***
Проследив взглядом за Тав, Астарион направляется в противоположную сторону зала. В его списке первостепенных активностей собрать все сплетни, попробовать все сорта вин с фуршета, сыграть в карты с несколькими компаниями и выиграть приличный куш, а так же побесить герцога своей исключительностью. Про танцы эльф даже не заикается: Тав придется привыкнуть к ним за вечер, а на вальсе он постарается изо всех сил. И, насладившись бальной прелюдией, Тав сама попросит продолжения по приезду домой. Выбраться на светский раут после стольких лет беспробудного дерьма — просто великолепно. Вампир чувствует легкость, свободу, небольшое предвкушение. Этот вечер обязан быть его, иначе зачем это все? Время пролетает незаметно, и эльф полностью теряет ему счет. Эта компания выглядит как сборище главных сплетников, и это именно то, что Астариону нужно. Ему не стоит никакого труда вклиниться в диалог знати. Он красив, ухожен, одет по моде, а его умение сладко говорить играет только на руку. Маска никак не может скрыть его очарования. Эльф чувствует себя на приеме как дома. — Хоть эрцгерцог и сказал, что поводов для беспокойства нет, мою душу все еще терзают сомнения, — заводит дама со шляпкой, надувая губы. — Лорд Эмеральд поделился, что количество патрулей на улице увеличилось. — Не удивлен, — шамкает седой старик со старательно зализанными поверх лысины волосами. — Когда беззаветно уповаешь на чудо прогресса, а оно дает сбой, ты будешь волноваться, но делать беззаботное лицо и говорить, что «так и надо». — Стало быть, Стражи вам не нравились, дражайший? — Астарион закидывает удочку. — Груда металла без разума и с размытой технологией создания? Разумеется, — голос старика еле слышно понижается. — Было бы это столь прозрачно, у эрцгерцога не было бы таких причин скрывать место их производства, равно как и технологию. — Умные люди не раскрывают всех секретов, дядюшка, — замечает другая дама в ярко-красной маске. Астариону кажется, что ее образ намеренно ярок. — Неужто держать вилку в левой руке, а нож в правой сложнее, чем произвести Стража? — Фыркает мужчина в голубом фраке. — Бросьте, милейший. Эрцгерцог только познает азы этикета, — дама в шляпке обмахивается веером. — Вот увидите: через какое-то время от простолюдина и следа не останется. «Ах, это вряд ли». — Сомневаюсь, — аристократ окидывает быстрым взглядом силуэт Горташа. — Пока что он пытается затмить свое происхождение исключительно золотом в одеждах и литрами парфюма. — О, милсдарь, эрцгерцог еще ближе к народу, чем многие могут подумать, — усмехается Астарион, отпивая вина из бокала. — Поделитесь наблюдениями? — дама в красном с интересом склоняет голову. — Охотно: девушки не самых благородных профессий из Нижнего города столь же интересны эрцгерцогу, как и из Верхнего, — эльф видит заинтересованность в глазах его компании и понимает, что попал в яблочко. — Старые привычки, как видите, никуда не уходят. — И откуда же у вас такая интересная информация? — Мужчина в голубом фраке выглядит самым заинтересованным. Наверняка точит на Горташа зуб. — Не иначе как от лорда Зарра, — бледный эльф крутит ножку бокала. — Досточтимый Зарр однажды устраивал приватную аудиенцию дорогой его сердцу знати и старательно прошелся по всем «запросам» приглашенных, — врет Астарион так же искусно, как и всегда. Его не в чем поймать: Касадор всегда был нелюдим, подозрителен и страшно богат. — И в чем же был запрос? — Усмехается мужчина в голубом. — «Хочу шлюху из любой части города, но чтоб кожа как пепел, а глаза серые как тучи над Чионтаром!» — Астарион активно жестикулирует и пародирует манеру речи Горташа. Реакция получается ровно такой, как он и ожидал: знать верит, брезгливо косится на Горташа и раз за разом прокручивает в голове сказанное. Астарион уверен, что даже если их с Тав небольшой план провалится, то эти злые языки сделают все за него. К тому же, подгадить Горташу он всегда рад. — Стало быть, эрцгерцог одержим дроу? — Задумчиво тянет