Петля

Невермор покрылся туманом, едва наступил февраль. Обычно, столько людей не присутствует даже на родительском дне, но теперь, кажется, каждый член семьи считает за нужным посетить старинный колледж и проводить своего чада. Уэнсдей оглядывает квадрат (который всё ещё был шестиугольником) и видит новые лица, старые и давно надоевшие, но не замечает за собой, как неосознанно цепляется взглядом за редкие блондинистые волосы. В Неверморе, к удивлению, было действительно мало блондинок, но ни одна из попавшихся на глаза не являлась Энид Синклер. — Уэнсдей, — осторожно зовёт Мортиша, замечая, как дочь лишь поворачивает голову в их сторону, а потом понимающе улыбается, когда, заметив волчицу, стоящую рядом, Уэнсдей делает полный оборот. — Полагаю, вы всё ещё соседки. Энид, как прошли твои каникулы? — женщина выгибает бровь и Энид ведёт плечом от непривычного чувства заинтересованности со стороны взрослых. Она то и от своих не особо внимания получала. — Оу, — блондинка немного мнётся. — Было интересно, знаете… Влиться в стаю спустя столько времени отторжения, я даже побыла на охоте с родителями… Вот. — Ох, — Мортиша мечтательно косится на своего мужа, — Помнишь нашу первую полную луну вместе? Чудесно было наблюдать за этими боями за превосходство, а как он разгрыз тому парнишке горл… — она резко замолкает, ловя твёрдый взгляд дочери, а когда смотрит на побледневшую Энид ласково улыбается. — Да-да, в общем, было весело. Гомес, прощупав момент протягивает руку своей жене, и она элегантно вкладывает её в ладонь мужа. — Давай дорогая, если Пагсли ещё раз тыкнет пальцем в лицо безликого, нам снова придётся его зашивать. Мортиша на это только хихикает и кивает. — Мы пойдём, девочки, а вы развлекайтесь. Ещё увидимся, Энид. Энид счастливо улыбается и машет удаляющейся парочке руками, только потом переводя взгляд на Уэнсдей, что уже смотрела на неё своим привычным, скучающим взглядом. — Хэй. — брюнетка только кивает ей и в воздухе повисает неловкая тишина, — Я послала тебе целых сто тысяч сообщений! Ты прочла, но не ответила ни на одно! — Я не считаю, что этот способ коммуникации подходит мне. Энид обиженно хмурится, — Ты хоть действительно прочла их, или просто свайпнула? — замечая потупленный взгляд, проясняет: — Открыла диалог и убрала уведомления. Уэнсдей просто кивает и двигается сквозь толпу в сторону общежития. Лестницы всё так же едва слышно скрипят, а на светильниках паутина, некоторые ученики уже разбрелись по комнатам, но большинство предпочли находиться во дворе, так что путь до их двери был намного свободнее, нежели на первом этаже. — Обидно, но ожидаемо. — вздыхает блондинка, остальной путь к их комнате проходит в тишине. Хотя за дверью их ждало что-то по лучше. Печатная машинка стояла на своём месте, а вещи были разобраны, будто Уэнсдей не раскрыла тайну Невермора, убийств и их виновников примерно полтора месяца назад. Энид радостно смеётся от переизбытка чувств, когда замечает Вещь, который отдыхает на стопке новых модных журналов. — Вещь! — она, подпрыгивая подбегает к обрубку и тот радостно машет прежде, чем подставить кулак. — Я скучала! Столько всего случилось. И пока часть семьи Аддамс (в прямом смысле) выслушивал все новости и сплетни, Уэнсдей подошла к своему столу, проводя пальцем по старой обработанной древесине. Ничего не изменилось, даже запах ванильных духов Энид по всей комнате не успел полностью выветриться. — Уэнсдей. — зовёт чуть тише обычного волчица. Уэнсдей поворачивается и наблюдает за тем, как Энид переступая с ноги на ногу застенчиво улыбается, будто ребёнок, который стесняется попросить добавки в гостях или подросток перед признанием. Блондинка осторожно делает шаг вперёд, а Аддамс замечает, как таинственно исчез Вещь, оставляя их наедине. Сговор, не меньше. — Слушаю. — Я… — собираясь с силами, она продолжает. — Я не была уверена, будет ли тебе комфортно это делать на глазах у всех, но… Если ты, эм, не против, то есть, если ты хочешь. Конечно, я не давлю или что-то типо такого, я… — Энид. — терпеливо перебивает её медиум и Энид видит, как взгляд чёрных глаз немного теплеет, лишь на пол тона. — Коротко и ясно, я не убью тебя. — наблюдая за переживаниями девушки, она добавляет: — Пока что. Синклер кивает. — Я могу обнять тебя? Уэнсдей застывает. Конечно, она знала, что они вернуться к этому вопросу, ведь она лично нарушила их «объятия не наша фишка» у ворот Невермора. И честно признаться, думала об этом какое-то время (достаточно много), сделав вывод, что мысль обнять Энид не кажется ей такой… Неприятной, как обычно. Вообще сама Энид, так или иначе стала для неё намного терпимее. Если раньше её стеснение и бубнение показалось бы Уэнсдей чем-то глупым и несуразным, то теперь, это чувствуется как что-то привычное и приемлемое. Родное. Она могла бы сказать, но у них другие отношения. — Полагаю, что… Твои объятия являются приемлемыми. В случае если они крайне редкие и короткие. Блондинка хмурится, Уэнсдей поясняет: — Можно. Долго не думая, Энид ликующе подпрыгивает на месте, убирая мандраж, и в два шага преодолевает расстояние между ними, только на мгновение колеблясь, но Уэнсдей делает что-то на подобии приглашающего жеста и не имея сил сопротивляться, Энид с удовольствием обхватывает плечи Аддамс облегчённо выдыхая от контакта. Рука с чёрным маникюром едва ощутимо ложится на спину оборотня. — Знаешь, Уэнсдей, я действительно рада, что ты вернулась. Я скучала. Руки Энид на спине Уэнсдей ощущаются правильно и, если это немного её пугает, она решает проигнорировать разряд тока, проходящий по внутренностям, и позволяет на мгновение, лишь на мгновение, прикрыть глаза и напряжение, которое медиум испытывала во всём теле, постепенно уходит, расслабляя плечи. — Что ж, я в какой-то мере благодарна, что ты не утонула в том море, в погоне за большой рыбой. Блондинка удивлённо отстраняется от Уэнсдей. Глаза сияют восторгом, а улыбка дрожит от переизбытка радости и Аддамс с ужасом замечает за собой, что подрагивающие уголки губ становится сдержать тяжелее, чем обычно и обещает себе, что больше такого никогда не допустит. Энид же точно знает, что ни одно из условий для объятий она не будет соблюдать, когда восклицает: — Ты всё-таки читала сообщения! Не могу поверить! Что же Уэнсдей может сказать? Это была полностью её вина, хотя счастье Синклер от такого события приносят с собой мысль, что вырезать себе уши от новой болтовни хочется на один процент меньше, чем обычно.