Парное совершенствование
14 декабря 2023 г. в 00:01
Только после того, как Вэй Усянь клятвенно обещает принять сильное обезболивающее, — его успевает передать Вэнь Цин, — а затем сразу лечь спать, Вэнь Нин оставляет его.
Да и то только потому, что нужно вернуться закрыть ресторан. Хотя Вэнь Нин не только владеет рестораном, но и давно уже нанял толкового управляющего, он всё равно лично участвует в повседневной рутине своего заведения. Просто потому, что по-другому не может.
Когда Вэнь Нин уходит, Вэй Усянь умывается и собирается лечь спать, но в районе десяти вечера в дверь его звонят.
Прикрыв глаза, Вэй Усянь вздыхает.
Он прекрасно знает, кого именно принесло в столь поздний час.
Чёрт бы побрал Вэнь Цин с её непробиваемой уверенностью, будто она лучше знает, что для Вэй Усяня хорошо, а что нет.
Вэнь Нин не стал бы рассказывать о его состоянии кому-либо, кроме Вэнь Цин. А вот тот факт, что от Вэнь Цин информация уже не первый раз доходит конкретно до этого адресата, настойчиво трезвонящего сейчас в дверной звонок... Это как раз начинает вызывать подозрения.
Вэй Усянь долго не отвечает, наблюдая на экране картинку с установленной снаружи видеокамеры.
Но, судя по всему, его брат не собирается уходить, продолжая настойчиво звонить.
По опыту Вэй Усянь знает, что так может продолжаться довольно долго. Как-то раз Цзян Чэн трезвонил целых десять минут, и по меркам дверных звонков эти десять минут казались Вэй Усяню целой вечностью.
В конце концов он добирается до двери, уже чувствуя себя полностью опустошённым и обессиленным.
Приоткрыв дверь буквально на дюйм, он шепчет:
— Я не один.
— А с кем? — раздражённо интересуется Цзян Чэн.
— С тем, с кем трахаюсь. И ему не понравится, что кто-то заявился в гости.
— А мне плевать. Я член семьи, — заявляет Цзян Чэн, напирая на дверь и, оттеснив Вэй Усяня, входит в квартиру.
Вэй Усянь не успевает отступить, и, покачнувшись, чувствует, как начинает заваливаться назад.
Цзян Чэн подхватывает его и помогает удержаться на ногах.
— Только посмотри на себя! — сердито ворчит он. — Сам на ладан дышишь, но пытаешься убедить меня, что у тебя какой-то ебарь в гостях?
— А вдруг это моя родственная душа, — вяло огрызается Вэй Усянь, но он слишком измождён, чтобы ругаться сейчас с Цзян Чэном.
— Вообще-то позволь напомнить, что твоя душа находится в моём теле. Так что формально я и есть и твоя вторая половинка, и родственная душа, — как ни в чём ни бывало заявляет Цзян Чэн, но при этом касается спины Вэй Усяня, очень мягко подталкивая его в комнату. Когда же тот остаётся на месте, не в силах заставить себя сделать хоть шаг, Цзян Чэн подхватывает его на руки и несёт в спальню.
Вэй Усянь не прочь бы посопротивляться, но решает не доставлять брату подобного удовольствия. Вместо этого он просто обхватывает Цзян Чэна руками за шею, кладёт голову ему на плечо и поправляет:
— В тебе находится моё ядро, а не душа, придурок. Хотя, если бы существовал способ извлечь из меня и душу, даже не сомневаюсь, что твоя мать нашла бы способ это сделать ради тебя.
Цзян Чэн не отвечает.
Это сейчас они спокойно обмениваются различными колкостями по поводу тяжелейшей травмы, которую оба пережили, когда им было всего по двадцать лет. Но упоминание Госпожи Юй каждый раз заставляет Цзян Чэна замолчать.
— В любом случае, это отличное золотое ядро. Я рад, что ты находишь ему достойное применение, например, таская на руках невероятно привлекательных мужчин, — добавляет Вэй Усянь, чтобы хоть немного смягчить удар под дых, которым стало упоминание матери-которую-нельзя-упоминать.
— Я не интересуюсь мужчинами, — сухо отвечает Цзян Чэн. — И уж точно не сторонник инцеста.
— Псевдоинцеста, — поправляет Вэй Усянь.
— Инцеста, — настаивает Цзян Чэн. — Я твоя плоть и кровь, забыл?
Что ж, если подумать, так оно и есть.
— Твоя мать, должно быть, в гробу переворачивается, осознавая, что собственноручно сделала нас кровными братьями.
Воцаряется долгое молчание. Цзян Чен открывает дверь спальни и бочком протискивается со своей ношей на руках.
И только когда они останавливаются у кровати, встречается взглядом с Вэй Усянем и тихо спрашивает:
— Думаешь?
— Уверен, — убедительно отвечает Вэй Усянь.
— В таком случае она никогда не сказала бы нам, где тебя искать.
— Она сказала вам, только когда была при смерти.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Ты сейчас серьёзно? — сердито спрашивает Вэй Усянь.
