Навеки

      — Спасибо, что у тебя получилось встретиться, — Тсуна встречает Кико в беседке и тепло улыбается, когда старшая сестра садится на скамью.       — Тебе спасибо за то, что позвала. Как у тебя дела, Гокудера?       — Неплохо, — отвечает тот, ставя перед ней и Тсуной по чашке чая и кладя кокосовые батончики — сладость, в любви к которой сёстры Савада были едины. — Ты сама как? Как работается с Хибари?       — Каждый раз ты задаёшь мне один и тот же вопрос, — смеётся Кико. — Не надоело? И, отвечая на твой вопрос… Отлично. Отлично мне с ним работается.       — Жду, когда ты передумаешь, и пойдёшь работать к нам, — отзывается он. — Джудайме, я выкроил сорок минут. Вам хватит?       — Хватит?       — Думаю, да.       — Отлично.       — Отдохни, Хаято, — обращается к своей правой руке Тсуна. — После нам предстоит поездка к Федерико, вот там точно понадобятся все силы…       — Что, опять? — хмыкает Кико, когда Гокудера оставляет их одних. — Выбираешь между одинаковых салфеток?       — Да, нужно организовать приём. Знаю, что он не первый, но утомляет каждый раз. Рассказывай, как у тебя дела. Хибари тебя не обижает?       — Я и сама могу обидеть, ты же знаешь.       Тсуна смеётся, и Кико наслаждается этим. Давненько она не слышала, как смеётся младшая сестра. Она смотрит на неё и отмечает, что та выглядит уставшей. И повзрослевшей.       Бедная.       Кико действительно жалко Тсуну. Отец и остальные взвалили на неё такую ношу — Вонголу — когда та была совсем к этому не готова. Тсуна была подростком, а не взрослым человеком с устоявшейся психикой и боевой подготовкой. Но не всегда жизнь разворачивается так, как бы хотелось. Хибари напоминает ей об этом, когда Кико начинает жалеть сестру. А ещё он напоминает ей о том, что Тсуна сильная. Сильная, раз справилась со всем, что на её плечи взвалили взрослые. Кико не понимает отца, и не потому, что хотела бы возглавлять Вонголу сама, нет. Она не понимает, как он мог обречь на такое свою дочь.       Савада-старшая продолжает всматриваться в лицо сестры и отмечает, что у той, вопреки всему, блестят глаза. Тсуна выглядит чем-то одухотворённой.       — У тебя глаза сияют. Случилось что-то хорошее?       — Я просто… Влюбилась.       — И кто этот бедолага? — хмыкает Кико. Тсуна улыбается и мотает головой.       — Я пока не готова рассказать. Привыкаю к мысли.       — Что позволила себе влюбиться?       — И к этому тоже.       — Папа будет рад, если ты влюбишься в какого-нибудь богатого дона.       — Очень богатого и влиятельного, — мрачнея, добавляет Тсуна, и Кико радуется, что в вопросе об отце они солидарны.       — Повезло тому, кого ты выбрала, — Кико дотягивается до руки сестры и накрывает её пальцы своими.       — Ага… — грустно выдыхает Тсуна, сжимая её пальцы. Кико разворачивает кокосовый батончик сначала для сестры, а потом и для себя.