старик. — Не могу осуждать: они чрезвычайно привлекательны. Кому, как не Астариону, об этом знать. — Исключая их жажду к доминированию и матриархат, — вклинивается дама в красном. — Представьте, что происходит в кулуарах, — она хищно ухмыляется, явно зная, о чем говорит. — Охотно верю, — мужчина в голубом кивает головой, привлекая внимание компании. — Вы только посмотрите. Никакого смущения. Астарион оборачивается и напрягается. Цепкий взгляд отличает два силуэта, стоящих в противоположном конце зала. Горташ общается с его дроу, и это абсолютно точно никуда не годится. Эльф окидывает зал взглядом: на нее смотрят все. И она с ним одна. Без него. Как безродная дама или шлюха. Вампир мысленно дает себе щелбан по лбу: нужно сворачиваться. Его прерывает дама в красном, подошедшая слишком близко для светского этикета. Заговаривает настолько тихо, чтобы услышал только он: — Стало быть, вы и сами были на аудиенции у лорда Зарра? — Ее глаза сверкают интересом. — В иной раз чаще, чем хотелось бы, — вампир сводит брови к переносице. Хорошо, что под маской не видно. — Ах, вы такой скромник! И каков же был ваш запрос, милейший? — Она отпивает вина из бокала и смотрит эльфу в глаза. До Астариона безошибочно доходит суть ее вопроса, как и то, почему же она так ярко одета. — Ну, что вы. Просто вы скромны недостаточно, — эльф клацает зубами. — А я, миледи, уже давно женат, — и это, в целом, едва ли можно назвать ложью. — Это не ответ, — дама хмыкает и еще ближе наклоняется к Астариону. — Не знаю ни одного досточтимого господина, кто бы не изменял своей супруге. К тому же, — она хихикает. — Моногамия скучна. — Все бывает в первый раз, — вампир хищно скалится. — Нет ничего слаще, чем раз за разом вкушать того, кого желаешь ежесекундно. И, закончив диалог, мужчина разворачивается, оставляя даму в полном недоумении.***
В целом, Тав вампира на поводке не держала. Взяла с него слово, что он не заиграется, и что они будут следить друг за другом, да и отправила в свободное плавание. Дроу понимает, что ему важно вырваться на волю и удовлетворить внутреннего аристократа. Вступать в диалог со знатью ей неинтересно, на танцы ее и так позовут. А коротать время ей и за фуршетом неплохо. Впрочем, ее кавалер куда-то ускакал, и его кудрей в поле зрения не появляется уже довольно долго. Как только Тав выплывает из мыслей и поднимает взор, то встречается взглядом с подошедшим Горташем. — Умираешь от скуки? — Эрцгерцог начинает издалека. — Скажу честно: торжества не для меня. Слишком много официоза. — Не к тому ли ты стремился? — Дроу изгибает бровь. — Теперь это — твоя жизнь. — Решать проблемы города и проводить время в твоей компании приятнее, чем обмениваться любезностями с подхалимами, — Горташ окидывает девушку взглядом. — Выглядишь изумительно. Тав не уверена, от какой части предложения пошел комплимент. — Благодарю. Вкус в одежде у тебя оказался неплохим. И село прекрасно. Правда, — Тав дергает стопой. — Ноги уже побаливают. Жаль, что обувь не шла в подарок. — К сожалению, у меня осталось только платье, а не туфли, — Энвер усмехается. Горташу кажется, что Таврин должна проявить интерес или, хотя бы, озадаченно склонить голову. Она же абсолютно точно не знает, было ли у них что-то. Но, видимо, дроу готовилась и к этой провокации. — Неужто сын сапожника не смог определить размер ноги женщины? — Голос Тав покрывается коркой льда, и Горташ понимает, что совершил ошибку. — Изучение этикета перебило старые умения, Таврин, — эрцгерцог меняет тактику. Ему хочется, чтобы его снова хвалили. — В любом случае, еще недолго: через пару танцев гости отвлекутся настолько, чтобы не заметить нашего отсутствия, — он многозначительно окидывает зал взглядом. — Дай мне знать, — дроу заканчивает диалог и отворачивается за новым бокалом. Такой короткий колкий обмен любезностями не устраивает Энвера. Он следил за ее движениями на первом танце. Не заметил недостатков: для него эльфийская грация всегда была недосягаема. Но