поняла. — Так я же пытаюсь объяснить! — недовольно закатила глаза Джесси. — Я познакомилась с Майлзом — третьекурсник и игрок основного состава по лакроссу. Он пригласил меня на вечеринку, которая пройдёт в коттедже их клуба. — Поздравляю! Причём здесь я? — Предлагаешь, мне одной идти? — соседка в ужасе расширила глаза. — А если Майлз — придурок или, того хуже, маньяк? А если меня напоют и изнасилуют? Октавия усмехнулась: — В таком случае лучше остаться в общежитии. — Или тебе пойти со мной. — Чтобы нас вдвоём споили и изнасиловали. Джесси закатила глаза: — Если мы будем держаться вместе, то сможем постоять друг за друга. — Как же! Две первокурсницы против спортсменов на их территории. Тихий смех перебил спорящих девушек. Непонимающе обернулись, чтобы увидеть веселящуюся Кортни: — Извините, что вмешиваюсь, — она явно сдерживала смех. — Но вам не о чем беспокоиться. По субботам вечеринки, организованным клубами университета, — это официальные мероприятия. Администрация в курсе, более того, некоторые вечеринки частично спонсирует. Джесси едва ли н захлопала в ладоши, видя, как былая уверенность соседки растворялась под убедительные речи руководительницы. — Отлично! Меня, кстати, Джесси Балмер зовут. — Кортни Спринг, — кивнула девушка и обратила внимание на притихшую Октавию, которая не сразу сообразила, что от не требуется: — Октавия Грант. — Вспомнила! К сожалению, я не успела запомнить всех новеньких. Но обещаю исправиться. Кортни оказалась очень милой девушкой и, кажется, пришлась по душе Джесси. Теперь в её арсенале было целых два слушателя, с которыми она могла поделиться своими захватывающими историями. — Майлз сказал, что я могу привести с собой подруг, но не больше трёх. Видите ли, вход на вечеринку исключительно для своих, но ради меня он готов нарушить правила, — не унималась, когда они покинули часовню и неспешно двинулись в сторону проспекта-авеню — одной из главных дорог, проходящих через кампус Принстона. — Звучит не очень, — нахмурилась Октавия, для которой вечеринка всё ещё являлась сомнительной затеей. — Ничего удивительного, — не согласилась Кортни. — Существует двенадцать крупных клубов Принстонского университета, которые имеют свою территорию для проведения встреч. Попасть туда очень сложно, и возможно только со второго курса. — То есть литературный клуб не входит в это число? — спросила Октавия, не припоминая сложностей при вступлении в клуб. Написала сочинение, которое больше походило на любовное письмо Байрону, и через два дня получила приглашение на читательский вечер. — К сожалению, пять лет назад наше здание было переделано в учебный корпус для программы европейской культуры. — Часовня тоже неплохое местечко для посиделок, — хихикнула Джесси. — Атмосферно. Кортни поддела новую знакомую локтем, прежде чем удручённо подытожить: — В Принстоне в большем почёте спортсмены и музыканты. Девушки добрались до района, который в простонародье студенты именовали «Улица», и не без помощи Кортни отыскали нужный коттедж. Джесси едва ли не подпрыгивала от предвкушения, то и дело поправляя свою кожаную юбку, длиной достигающей середины бедра. Да, она постаралась выглядеть эффектно на предстоящей вечеринке, что на фоне спутниц выглядело именно так. Кортни не посчитала нужным преображаться, предпочитая остаться в чёрных брюках-палаццо и шёлковой рубашке. Октавия же вовсе не задумывалась о своём внешнем виде, потому что задерживаться в незнакомой компании не планировала. Коттедж, принадлежащий олимпийскому клубу, представлял собой старинное здание, построенное в стиле Тюдоров в конце девятнадцатого века. Центральный зал клуба был заполнен массивной антикварной мебелью, которая бросалась в глаза сразу же, стоило только переступить порог коттеджа. К слову, на входе стояли провозглашённые «вышибалы» и, судя по их серьёзным минам, в клубе преобладала философия особой исключительности. Девушки точно не проходили по фейс-контролю, но Джесси отстояла своё право пройти на вечеринку. Майлз пришёл на помощь и, завидев знакомое лицо помимо приглянувшейся Джесси, подмигнул Кортни: — Надеюсь, ты не