Петля

Энид выглядит такой же растерянной, как и Вещь, который теперь стоит между ними. — Уэнс, это наша первая совместная ночь после каникул. Ещё даже первого учебного дня этого семестра не было. Если это так, тогда почему всё повторяется? Она оглядывается вокруг. Всё точно так же, как и вчера, точнее… Неважно. Её вещи также лежали на стуле, постиранные и выглаженные. Луна была в той же фазе, что и тогда, а Энид заставляет её сердце пропустить пару ударов, так же, как и… Так, стоп. — Видимо, мне это приснилось. — Уэнсдей решает промолчать о странном дне-дежавю, пока сама не разобралась, что происходит. — Прошу прощения, что разбудила тебя. Энид на это только кивает и ласково улыбается, она пересекает условную линию разделения и колеблется всего пару мгновений, чтобы положить руку на плечо готки в ободряющем жесте, и Уэнсдей уже ненавидит то, как сбивается её дыхание при этом. Нужно определённо разобраться во всём. *** Часы пробивают семь тридцать и Энид стоит у двери, пока Уэнсдей с осторожностью кладёт Вещь в свою сумку. Если этот день повторялся, и она попала в какую-то «петлю», это мог быть интересный опыт, если бы она знала, как из этого выбраться. За всё время, проведённое в семейной библиотеке, она всего раз натыкалась на что-то подобное, но Уэнсдей Аддамс никогда не согласиться с этой теорией. — Ну, как себя чувствуешь? — спрашивает блондинка, когда они выходят из комнаты и спускаются по лестнице, — Я про сегодняшнее… — не успевает Энид договорить, когда Уэнсдей её перебивает. — Всё в порядке. — замечая обеспокоенный взгляд от Синклер, девушка только вздыхает. Если она хочет придерживаться своего плана, стоит вести себя, как обычно. Потому что было два исхода событий: Её кто-то проклял. А учитывая, какая у Уэнсдей репутация шансы такого довольно велики. Или. Она попала в петлю, как когда-то в той книге, которую дала ей её мать. И это ни в коем случае не могло быть правдой. — Знаешь, после битвы с Крэкстоуном мы, вроде, как местные знаменитости. — голос Энид звучит радостно, но немного напряжённо, как и в прошлый раз. Уэнсдей внимательно оглядывает коридор. Было слишком много людей. Квадрат был заполнен людьми, а в коридорах если от тебя не шугаются — тебя ждёт верная смерть от толкучки. Пытаясь найти хоть кого-то, кто выглядит более или менее подозрительным, но единственное, что бросается ей в глаза перед тем, как Уэнсдей думает ответить похожей репликой — Йоко и Дивина, которые радостно махали им, а потом Аякс, который возникает рядом слишком неожиданно и выглядит таким же, как и в прошлый раз. Его глаза бегают и теперь Уэнсдей замечает, как его бровь дёргается, едва заметно при взгляди на неё, стоящую рядом с Энид. Если обдумывать его кандидатуру на роль парня Энид, (не то, чтобы она думала, что кто-то вообще подходит), выбор казался ещё хуже, чем прежде. — Привет, эм… Как дела? — парень неловко поправляет шапку. — Аякс. — Уэнсдей коротко ему кивает, но парень совершенно не реагирует, смотря впритык на Энид, которая выглядела теперь не только напряжённой, но ещё и злой. — Послушай детка, я знаю, мы разошлись не на той ноте. — в этот раз он возносит руку к её плечу, но блондинка чуть отступает, указывая на неуместность его касаний. — Давай ещё раз поговорим. — Нет. — Что? — Я думаю, мы всё выяснили, Аякс. — она устало вздыхает. — Моя позиция остаётся прежней, так что… — Ты! — вскрикивает парень. Окидывая его скучающим взглядом, Уэнсдей вздыхает, но решает ничего не делать на случай, если всё до этого было лишь рядом совпадений. — Не знаю, что ты там себе думаешь, но твои советы по поводу наших отношений, тебя не должны касаться. Йоко подходит ближе, но брюнетка делает выпад перёд и вампирша замирает, наблюдая, как рука с чёрным маникюром хватает змей под