он отчетливо видел ее сосредоточенное выражение лица и стиснутые зубы. Решив, что Таврин не очень довольна танцами со своим спутником, эрцгерцог решается на провокацию: — Таврин, — она оборачивается на оклик. — Позволь пригласить тебя на вальс, когда он начнется. Они смотрят друг на друга в полном молчании. Эмоции дроу для Горташа все так же нечитаемы. — Найди себе другую леди на вечер, Энвер, — девушка отрицательно качает головой после недолгого колебания. — Все и так с тебя глаз не спускают. — Теперь уже с нас, Таврин, — Горташ замечает настойчивый взгляд бледного эльфа. Больное удовлетворение теплится в глубине души. Эрцгерцог откланивается, покидая дроу. Ничего другого он и не ожидал, хотя попытаться стоило. Но ее колебание перед ответом он считывает как положительный сигнал. А значит, это стоило того.***
Четвертая склянка зелья невидимости отправляется в желудок. Карлах уверена, что ее слова про блевоту осуществятся завтрашним утром. Впрочем, она не уверена, от чего ее тошнит больше: от конской дозы зелья или от обстановки на приеме. Вынужденная только стоять на балконе или ходить по веранде, варварша может лишь наблюдать. Гости, еда, выпивка, тихие беседы, дурные в своей вычурности танцы — ей не нравится абсолютно все. Ей бы в шумную таверну да кружку пенного пива, чтоб по губам текло и пахло дрожжами, но жизнь никогда не дает желаемого. Карлах надеется исправить это сегодня, но нужно потерпеть еще немного. — Как оно, солдат? — Тихо начинает варварша, когда Тав выходит на балкон и облокачивается о перила. Дроу еле заметно вздрагивает, не ожидав оклика. — Отвратительно, — вздыхает Тав. — Скучно, нервно и лживо. И куча сплетен. Как только Горташ оставил дроу в одиночестве, Таврин почувствовала десятки глаз, обращенных к своей персоне. Долгих, оценивающих. Эрцгерцог не подходил к гостям, позволяя лишь общаться с собой на расстоянии от развлекающихся, а тут решил сам почтить вниманием. И кого? Дроу? Едва ли кто-то из знати может припомнить темных эльфов в списке местной аристократии. Возможно, ее приняли за куртизанку. Возможно, за фаворитку эрцгерцога. Скорее всего, ее уже обсудили между собой вдоль и поперек. Тем более, что она была с ним одна. Очередной танец начался сразу после завершения диалога, и у Тав подвернулся отличный повод скрыться с глаз долой. Подышать свежим воздухом сейчас не помешает. — Ой, не говори, я тут уже наслушалась всякого, — усмехается Карлах. — В каждом третьем узнаю нашего модника. Гладко стелят и все кого-то да обсуждают. Тав хмурится: должно быть, Астарион перемывает ее же кости с кем-то. Ожидаемо, но неприятно. Она еще не решила, как отреагирует, если это окажется правдой. — Зато теперь ты знаешь, откуда в нем такое сладкоречие и страсть к сплетням, — невесело хмыкает Тав. — Легок на помине, — Карлах замечает приближающегося эльфа. От вампирского внимания не ускользает ни запах серы, ни крошечные колебания в воздухе. Этого достаточно, чтобы распознать, где стоит Карлах. Беря Тав за руку, он уводит дроу на другой конец балкона. Варварша решает, что это не ее ума дело и остается на месте. — Ну наконец-то. Сколько тебя можно искать? — Все существо Астариона заявляет о его недовольстве. — Итак, спустя несколько часов ты вспомнил о моем существовании, — Тав не устраивает его тон. Как будто это она в чем-то виновата. — Неужто соскучился? — Ах, какой драматизм, — он закатывает глаза. — Без ножа режешь. Ты должна была стоять недалеко от фуршета. — А ты должен был не отходить далеко и помогать мне как тот, кто вызвался сопровождать, — вообще-то ей по-своему обидно. — Сплетни сами себя не распустят, дорогая, — Астарион пытается найти весомую причину, но правда в том, что он действительно подставил свою женщину. Эльф вздыхает. — Извини, просто это… слишком напоминает о прошлом. Приятном прошлом, — он спешит исправиться. Тав с полминуты буравит вампира недовольным взглядом. Впрочем, она не может на него долго злиться. Отводит взгляд и кивает головой. — Проехали. С тебя угостить меня лучшим вином на этом празднике жизни. Эльф расслабляется и позволяет себе взять дроу за руку. — Притормози, радость моя: сейчас будет вальс. — Может, не стоит? — Тав готова взмолиться, лишь бы не позориться еще раз. — О, нет, — глаза вампира сверкают азартом. Он ухмыляется, обнажая клыки. — Такое мы не пропустим. Расслабься: я сделаю все за двоих.***
