Ни слова о молочных бёдрах / No Talk of Milky Thighs

Придя в себя, Вэй Усянь обнаруживает, что находится в незнакомой комнате. А его тело буквально распирает от энергии, поступающей из... — четырёх??? — источников. Первые мгновения ему даже кажется, что он полностью ослеплён. Поток энергии настолько мощный, что приподнимает его тело с кресла, в котором Вэй Усянь находился. Он встаёт, даже не задумываясь, сможет ли удержаться на ногах. Теперь энергия напрямую проникает в его тело со всех сторон, и усилившийся поток приподнимает-таки его на добрых два фута в воздух. Вэй Усянь давно уже не чувствовал себя настолько могущественным без помощи тёмной энергии, поэтому разводит руки в стороны, стараясь впитать как можно больше. Сила проникает в его растопыренные пальцы, поднимается по венам, вливается в меридианы, проникает к каждой клеточке, зажигая их одну за другой, пока этот каскад не доходит до его ядра, запуская настоящий фейерверк. Он смотрит вниз и видит прямо перед собой брата, вытянувшего по направлению к нему обе руки. Брата, на лице которого облегчение сменяется чистой радостью, когда Вэй Усянь улыбается ему. Повернув голову влево, он видит свою теперь уже невестку, а вообще-то дорогого друга, которая улыбается столь же ярко, как и её муж. Хотя в её улыбке всё-таки больше облегчения: она же его доктор, и сейчас точно не станет прыгать от радости. Вэй Усяню хочется успокоить Вэнь Цин, сказать, что она видела его и в гораздо худшем состоянии, чем просто потерявшего сознание на полу в уборной. Но вместо этого он ещё шире улыбается, из-за чего её улыбка так же становится лучезарнее. Посмотрев направо, он видит ещё одного лучшего друга, Вэнь Нина. Который теперь ему тоже вроде как брат. Если бы Вэй Усянь заранее знал, сколько родственников приобретёт после женитьбы брата и замужества сестры, он бы гораздо раньше подтолкнул их к бракосочетаниям. Но сильнее всего Вэй Усянь ощущает сейчас поток энергии, источник которого находится сейчас у него за спиной. Кто это? Улыбка сходит с его лица: Вэй Усянь хмурится и переводит вопросительный взгляд на брата. Цзян Чэн, очевидно, без труда читает его мысли, потому что медленно опускает руку и, склонив голову к плечу, выразительно поднимает бровь. Мол, ты знаешь, кто это. Вэнь Цин и Вэнь Нин тоже опускают руки. И, хотя Вэй Усянь вроде как уже должен опуститься, поток энергии, поступающий из-за спины, только усиливается, и он продолжает парить в нескольких дюймах от пола. Вэй Усянь прищуривается, не сводя взгляда с Цзян Чэна. Их немой диалог продолжается: «Надеюсь, это не тот, о ком я думаю» Во взгляде Цзян Чэна появляется насмешка. «Ага, надейся» Вэй Усянь начинает злиться, и смотрит на брата с угрозой: «Очень надеюсь, ты не рассказал ему лишнего» Внезапно поддерживавший его поток энергии иссякает. Не контролируемо прекращается, а именно иссякает: Вэй Усяню хорошо знакомо это ощущение, когда ты выжимаешь из своего тела все ресурсы, забыв о всяком чувстве самосохранения. Недолго думая, Вэй Усянь разворачивается ещё до того, как его ноги касаются пола, и кладёт руку на обтянутую красным широкую грудь и толкает с такой силой, словно пытается сделать непрямой массаж сердца этому идиоту. — Что, блять, за глупое геройство, — шипит Вэй Усянь. Лань Ванцзи не отвечает, но и с места не сдвигается, только сверлит Вэй Усяня сверкающим от гнева взглядом, словно у него есть какая-то причина злиться. Если кто-то и должен сейчас быть в ярости, так это Вэй Усянь. — Не волнуйся, даже если гости разошлись, мы все равно можем провести церемонию, — по своему истолковав причину недовольства Лань Ванцзи, сообщает он, закатывая глаза. — Я обещал Сычжую. — Гости нас подождут, — отвечает Лань Ванцзи. — Что значит подождут? Как давно я был в отключке? — Около часа. Твой отец объявил перерыв и попросил всех вернуться через час. Вернуться... — То есть? Гости что, вышли из здания? — Возможно. Но они вернутся, — заверил его Лань Ванцзи. Зачем? Зачем кого-то возвращать? Им не нужна толпа для бракосочетания. Лань Ванцзи и сам не любит толпу! Да он и людей-то в целом не очень жалует. — Зачем им возвращаться? — спрашивает Вэй Усянь. — Затем, что они ни за что не захотят пропустить свадьбу Старейшины Илина. Особенно после того, как сам он куда-то пропал, а церемонию задержали. Уверен, они вернутся, только чтобы посмотреть, пойдёшь ли ты до конца. — Естественно, пойду! — сердито бормочет Вэй Усянь. — Я же дал слово. И, задумавшись, совсем другим тоном добавляет: — Хотя, скорее всего, вернуться смогут не все. Лань Ванцзи подозрительно прищуривается. — Сычжуй установил барьер вокруг здания, — поясняет Вэй Усянь, и глаза его светятся весельем... и гордостью. — О боги! — слышит