его шапкой и сжимает с такой силой, что парень не то, чтобы наклоняется, он падает на колени и стонет от боли. Энид удивлённо вскрикивает. — Не думай, что я позволю тебе тыкать на меня пальцем, или, тем более, обвинять Энид в том, какое ты жалкое подобие на парня. — она чувствует, как рука ложится на её плечо, но ничего с этим не делает. — Взгляд, вздох, шаг или слово в нашу сторону, и я вскрою каждую несчастную змею на твоей тупоголовой тушке, а язык скормлю твоим родителям обжарив его до полуготовности. — Энид находит это достаточным, когда едва тянет Уэнсдей за собой и медиум без сопротивления отстраняется от парня. — Хватит, Уэнс. — волчица оглядывает своего бывшего парня извиняющимся взглядом и они, в конце концов, подходят к подругам, чтобы вместе дойти на биологию. В этот раз это действительно заняло меньше времени. *** Вэллхоум раздаёт им инструменты и Уэнсдей хмурится, когда снова приходиться наблюдать за тем, как Энид бледнеет, потом желтеет, а затем снова бледнеет. Она пытается проигнорировать дрожащее чувство тревоги, которое окутывает её, но недолго думая брюнетка окидывает взглядом Юджина, парень делает вид, что не замечает мёртвого лягушонка. Уэнсдей встаёт со своего места, когда Энид берёт в руки скальпель, а Йоко втыкает в телефон. Она в мгновение оказывается рядом, останавливая скальпель в отвратительной близости к руке волчицы, но понимает: в этот раз кровь хотелось видеть меньше всего. — Я сделаю это. — спокойно говорит Уэнсдей. Рука Энид в её руке дрожит так сильно, словно телефон на её каникулах от сообщений Синклер. — Вы не можете оставить Юджина одного. — говорит Вэллхоум, но Аддамс от него отмахивается и смотрит на Йоко. — Теперь ты в паре с Юджином. — Почему я должна… — Хочешь, чтобы я тебе это объяснила на твоём же примере, или мы решим всё без этого? — Йоко хмурится. На самом деле, даже если её отношения с Уэнсдей стали лучше, это не отменяет чесночного соуса вместо её зубной пасты при любой удобном случае. Приходится кивнуть и спокойно пересесть к Юджину, который дружелюбно улыбается и болтает что-то о том, как он готов отдать честь препарировать лягушонка ей. Танака внутренне стонет. Уэнсдей осторожно опускается на стул рядом с Энид и поудобнее обхватывая скальпель делает надрез, а блондинка жалеет, что смотрит туда, потому что в мгновение она встает из-за парты, но в глазах темнеет. Брюнетка ловит её на пути к полу и устало вздыхает, уже не волнуясь. — Опять? — Йоко дёргает бровью на эту реплику, но помогает Уэнсдей подхватить Энид на руки и унести в кабинет мед сестры. *** Рука Энид осталась цела, но местоположения девушка не изменила, находясь в бессознательном состоянии на белой кровати. Воздух был слегка пресным и душным, возможно, потому что Вещь (совершенно точно не по просьбе Уэнсдей), закрыл окно, ведь на улице не лето, а Энид очень восприимчива к холоду. В последнее время Уэнсдей с раздражением начала замечать, сколько ненужных деталей и информации она знает о Синклер, а чувство, будто опарыши съедают её органы, поражает, каждый раз, когда Энид смотрит на неё своим ласковым взглядом. Отвратительно. — Ты смягчилась. — последнее, что говорит Вещь прежде, чем нож вонзается в миллиметре между указательным и средним пальцами. — Ещё раз ты позволишь себе так думать, я сделаю так, что это последнее, что ты сделаешь в своей жизни. — её голос пропитан сталью и бедный придаток трясётся, когда встаёт и убегает к Энид, чьи голубые глаза смотрели на неё осуждающе. — Что я говорила, начёт угроз жизни своим близким людям? — голос блондинки звучит обижено, но медиум только закатывает глаза, игнорируя выпад. Уэнсдей выпрямляется, хотя её осанка на девяносто девять и девять была идеально ровной. Она пододвигается ближе на стуле и окидывает