начнёшь читать стишки. Октавия не услышала ответа девушки из-за громкой музыки, но достаточно услышала парня, чтобы уверовать наверняка — здесь оставаться не имело смысла. Тем не менее обещала поддержать соседку, а обещания Октавия всегда сдерживала. Для себя решила помучиться в компании спортсменов полчаса-час и, убедившись в безопасности Джесси, вернуться в общежитие. — Эй-й, блондиночка! Октавия непроизвольно обернулась на вышибалу, почему-то уверенная в том, что обращались именно к ней. Не ошиблась. Рослый парень окинул оценивающим взглядом и усмехнулся: — На будущее, блондиночка. С пустыми руками больше не приходи. И правда, на американские вечеринки принято приносить с собой слабые алкогольные напитки или закуски. Только вот девушка не планировала посещать сомнительное мероприятие, и тем более не планировала быть соучастником в спаивании студентов. — На будущее, качок, — снисходительно улыбнулась Октавия. — От чрезмерного алкоголя твоя кровь сгущается, транспортировка микронутриентов и молекул кислорода к мышечным волокнам ухудшается, и все твои спортивные тренировки превращаются в пустую трату времени. Вышибала в нескрываемом удивлении рассмеялся: — Умная, что ли? — Услышал много незнакомых слов, что ли? Парень перестал веселиться. Показано сделал шаг в сторону и открыл дверь на выход: — На хуй свалила отсюда. — Бен, полегче! Назревающий конфликт привлёк внимание Майлза, что успел проводить девушек в гостиную и отправился на поиски их замешкавшейся подруги. Рука парня нахально легла на плечи Октавии, и подобная близость не была приятной. Во-первых, девушка не давала разрешения нарушать её личные границы. Во-вторых, прикосновения едва ли знакомого парня, что в целом вызывал противоречивые эмоции, оставляли на коже отпечаток отвращения. — Извини здоровяка. Он не умеет фильтровать слова. Октавия поспешила избавиться от липких объятий и направилась в гостиную, намереваясь отыскать соседку. Долго искать не пришлось: она стояла неподалёку от арки, разделяющую зону отдыха от кухни, и с сомнением смотрела на содержимое красного стакана. — Пахнет, как пунш, — не без сомнения прокомментировала Джесси, стоило соседки подойти к ней. — Попробуешь? — Я возвращаюсь в общежитие. — Уже? — девушка выглядела искренне испугавшейся. — Мы только пришли. — Спортсмены успели разозлить меня. — Тебя возможно разозлить? — У твоего Майлза и его дружка получилось. Джесси поморщилась: — Майлз не «мой»… Конечно, мордашка симпатичная и тело отлично, но мозгов мало. Октавия усмехнулась: — Тогда идём со мной. — Но вечеринка — отличный шанс завести полезные знакомства, — не унималась соседка и окликнула Кортни, которая активно что-то печатала на мобильном телефоне. — Кортни говорит, что подружиться с членами клубов, входящих в дюжину, это как урвать карт-бланш! Привилегии гарантированы. — Именно так, — поддакнула Кортни, отвлекаясь от мобильного телефона. — К сожалению, в университете укоренилась дискриминация по расовому признаку, по половому, в особенности несладко живётся представителям среднего класса. Ещё хуже жизнь в Принстоне у тех, кто учится по гранту. Октавия слушала девушек с неподдельным ужасом. — Иными словами, — решила подытожить соседка. — Мне пиздец. Видимо, Джесси и правда светило, точнее не светило счастливое будущее в стенах университета, ведь именно она училась по гранту. Тем не менее, Октавии с трудом верилось в услышанное. — Поверь мне, — видя сомнения на лице девушки, Кортни сочувственно поджала губы. — За три года обучения я повидала многое. Речи не идёт об открытом биллинги, но касты среди студентов существуют. — И администрация закрывает на это глаза? — Администрация породила это безумие, — Кортни показано взмахнула руками, заставляя обвести помещение взглядом. — Предоставляет определённой группе студентов целый коттедж для потех, а на экзаменах не скрывает своего особого отношения. — Бред какой-то. — Не бред, — с горечью выплюнула Джесси. — Чёрт возьми! Неужели придётся подружиться с Майлзом? Октавия поморщилась: — Я ухожу. Не успела девушка покинуть гостиную, как в проходе образовался радостный