Ни слова о молочных бёдрах / No Talk of Milky Thighs

Вэй Усянь просто не в состоянии сопротивляться и возражать ни сейчас, ни в следующий момент, когда, извинившись перед гостями, Лань Ванцзи уводит его с завтрака. И если поначалу Вэй Усянь ещё ухитряется как-то идти на своих двоих, то стоит лишь им выйти за дверь, как он в прямом смысле слова заваливается на Лань Ванцзи. Тот явно собирается подхватить его на руки, но Вэй Усянь собирает крохи оставшихся сил и останавливает мужа. — Не здесь, — шепчет он. Место людное, в любую секунду здесь может кто-нибудь появиться, и, хотя непосредственно рядом пока никого нет, рисковать Вэй Усянь не хочет. — Дай мне минутку. Вместо ответа Лань Ванцзи поднимает его лицо за подбородок и целует. Поначалу Вэй Усянь пытается увернуться, но потом чувствует, как в его ослабевшем теле начинает что-то происходить. И спустя мгновение отстраняется, поражённый. — То есть достаточно просто поцелуев? — шепчет он. Лань Ванцзи выразительно поднимает бровь, и Вэй Усянь видит, что его взгляд уже стал темнеть. На этот раз он сам подаётся вперёд и прижимается губами к губам мужа. Но чувствует всего лишь небольшое покалывание, не более. Ничего даже отдалённо напоминающего ощущения от предыдущего поцелуя. — Ты должен хотеть этого, — говорит Лань Ванцзи. Хотеть... Вэй Усянь прищуривается. Потом снова тянется. И опять прижимается губами к губам. Ничего. Он отстраняется и, раздосадованный, что ничего не получилось, сам не замечает, как начинает дуться словно капризный ребёнок. Лань Ванцзи опускает взгляд на его нижнюю губу, и, прежде чем Вэй Усянь успевает убрать недовольную гримасу со своего лица, его снова целуют. Глаза Вэй Усяня закрываются сами собой, когда поцелуй захватывает его, и всё повторяется так, как уже было когда-то давным-давно. Лань Ванцзи обнимает его за талию и притягивает ближе, а сам поцелуй становится жадным, нетерпеливым и даже грубым. Вэй Усянь чувствует, как буквально тает внутри. И отпускает, позволяет страсти поглотить себя. Как раньше. Но Лань Ванцзи внезапно отстраняется от его губ, и только сильнее притягивает его за талию, жарким шёпотом опаляя ухо: — Ты должен не просто чувствовать, детка. Ты должен принять это. Принять? Что именно принять? — Как? — шепчет он в ответ, силясь открыть глаза, но даже такое простое действие сейчас даётся с трудом, особенно когда он чувствует губы Лань Ванцзи возле своего уха. — Ну конечно, ты же не знаешь, как принимать, — слышит Вэй Усянь и снова начинает отстраняться и выворачиваться из объятий, но его тут же кусают за мочку уха, и он забывает обо всём на свете. Мгновение спустя губы, сладко терзавшие мочку уха, уже проходятся поцелуями по линии его челюсти, возвращаются ко рту Вэй Усяня, и на этот раз он старается сконцентрироваться. И не просто чувствовать. А принимать. Поначалу вроде как не срабатывает, но потом Лань Ванцзи с такой силой впивается пальцами в его талию, притискивая к себе, что это причиняет боль. И каким-то образом этого оказывается достаточно, чтобы Вэй Усянь почувствовал, насколько он слаб, как ему не хватает того, что может дать этот поцелуй. Он неосознанно тянется, льнёт, жадно ищет... И сразу же чувствует, как хлынула энергия. Но сейчас она ощущается иначе, не так, как вчера. Или в любой другой день до этого. Она не проходит через его конечности, распространяясь затем по всему телу, нет. Она проникает прямиком в сердце его сущности. Вэй Усянь задыхается: прижимается ближе, жадно упивается поцелуем, словно впервые получил глоток свежего воздуха после того, как годы провёл в затхлой пещере. Он сам углубляет поцелуй, сминая чужие губы, проникая дальше языком. И наградой ему служит новый прилив силы, — настолько мощный, что даже немного отрезвляет и заставляет прийти в себя. Ну, либо виновата не сила, а стояк Лань Ванцзи, о который Вэй Усянь трётся своим. Эта мысль ещё больше отвлекает, и поток энергии приостанавливается. Блять. Что вообще происходит? А впрочем, плевать. Он слишком возбуждён и жаждет разрядки. Поэтому начинает активнее