Ни слова о молочных бёдрах / No Talk of Milky Thighs

На этот раз, когда Вэй Усянь толкает Лань Ванцзи, тот отстраняется, но только для того, чтобы заставить его сесть. Вэй Усянь выдёргивает руки из захвата и тянется за пультом от кондиционера, чтобы снова включить его. Но как только делает попытку встать с кровати, Лань Ванцзи удерживает его за локоть. — Так ты помнишь? — повторяет он. Вэй Усянь хмурится. Он что, неясно выразился? — То есть тебе не показалось странным, что я согласился на брак с тобой, ничего не помня о нашем прошлом? Стоп, это звучит как-то... — Ты уехал, — говорит Лань Ванцзи. Вэй Усяню чудится упрёк в этих словах. Но он почти уверен, что ошибается, поэтому отвечает в тон: — А ты женился. — После того, как ты в одночасье бесследно исчез! — теперь в голосе Лань Ванцзи явно слышится злость. Ну и наглость! — Ты трахал других! — Это не так. Я уже говорил тебе, — холодно отвечает Лань Ванцзи. Теперь он куда более спокоен. И даже в темноте видно, как лицо его становится надменным, словно Лань Ванцзи не понимает, почему ему приходится повторяться. — Тогда будь добр, объясни, как от тебя могли забеременеть, если ты не... — Вэй Усянь обрывает сам себя. Он просто не способен использовать вульгарные выражения, когда речь идёт о рождении Сычжуя. Лань Ванцзи ничего не отвечает. Его молчание какое-то странное. Настолько странное, что Вэй Усянь в полном замешательстве наклоняет голову: — Погоди, он что, не... Договорить он не успевает. — Сычжуй мой сын, — перебивает его Лань Ванцзи. Вэй Усянь с досадой хмыкает и отворачивается. — Ладно, неважно. Можешь не говорить. Мне всё равно. В конце концов, я вышел за тебя не для того, чтобы изображать примерного мужа. — А для чего? Вэй Усянь в ярости запрокидывает голову и стонет от бессилия. — У тебя что, амнезия? Ты же сам в прямом смысле слова прервал моё предложение Вэнь Чао и устроил целое представление перед всеми присутствующими. — Ты мог бы сказать «нет». Ну всё, довольно. Вэй Усянь вскакивает с кровати, но его тянут назад. Он так зол, что не глядя отпихивается локтем. И, походу, удачно: попадает Лань Ванцзи прямиком в солнечное сплетение. После ответного стона боли Вэй Усяню становится немного легче. По шторам снова проходит порыв ветра. — ...Но я рад, что ты этого не сделал, — слышит Вэй Усянь хриплый шёпот Лань Ванцзи. — О, не волнуйся. Я планирую заебать тебя так же, как ты заебал меня, — говорит Вэй Усянь, присматриваясь к шторам. Должно быть, проходит целая минута, прежде чем он слышит ответ, на этот раз прямо возле уха: — Обещаешь? Воздух от кондиционера сейчас слишком прохладный, и кожа покрывается мурашками. Вэй Усянь хватает пульт, чтобы немного убавить прохладный поток, и отвечает: — Обещаю ли я остаться с тобой и портить тебе жизнь? Определённо. — Ты уже испортил мне жизнь, раз и навсегда. Так что можешь ограничиться тем, что останешься рядом. Вэй Усянь потирает руки, пытаясь пригладить ставшие дыбом волоски. Кондиционеры в этих отелях просто никудышние. Никакой нормальной регуляции. Даже в роскошных номерах для молодожёнов. — Давай обойдёмся без слащавой банальщины. Это не в твоём стиле. — Откуда ты знаешь, что в моём стиле, а что нет? Девять лет прошло, ты понятия не имеешь, каким я стал. По правде говоря, Вэй Усянь всё-таки ожидал, что Лань Ванцзи будет хоть немного стыдно, что он покается за то, что изменил ему с девушкой и заделал ей ребёнка. Но, похоже, тот спокойно жил себе дальше, словно ничего серьёзного не произошло. — Если честно, девять лет назад я, получается, тоже тебя не знал, — отвечает Вэй Усянь, поворачивая наконец голову, чтобы посмотреть на Лань Ванцзи. Они так и смотрят друг на друга, молча, каждый даёт другому возможность возразить. Но правда в том, что девять лет назад они действительно были слишком увлечены крышесносным сексом, чтобы получше узнать друг друга. Каким же наивным и неопытным надо было быть, чтобы спутать всё это с любовью, думает Вэй Усянь. — Ты хотя бы любил её? — спрашивает он без тени гнева. Возможно, Цинь Су была такой же жертвой заблуждения, как и он сам. После долгой паузы Лань Ванцзи отвечает: — Она была мне другом. Дорогим другом. И на этом всё. Очевидно, у него нет желания объяснять суть своих отношений с Цинь Су. И, по правде говоря, Вэй Усянь и сам считает, что это не его дело. Как только он собирается