Божественная муза

      Лини перечитал письмо несколько раз, я видел это по его бегающим глазам, и с каждым разом улыбка на его лице становилась все шире и шире. Прошло несколько секунд, прежде чем он оторвался от экрана ноутбука, чтобы развернуть его обратно ко мне.       – Понятно. Значит, вот что произошло, – я утвердительно кивнул, но хоть Лини и улыбался, на его лице все равно появилась задумчивость.       На дворе был уже вечер, когда наш Фокусник пришел меня навестить, а заодно начать свой расспрос. Так как ранее я уже обещал ему, что выложу перед ним все объяснения, то я решил, что он имел право на то, чтобы задать мне парочку вопросов. Прямо сейчас можно было легко предугадать, о чем думает этот парень: он задавался вопросом о происхождении этого письма. Не стану говорить, что меня совсем уж не волновал этот вопрос, но сейчас я предпочитал об этом не думать.       – И у тебя нет представлений о том, кто это сделал?       – Никаких, – я так спокойно ответил ему, что и сам поневоле удивился.       С некой иронией Лини еще раз посмотрел на ноутбук, но ничего конкретного говорить не стал. Никаких повторных писем с требованиями мне так и не пришло, так что оставалось лишь смириться с тем, что кто-то решил мне помочь. Конечно же, мне было не по себе от того, что теперь драмкружок принадлежал какому-то конкретному человеку, но пусть уж лучше так, чем его закроют прямо на наших глазах. И тут Лини решил задать вопрос, которого я от него никак не ожидал.       – Слушай, а что бы ты делал, если бы тебе не пришел этот документ? Как бы тогда выкрутился?       – На этот случай у меня был подготовлен другой план, но так вышло даже проще, так что мне не пришлось прибегать к нему.       – Хм, тогда понятно.       Если честно, я не был уверен, что прямо сейчас этому парню было что-то понятно. Он не стал задавать лишних вопросов, и за это я был ему благодарен. Похоже, что Лини и в самом деле верил, что я смогу все исправить. Может быть, именно поэтому он вышел тогда за мной из учительской? Я привык все делать один, и этот раз не стал бы исключением, но вне сомнений: Лини и его сестра здорово мне помогли.       – Теперь нам осталось лишь сыграть нашу пьесу. Даже не верится, что у нас наконец-то все наладилось, – похоже, что после сегодняшнего наш фокусник был переполнен оптимизмом, и я легко мог понять его чувства.       – Все получится. Пока Фурина играет вместе с вами – победа вам гарантированна.       – Да, я знаю. Только… – я заметил, что глаза Лини вдруг стали какими-то пристыженными. – Это ведь была не ложь, да? Алиса с подругами и в самом деле строили козни против Фурины?       По выражению его лица я понял, что для Лини это и в самом деле важный момент. Я давно задавался вопросом, многие ли члены драмкружка знают о том, какие моральные мучения терпела Фурина в театре. Однако, по всей видимости, девушка сделала все, чтобы правда об этом не просочилась даже внутри самой группы. Хотелось бы мне как-то возразить, но Лини ни за что не поверил бы в такую очевидную ложь, так что я просто кивнул ему. Это привело к тому, что его лицо стало еще грустнее.       – И такое творилось внутри нашего театра, да? Как же так…       – Тебя это не устраивает?       – Просто… – он вновь сделал паузу, очевидно, чтобы правильно подобрать слова. – После всего этого я уже неуверен, что мы все имеем право просить от Фурины большего. Она так старалась ради сохранения театра, а мы даже не думали о том, какой тяжестью может оказаться такое бремя.       Почему-то я просто молчал, пока слушал слова Лини. Так как я с самого начала был в курсе происходящего, то имел несколько иное мнение на эту ситуацию. Мне и по сей день казалось, что страдания Фурины должны быть как-то возмещены, вот только, подобно всем остальным – я сохранял молчание. Значит ли это, что я и сам смирился со всеми муками девушки? Мысль об этом заставляла меня испытывать отвращение к самому себе.       – Кстати, а что ты теперь будешь делать? – фокусник с любопытством посмотрел мне в глаза, но я не понял его вопроса.       – В каком смысле?       – Ну, я про ваши отношения с Фуриной. Вы так и будете разыгрывать эту дешевую комедию в театре, или все же станете публичной парой? – на его слова я покраснел быстрее, чем сам успел это осознать.       – Мы с ней не в таких отношениях!       – Ахах! – от его смеха мне стало еще неудобнее, причем настолько, что я будто стал ниже ростом. – Да, и именно поэтому ты решил провернуть все это, лишь бы не закрыли любимый театр Фурины. Ты хоть сам-то замечаешь, как вы смотрите друг на друга?       Конечно же, я уже давно осознаю, что наши отношения с Фуриной даже со стороны никак не назовешь простой дружбой. Это было настолько сильно заметно, что отрицать нашу симпатию перед окружающими стало просто бессмысленно. К тому же, в свете последних событий, я теперь знаю, что Фурина тайно поцеловала меня. И каждый раз, когда я об этом вспоминал, то мои пальцы невольно дотрагивались до собственных губ, как и сейчас. Я не знал, что мне ответить на слова Лини и, видя мою растерянность, этот парень решил взять инициативу в свои руки: его лицо поразила победоносная улыбка, когда он начал вставать со своего места.       – Я думаю, что Фурина по достоинству оценит все то, что ты для нее сделал. Хотя, если задуматься, то она ведь с самого начала только об этом и мечтала…       – Ты это о чем? – его слова вызвали у меня волну непонимания, но на них Лини лишь помахал рукой, пока направлялся к двери.       – Да не обращай внимания, я это так, о своем.       Сказать-то он сказал, но мне было довольно трудно выполнить его просьбу. Как я могу не обращать внимания, когда все вокруг говорят какими-то загадками? Но, в любом случае, Лини уже собирался уходить, и мне следовало поторопиться, чтобы сказать ему самое важное.       – Лини! – мои слова остановили его как раз в тот момент, когда он переходил порог комнаты. Стоило ему обернуться, как я одарил этого Фокусника своей дружелюбной улыбкой. – Спасибо тебе за помощь.       