Ни слова о молочных бёдрах / No Talk of Milky Thighs

Вэй Усянь никак не может уснуть. Кондиционер включён. Слишком холодно. Он хватает пульт и выключает кондиционер. На некоторое время становится легче. Но потом он начинает ощущать жар, исходящий от тела Лань Ванцзи. Который неподвижен, словно труп. Вэй Усянь приподнимается на локтях, разглядывает Лань Ванцзи, — тот лежит на спине, как статуя, дышит ровно, размеренно, — и задаётся вопросом, хватит ли у него сил взять и столкнуть своего новоявленного супруга с кровати. Блять, если б только у него был с собой Чэньцин! Он отправил бы спящего Лань Ванцзи в полёт до какого-нибудь другого отеля. Чтоб его! Спит как убитый, в то время как Вэй Усянь крутится-вертится, места себе не находит: то слишком жарко, то слишком холодно, то слишком как-то средне. Промучившись ещё полчаса без сна, Вэй Усянь со злостью пихает Лань Ванцзи, намереваясь столкнуть его нафиг с кровати. Вот только Лань Ванцзи каким-то образом перехватывает его руку, и в следующее мгновение оказывается на Вэй Усяне сверху, подминая его под себя. Вэй Усянь моргает, пока лицо, нависающее над ним, не обретает чёткость. Дело даже не в темноте, просто... Слишком уж давно он не смотрел на Лань Ванцзи так близко. Словно очнувшись, Вэй Усянь пытается выдернуть руку из его хватки, но Лань Ванцзи вполне ожидаемо перехватывает обе его руки за запястья и прижимает их к кровати. — Только не говори, что всё это время ты только прикидывался спящим. Лежал, блять, так неподвижно, глубоко дышал... Ты походу тот ещё притвора, да? — Я сплю в одной постели со Старейшиной Илина. Который никогда не скрывал неприязни ко мне. Естественно, я должен оставаться начеку. — Ой, можно подумать. Ты прекрасно знаешь, что у меня нет при себе Чэньцина. — Зачем тебе мог понадобиться Чэньцин? — Чтобы дать отпор Бичэню. — Я не брал с собой Бичэнь. — Почему? — спрашивает Вэй Усянь. — Если ты знал, что нужно быть начеку, почему не захватил своё оружие? — Я предпочитаю сражаться с тобой в рукопашную. — Даже не сомневаюсь, что ты предпочтёшь грубую силу, скотина, — Вэй Усянь пытается освободить руки из захвата, но такое впечатление, будто их держат в железных тисках. Лань Ванцзи склоняется к его уху и шепчет: — Даже с полноценным золотым ядром ты не смог бы противостоять мне в рукопашной схватке. — Ну да, теперь-то, когда преимущество очевидно, ты такой весь из себя крутой, — фыркает Вэй Усянь, не оставляя попыток высвободить руки. Но Лань Ванцзи по-прежнему крепко удерживает его за запястья. — Серьёзно? — спрашивает он. — Что? — шипит Вэй Усянь, отвлекаясь на... — Преимущество очевидно? — А какие тебе нужны ещё доказательства? — спрашивает Вэй Усянь. Он демонстративно пытается скинуть с себя Лань Ванцзи, но едва способен пошевелиться под тяжестью его тела. — То есть, ты хочешь сказать, что получил звание Старейшины Илина, Магистра тёмного пути совершенствования, не зная даже основных путей решения куда более простых проблем? Ох, как же это бесит. Реально бесит. Вэй Усянь снисходительно поднимает бровь. — Репутация Магистра тёмного совершенствования построена на слухах и домыслах. И имеет мало общего с самим Магистром. — Значит, ты признаёшь, что эта репутация не заслуженна? И что настоящему Старейшине Илина настолько не хватает навыков критического мышления, что он не в состоянии придумать, как выбраться из-под меня? — Думаешь, на меня подействуют эти твои жалкие попытки реверсивной психологии? — Нет? Вэй Усянь ухмыляется. — Если ты ждёшь, что я решу поцеловать тебя, только чтобы заставить ослабить хватку, ты сильно ошибаешься. Я могу и подождать. Вэй Усянь кладёт голову на подушку, устраиваясь поудобнее. — Отлично. Это даст нам прекрасную возможность вспомнить старые добрые времена и освежить твою память. Хочешь знать, где именно на территории кампуса мы занимались сексом? Вэй Усянь закатывает глаза. — Ну вот, начинается. Снова всё та же хуйня. — Хм, посмотрим, — как ни в чём ни бывало продолжает Лань Ванцзи. — Помнится, там была небольшая вечно пустующая учебная комната. Приходилось вести себя тихо. Обычно дело заканчивалось тем, что ты седлал меня и скакал на моих коленях. Блять, ну какого... Нужно срочно заткнуть уши. — Похоже, ты уже тогда был любителем пошлостей и наглой задницей, да? — хмыкает Вэй Усянь. Ноздри Лань Ванцзи подрагивают, его явно забавляет этот диалог. — Возможно. Я не проверял. А вот твоя задница была очень привлекательной. Ох. Твою ж мать. — То есть, насчёт грязного рта ты не возражаешь? — Мгм. Тем более, что я его весьма умело использовал. Когда Вэй Усянь не реагирует, нарочно делая вид, что не улавливает двусмысленности ответа, Лань Ванцзи склоняется и шепчет ему прямо в ухо: — Мне нравилось пробовать тебя. Везде. Наверное, Вэй Усянь уже и сам полувозбуждён, но даже не замечает этого, потому что бедром ощущает твёрдый член Лань Ванцзи, и не может сосредоточиться ни на чём другом. Он как раз собирается выдать в ответ какую-нибудь ехидную колкость, и тут замечает, что взгляд Лань Ванцзи опускается на его губы. — Но больше всего нравилось пробовать твой рот, — сообщает Лань Ванцзи. — Остановись, — шепчет Вэй Усянь. Одно упоминание поцелуев заставило его вдруг почувствовать собственную уязвимость, — даже ощущение твёрдого члена Лань Ванцзи не настолько взволновало его. — Останови меня, — отвечает Лань Ванцзи. — Ты говорил это всем тем девушкам, которых трахал тогда же, когда трахал и меня? — Вэй Усянь почти рычит от злости, которая переполняет его. Воздух в комнате мгновенно остывает. Длинные шторы колышутся с тихим шорохом, хотя все окна закрыты. Но ничего этого Лань Ванцзи, похоже, не замечает. — Значит, ты помнишь.