потираться о пах Лань Ванцзи, вынуждая того со стоном прервать поцелуй и уткнуться Вэй Усяню в шею. — Блять! Не так, — слышит Вэй Усянь. Голос Лань Ванцзи срывается, но Вэй Усянь сейчас не понимает смысла сказанного, только чувствует движение влажных губ и чужое дыхание на своей коже, вызывающие дрожь. В голове у него туман, тело гудит от возбуждения. Проходит не менее минуты, прежде чем Вэй Усянь достаточно приходит в себя, чтобы сообразить: где-то рядом, кажется, раздаётся вежливое покашливание. Он впивается пальцами в затылок Лань Ванцзи, чтобы привлечь его внимание. Лань Ванцзи замирает. И точно. Кто-то снова покашливает. — Блять, — шепчет Вэй Усянь. Лань Ванцзи поднимает голову. На короткий миг они с Вэй Усянем встречаются взглядами, после чего Лань Ванцзи переводит взгляд куда-то за спину Вэй Усяня. Вэй Усянь оборачивается. Там стоит Цзян Яньли. И Лань Сичэнь. «Ого!» — одними губами восклицает его цзецзе, хотя Вэй Усянь видит, что она пытается сдержать самодовольную улыбку. А вот Лань Сичэнь, похоже, в полнейшем шоке. Нихуя себе. Неужели Вэй Усянь чуть не довёл Цзэу-цзюня сердечного приступа? Вэй Усянь собирается было полностью развернуться к ним, но вовремя останавливается: демонстрировать их с Лань Ванцзи выпирающие стояки будет совсем уж неприлично. — Эм... Это... не то, что вы подумали, — говорит он первое, что приходит в голову. И тут же мысленно отвешивает себе подзатыльник. — О, надеюсь, это именно то, что мы подумали, — отвечает цзецзе. Похоже, замужество сделало её более дерзкой. Хотя нет, не замужество. А секс. Секс сделал его сестру более дерзкой. В то время как самому Вэй Усяню приходится довольствоваться поцелуями, только чтобы удержаться на ногах и хоть немного набраться сил. — Брат, — слышит он голос Лань Ванцзи. И только сейчас понимает, что продолжает находиться в его объятиях. Вэй Усянь тут же пытается высвободиться. Но Лань Ванцзи не убирает рук. Тогда Вэй Усянь поднимает взгляд на мужа и хмурится. Лань Ванцзи хмурится в ответ. — Всё в порядке? — слышится из-за приоткрытой двери громкий голос, прежде чем она открывается шире, пропуская Не Минцзюэ. Открывшаяся сцена явно вызывает у него удивление. — О. — Ох, да отпусти ты уже! — сердито шипит Вэй Усянь Лань Ванцзи, и, повернув голову, бросает через плечо извиняющийся взгляд на супруга своей сестры. — Это не то, что вы подумали. — Это определённо именно то, что мы подумали, — повторяет цзецзе и поворачивается к мужу с подозрительно довольной улыбкой. А потом дверь снова открывается. И снова тот же вопрос: — Всё в порядке? Теперь это Мэн Яо. Лань Сичэнь, похоже, успевает оправиться от пережитого потрясения и с лёгкой улыбкой поворачивается к показавшемуся в дверях мужу, разворачивая того и вместе с ним возвращаясь в зал: — Да, всё отлично. Сычжуй уже поел? А вот Цзян Яньли явно никуда не собирается уходить и с интересом наблюдает за попытками Вэй Усяня высвободиться из хватки Лань Ванцзи. Но Не Минцзюэ, — да благословят его небеса, — обменивается с Лань Ванцзи только им понятным взглядом, после чего берёт жену за руку и тоже уводит её обратно в зал. — Погоди! — восклицает Цзян Яньли, оборачиваясь, чтобы ещё разок посмотреть на Вэй Усяня, но Не Минцзюэ аккуратно прикрывает двери. — Мне кажется, или секс сделал мою сестру не только дерзкой, но и настырной, — ворчит себе под нос Вэй Усянь. — Думаю, секс просто придал ей живости, — отвечает Лань Ванцзи. Вэй Усянь поднимает на него взгляд. — Тебе тоже стоит как-нибудь попробовать, — продолжает Лань Ванцзи и одаривает его взглядом, который иначе как самодовольным не назовёшь. На этот раз, когда Вэй Усянь отталкивает его руки, Лань Ванцзи выпускает его из объятий. Но по-прежнему выглядит крайне довольным собой. — Мне и так хорошо, спасибо, обойдусь, — отвечает Вэй Усянь, разворачиваясь, чтобы вернуться в ресторан. И оказывается приятно удивлён, обнаружив, что у него достаточно сил, чтобы не плестись еле-еле, а уверенно дойти до своего места за столом. Блять, похоже, в этом парном совершенствовании всё-таки что-то есть.