Что-то из моих слов заставило этого парня на секунду удивиться, словно он не ожидал чего-то подобного от меня. Но вот момент удивления прошел, и он ответил мне точно такой же улыбкой, какая была у меня. Вместо слов, Лини выбрал самый простой жест, который сейчас подходил как нельзя лучше – он просто утвердительно кивнул на мои слова. Едва дверь за ним закрылась, как я вдруг подумал о том, что в будущем мне следует немного изменить сценарий моей книги, чтобы уделить некоторым ее «персонажам» больше сюжетного времени.       С уходом Лини я внезапно вспомнил про существование того, что уже начинал ненавидеть – чувства одиночества. В последнее время мне все чаще и чаще приходилось с ним сталкиваться, ведь Люмин так и не вернулась в комнату, и даже не разговаривала со мной. Я не знал, чем она занимается, у меня не было времени, чтобы спросить об этом Сяо. Да уж, чем больше я думаю об этом, тем больше во мне нарастает тревоги, и тем сильнее я понимаю, что в последнее время я уделял слишком мало внимания своим друзьям. Вот, например, что там с Альбедо? Как процветает его «Клуб любителей Химии»? Продвинулись ли куда-то его «отношения» с Сахарозой? А ведь это была только часть из того, что я мог упустить.       Я оглядел комнату, словно надеясь, что это сможет разогнать тишину вокруг меня, но все было тщетно. На секунду мне даже пришла в голову мысль, а не позвать ли Фурину, пока моя сестра отсутствует? Я бы мог устроить какой-нибудь романтический вечер, и за ним мы бы с девушкой разобрались со всеми вопросами в наших отношениях. Да, однозначно звучит неплохо, вот только я слишком сильно устал, чтобы занять себя чем-то подобным. Хотя, быть может, я просто был уверен, что сегодня Фурина сама ко мне придет?       Если честно, меня немного печалил тот факт, что этого так и не произошло, ведь мне очень хотелось получить от девушки хоть какую-то благодарность. Странно, сейчас я напоминаю себе какого-то маленького ребенка, который с уверенностью ждет похвалы за свои старания. Может быть, Лини прав, и я и в самом деле старался исключительно ради девушки?       Можно было рассуждать об этом хоть всю ночь, но внеочередной зевок вдруг напомнил мне, что даже я нуждаюсь в сеансе сна. Бессмысленно было думать о нашей «Королеве театра», если сегодня она так и не пришла, так что остается лишь встретиться с ней завтра. Собрав со стола все свои школьные тетради, я отправился к кушетке, чтобы убрать школьные принадлежности, а самому отправиться в царство Морфея. И я уже приготовился прибрать тетрадки, но стоило мне открыть ящик тумбочки, как на глаза попало нечто такое, что заставило меня позабыть о моих планах.       На самом верху, откуда его было прекрасно видно, лежало запечатанное в конверт письмо. Мне не нужно было погружаться в воспоминания, чтобы понять, как оно здесь оказалось, и для кого было предназначено. Начисто забыв про сон и свои тетради, я медленно протянул руку к конверту, словно к очень хрупкому животному. Я был спокоен, как и всегда, но почему-то, теперь я чувствовал в себе какие-то противоречия. В итоге, так и не убрав конверта, вместе с ним я вернулся к столу и просто присел.       «Гоняясь за этими соревнованиями, тем самым видом спорта, которым руководит наша Эи, Скар просто пытается так доказать, что он нужен кому-то… Разве можно его за это осуждать?» – слова Кадзухи всплыли в памяти так, словно сама совесть послала мне их, хотя я и не чувствовал никаких внутренних угрызений.       Не так давно я обещал Кадзухе, что обязательно передам письмо его лучшему другу, но с тех пор обстоятельства несколько изменились. У меня не было абсолютно никакого желания играть со Скаром в поддавки и, если того потребуют обстоятельства, я без раздумий сотру его в порошок, но почему же тогда сейчас я так сильно задумываюсь? У меня было такое ощущение, словно некий голос призывал меня подумать надо всем еще один раз.       Наверное, я просидел в такой глупой позе не меньше десяти минут. Письмо Каэдэхары лежало прямо передо мной, но я просто сидел и смотрел на конверт со спокойным взглядом. Вся эта ситуация вокруг Скара, Эи и Кадзухи – не мое дело, и я не обязан был встревать. Вот только семена любопытства были посажены уже довольно давно, и теперь я уже ничего не мог сделать с этим самым любопытством. В итоге, мысленно проклиная самого себя, мои руки медленно, но уверенно потянулись к конверту, чтобы распечатать его.       Как можно было догадаться, внутри и в самом деле лежало лишь простое письмо, сложенное пополам. Красивый почерк «Ронина» захватил не меньше страницы, но не более того, из-за чего мне показалось, что письмо это довольно короткое. Хотя, может быть, оно и не должно быть длинным?       Я читал его медленно, чтобы не пропустить ни одного слова и вдуматься в каждую мысль, что была там заложена. Мое лицо никак не дрогнуло и не изменилось, на мне все еще преобладало выражение холодной решимости, но все же я чувствовал, что теперь со мной что-то не так. Я был писателем, и кому как не мне знать, насколько сильны могут быть написанные слова, и как хорошо они передают наши чувства. Чем дальше заходило мое чтение, тем сильнее пальцы сжимали края бумаги, и тем сложнее мне было сдерживаться, чтобы не сжать руки в кулаки. Теперь я не мог отрицать, что где-то в глубине меня и в самом деле бушуют сомнения. Я впервые за долгое время задался вопросом, а правильно ли я все делаю в этой ситуации?       Пальцы начали тарабанить по столу, пока в голове преобладала абсолютная пустота. Не знаю, сколько бы еще я просидел в подобном состоянии, если бы внезапный сигнал на телефоне не вывел меня из этого транса. Я тут же убрал письмо во внутренний карман, что было скорее по привычке, но уже через минуту мне предстояло начисто об этом забыть.       Первое, с чем мне пришлось столкнуться, стоило мне разблокировать экран телефона – это удивление. Там было всего одно сообщение, но отправлено оно было человеком, от которого я вообще не ожидал получить сегодня весточку.       «У вас одно новое сообщение. Отправитель: Люмин» – гласила надпись на экране, из-за которой я даже на секунду оцепенел.       «Что это с ней? Если так сильно обижена, то зачем вообще писать…» – но я слишком поторопился с выводами.       «Приходи прямо сейчас… Это происходит у центрального фонтана» – всего несколько слов, под которыми была прикреплена фотография.       