Вальс недаром считается танцем влюбленных. Медленный, несложный в исполнении, но преисполненный едва скрытых желаний, вальс идеально подходит как прелюдия. Лучшее время танцевать — во второй половине торжества, когда гости достаточно пьяны, веселы и развязны для дальнейших действий. Пригласить леди на танец почти что равно отметить ее своим желанием. Астарион знает об этом все, и поэтому его партнерша просто обязана с ним потанцевать. За масками никто их не узнает, не поймет, но ему просто важно лишний раз отметить Тав маркой «мое». Стоять в стороне и уж тем более делиться он не намерен. Разумеется, они видят дроу в его сопровождении. Несколько часов общения со знатью принесли свои плоды: силуэт таинственного сладкоречивого и острословного эльфа выделяется из толпы заинтересованными взглядами. Несколько раз за вечер Астарион получал завуалированный призыв к действию, но был вынужден деликатно отказаться. И, по правде, эти предложения оседали особой мерзостью на языке. Его тело — не игрушка для удовлетворения и не публичный дом, и возвращаться к этому вампир не намерен. Тав вызывает не меньше немых вопросов: почему с ним, а не с Горташем? Что ж, иного ответа кроме «потому что» у Астариона нет. Вообще-то, вытащить Тав на вальс — его пункт номер один в списке с тех пор, как Астарион раскусил смущение дроу. Что может быть лучше, чем кружить свою леди в танце влюбленных, наблюдая, как она старательно скрывает неловкость? Он определенно планирует растягивать это состояние подольше. Замечает, как она закусывает щеку, вкладывая ладонь в его руку, как мечется ее взгляд, как напрягается тело. Музыка начинается, и эльф кладет руку на талию дроу, обозначая начало танца. — Ты очаровательна в своем смущении, радость моя. Жаль, что твой румянец скрыт под серым цветом, — пожалуй, стоит чаще общаться с помощью личинок. — Очень смешно, Астарион. — Каюсь, каюсь. Но попробуй расслабиться и получать удовольствие. Сначала Тав держится каменным изваянием, нервно вцепившись эльфу в плечо. Музыка становится медленнее, нежнее, и даже освещение люстр будто сбавляет в яркости. Астарион ловит взгляд Тав. — Не стыдно? Ты танцуешь с женщиной, которую обсудил весь бальный зал. — Ха! В этой жизни я люблю две вещи: внимание и тебя. Как хорошо, что сейчас их можно совместить. Эльф чувствует, как хватка на плече ослабевает. Тав постепенно расслабляется, становится мягче, спокойнее и, кажется, даже её движения становятся плавнее. Дроу поднимает взгляд на Астариона. Эльф видит, что ей начинает нравиться. Рука вампира на талии дроу поначалу еле держит, а потом берет Тав крепче и прижимает к себе. Ближе, увереннее, чувственнее. Девушка припадает грудью к эльфу, почти вжимаясь в него телом, и это кажется, пожалуй, слишком интимным. Долгие тягучие поцелуи, мимолетные касания, редкое, чуть ли не подростковое смущение, подколки, танцы — Астарион, настолько привыкший бросаться из слов сразу в секс, находит такие моменты особенно ценными. Это будоражит в своей непривычности и кажется важным. Нужным. И, смотря Тав в глаза, он думает, что она ему страшно нужна. И он намерен из кожи вон вылезть, но помочь ей с любой авантюрой, которую бы дроу ни предложила. А еще эльфу страшно хочется ее поцеловать. Не для того, чтобы побесить эрцгерцога или сделать заявление на публике, но по своему личному желанию. Уводя Тав в танце подальше от толпы, к концу зала, вампир скользит рукой от талии дроу по спине и, задерживаясь на шее, притягивает к себе. Вкус алкоголя, парфюма и запаха тела Тав перемешиваются, и сейчас эта комбинация ощущается