Энид скучающим взглядом, но Синклер слишком часто находится рядом, чтобы распознать в этом нотки беспокойства. Уэнсдей осматривает её повторно, на случай, случайных травм, которые медсестра не заметила. — Выспалась? — иронично спрашивает готка. Энид смеётся. — Чёрт, это действительно того стоило, только первый учебный день, а я уже устала. — она разглаживает складки на одеяле, — Как ты меня поймала? — Мы уже это проходили. Блондинка странно на неё смотрит, но ничего не говорит, только отводит взгляд и играется со своими пальцами. В эти два дня, что она виделась и разговаривала с Уэнсдей, что-то поменялось, и тяжело сказать, что ей не нравится, но это так же вводит в ступор. Почему Уэнсдей стала такой снисходительной? Почему читала сообщения? Почему вернулась? Почему словила? Почему, почему, почему. — Прекрати так громко думать, я слышу тебя отсюда. — девушка встаёт со своего места и отряхивает свою юбку от невидимой пыли. — Думаю, мне пора идти на занятия. Тебе… — она выглядит так, будто решает сложный пример с алгебры, когда снова говорит: — Нужно тебя сопроводить до комнаты? Ты дойдёшь? — Почему ты делаешь всё это, Уэнсдей? — Энид встаёт с кровати и застилает её, боясь посмотреть на девушку рядом, — Ты вдруг стала… Ты по-другому относишься ко мне. — она всё-таки поднимает взгляд, чтобы наткнутся на холодные чёрные глаза, — Не говори, что мне просто кажется. Брюнетка тяжело вздыхает. Она сама не знает, почему чёртово подсознание заставляет её делать все эти вещи и, почему меньше всего ей хочется видеть, как Энид страдает. Но это никак не должно повлиять на ситуацию сейчас, эта петля всё ещё существует, и она не знает, кто в этом замешан. — Не хочу тебя разочаровывать, но это всего лишь твои глупые предположения, которые не имеют никакого смысла. Энид смотрит на неё, словно ожидая, что она заберёт свои слова обратно и признается невесть в чём, но Уэнсдей просто отворачивается, чтобы забрать свой портфель и положить внутрь Вещь. — Прекрасно. — её голос звучит обижено, но Аддамс решает, что у неё не хватит сил на сегодня что-либо решать с Энид. Энид загребает свой портфель и проходит вихрем мимо Уэнсдей, едва задевая её плечом. Она выходит в коридор, и необъяснимая злоба решает накрыть её с головой, ногти удлиняются, а с губ срывается злой рык. Волчица шагает дальше по коридору игнорируя Уэнсдей, которая быстрым шагом нагоняет её. — Твоя злоба на меня не оправдана, Энид. — сухо заявляет медиум и это, кажется, ещё больше злит Синклер. — Прекрати! — она резко останавливается и поворачивается к ней. Когда они сухо распрощались после битвы с Крэкстоуном, Энид думала, что может быть, это была их последняя встреча. Поэтому спустя два дня размышления об этом, она попыталась сделать всё, чтобы Уэнсдей помнила, что она будет ждать её там, в Неверморе. Девушка посылала ей сообщения каждый день, разной длины и разного содержания надеясь, что каждый раз, когда под ними высвечивалось «прочитано» они действительно были прочитаны. Рой мыслей накрывал её, когда она разбирала свои вещи после приезда и смотрела на пустующую часть комнаты. И когда Уэнсдей приехала, она подумала, что может быть, после их повторных объятий, она не придумала себе ничего, что Аддамс действительно немного смягчилась к ней. Столько нервных клеток и самообладания потребовалось, чтобы она сохраняла расстояние между ними! Но наблюдая, как брюнетка продолжает выстраивать свои стены, она думает сдаться и почти воет от разочарования. Их разговор прерывает Ксавьер, который довольно улыбается, протягивая девушке завёрнутую коробку. — Привет! — он полностью игнорирует Энид рядом. — Я попробовал словить тебя перед биологией, но… Не суть важно, у меня для тебя подарок! Энид окидывает его скептичным взглядом, но потом