он голос Цзян Чэна. — Я сообщу Лань Сичэню, — говорит Вэнь Нин, выбегая из комнаты. — А где Сычжуй? С ним всё в порядке? — спрашивает Вэй Усянь. — Он с моим братом и Мэн Яо. И что значит, установил барьер? — голос Лань Ванцзи понижается на полтона, и от этого становится ощутимо холоднее. А ещё в его глазах мелькает что-то странное. — У Сычжуя недостаточно духовных сил, чтобы сотворить подобный барьер. Вэй Усянь склоняет голову к плечу: — Уверен? — Только если... — начинает Лань Ванцзи, но тут же резко обрывает сам себя: — Значит, вот почему ты отключился? Отдал ему всю свою энергию, так как он вложил все силы в этот бессмысленный барьер? Зачем он это сделал? — Эй, эй! Ты должен гордиться своим сыном! Создать нечто подобное в столь юном возрасте — это настоящий подвиг! — Это не подвиг, а самоубийство! — рычит Лань Ванцзи. Теперь он явно в бешенстве. — О да, ну конечно, — фыркает Вэй Усянь. — В таком случае ты сам виноват, что не научил его здравому смыслу. Лань Ванцзи одаривает его мрачным взглядом. — Зато ты известен именно тем, что учишь своих учеников здравому смыслу, да? — Ну, я уж точно научил бы не идти на риск, способный поставить его жизнь под угрозу! — Уж кто бы говорил о бессмысленных рисках! — Да что ты вообще обо мне знаешь! — кричит Вэй Усянь. Кстати, почему он кричит? — Ладно, ладно, голубки, — перебивает их перепалку Вэнь Цин. — Нужно продолжить нашу вечеринку. Оставьте прелюдии на потом. — Прелюдии? — ещё больше взвивается Вэй Усянь, поворачиваясь к ней. — Почему ты кричишь? — спрашивает Лань Ванцзи, прикрывая ему рот ладонью. Вэй Усянь в порыве злости тут же отталкивает его руку. У него в теле и так переизбыток энергии, но вдобавок к этому из-за всех переживаний, похоже, в кровь хлынул ещё и адреналин. — Да, прелюдию, — без тени смущения заявляет Вэнь Цин. — Я уже объяснила твоему будущему мужу, что у тебя нет полноценного золотого ядра. — Цин-цзе! Это закрытые медицинские данные! Ты давала клятву! И нарушаешь мои права как пациента. — Тогда я сам ему всё объясню, — выступает вперёд Цзян Чэн. Вэй Усянь застывает в замешательстве, потрясённо глядя то на одного, то на другого. — Вы что, решили объединиться против меня? Я же ваш Купидон! Это и есть благодарность за то, что я свёл вас вместе? — Тоже мне, Купидон! Ты подбивал Цзян Чэна закрутить со мной интрижку! Это ваш отец непонятно что и как провернул с Вэнь Чао, так что тот не появился на церемонии. Вот Вэнь Жоханю и пришлось выкручиваться, чтобы сохранить лицо и заключить всё-таки союз с Цзянами. — То есть? Значит, на самом деле... он не удочерил тебя? — Вэй Усянь не может поверить в услышанное. Это какая-то нелепость. — О, не переживай, он давным-давно усыновил и Вэнь Нина, и меня. Мы единственные представители семьи с более-менее достойной репутацией. Он собирался извлечь из этого выгоду. — Эм... А тебе-то зачем это понадобилось? Вэнь Цин пожимает плечами. — Он помог мне оплатить учёбу в медицинском колледже. Вэй Усянь подозрительно прищуривается. Нет, Вэнь Цин ни за что бы не согласилась, чтобы её удочерил кто-то вроде Вэнь Жоханя только ради этого. — И всё? — спрашивает он. Вэнь Цин молчит некоторое время, после чего неохотно отвечает: — А ещё он позаботился о бабуле Вэнь. И об остальной моей семье. — Ясно, — кивает Вэй Усянь, но тут же снова хмурится: — Подожди, а каким образом наш отец ухитрился... — Я потом тебе всё объясню, — не даёт ему продолжить Цзян Чэн. — Хотя сомневаюсь, что мне рассказали всю историю. Но, как говорится, дарёному коню... — Я тебе не конь, — возмущается Вэнь Цин, шлёпая его по руке. — Но если бы была, то только самым красивым, — встревает Вэй Усянь, подмигивая ей, только чтобы отвлечь её внимание от Цзян Чэна, который начинает заливаться краской от огорчения. — О, Вэнь Цин, не обижайся на моего брата, пусть даже он и выдаёт подобные глупости. Цзян Чэн слишком обожает тебя. Сам Цзян Чэн становится пунцовым. — Знаю, что обожает, — отвечает Вэнь Цин, заслужив удивлённый и благодарный взгляд своего новоиспечённого мужа. — Но мы уже достаточно отклонились от темы, — деловито добавляет она. И смотрит на Цзян Чэна. Тот кивает и поворачивается к Вэй Усяню, у которого сразу появляется нехорошее предчувствие. Отклонились от темы? Блять. Неужели они собираются... Естественно, они не только собираются, они наверняка уже успели это обсудить! — Я объяснил твоему мужу, что для полного восстановления ядра необходимо... — начинает Цзян Чэн. — Нет! — перебивает Вэй Усянь. — ...парное совершенствование, — завершает Цзян Чэн, игнорируя его протесты. — Только через мой труп, — выкрикивает Вэй Усянь. Да что с ним такое, что он так кричит-то. — Да как угодно, лишь бы сработало, — весело отвечает Вэнь Цин.