отвернуться, Лань Ванцзи неожиданно добавляет: — Я никогда не изменял тебе, Вэй Ин. Вэй Усянь фыркает. — Ну да, конечно. А Сычжуй родился от непорочного зачатия, каким-то образом получив половину твоих генов. Даже я не обладаю подобной силой, не говоря уже об обычном заклинателе вроде тебя. Лань Ванцзи не отвечает. И вместо этого спрашивает: — Что случилось с твоим золотым ядром? Вэй Усянь отводит взгляд. Лань Ванцзи молча ждёт ответа. — Знаешь что? Можешь хранить свои секреты, — отвечает наконец Вэй Усянь. — А я буду хранить свои. Проехали. — Я уже догадался, что ты, должно быть, кому-то отдал его. Столь глупый поступок был бы вполне в твоём духе. Ну вот, и снова здрасьте! — Ещё раз назовёшь меня глупым, — получишь, — грозит он и для пущей убедительности заносит локоть для удара. — Глупый. Вэй Усянь разворачивается и делает выпад. Да, он настолько предсказуем. Лань Ванцзи легко блокирует его удары, после чего снова подминает под себя, распластанного на постели. К тому времени Вэй Усянь уже успевает запыхаться. — Глупый, — снова повторяет Лань Ванцзи, вызывающе приподнимая бровь. Вэй Усянь даже не пытается пошевелиться: он уже понял, что это бесполезно. Вместо этого он впивается зубами в бицепс Лань Ванцзи, прямо через рукав его домашней рубашки. Впивается с такой силой, что несколько мгновений спустя видит, как на ткани проступают красные пятнышки. Лань Ванцзи бесстрастно наблюдает за происходящим. После чего садится, стягивает с себя рубашку и аккуратно сворачивает её узлом так, чтобы испачканная часть оказалась внутри. Это настолько абсурдно, что у Вэй Усяня непроизвольно вырывается смешок. Он начинает вставать, но в следующую же секунду Лань Ванцзи снова прижимает его к постели. — Похоже, сегодняшний день ничему тебя не научил, — говорит Лань Ванцзи. — Либо ты просто жаждешь повторения перформанса. Вэй Усянь хмурится. Что, блять, это должно озна... Он так и не успевает закончить мысль: Лань Ванцзи кусает его за плечо. И, так как Вэй Усянь в майке, то, когда из прокушенной кожи выступает кровь, она ни во что не впитывается. Вэй Усянь с отвисшей челюстью смотрит на укус. Просто невероятно. — Ты что, в третьем классе? — наконец спрашивает он, поднимая взгляд. — Право на возмездие не зависит от возрастной группы или социальной принадлежности, — как ни в чём ни бывало поясняет Лань Ванцзи. — Возмездие... — начинает было Вэй Усянь, но умолкает, когда Лань Ванцзи внезапно снова кусает его, на этот раз в шею. — Блять, там же артерия, ты, засранец! — кричит Вэй Усянь, хотя Лань Ванцзи отстраняется до того, как укус повреждает кожу. — После сегодняшних событий ты должен понимать, что я возвращаю долг с процентами. Всегда. Вэй Усянь и правда делает себе мысленную заметку. И принимает блестящее решение — наклониться и вцепиться зубами в другой мускулистый бицепс. Но на этот раз осторожнее, чтобы не прокусить до крови. Иначе им придётся объясняться утром, почему постельное бельё отеля заляпано кровью. Бедняга Сычжуй наверняка будет травмирован. — Что ж, — Лань Ванцзи пожимает плечами. — Раз уж ты сам нарываешься... Вэй Усянь инстинктивно напрягает плечи в ожидании укуса, но Лань Ванцзи, приподнявшись на локтях, перемещается вниз, чтобы укусить его за грудь, чуть выше правого соска. — Ай! — взвизгивает от боли Вэй Усянь. — Грёбанное животное! След же останется! — Останется, как и от всех остальных. В ответ Вэй Усянь кусает Лань Ванцзи за ключицу. Почему именно за ключицу, он и сам не понимает, но тут же ощущает, как заболели зубы. Впрочем, судя по всему, сам укус тоже оказывается чувствительным, потому что он Лань Ванцзи шипит от боли. Возмездие следует незамедлительно. Не выпуская его рук из захвата, Лань Ванцзи заводит их Вэй Усяню за спину, после чего перемещается ниже и кусает его сначала за талию, затем ещё раз чуть выше тазовой косточки, и наконец оставляет последний укус под пупком. — Какого хуя! Три раза! Лань Ванцзи поднимается и снова нависает над ним. — Сдаёшься? Вэй Усянь только презрительно фыркает. — Сдаюсь? Да ты хоть знаешь, кто я? Лань Ванцзи лишь приподнимает бровь, ожидая ответного хода. Вэй Усянь приподнимается, чтобы укусить его за подбородок, — единственную на данный момент доступную часть, — но Лань Ванцзи отстраняется и качает головой: — Только не лицо. О, теперь Вэй Усянь просто обязан цапнуть его именно