***
Собравшись с силами, Хёнджин все же вернулся к себе, помыл лапки псу, переоделся и распечатал свежую пачку сигарет, чтобы нервно затянуться, выдыхая после безысходность и дым через форточку в стылое прохладное лето. Вечные качели его повседневности стремительно летели вниз, добавляя все новых проблем, одной из которых оказался стук в дверь. Кого бы не принесло в такую рань, Хёнджин сейчас отчаянно нуждался, чтобы этот посетитель просто передумал и утопал восвояси. Увы, мечты остались мечтами, а стук требовательно повторился. Обречённо вздохнув Хёнджин потащился к двери, чтобы принять нежеланного гостя. Могло ли утро стать ещё хуже? Конечно могло! На пороге стоял герой его кошмаров и душевных метаний. — Доброе утро, Хёнджин, — все тот же знакомый голос, от которого становилось так больно, что Хенджин уже был готов его возненавидеть так же сильно, как когда-то любил. — Утро добрым не бывает, — будто на автомате огрызнулся парень в ответ. Робот взглянул на него странно, словно с недоумением. Но Хван тут же откинул глупую мысль. Железяка и есть железяка. Откуда там взяться недоумению? Там только одни шестерёнки да программы, в его дурацкой идеальной голове. — Нам нужно серьезно поговорить, Хёнджин. Тут уж недоумение проступило наверняка на лице у Хвана, потому как он не понимал, о чем им говорить и какие у них могут быть общие темы. Уж не думает ли этот монстр, что после вчерашнего они друзья-не-разлей-вода? — О чём это? — скрестил руки на груди парень, нервно покусывая губы. — О многом, Хёнджин. Я долго старался держаться на расстоянии и играть по твоим правилам, давая тебе возможность привыкнуть к новым обстоятельствам без лишних стрессов и психологических травм. Однако мои старания ни к чему не привели. Твое состояние лишь усугубляется без посторонней помощи. Боюсь, если не предпринять меры прямо сейчас, ты можешь навредить себе слишком серьёзно и это скажется на работе группы и остальных мемберах. Сейчас, когда я кратко обрисовал темы для нашей предстоящей беседы, ты позволишь мне войти? Хёнджин стоял с раскрытым ртом и решительно не понимал, что, к чертям собачьим, сейчас происходит. Робот нёс какую невразумительную околесицу и, похоже, серьезно считал, что Хёнджин будет все это слушать. С чего он вообще решил, что в праве лезть Хвану в душу? Злость и стыд пересилили страх, что обычно закрадывался при виде металлического монстра, имитирующего человека, позволив Хёнджину возмущённо ответить: –Ты что о себе возомнил? Ты серьезно считаешь, что ты в праве мне все это говорить? Думаешь что после вчерашнего я тебе, типа, что-то должен? Робот не отреагировал нормально, впрочем как всегда. Он не разозлился, не дёрнул нервно плечами, не закатил глаза, не цокнул языком. Лишь стоял спокойно и ровно, расслабленно глядя глаза в глаза каким-то своим странным «андроидским» взглядом, от которого у Хенджина всегда мурашки по спине бежали. Пустым и наполненным одновременно. Нечитаемым. — Я не считаю, что ты мне что-то должен, Хёнджин. Мы все в одной лодке, и построить комфортные отношения для продуктивной совместной работы — моя первостепенная задача. Именно поэтому я вчера не стал доносить до тебя истинное положение вещей, позволив не надолго твоему мозгу забыться и разгрузится от избытка негативных эмоций. — Ну спасибо, — начал вновь закипать Хван, но его невозмутимо перебили, продолжив странные речи: — Если бы данного диалога можно было избежать, я бы конечно так и сделал. Для тебя куда большим благом было бы услышать слова поддержки от других мемберов. Но так уж случилось, что, не смотря на мои многочисленные просьбы в адрес людей, с которыми ты ближе общаешься, поговорить с тобой и оказать тебе эмоциональную поддержку, человеческий фактор сыграл свою роль, и никто из них так и не посчитал нужным внять моим настоятельным рекомендациям. До вчерашнего вечера я не считал вероятность конструктивного исхода нашего диалога достаточно высокой, чтобы попытаться наладить с тобой контакт. Произошедшее вчера немного увеличило вероятность, поэтому я решил попытаться. Ведь так же в ходе вчерашнего вечера я сделал выводы, что ситуация уже слишком критична, чтобы пускать ее на самотёк. Так ты позволишь мне войти, Хёнджин? В шоке и растерянности парень в ответ машинально отступил, позволяя своему ночному кошмару войти в комнату. Опять. — Итак, рад, что мы перешли наконец к диалогу. Хенджин, как я уже ранее сказал, моя единственная цель создать комфортные условия для всех нас, чтобы наша работа была наиболее продуктивна. На данный момент деструктивные паттерны в твоём поведении мешают тебе работать в полную силу, тормозя