Майлз и громким хлопком ладоней призвал к вниманию. Музыка стала тише и собравшиеся члены клуба уставились на молодого человека. Как потом поняла Октавия, он — одно из основных лиц в данном клубе. Более того, его предки были выходцами из Принстонского университета и являлись основателями Олимпийского клуба. Парень не стеснялся разбрасываться фактами из биографии своей семьи — ему приносило искреннее удовольствие наблюдать за восхищением, что искрилось в глазах новоприбывших членов клуба. Джесси выглядела подозрительно задумчивой, наблюдая за вещающим на всю комнату спортсменом, и несложно было догадаться, какие мыли посещали её светлую голову. Октавия осторожно похлопала соседку по спине: — Ты говорила, что у него нет мозгов, — прошептала, не имея желания перебивать парня, который в своей речи перешёл к обсуждению предстоящего матча. — Зато у него есть влияние. — На кого? На кучку спортсменов? — Хоть бы так, — пожала плечами соседка. — Я лучше потерплю общество качков, нежели стану изгоем. Советую и тебе присмотреться к какому-нибудь клубу из дюжины. Октавия закатила глаза и, не видя смысла затевать бессмысленный спор, отвернулась к окну. Свет уличного фонаря освещал мокрый после дождя асфальт и одинокое дерево, что растеряло больше половины своей огненной листвы. Девушка не сразу заметила автомобиль, который проезжал по улице на большой скорости и затормозил, отвлекая от потока мыслей неприятным шумом. Шины прочертили тормозной путь, а после машина резко сдала назад, чтобы остановиться напротив главного входа в коттедж. Октавия прильнула ближе к окну, наблюдая, как несколько молодых людей покинули салон автомобиля. Водитель же не спешил выходить наружу и сделал то, за что его прокляли жильцы района — вдавил ладонью по кнопке сигнала и не отпускал до тех пор, пока ушные перепонки членов Олимпийского клуба не затрещали от напряжения. — Что за чёрт? Активисты клуба быстро сориентировались и выбежали из дома, прямиком к нежданным, недружелюбно настроенным гостям. — Бантаны подоспели, — краем уха услышала Октавия и обернулась на незнакомую девушку, что тоже заинтересованно посматривала в окно. — Ставлю сто баксов, что Чонгук приехал почесать кулаки о лицо Бена. — Кишка тонка, — подключилась к разговору другая. — Их азиатская шайка ходит по краю: одно неверное действие, и администрация вычеркнет их имена из истории университета. Октавия с опаской наблюдала за назревающей потасовкой. Не хотелось стать свидетелем драки, и тем более не хотелось быть пойманной комендантами в самом эпицентре событий. Оглянулась в поисках соседки, намереваясь вместе с ней незаметно покинуть дом, но знакомого лица в комнате не обнаружила. Зато обнаружила на крыльце коттеджа. Джесси и ещё несколько любопытных носов с нескрываемым азартом следили за развивающимися событиями: группа незваных парней против группы качков. На вечеринку завезли смертников? Иначе не объяснить на что рассчитывали некие «Бантан», откровенно провоцируя Олимпийский клуб. — Мы не хотим проблем, — парень, одетый в мешковатые штаны и безмерную футболку, умудрился говорить спокойным голосом. — И вам проблемы, я уверен, тоже не нужны. Поэтому будет лучше, если Салли откажется от иска. Бен грозно выпятил грудь колесом: — Это угроза? — Я призываю к миру. — Ты ворвался на нашу территорию и перепугал наших гостей, — Майлз гаденько улыбнулся. — О каком мире идёт речь, Намджун? Из-за широкой спины Намджуна показался ещё один представитель азиатской культуры: — Тогда это война. Неприятный смех качков сотряс воздух: — Вам, узкоглазые, напомнить о Хиросиме и Нагасаки? Не будь Октавия априори в проигрышном положении, непременно бы залепила идиотам звонкую затрещину. Однако не успела в возмущении задохнуться, как за считанные секунды парни налетели друг на друга. Точно «стенка на стенку» одни сносили с ног других, а третьи не брезговали грязными приёмами — били лежачих. Крепкая хватка на локте вывела Октавию из оцепенения, и, переглянувшись с Корти и Джесси, побежала подальше от неблагополучного коттеджа. Первая вечеринка в жизни девушки ознаменовалась фиаско.