за лицо. Он снова делает выпад, и на этот раз Лань Ванцзи не отстраняется, а встречает его поцелуем. Вероятно, стоило это предвидеть. И, скорее всего, что-то такое, похожее на предупреждение, мелькало в голове Вэй Усяня. Он же достаточно умён, а красный сигнал тревоги, опасности и необходимости прервать операцию беспрерывно мигал уже... ох, наверное, добрых полчаса. Но Вэй Усянь предпочёл не обращать на него внимания. Что ж, это не похоже на прошлые их поцелуи. Сейчас у них нет зрителей. И они успели оставить друг другу кучу укусов в самых разных местах. Лань Ванцзи всё ещё удерживает Вэй Усяня за запястья, — кажется, его руки уже начинают неметь. Почувствовав, что ему не сопротивляются, Лань Ванцзи отстраняется и с опаской смотрит на Вэй Усяня. Тот остаётся безучастным. Лань Ванцзи осторожно наклоняется и коротко прижимается к его губам своими. Вэй Усянь не размыкает губ. Но и не отталкивает. Далее следует несколько коротких поцелуев, после чего он приоткрывает рот. Лань Ванцзи осторожно, на пробу проникает ему в рот языком, будто ждёт, что зубы Вэй Усяня сразу нанесут смертельный удар ниндзя. Но Вэй Усянь этого не делает. Он разыгрывает всё достойным образом. Встречает язык Лань Ванцзи своим, дразнит, поглаживает и посасывает, заводит того, после чего атакует. Да, зубами. Этот укус совершенно точно до крови. Лань Ванцзи тихо ахает и отстраняется. На его лице довольная усмешка. — Оно того стоило, — говорит он. Вэй Усянь только закатывает глаза. — Здорово. Попробуешь ещё раз сунуться — получишь ещё. Лань Ванцзи немедленно пробует ещё раз. Ублюдок, мать его. Вэй Усянь снова кусает его за язык. На этот раз, когда Лань Ванцзи отстраняется, на губах его можно заметить кровь. Он слизывает её и поднимает бровь. — Если это какая-то тактика, призванная оттолкнуть, могу тебя заверить, она даёт обратный эффект. — Ты что, садист? — любопытствует Вэй Усянь. — Я садист? Разве не ты до крови прикусил мне язык? — Тогда, значит, тебе нравится принуждать к прелюдии? Без согласия? — Да, с тех пор как понял, что именно это нравится тебе. Вэй Усянь презрительно фыркает. — Ты понятия не имеешь, что именно мне нравится. На этот раз ответ следует не сразу. — Ты прав. Я знаю только то, чем ты увлекался раньше. Придётся выяснить, что тебе нравится теперь. Ой. Хотя... и почему это раньше не пришло ему в голову? — Тебе это вряд ли понравится, — говорит Вэй Усянь, изгибая бровь. Лань Ванцзи вопросительно наклоняет голову. — Теперь я предпочитаю быть сверху, — поясняет Вэй Усянь. — Так что если не готов принимать в задницу, дорогой супруг, не думаю, что мы когда-либо взойдём на борт парного совершенствования. Вот теперь наконец Лань Ванцзи выглядит встревоженным. Вэй Усянь готов похлопать себе в ладоши. Нет, серьёзно, как он не подумал об этом раньше? Младший из близнецов-нефритов был альфой до мозга костей. И даже представить не может себя в позиции принимающего. Вэй Усянь чувствует, как хватка Лань Ванцзи на его запястьях ослабевает. И тут же пользуется этим, выдёргивая из захвата руки. Лань Ванцзи отстраняется и садится. Вэй Усянь чувствует необъяснимое злорадство. По шторам снова прокатывается порыв воздуха. Вэй Усянь стискивает зубы. Ему надоело это дерьмо. Он резко садится, застав Лань Ванцзи врасплох неожиданным движением. Затем смотрит на шторы и свистит. Шторы отвечают тихим шорохом. Вэй Усянь закрывает глаза, старается сосредоточиться и снова свистит. На этот раз его свист напоминает короткую мелодию. Когда он открывает глаза, то видит вытянутое белое мерцание, колышущееся прямо перед занавесками. Более четко разглядеть призрака невозможно, тем не менее понятно, что это именно призрак. Тот самый, который, казалось, почти слился с его телом во время свадьбы, заставив сиять, словно у него был собственный ореол. — Уходи, — приказывает Вэй Усянь. Колыхание штор становится почти угрожающим. — Ну погоди, пока я доберусь до Чэньцина, — ворчит Вэй Усянь. — Уходи, — вдруг приказывает Лань Ванцзи с тихой угрозой в голосе. Вэй Усянь удивлённо поворачивается. И видит, как Лань Ванцзи смотрит на призрака. Мгновение спустя по комнате проносится лёгкий порыв, после чего наступает тишина. Вэй Усянь снова смотрит на Лань Ванцзи и хмурится. — Кто это был? — Цинь Су, — после недолгого молчания отвечает тот. Теперь в его голосе нет ни капли былой игривости.