тем самым прогресс и всех остальных. Но более всего меня тревожит твое эмоциональное состояние. Учитывая, что ты наносишь себе увечия, боюсь, что без специалиста тебе уже не обойтись. — Что, прости? — перебил железяку шокированный Хёнджин, найдя наконец в себе силы прервать весь этот сюр. — Что именно ты не расслышал? С какого места мне повторить сказанное ранее? –как ни в чем не бывало уточнил робот. Хёнджин злобно оскалился: –Я не знаю, на что ты рассчитывал, выливая мне на голову все это дерьмо! Я не знаю какого хрена ты вообще ко мне прицепился, но если ты сейчас же отсюда не свалишь, то я клянусь, не знаю как, но я найду способ разобрать тебя на чёртовы шестерёнки! –начавшийся с разьяренного, угрожающего шипения под конец фразы голос парня сорвался на крик. Робот в ответ лишь моргнул и все так же спокойно ответил: — Видимо вероятность положительного исхода нашего диалога была пока не достаточна. Я подожду, пока ты будешь готов к дальнейшему общению, Хёнджин. Помни, я всегда готов выслушать и оказать помощь. С этими словами робот покинул комнату, оставив разбитого парня опять задыхаться в одиночестве от раздирающих душу противоречивых эмоций.***
Мог ли теперь Хёнджин как и прежде утопить себя в рутине дней? Мог ли и дальше избегать ненавистного робота? Мог ли и дальше закрываться, убегая от самого себя и своих проблем? Ему казалось, что мог. Но все попытки были тщетны. Медленно, но верно странные речи металлического клона занимали его голову все чаще и чаще. Робот проник во все сферы его жизни, не давая покоя и расслабления. Хёнджин мучали сомнения. Так ли он прав в своей слепой ненависти, которая и впрямь мешала жить и спокойно работать как ему, так и всем людям вокруг? Внимательно наблюдая за андроидом и его работой Хёнджин начал понимать, что относился к тому предвзято. Клон его друга был всегда вежлив и предусмотрителен, выполнял все свои задачи идеально и, самое главное, на самом деле никогда не переступал черту. Он не лез в души мемберов, не пытался навязать свое общение против воли, не встревал в дела, которые его не касались. В общем робот вовсе не стремился заменить Ликса. Он был всего лишь удобным инструментом, как и говорил Хо, но чтобы это заметить Хёнджину понадобилось очень много времени и жгучее чувство внутри, замешанное на стыде и вине. Чем больше дней проходило, тем больше эти стыд и вина душили парня, побуждая хоть к каким-то действиям. Его дурацкий эгоизм завел всю группу в тупик, парень видел это ясно, но как выйти из этого порочного круга без потерь — не представлял. Не в силах больше носить это все в себе, он решился на откровенный разговор хоть с кем-то, чтобы прояснить мысли в голове и разложить их по полочкам. Этим кем-то стал конечно же Минхо. Находиться в его комнате было как-то немного странно. Хенджин сам того не замечая, за последние месяцы превратился в настоящего затворника, не вылезающего из своего логова без лишней необходимости. Сейчас, сидя в чужом мягком уютном кресле и задумчиво почесывая между ушей примостившегося на коленях котика, парень нервно покусывал губы и озирался, будто загнанный в ловушку зверь. — Ну? — разорвал тишину полную тревожных размышлений Лино. И Хёнджин решился. — В общем я хотел спросить совета. В комнате вновь повисла пауза. Хо раздраженно закатил глаза. — Я все ещё не умею читать мыслей, Джин, если ты хочешь услышать совет, то попробуй сначала озвучить хотя бы по какому поводу, — съязвил он. Хенджин дернулся в кресле, заставив котика на коленях недовольно обернуться, на взбрыкивающее живое лежбище под своей мохнатой попой. Встретив два осуждающих кошачьих взгляда –Суни и его недовольного хозяина –Хенджин нервно сглотнул и наконец решился. — Окей. Только не перебивай, хорошо? — и, дождавшись кивка от друга, продолжил, пока пальцы в тревоге зарывались в мягкую шерстку пушистого оккупанта, — В общем я типа виноват перед этим… Вашим… Нью-Ликсом, — выдавил парень из себя имя, скривившись в отвращении, — Он вроде как помог мне на дне рождения у Со, и до этого наверное тоже… А потом пришёл ко мне, чтобы посоветовать… Да не важно. В общем, я должен бы был поблагодарить его или что-то в этом роде, но вместо этого наорал и выгнал. А теперь не знаю, как подступиться, чтобы, ну знаешь… Типа… Извиниться?.. — с каждым словом голос Хвана становился все тише и тише, а голову опускалась все ниже, пока подбородок не коснулся груди, а связки на сорвались в чуть сиплый полу-шепот. Лино подвис в замешательстве. Воцарилась тишина, прерываемая уютным мурчанием трёх довольных жизнью котиков. Вот только Хёнджин ни хрена не ощущал ни уюта, ни