— Да, — так же сердито отвечает Цзян Чэн. — Знаю, тебе нравится строить из себя нелюбимого и никому не нужного сиротку, но даже ты должен понимать, насколько всё это чушь собачья! Вэнь Цин предана тебе не меньше, чем своему брату, а это о чём-то да говорит! Отца все годы, что тебя не было, лечили от депрессии! А цзецзе...
— Я знаю, — останавливает его Вэй Усянь.
Его сестра... Пусть они даже не одной крови, но Вэй Усянь прекрасно знает, что вряд ли в мире найдётся сестра, которая любит брата больше, чем любит его Цзян Яньли.
— Прости, — угрюмо добавляет он.
Только когда Цзян Чэн продолжает молча держать его на руках, так и не опуская на кровать, Вэй Усянь наконец поднимает голову с его плеча и встречается с ним взглядом.
После этого Цзян Чэн кладёт его на кровать и уходит обратно в гостиную.
Вэй Усянь успевает натянуть на себя одеяло, когда Цзян Чэн возвращается со спортивной сумкой. Не особо большой, но, очевидно, такой же вместительной, как бездонная сумка Мэри Поппинс. Или мешочек Цянькунь.
Цзян Чэн всегда заявляется так, словно готов остаться на неделю, а то и больше, если потребуется. Вот так запросто, не задавая вопросов. Приходит с пятью комплектами одежды, которую можно комбинировать между собой. С ноутбуком и рабочим портфелем, планшетом, — на котором в основном смотрит стримы спортивных матчей, кофром с туалетными принадлежностями, полотенцем для качалки, собственной наволочкой и ещё кучей всякого дерьма.
Всё это чисто ради показухи.
Ничем из перечисленного, кроме ноутбука и одежды, Цзян Чэн никогда не пользовался. Он спокойно спал на подушке Вэй Усяня, пользовался его постельным бельём и полотенцем из гостевого шкафа, туалетными принадлежностями, которые были в ванной.
Вэй Усянь понятия не имел, почему Цзян Чэн продолжал демонстративно таскать с собой все эти вещи. Но Цзян Чэн — человек привычек. Всегда таким был. И с возрастом ничего не изменилось.
— Ты принял своё лекарство? — спрашивает Цзян Чэн, доставая домашнюю одежду и направляясь в ванную комнату.
— А что? Разве твоя девушка тебе не сообщила? — отвечает Вэй Усянь чисто из вредности.
— Она не ведёт видеонаблюдение за твоей квартирой, чтобы узнать, соблюдаешь ли ты медицинские рекомендации и советы. И потом, следование медицинским рекомендациям и советам в принципе вообще противоречит твоей натуре.
Вэй Усянь ждёт, пока Цзян Чэн откроет дверь в ванную, и только потом говорит:
— Вижу, ты не возражаешь, что я назвал прекрасного доктора, о котором мы говорим, твоей девушкой.
— Я тебя умоляю. Да она в жизни не согласится, — сухо отвечает Цзян Чэн, после чего закрывает за собой дверь.
Вэй Усянь вытягивается под одеялом и размышляет над его словами.
Неужели Цзян Чэн думает, что у него нет шансов с Вэнь Цин?
Почему?
Он же Цзян, мать его, Чэн!
Наследник Юньмэн Цзяна!
Сын Цзян Фэнмяня и Юй Цзыюань.
Брат Цзян Яньли.
Да в конце концов, он брат единственного и неповторимого Старейшины Илина!
Как Цзян Чэн только смеет думать, что не достоин кого-либо!
Пусть даже этот «кто-то» — достопочтенная Вэнь Цин.
Видимо, придётся поговорить с братом, чтобы вправить ему немного мозги.
Боевой настрой Вэй Усяня сбивает звонок телефона. Учитывая позднее время, это может быть только Не Хуайсан.
Вэй Усянь не глядя принимает звонок и привычно начинает язвить:
— Чего так поздно? Опять смотришь какую-нибудь кинковую порнуху? И тебе настолько понравилось, что ты решил сам попробовать какие-то позы? Пришли мне фото, хочу заранее оценить вероятность растяжения и вывихов. Потому что в последний раз, когда мне пришлось исцелять твою спину, я два дня валялся в постели, пока отходил. Не хотелось бы повторять этот опыт, дружище.
На другом конце тишина, что немало настораживает.
Вэй Усянь отнимает телефон от уха, чтобы посмотреть на экран.
Ему звонят с незнакомого номера.
Поднеся трубку обратно к уху, он уже другим тоном спрашивает:
— Кто это?
— Вэй Ин?
От звука этого голоса кожа на его руках мгновенно покрывается мурашками.
— Откуда у вас этот номер?
— От Сычжуя.
Блять, Вэй Усянь и забыл, что заставил своих учеников выучить номер на случай экстренной ситуации. Родители большинства его подопечных были очень занятыми людьми. Да, у них были секретари, шофёры и куча помощников, но если случится что-то совсем чрезвычайное, Вэй Усянь с его особыми талантами может оказаться куда полезнее.