Я оставался спокойным ровно несколько мгновений, пока мои глаза не наткнулись на фотографию, которую прислала Люмин. И едва я ее увидел, как мои глаза широко раскрылись, а вот зрачки – будто бы сжались. Пальцы так сильно задрожали, что я рисковал выронить телефон из рук, хотя сейчас мне и было на это наплевать.       – Что за… – дыхание моментально углубилось, чтобы волнение, которое возникло внутри меня, не вырвалось наружу в виде физической расправы над телефоном.       Люмин всегда имела любовь к профессии фотографа. Не уверен, что она хотела стать им в будущем, но моя сестра определенно любила фотографировать любую интересную картину, что возникала перед ней. Поэтому, она не стала экономить на камере своего телефона, отдавая предпочтение хорошему качеству картинки. И картина, которая была отправлена мне сейчас, изображала лишь одно – насилие.       Думаю, начать следует с того, что на фото присутствовало сразу несколько человек. Точное их число я назвать не мог, ведь для кого-то могло просто не найтись места в кадре, но сам я насчитал как минимум четверых. Первыми тремя были молодые парни, примерно одного возраста со мной, а вот четвертой была девушка, что стояла в их окружении. И нет, ни о какой дружеской беседе на этой фотографии не шло и речи. Девушка в кадре была явно недовольна, и причиной тому служило то, что один из этих грубиянов крепко держал ее за плечи сзади, не давая вырваться. В этой самой девушке я моментально узнал Фурину. Рассмотреть все в подробностях было сложно, но я был уверен, что на этом кадре она со злобой смотрит на парня, который стоит напротив нее – это был Скар. Выражение его лица было недоступно моему взору, ибо он стоял спиной к камере, но я не сомневался в том, что на этой картине запечатлен именно «Скарамучча». В конце концов, у кого еще в нашей школе была такая странная прическа?       Я не стал задавать себе вопросов «а что там вообще происходит», потому что на это мне было глубоко наплевать. Даже без всяких разъяснений у меня была железная уверенность в том, что ответ на этот вопрос – ничего хорошего. Прежде чем я осознал, что я вообще делаю, мое тело уже кинулось к шкафу с одеждой.       «Почему она с ним??? И что он собрался… Нет, даже думать об этом не буду» – после этого я словно отключил все посторонние мысли.       Вообще-то, у меня не было привычки одеваться как попало, но сегодня я был готов сделать для себя исключение. Быстро надев свою спортивную униформу, и накинув поверх нее куртку для холодной погоды, я уже было собирался просто выскочить из комнаты, как тут же резко остановился. Моя голова медленно развернулась к собственной кровати, но глаза смотрели не на нее, а скорее «под нее». Уже во второй раз за сегодняшний вечер всем моим сознанием завладели сомнения, и в противовес им внутри меня звучал властный голос Эи.       «Итэр, надеюсь, ты помнишь о своем обещании?» – интересно, понимала ли Эи тогда, что все может дойти до подобного?       Все дело в том, что под кроватью у меня была спрятана вещь, которую я обещал не использовать за пределами тренировочного зала. Эи взяла с меня слово, что я никогда ей не воспользуюсь, за исключением наших персональных тренировок. Мучаясь от чудовищных угрызений совести, я все же прошел через всю комнату к своей кровати. Мое тело сокрушенно упало на колени, пока руки доставали из-под кушетки хранящийся там футляр для меча. Забавно, а ведь я уже успел забыть, насколько эта «игрушка» тяжелая, но это меня вовсе не затруднило. Мои руки слегка дрожали, пока я высвобождал футляр от обернутой ткани. Эи здесь не было, и вполне возможно, что она не узнает о том, что произойдет сегодня ночью, но даже при простой мысли о нарушенном слове мне приходилось с силой сжать зубы.       Отбросив от своей головы все посторонние мысли, и прикрыв глаза, я все же накинул ремень от футляра себе на плечо. Только после этого я мог вернуться к своей первоначальной цели – бежать со всех ног к тому фонтану, о котором говорила Люмин.

***

      Конечно, пока я бежал к нужной точке, то раз или два в моей голове проносился вопрос: что там вообще делала Люмин и как она там оказалась? Но сейчас у меня не было времени, чтобы всерьез об этом раздумывать, ведь была дорога каждая секунда.       На дворе уже властвовала темнота, и лишь огни от фонарных столбов служили мне источником света, пока проносились над моей головой. На этом свету я замечал, как снег падает на землю большими хлопьями, намереваясь полностью усыпать собою все дороги этой ночью. Пожалуй, такое зрелище можно было назвать красивым, но в моей голове было слишком мало мыслей о красоте, так что по большей части я просто бежал по снегу, и слышал его мягкий хруст под ногами.       Кто бы мог подумать, что тот самый фонтан, у которого Фурина раскрыла мне свое прошлое – окажется моим местом встречи со Скаром. Я отлично знал дорогу, но так как мне не хотелось просто влететь в эту толпу врагов, то пришлось сделать небольшой крюк. Мой путь лег через кустарники, чтобы я мог подобраться к «Скарамучче» и его дружкам со стороны деревьев. И, так как меня подгоняла небольшая паника, то до места я добрался довольно быстро. Уж не знаю, был задействован во всем этом какой-нибудь «Архонт удачи», но когда я начал подходить к ближайшим деревьям, то осознал, что враг не услышал моих шагов.       – Д… Да чего вам вообще надо??? Отпустите меня сейчас же! – голос Фурины стал для меня неким проводником, и уже через секунду я выглянул из-за ствола дерева, чтобы взглянуть на общую картину.       В общем-то, она мало чем отличалась с того раза, как Люмин отправила мне фотографию. Ребята Скарамуччи все еще удерживали Фурину, мешая ей вырваться и убежать. Только вот теперь они стояли куда ближе к фонтану – ближе к воде – и было их вовсе не трое и не четверо, а целых пятеро. Несколько секунд я пытался понять, что это вообще за шпана, которую нанял Скар. И до меня дошло, что это те же ребята, которых использовал «Странник» в прошлый раз, когда устроил на меня облаву в переулке.       Что же, теперь я мог с уверенностью говорить, что прошлого опыта явно не хватило, чтобы научить Альфреда и его «друзей» хоть чему-то. Даже состав этих ребят нисколько не изменился: светловолосый Альфред, его мелкая «Шестерка», упитанный «Кабан», и длиннорукий «Темноволосый». Сама Фурина удерживалась Альфредом, так что у нее не было никаких шансов на то, чтобы сбежать. Напротив нее же стоял Скар, и я не видел на его лице хотя бы капли раскаяния.       – Ну, чего это ты так боишься, Фурина? – возможно, что мне показалось, но Скарамучча говорил это с какой-то издевкой. – Мы ведь просто разговариваем, разве нет? Если хочешь, то я могу позвать Итэра…       Стоило ему сказать мое имя, как лицо Фурины на мгновение наполнилось ужасом. Должно быть, она осознала истинный смысл слов этого парня: они удерживают ее из-за меня. Фурина старалась сохранять выдержку и казаться смелой, но сейчас это выходило у нее с трудом даже по меркам обычной актрисы. Даже банда этих тупиц отлично видела, как морские глаза девушки наполняются лютым страхом. И в этом была ошибка «Актрисы», ведь сейчас, подобные эмоции для Скара – словно сладкая пища. Он выглядел как человек, который загнал свою добычу в ловушку, и теперь мог всю ночь с ней играться, пока не уничтожит окончательно.       – Похоже, что ты шла к нему, я ведь прав?       – Хах?! И с чего ты это взял? – хороший прием, и Фурина демонстративно отвернулась от Скара, но его это явно не убедило.       – Я вижу, что ты в шаге от того, чтобы затрястись от страха. Алиса мне многое про тебя рассказала…       Мои зубы поневоле сжались, и я был уверен, что с Фуриной сейчас происходило то же самое. Ведущая рука уже потянулась за спину, прямо к ручке футляра. Я был готов к действиям в любую секунду…       – Пф, меня пугает лишь ваша неотесанность, и ваша некультурность. Отпусти меня сейчас же! Не желаю тратить свое время на тех, кто собирает банду из пятерых человек, только чтобы разобраться с девушкой.       – А что, если не отпущу? – и вновь эта мерзкая улыбка, которую мне уже хотелось сбить со Скара.       – А кому из нас больше поверят учителя? Кучке пятерых парней с сомнительной репутацией, или бедной девушке? Что ты будешь делать, если я напишу на тебя жалобу?       Аргумент был весомый, ведь в разбирательствах предпочтение всегда отдавалось более слабому человеку. Вот только хищные глаза Скарамуччи не желали меняться, он продолжал взирать на Фурину, как на маленькое животное, которое рычит на хищника лишь от бессилия. Еще раз ухмыльнувшись, он ответил на слова девушки.       – И снова подставишь свой драмкружок? У тебя нет конкретных доказательств, да и твой дружок – Итэр – до этого был вовлечен в конфликт с этими ребятами. Это автоматически ставит вопрос о наличии клеветы. Как думаешь, переживет ли твой любимый театр еще одно слушанье с сомнительным делом?       На это Фурине было уже нечего ответить, и если раньше страх завладевал ее лицом лишь на короткое мгновение, то теперь он полностью над ней возобладал. Я отлично понимал, на что пытался надавить Скар, и почему был так уверен в своей правоте: у него мало шансов оправдаться перед школьным советом, но Фурина и не станет на него доносить, потому что готова пожертвовать чем угодно ради театра. Если существует хотя бы малейший риск, что из-за ее жалобы драмкружок могут закрыть – то она ни за что не станет так рисковать. И нет сомнений в том, что подобное заключение о Фурине этот парень сделал после слов Алисы.       – Хотя знаешь, в одном ты была права…       – А?       – Ты боишься меня не зря…       Холодный голос Скарамуччи пугал куда сильнее, чем вид всей этой компашки. Говоря о своем заявлении, «Странник» быстро достал свой телефон из кармана. Если честно, именно это его действие меня и остановило. Я не понимал, что именно он задумал, и потому замешкался, а из-за этого не кинулся вперед, как уже собирался сделать.       – Эй, ты что еще удумал?! Телефон-то тебе зачем??       – Я лишь готовлю письмо Итэру. Уверен, ему будет интересно посмотреть, на какие эмоции ты способна, кроме этой своей «Королевской маски».       – Чего? Ты вообще о чем…       Но прежде, чем она успела договорить, Скар уже кивнул Альфреду, который только и ждал сигнала. Парень со всей силы кинул Фурину в сторону, прямо навстречу каменной дороге. Из-за эффекта неожиданности она не успела отреагировать на подобное, и тогда ноги ее подвели: я успел заметить, как правая лодыжка девушки подвернулась, а сама она больно ударилась о землю.       – Агх!!! – внезапная боль заставила Фурину резко вскрикнуть, а заодно схватиться за травмированную ногу. Ни Скар, ни его дружки даже не дернулись, когда это произошло. Да и «Страннику» было не до этого – он должен был во всех подробностях заснять страдания девушки на телефонную камеру.       Если вам так хочется знать, что вообще творилось в моей голове, то простыми словами это описать не получится. В одно мгновение ледяная ярость тараном выбила из меня все остальные чувства без остатка. Вновь мои глаза округлились, из-за чего окружающие могли воспринять меня за сумасшедшего, коим даже я мог назвать себя в этот момент. Я уже знал, что совершил ужасную глупость, и если в самом начале мне еще хотелось исполнить какой-то умный план, то теперь весь мой план состоял лишь из одного действия – выйти туда и порвать Скара в клочья.       Сжав лямку футляра изо всех сил, мое тело уже начало выпрямляться, чтобы выйти из-за укрытия, но тут чья-то рука резко схватила меня за плечо, мешая встать. Мне хотелось схватить неизвестного наглеца и с силой его оттолкнуть, но вовсе не из-за неожиданности, а скорее от того, что этот неизвестный посмел меня остановить. Я очень резко развернулся, намереваясь воплотить свое желание в жизнь, но то, что я увидел, смогло меня остановить – это было лицо Люмин.       У меня не было ни малейшего понятия о том, как Люмин удалось подобраться ко мне так бесшумно, но на ее лице застыло выражение решимости. Как и я, она пряталась в этих кустах, чтобы не попасть в зону видимости этих отморозков, но я совершенно не понимал, что у нее сейчас на уме.       – Ты что тут делаешь?!       – Стой на месте, Братик. Сейчас еще не время выходить, – хоть это и было сказано тихо, но от того не менее твердо.       – Сума сошла?! Думаешь, что я просто буду смотреть за происходящим???       Уже во второй раз я попытался выпрямиться, и во второй раз Люмин меня остановила. На этот раз она применила куда больше усилий, и схватила меня не только за плечо, но и за руку. Все это заставило меня сесть обратно на колено.       – Прошу, просто подожди! – мне очень хотелось на нее наорать, но тут я заметил, что Люмин удерживает в руке телефон, прямо, как и Скар, и этим самым телефоном пытается заснять происходящее на камеру. – Это самая удобная возможность, чтобы прижать Скара к стене. Итэр, просто посиди еще одну минуту, а после этого – делай, что хочешь.       Ох, знали бы вы, как сильно я хотел взбунтоваться в этот момент. Теперь-то до меня дошло, что именно здесь происходило, и как именно Люмин тут оказалась. Жаль только, что я не мог сердиться на нее слишком сильно, ведь ничего нового я про свою сестру не узнал, а скорее напротив: я вспомнил, каким человеком была Люмин и на что она была способна.       Моя голова отчаянно металась от лежащей на земле Фурины, к моей сестре. И чем дольше это продолжалось, тем сильнее Люмин меня удерживала, чтобы я не совершил глупостей. Прижать Скара к стене? Не стану отрицать, что я этого хотел, но я не был готов ради этого смотреть за страданиями девушки.       Тем временем, Фурина окончательно распласталась на холодной земле, так и продолжая прижимать к себе ушибленную ногу. Я видел, как из ее зажмуренных глаз начинают стекать слезинки, вызванные болью и обидой к происходящему. Каждая такая слеза заставляла мое дыхание учащаться, словно я и сам был готов заплакать в любую секунду – во всяком случае, внутренне.       – Б-больно… – очень сдавленно сказала девушка, и в этот момент она напомнила мне самого обычного маленького ребенка. Того самого ребенка, которого охота обнять, завернуть в одеяло, и просто утешить. Ей было холодно, страшно, а самое главное – одиноко.       – Ты что, споткнулась? Какая жалость…       Скар снова кивнул, и к этому моменту личный «Кабан» Альфреда уже успел достать откуда-то тренировочную стальную катану. Хоть она и выглядела самой обычной, но я на все сто процентов был уверен, что принадлежала она именно Скару. Спросите, как именно? Что же, назовем это профессиональным чутьем, которое показывал человек, прошедший со Скаром множество тренировок.       Когда этот «Жирдяй» встал над Фуриной, и занес лезвие меча прямо над ее головой, то я был готов дернуться вместе с ним, начисто игнорируя все сигналы сестры, но происходящее остановил уже сам Скар.       – Стой. По лицу нельзя, а иначе потом проблем не оберемся…       Я не стал облегченно вздыхать, потому что ничего облегчающего в этой ситуации не ощущал. Да и, как выяснилось через секунду, радоваться было рано. Когда этот Кабан посмотрел на Скара, то слишком мерзко ухмыльнулся, и в тот же момент по моей спине пробежалась дрожь. Крепкие руки очень быстро занесли меч для удара, а затем еще быстрее опустили лезвие на девушку, но вовсе не на лицо, как было до этого, а прямо по травмированной ноге. Хоть он и держал оружие как попало, но все равно умудрился попасть по тому самому месту, где Фурине было больнее всего.       – Ааа!!! – второй крик вырвался из девушки еще громче первого, но не достаточно громко, чтобы пробиться сквозь холодный ветер к ближайшим корпусам. Не сомневаюсь, что подобная беспомощность вызывала у обидчиков Фурины еще больше возбуждения.       Чувствуя новую волну боли, Фурина слегка выгнулась, а ее ладони вцепились в каменный пол. Теперь я не видел ее слез, потому что спадающие волосы полностью закрыли от моих глаз лицо девушки, но это вовсе не мешало мне слышать ее обильный плач.       Вы никогда не замечали того, что когда вы дышите – то ваш язык поневоле касается ваших зубов, нёба, или нижних десен? Да, обычно именно так дышит человек, но сегодняшний случай ко мне не относился. Мое дыхание было таким, какое оно бывает у дикого зверя: я делал глубокие и частые вдохи и выдохи, пока мой язык находился в невесомости. Скорее всего, со стороны я был похож на самое настоящее дикое животное, которое готово зубами загрызть своих обидчиков. Не стану скрывать, именно этого мне сейчас и хотелось, причем про расправу зубами я совершенно не шучу. Уже в третий раз я был готов сорваться, но Люмин опять вцепилась в меня мертвой хваткой, и повисла на моей шее. Если честно, я не уверен, что в этот момент отдавал отчет своим действиям.       – П-почему ты так поступаешь? З… Зачем все это…       Не уверен, что в этот момент Фурина обращалась именно к Скарамучче. Скорее уж она задавала этот вопрос в своих мыслях, но слова вырвались наружу сами собой. Да и не сказать, что ее обидчику было дело до ее вопроса. Так и продолжая снимать унижения девушки, лицо «Странника» становилось все холоднее и беспощаднее.       – Как же легко вас двоих обвести вокруг пальца. Понадобилась всего лишь одна глупая девчонка, которая была обижена на свою собственную бездарность.       – Ч-что? – Фурина нашла в себе силы, чтобы преодолеть свой плач и поднять голову. Наверное, ей хотелось понять, о чем вообще сейчас думает Скар.       – Скажу тебе, как есть: на самом деле, я был бы лишь рад, заведи Итэр себе новую девушку. Я думал, что это пойдет ему на пользу и он, наконец, перестанет себя так вести. Вот только ты… – свободная рука Скара изо всех сил сжалась в кулак. – Ты все испортила… Это из-за тебя все пришло к тому, что мы имеем…       – Я не… – сквозь слезы Фурина попыталась возразить, но противник прервал ее быстрее, чем она успела продолжить.       – Как думаешь, я похож на человека, которому есть дело до твоего идиотского «драмкружка»? Стал бы я марать руки для его закрытия?       Слова Скара заставили Фурину впасть в недоумение, и это несмотря на дикую боль в ноге. Даже меня, который сейчас был переполнен жаждой возмездия, эта фраза заставила задуматься. Не знаю, хорошо это или плохо, но Скарамучча не собирался мучить девушку такими загадками, и поспешил ответить ей на свой же вопрос.       – Тогда зачем ты…       – Единственная причина, по которой я пытался закрыть драмкружок – я хотел посмотреть на реакцию Итэра. Мне хотелось посмотреть, насколько правдивы те слухи, которые про вас рассказала Алиса, – его холодное выражения лица пропало, и губы парня изогнулись в чудовищной улыбке. Не прошло и секунды, как это улыбка превратилась в нарастающий чудовищный смех, от которого Скарамучча едва ли не сгибался пополам. – Ты хоть представляешь, как сильно мне хотелось смеяться, когда я убедился в правдивости этих слухов? Когда я увидел, с каким усердием Итэр пытается тебя защитить, то понял в чем «слабость» этого парня.       – Ты был готов навредить стольким людям… – казалось, что Фурина окончательно забыла про боль в ноге, потому что ее вытеснил страх перед Скаром. – …только для того, чтобы увидеть реакцию Итэра? И все?       – Для меня было очевидным, что после произошедшего ты обязательно прибежишь к нему домой. Ты ведь частенько бегала к нему в последние месяцы, да? Оставалось дождаться, пока сегодня ты не выбежишь из дома. И когда мы тут закончим, то я превеликим удовольствием буду показывать это «шоу» перед Итэром.       Морские глаза актрисы округлились еще сильнее. Наверное, теперь ее пугала вовсе не толпа этих отморозков, и даже не физическая расправа, а сама сущность Скарамуччи. То, что представлял собой этот парень, на какое насилие он был способен – это и в самом деле могло повергнуть человека в ужас. Но вот у меня была несколько иная реакция: как бывший товарищ Скара, я совершенно точно знал, что раньше он таким не был. Так неужели его и в самом деле настолько сильно изменили последние события?       Смех Скарамуччи прекратился так же быстро, как и начался. Он подошел ближе к лежащей девушке, чтобы снять ее крупным планом, и это напугало Фурину еще больше. Холодные глаза Странника вновь посмотрели на актрису, демонстрируя ей полное отсутствие какой-либо жалости.       – Знаешь, а ведь Алиса рассказала мне еще одну интересную вещь. С тех пор я постоянно задаю себе вопрос, правда ли это…       – Ч-что…       – Мне вот интересно, ты и в самом деле «до смерти» боишься воды?       Я успел увидеть, как у Фурины дернулись плечи. Такое бывает с человеком, у которого от страха перехватывает дыхание. Подобная реакция стала для Скара неким сигналом подтверждения, и это заставило его еще раз зловеще улыбнуться. Он перекинулся взглядом с остальными «шакалами», и в тот же момент все началось заново.       – Нет! – крикнула Фурина, пытаясь отползти в сторону, но было уже поздно.       Альфред вместе со своим подручным в одно мгновение схватили уползающую девушку, а затем начали поднимать, удерживая ее за руки. Изо всех сил Фурина старалась сопротивляться, но с каждым мгновением они все ближе подносили ее к фонтану, вода в которой не успела замерзнуть до конца.       – Нет! НЕТ!!! Отпустите меня!!! – животный страх Фурины стал таким сильным, что она была готова потерять сознание, и даже этим парням стало сложнее удерживать ее в своих руках. – НЕТ! МАМА!!! КТО-НИБУДЬ!!! На помощь…       Но на последнем слове Альфред крепко зажал ей рот, не давая девушке перейти на отчаянные вопли. Фурина брыкалась как могла, но, в конце концов, ее спиной положили на край фонтана, и теперь ее голова свисала над водой. Ее трясло так же сильно, как в тот день, когда я вытащил ее из реки.       Если честно, к этому моменту мне уже было плевать, исключат Скарамуччу из школы или нет. Да и какая разница, если я сам был готов вылететь из нее вместе с ним? Единственная причина, по которой я сейчас стоял на месте – это попытки себя успокоить. Я знал, что если кинусь в бой прямо сейчас, то могу и убить Скара в приступе ярости. Люмин уже не сможет меня удержать, даже если заберется мне прямо на голову и, зная это, я успел снять свой футляр с плеча, чтобы в любую секунду им воспользоваться.       Тем временем, Скар прекратил свою телефонную съемку. Не знаю, что именно заставило его это сделать: может быть, он просто не видел больше в этом смысла, а может, ему нужно было освободить руки. «Кабан» который до этого ударил Фурину по ноге, теперь вернул катану в руки ее истинного владельца, и вместе с ней Скар медленным шагом подошел к Фурине. Когда стальной наконечник тренировочного оружия оказался перед глазами девушки, то она оставила свои попытки вырваться, словно страх окончательно ее сломил.       – Ну что, теперь ты осознаешь это чувство? Страх, боль, чувство беспомощности? Вот, что мы называем истинной жестокостью… – Скар смотрел прямо в глаза Фурины, будто ожидая от нее хоть каких-то слов, но она продолжала молчать, и это явно разозлило «Предвестника». Невооруженным глазом было видно, с какой злобой Скар сжал челюсти. – Вот и я ощутил то же самое, когда из-за тебя проиграл свои соревнования.       – Из-за… меня? – похоже, что возникшее любопытство все же дало Фурине силы, чтобы она смогла преодолеть свой страх и заговорить с обидчиком. Но, как оказалось, ее простой вопрос еще сильнее разозлил Скара.       – Я слышал, какие слова ты говорила, когда вышла из учительской. Кажется, ты говорила, что у тебя отобрали то, чем ты жила все эти годы. Вот и я такой же… – Фурина словно хотела что-то возразить, но Скар ей не позволил, когда продолжил говорить. – Скажу тебе честно – мне плевать на эту школу. На школу, на ее учеников, даже на мою команду по кендо… Даже мой единственный друг бросил меня, словно ненужную вещь. Так почему я должен жалеть хоть кого-то в этом отвратительном месте, куда спихивают всех, словно мы какой-то мусор? Нет уж, я с этим так просто мириться не стану…       Почему-то внутри меня что-то щелкнуло. Скар говорил в точности то же самое, что я частенько говорил своим друзьям, сестре, даже самому себе. Обида, которую я питал к тем, кто послал меня в это место – вот чем руководствовался Скар, и вот почему ему было все равно на страдания кого-либо. Я мог с легкостью понять его чувства, и от того мне было тошно к самому себе.       – Единственное, что имеет для меня значение в этой школе – это признание. Признание Эи, единственного человека, который является для меня родственником. Самая сильная мечница в кендо, и даже она не обращает на меня внимания, как и те, кто выкинул меня на помойку с самого рождения… Выиграв эти соревнования, я хотел, чтобы она заметила меня, но она всегда обращает свое внимание лишь на Итэра, каким бы безответственным слабаком он себя не показывал.       Плечи Скара все чаще поднимались, что говорило о его тяжелом дыхании. Я еще ни разу не видел, чтобы его с такой силой переполняли эмоции, и в иной ситуации я бы даже мог ему посочувствовать – но не сегодня.       – Этот парень… Я верил, что с его помощью смогу восполнить ту потерю, которая появилась после ухода Кадзухи. Верил в то, что он сможет принести нам победу, и тогда я заставлю Эи меня признать. И так было ровно до того момента, пока не появилась ты… – рука с катаной выпрямилась, и из-за этого ее кончик едва ли не упирался в лоб Фурины. – Из-за вас двоих я потерял то, чем жил в этой школе. Из-за тебя, тупая девка, я лишился всякой надежды. И все потому, что ты запудрила мозги человеку, который был создан для нашей победы.       Возможно, это была бы неплохая и проникновенная речь, но прямо сейчас мне было на нее плевать. Я с силой стряхнул с себя руку Люмин, не намереваясь больше терпеть ее сдерживания. Мои ноги даже успели сделать несколько шагов в сторону Скара и его компании, но тут меня вновь остановили, только на этот раз слова самой Фурины.       – Да с чего ты… – из голоса девушки почему-то пропал весь страх, и она больше не выглядела напуганным ребенком. Я увидел в глазах Фурины решимость, который и сам бы мог позавидовать. – С чего ты вообще решил, что он тебе принадлежит?!       Эти слова бросили в шок не только меня, но и всех остальных ребят, которые здесь присутствовали. Фурина вовсе не боялась их численного перевеса, как и возможной расправы, и теперь говорила то, что хотела говорить. Наверное, никто не ожидал, что человек способен на храбрость, находясь в таком плачевном положении. Собиралась ли Фурина останавливаться? Конечно же, нет!       – Ты… Нет, все вы… Я все время слышу о том, как вы обвиняете меня, будто бы я краду то, на что не имею права. Но вот ответь мне, почему это я должна отдавать вам моего Итэра!!!??? Вы тоже не имеете на него никаких прав!!!       Мои глаза, которые до этого были переполнены яростью, почему-то в мгновение ока смогли очиститься от нее. Даже не знаю, что именно я испытал от слов этой девчонки, но ее словосочетание со словом «моего» - определенно добавило тепла в моей душе. Сделав глубокий вдох, я продолжил медленно шагать в сторону Скарамуччи и его дружков, не намереваясь больше останавливаться.       – Ты что, совсем дура? – похоже, что слова девушки вызвали у Скара сомнения, а вовсе не гнев, но и на это мне было все равно. – Ты и в самом деле веришь, что этот парень способен на что-то, кроме владения мечом? Ты даже не представляешь, с каким монстром ты связалась…       – Отпусти ее, Скар!!!       Мой громкий голос прошелся по площади, игнорируя всякий ветер. Головы всех пятерых противников разом повернулись ко мне, а уже через мгновение я увидел на их лицах смесь шока и страха. Даже Скар, который до этого был непробиваем, теперь смотрел на меня с искренним удивлением. Так я понял, что мое сегодняшнее появление явно не входило в его планы.       – Так-так, смотрите-ка кто тут у нас… Если честно, не ожидал сегодня с тобой увидеться.       Именно то, что я и надеялся от него услышать. Какие бы замыслы не строил Скар на дальнейшее будущее – мое появление здесь в них явно не входило. Даже Фурина, которая могла лишь искренне радоваться моему присутствию, явно не ожидала увидеть меня здесь и сейчас. Это проявлялось в ней так сильно, что я совершенно точно видел на ее лице неверие в происходящее.       – Итэр…       Не знаю, паника или шок были тому причиной, но все свои действия эти ребята делали крайне медленно. Пухлый кабан, медленно пятясь назад, вдруг сорвался с места и неуклюже побежал. Сначала я решил, что он и вовсе струсил, но, к моей радости – нет, он всего лишь забежал за фонтан. Только сейчас я понял, что там лежала какая-то спортивная сумка, которую эти ребята прихватили с собой. Наверное, именно оттуда они и достали катану ранее, а вот сейчас из нее были извлечены еще несколько предметов: бейсбольная бита, деревянный бокен, а так же еще одна стальная тренировочная катана. К этому моменту Альфред решил отобрать у Скара его собственное оружие, даже не намереваясь спросить хоть какого-то разрешения. Что же, крысы всегда топят своих, лишь бы спасти собственную шкуру.       – Теряюсь в догадках, как именно ты догадался искать нас именно здесь. Хотя, что это меняет? Кого ты тут одолеешь, в своем-то нынешнем состоянии…       Может быть, Скар ждал, что я ему что-то отвечу? Если так, то мне было жаль его расстраивать, потому что на моем лице не было ни одной эмоции, кроме убийственного холода. Остальные противники на какое-то время взбодрились от слов своего «командира», это можно было сказать по их самодовольным улыбкам. Однако, увидев мои равнодушные глаза, все эти парни вновь занервничали. Лямка от футляра висела на моей ладони, и потому я еще не достал свое главное оружие, но для меня это не было причиной для паники.       Между тем, все мои оппоненты начали понемногу обходить меня с разных сторон. Фурина, которая отлично видела происходящую ситуацию, со страхом перебрасывала свой взгляд на каждого из нас по очереди. Мне очень хотелось крикнуть ей «Не волнуйся», но сейчас нельзя было отвлекаться. Тем более что именно сейчас со мной заговорил тот, в ком я нуждался сильнее всего.       – Ну что, Итэр, мы с тобой так и будем мучиться в сомнениях? – я словно бы услышал свой собственный голос, только со стороны.       Мои глаза не отрывались от Скара, но это не мешало моему подсознанию «дорисовывать картину». Прямо сейчас, стоя слева от меня, на поле боя находился еще один «Итэр», который смотрел на происходящее с чистой улыбкой, в отличие от холодного меня. За спиной у него висел меч, а его золотые волосы, связанные в косу, теперь развевались по ветру, хоть он и находился здесь лишь по велению моего воображения.       – Или, быть может, мы найдем в себе силы, чтобы взять в руки меч?       – Молчи… – я сказал это настолько тихо, что никто не смог бы меня услышать, но Скар все равно заметил, как я что-то бормочу себе под нос.       – Хватит с тебя нерешительности, Итэр. Нам пора показать свою настоящую силу… Покажи того дикого бойца, который меня породил.       Последние слова, которые сказал «другой я», словно прозвучали с какой-то твердостью. Тем временем, все мои противники окончательно выстроились вокруг меня. Мне даже захотелось посмеяться, но первым, кто осмелился подойти ко мне ближе, был именно тот Кабан, что ударил Фурину по ноге. Теперь его оружием была бейсбольная бита, и он маленькими шагами сокращал расстояние между нами, чтобы обрушить удар гладкого дерева прямиком на меня.       