просто великолепно. Дроу отвечает на поцелуй, перемещая руку с его плеча выше, очерчивает шею и задерживается на затылке эльфа. Она всегда любила зарываться пальцами в его волосы в столь интимные моменты, и, пожалуй, этот жест вампиру особенно нравится. Соблазн продолжить велик, но музыка постепенно стихает, вальс подходит к концу, и нужно заканчивать. Они обязательно вернутся к этому позже. — Вижу, мне удалось тебя расслабить, — эльф отрывается от дроу, облизывая губы. Глаза горят хитростью. — Вот бы все танцы были такими тесными, — Тав выдыхает ему в губы. — О, теперь ты понимаешь суть, — он усмехается. Дроу поворачивает голову, окидывая взглядом зал. Как и ожидалось, гости расслаблены, частично возбуждены, пьяны, и вскоре рассосутся по компаниям. Уилл укоризненно замечал, что на приемах всегда выделены несколько покоев для самых нетерпеливых и, возможно, в ином моменте Тав бы намекнула на эту возможность своему кавалеру… но не сейчас. Следя за направлением взгляда Тав, Астарион меланхолично осматривает помещение. Чем бы еще заняться? План на вечер выполнен: вино перепробовано, дама танцована, все сплетни подслушаны, карманы обчищены. В целом, можно сыграть в покер и выйти с маскарада с карманами, полными золота. Или сыграть на фамильные ценности. У Астариона таковых не имеется, но у той леди у карточного стола… Эльф сглатывает. Он узнает этот чертов гребень в волосах женщины, и ему это не нравится. У женщины бронзовая кожа, рыжие кудрявые волосы и медово-карие глаза. Взгляд скользит к ее спутнику. Мужчина же аристократично бледен, голубоглаз и сероволос. Астариону кажется, что в этом контексте союз солнечного и лунного эльфов необычайно уместен. Эльф оценивает, высматривает детали. И что ему с этим делать? — Астарион? — Тав сжимает его плечо. — Все в порядке? Что ты увидел? — Я… — А ему и сказать-то нечего. — Все нормально. Задумался над тем, как еще можно убить время, — он не хочет говорить об этом сейчас. — Придумал? — Дроу саркастична. Не поверила ни единому слову. — В моих планах убить время за несколькими партиями в карты, — вампир прочищает горло, отпуская Тав из объятий. — Присоединишься? — В азартных играх я чрезвычайно плоха, Астарион. — Просто наблюдай за моим чрезвычайным везением, — разумеется, про честные игры тут никто не говорит. — С удовольствием, — Тав ухмыляется. Ей всегда нравилась та непринужденность, с которой вампир вскрывает замки или кидает игральные кости, безошибочно выбрасывая шестерки. Но за картами она его не видела, и это интригует. Помогать в шулерстве дроу ему не собирается, но понаблюдать не откажется. Эльф не знает, зачем они направляются к этому столу. К этой паре. Он не знает, что им сказать и как вывести на диалог. И стоит ли вообще? Думать — не про него, особенно в такой ситуации. Может, предложить сыграть и попробовать разговорить? Или… Но, как только они проходят по бальному залу ближе к игральному столу, Тав ощущает взгляд. Повернув голову, дроу встречается взглядом с Энвером Горташем. Эрцгерцог заканчивает диалог с очередным гостем, но смотрит прямо на Тав. Кивка головы Энвера хватает. — Мне пора, — ее голос отдает холодом, и эльф безошибочно определяет почему. — Еще минуту, — вампир берет дроу под руку и ведет к фуршету. Закрывает спиной от герцога, вручая Тав бокал. — Не забыла кое-что? — Аккуратно выуживает из дублета флакон очищающего эликсира и, коротко окинув взглядом зал, быстро выливает жидкость в бокал. — Забыла, — честно признается Тав, опустошив стакан. Кивает головой. — Спасибо. — Будь осторожна и тяни время, моя радость, — если бы эльф был живым, то его сердце бы пропустило удар от осознания, что время пошло. Дроу кивает в последний раз и, показательно сделав реверанс, оставляет своего спутника. Не оборачивается, не подает жестов. Постояв еще минуту у фуршета, Астарион прорывается к балкону. Достаточно быстро, чтобы не терять времени, но настолько непосредственно, чтобы не привлечь внимания. Пора действовать.