— Могу я узнать причину столь позднего звонка? В такое время я уже не принимаю звонки, связанные с работой.
На том конце снова воцарилось молчание.
— Ты в порядке?
— Конечно, — уверенно отвечает Вэй Усянь. — С чего это мне не быть в порядке?
— Если лечение приятеля, потянувшего спину, сделало тебя недееспособным на два дня, то...
— Послушайте, — перебивает Вэй Усянь. — Это я шутил, думая, что разговариваю с другом. Я в порядке. Спасибо за заботу. Но не стоит больше мне звонить. Это неуместно.
И снова пауза.
— Почему?
— Что значит «почему»? — переспрашивает Вэй Усянь.
— Почему неуместно звонить?
— Потому что уже десять вечера! — возмущенно восклицает Вэй Усянь.
— Ну и что?
То есть как это «что»?
— Вы нарочно притворяетесь, что не понимаете? Будете делать вид, что звонить практически чужому человеку после десяти вечера — это нормально?
— Ты исцелил моего сына. Который является твоим учеником. И у которого есть твой мобильный номер на случай чрезвычайной ситуации, если со мной невозможно будет связаться. Не очень похоже на чужого человека.
Лань Ванцзи решил использовать логику, чтобы переспорить его? Ха!
— Допустим, — согласился Вэй Усянь. — Всё равно не вижу никакого смысла звонить в столь поздний час. Разве сами вы не ложитесь спать в девять? Вы прекрасно знаете, насколько сейчас поздно.
На этот раз пауза длится гораздо дольше.
Наверное, всему виной обезболивающие с морфином, потому что Вэй Усяню требуется слишком много времени, чтобы осознать свой промах.
— Сычжуй говорил, что в девять вы уже спите, — торопливо добавляет Вэй Усянь.
— Он не мог такого сказать, — отвечает Лань Ванцзи.
— Откуда вам знать?
— Сычжуй ложится спать в семь. За два часа до того, как ложусь я.
— Ой, да ладно. Разве ложиться спать в девять вечера не общепринятое правило у Ланей? Уверен, Сычжуй об этом наслышан.
И снова молчание.
Твою ж мать. Что за обезболивающее он, блять, принял? Или это была сыворотка правды?
— Укладываться спать в девять вечера — это не правило, а стремление, — сообщает Лань Ванцзи. — Которое я достаточно часто нарушал во время последнего года обучения в медицинском колледже.
Вэй Усянь слышит, как открывается дверь в ванную и испуганно сбрасывает звонок.
И только потом задаётся вопросом, почему.
Теперь Лань Ванцзи точно решит, что Вэй Усянь трусливо отключился из-за того, что его уличили во лжи.
А, впрочем, какая разница.
Вэй Усянь снова откидывается на подушки, наблюдая, как возвращается Цзян Чэн с полотенцем на шее.
Подождите, это что...
— Ты вытирался моим полотенцем? — спрашивает Вэй Усянь, приподнимая голову.
— А, да. Забыл взять свежее из шкафа. Так что возьмешь утром новое.
Вэй Усянь смотрит на брата, пока тот не поворачивается, вопросительно изогнув бровь.
— Цзян Чэн, это отвратительно! — заявляет Вэй Усянь, приподнявшись на локтях.
— Да не, всё нормально. Наши внутренности практически одинаковы.
Вэй Усянь закатывает глаза.
— Не совсем. У тебя моё золотое ядро. Целёхонькое и невредимое. А я своё восстановил только на тридцать девять процентов.
Цзян Чэн застывает.
— Правда? Так много? Это же отлично!
— Нет, не отлично. Но это не имеет значения. Я научился управляться и с таким ядром.
— Не очень-то хорошо ты справляешься, судя по всему, — возражает Цзян Чэн забираясь в постель с другой стороны кровати.
— Я в порядке, — в сотый раз повторяет Вэй Усянь.
— Ничего ты не в порядке. Когда-нибудь этот твой комплекс сердобольного спасителя доведёт тебя до комы.
— Исключено, — пробует возразить Вэй Усянь.
Но Цзян Чэн продолжает, будто его и не перебивали:
— Ты прекрасно знаешь, как можно ускорить восстановление золотого ядра.
— Что? — Вэй Усянь поворачивается к Цзян Чэну, не понимая, шутит тот или говорит всерьёз.
— Парное совершенствование.
Вэй Усянь продолжает смотреть на него, сузив глаза.
— Нужно ли мне объяснять... — начинает было Цзян Чэн, но тут же умолкает.
— То есть ты хочешь сказать, что я должен заняться сексом с первым попавшимся заклинателем, только чтобы полностью восстановить своё золотое ядро?
— Не с первым попавшимся.
— То есть?
— С кем-то более... сильным и могущественным. С кем-то... достойным.
Вэй Усянь молча смотрит на брата, чувствуя, как всколыхнувшееся возмущение постепенно отступает.
Цзян Чэн тем временем забирается под одеяло и, надавив Вэй Усяню на плечо, заставляет лечь.
— Отец хочет устроить твой брак, — сообщает он.