Даже сейчас, видя всю плачевность данной ситуации, на моем лице не прослеживалось ни одной эмоции. Я не шевелился, словно меня превратили в одинокую статую, что навсегда обречена стоять на этой площади и одаривать других людей своим безжизненным взглядом. Возможно, что именно холод в моих глазах и побудил этого «Жирдяя» на последнюю попытку к разговору.       – Ты что, до самого утра так стоять будешь? Будь уверен, что я еще не забыл нашу прошлую встречу с тобой и твоим другом, – он был таким ничтожеством, что для собственного воодушевления ему потребовались подобные слова, и только после них он начал замахиваться для удара.       – Умолкни…       Одно лишь короткое слово от меня, но даже оно было пропитано холодом и равнодушием. Бита противника с силой и быстротой начала опускаться, исполняя диагональный удар слева направо. Дальше для меня все происходило словно в замедленной съемке: используя свои колени и корпус, я смог эффектно вывернуться влево, чтобы уйти из-под удара. Примечательно было то, что мои ступни так и не оторвались от земли, а ноги не сдвинулись с места даже на миллиметр. Поверхность биты прошлась всего в дюйме от моего правого уха, и задела лишь прядь моих волос, а вот сам я даже не моргнул: с этого момента, мое тело начало действовать само по себе, словно я был каким-то роботом без чувств и лишних мыслей.       Одновременно с тем, как я увернулся, мои ноги все же сделали одно небольшое движение вправо, а руки начали доставать из футляра мое самое любимое оружие – меч. Рукоять этого оружия с молниеносной скоростью влетела в голову моего оппонента еще до того, как он успел закончить свой взмах битой. Если говорить точнее, то удар этот попал куда-то в районе виска, и получился таким сильным, что «Кабан» отлетел в сторону не меньше, чем на метр. Не было сомнений в том, что завтра у этого парня будет красоваться фингал на весь глаз, но меня это совершенно не волновало – я даже не взглянул на этого отброса.       Как и ожидалось, произошедшее смогло остудить пыл этих ребят, и теперь им придется дважды подумать, прежде чем они захотят меня атаковать. А вот Фурина, которой оставалось лишь наблюдать, смотрела на меня во все глаза. Только Скар вел себя не так, как все они: вместо какого-то шока или страха, этот парень почему-то начал улыбаться, словно наконец-то получил желанный приз.       – Ну, наконец… Как же давно я ждал момента, когда смогу увидеть тебя настоящего.       – Нет, ты ошибаешься… – мой взгляд, в котором все еще не было ничего, оценил Скарамуччу, словно какой-то мусор, который не стоит ни единой эмоции. – Ничего конкретного ты сегодня не увидишь, потому что… Потому что я ваши лица так отделаю, что вы даже вспомнить ничего не сможете.       Эти слова можно было принять как пустую угрозу, но я был уверен, что прямо сейчас никто из этих ребят и не подумает, что я шучу. Мы со Скаром продолжали пилить друг друга глазами, пока сам я все еще слушал свой внутренний голос.       – Нет в мире силы сильнее, чем человеческое желание, Итэр. Ты можешь быть умным, сильным, везучим, но если тебе не хватает решимости – то ты уже проиграл.       На одно короткое мгновение я посмотрел на все еще лежащую Актрису, которая боялась моргнуть, лишь бы не пропустить хоть что-то. Похоже, что она нутром чувствовала – прямо здесь и прямо сейчас, произойдет нечто очень важное, и она была права.       Я сделал вдох настолько глубокий, на какой вообще был способен, а на выдохе начал расстегивать свою куртку, чтобы плечами сбросить ее с себя. Оставшись лишь в своей спортивной униформе, я позволил холодному воздуху окутать мое тело, но прямо сейчас это было даже к лучшему – так я не буду испытывать дискомфорта из-за бурлящей во мне крови. Мелкие снежинки, которые сталкивались с моим лицом, тут же превращались в капли воды, но я словно не чувствовал их прикосновения.       Тем временем, моя рука с оружием выставила его вперед, но это была не тренировочная катана, а самый настоящий меч. И снова я вспомнил о том, как Эи устраивала для меня персональные тренировки, как она заставила меня пообещать, что я никогда не воспользуюсь этим оружием за пределами наших тренировок. Теперь мне точно не оставалось ничего, кроме как мысленно перед ней извиниться.       Хоть я и вытащил меч из футляра, но он все еще покоился в своих ножнах, и для меня настало время исправить это недоразумение. Скар, который успел заметить, что в руках я держу вовсе не катану, теперь пребывал в недоумении.       – Прямой одноручник*? Ты его откуда вообще откопал? – но я не стал как-то отвечать ему, да и вообще как мог игнорировал его слова. Теперь, когда разговоры были излишни, для меня имел значение лишь меч перед моими глазами.       Звук мягкого скрежета, с которым сталь достается из своих ножен, теперь прокатился по всей округе, и пока я обнажал свое оружие, то мне выпал шанс оценить это превосходное лезвие. Пускай этот меч и был не заточен, пускай его наконечник и был тупым, но это все еще был настоящий меч из сияющей стали. Я заказал его специально для себя, чтобы использовать его во время наших с Эи тренировок. Она не была против подобного, но увидев мои способности – запретила им пользоваться. Мои янтарные глаза отразились в лезвии меча и в этот момент, в этом отражении я увидел ту самую, другую версию себя.       Моя правая нога начала оттягиваться назад, чтобы я смог встать полубоком. В это же время, ведущая рука с мечом также начала оттягиваться назад, удерживая рукоять на уровне моего плеча. Что до свободной, левой руки, то я держал ее прямо под лезвием клинка, формируя довольно странную стойку.       Я прекрасно видел, с каким непониманием противники оценивают мою необычную позу, и как они не осознают моей задумки, но тем было даже лучше для меня. Лишь Фурина, которая так и продолжала смотреть со стороны, теперь с каждым мгновением взирала на меня глазами, что переполнялись восхищением. Она, как преданная фанатка и читательница «Геншина» – моментально узнала мою стойку с мечом.       – Прямо как… Как «Путешественник»…       Тот блеск, который я заметил в глазах Фурины в тот момент, был мне хорошо знаком: так человек смотрит на того, кого всегда искренне мечтал увидеть вживую.