покоя в душе от этих звуков. Он замер в напряжённом ожидании, будто вот-вот услышит приговор, разделяющий его жизнь на до и после в очередной раз. Наконец Хо откашлялся и хитро прищурившись, промурлыкал, будто ещё один наглый кошак, которых комната была полным полна: — А с чего ты взял, что Нью-Ликсу нужны твои извинения? Хёнджин в ответ почувствовал привычный зуд раздражения. — Я и не говорил, что они нужны сраному роботу, — огрызнулся он, но тут же поспешно прикусил язык, понимая, что вновь слишком эмоционально реагирует. — Значит они нужны тебе? –продолжал препарировать душу друга невозмутимый Ли. Хенджин почувствовал, как щеки заливает предательский румянец, что конечно же не ускользнуло от друга. — Ага, — сделал тот какие-то свои непонятные выводы. Хван нахмурился. — Что за ага? — недовольно переспросил он, — Это твой такой дельный совет? Ага? — Я думаю, дорогуша Джинни, что ты мне что-то не договариваешь, — озвучил свои взятые с потолка выводы Хо, довольно ухмыляясь, — Не понятно мне, с чего это ты вдруг так захотел извиниться перед Нью-Ликси, которого раньше терпеть не мог, но ещё больше не понятно, что же тебя так сильно смущает, что ты за две недели минувшие с дня рождения Со, так этого и не сделал. Видно что-то интересное было той ночью, когда малыш-андроид тебя уволок пьяненького с вечеринки… Хёнджин подскочил с кресла как ошпаренный, вызвав недовольный мяв от уже почти заснувшего на его коленях кота и взгляд полный укора от его хозяина. –Иди ты на хрен, Хо! — вспылил парень, пламенея щеками, — Если не можешь посоветовать ничего дельного, то и не суй свой нос в мои дела! Выпалив эту не слишком логичную тираду, ведь он сам пришел к другу с откровениями, Хёнджин направился прочь из комнаты. Из-за двери вслед прилетело в спину прощальное: — Извинись, Хван! Если это нужно тебе, просто подойди и извинись.***
Разговор все же возымел эффект. Хенджину стало получше и он нашел наконец в себе силы подойти после очередной тренировки к роботу. Тот вежливо улыбнулся в ответ на неловкое и немного неуместное приветствие, ведь виделись же уже на тренировке, и выжидательно уставился на нервничающего парня. Набрав побольше воздуха и почти сожмурив глаза, Хёнджин скороговоркой выпалил: — Я вел себя неподобающе и мне очень стыдно за свои слова и поступки. Пожалуйста, прими мои искренние извинения. В ответ робот лишь проронил: –Нет, — буквально лишая собеседника дара речи. Хёнджин застыл в непонимании, что же дальше-то делать или говорить. Такого варианта развития событий он не предполагал. Тем временем робот улыбнулся этой своей дежурной улыбочкой, не означающей буквально ничего, и продолжил: — Мне не до конца ясны мотивы твоих слов, Хёнджин, однако я рад, что ты проявил готовность к диалогу со мной. Но все же вынужден признать, что в твоих извинениях я не нуждаюсь. — Почему? –на автомате пробормотал парень в ответ, хотя внутри уже медленно закипало раздражение на придурковатого робота. — Хенджин, мне казалось, что именно ты лучше, чем прочие, понимаешь суть того, кем я являюсь. Именно по этой причине, как мне казалось, ты и испытывал ко мне некоторую неприязнь. Теперь же мне очевидно, что я ошибался прежде в своих умозаключениях. Ты напротив склонен слишком меня очеловечивать. Наделять мое "Я" несуществующими реакциями и эмоциями, которые не могут быть мне свойственны в силу моей искусственной природы. Ты не способен как либо задеть меня, Хёнджин, а значит и твои извинения не имеют никакого смысла. Если бы ты хотел наладить наше общение, то достаточно просто об этом сказать. Вот и все. Не нужно ничего усложнять вашими излишними человеческими церемониями. К концу этой бредовой тирады Хёнджин внутренне уже буквально был готов взорваться. — С чего ты решил, тупая железяка, что я хочу общения с тобой? — вспылил он, нервно сжимая и разжимая кулаки, – Я просто был немного не в себе и посчитал нужным признать, что вел себя не всегда адекватно. Но раз тебе мои извинения нафиг не упали, то мне твое сраное доброе отношение — подавно! С этими словами, злой, как черт, и в то же время раздосадованный своей неудачей, Хван развернулся и помчался прочь из студии. Если бы он сейчас обернулся, то увидел на лице робота все то же умиротворённое выражение, ничуть не потревоженные неудачным завершением их беседы. Робот смотрел ему в след и не двигался, будто застывшее изваяние, ведь рядом не было ни души, для которой пришлось бы разыгрывать спектакль естественных движений и эмоциональных реакций. Сейчас робот будто находился в режиме энергосбережения, что на человеческом языке пожалуй можно назвать простым словом «отдых».