поворачивает голову в сторону Уэнсдей, чтобы увидеть, как чёрные глаза расширились. Она удивлена? Ей приятно? Коробка была обвёрнута чёрной упаковочной бумагой и такой же чёрной лентой. Непонятное жгучее чувство застряло в горле, когда Энид смотрела, как руки с чёрным маникюром потянулись в коробке, а улыбка Ксавьера стала ещё шире. Она фыркнула и направилась в комнату. Вероятно, всё это просто не имело значения. *** Йоко удивлённо смотрит под двери своей комнаты, когда замечает волчицу там. — Энид? — она протягивает руку подруге и помогает ей встать. Открывает двери и приглашает её внутрь. — Что случилось? Танака выглядит обеспокоенной, когда Синклер просто садится за стул и смотрит на неё таким взглядом, каким смотрела лишь единожды в жизни. Тогда её мама пообещала отправить Энид в исправительный лагерь для оборотней. — Я влюбилась в Уэнсдей Аддамс. — Что?! — вскрикивает Йоко, потом думает, — Ладно, знаешь, это почти имеет смысл. — она садится на свою кровать и хмыкает, на что Энид только едва слышно стонет. — Хорошо, давай разберёмся во всём. *** В комнате повисает тишина, пока Йоко устало потирает виски. — Получается… Ты рассталась с Аяксом, потому что он сомнительно отзывался об Уэнсдей в качестве твоей подруги, но! Ты думала, что сделала это исключительно потому, что Аддамс твоя подруга, а не потому, что ты в тайне мечтаешь её поцеловать? — Йоко! Вампирша пропускает это мимо ушей. — И ты поняла, что это не так, когда подумала, что Уэнсдей не вернётся в Невермор. И теперь, когда она начала «оттаивать» в твою сторону, появился Ксавьер, который доказал, что это просто… По-твоему, чувство благодарности и ты надумала себе всё? Блондинка только кивает и тяжело вздыхает. Она падает головой на колени к подруге и позволяет ей перебирать свои волосы, потихоньку расслабляясь. Йоко на всё вышесказанное только хмурится, но молчит. Между Энид и Уэнсдей всегда была какая-то химия и если не половина, то весь Невермор согласиться с тем, что Энид Синклер занимает значимое место в жизни Аддамс, потому что даже Аякс будучи парнем волчицы переживал каждый раз, когда разговор заходил за устрашающую девчонку. — Энид… Я люблю тебя, но иногда ты такая тупая. — серьёзно заявляет Танака. Энид ахает от слов подруги и встаёт, прижимая драматично руку к сердцу. — Как ты смеешь говорить такое своей лучшей подруге? — она отодвигается и забирает свой портфель, на что Йоко удивлённо вскидывает брови. — Ты серьёзно обиделась? Блондинка на это только фыркает. — В твоих мечтах, Танака. Мне пора возвращаться в комнату, потому что я, и так, очень глупо отреагировала на Ксавьера, а Уэнсдей, к сожалению, может и не такая эмоциональная, но точно не глупая. Соединить точки не составит ей труда. — забирая свой пиджак со стула, она раскидывает руки в стороны, чтобы обняться с Йоко на прощание. Вампирша смотрит на неё подозрительно, но подходит, чтобы попрощаться. Она покрепче обхватывает плечи Энид, будто чувствуя внутреннюю тревогу блондинки, но больше ничего об этом не говорит. — Если тебе нужна будет помощь в переезде, ты знаешь, моя комната всегда тебе рада. Энид на это только хихикает и кивает. Теперь, когда она призналась об этом в слух, стало немного легче. Она глупо и безнадёжно влюбилась в её подругу, и соседку по комнате, которая, вероятно, никогда не ответит ей тем же. В коридорах стояла тишина, все в основном разбрелись по классам, а у неё есть освобождение, поэтому, когда Энид идёт по Офелия Холл к своей комнате, меньше всего она ожидает увидеть там Уэнсдей. Уэнсдей, которая сидела у себя на кровати и ждала её. Стоп. Она попыталась осмотреть сторону комнаты Уэнсдей на наличие той чёрной коробки или чего-то, что поменялось в её внешнем виде, раз уж она приняла подарок Ксавьера. Совершенно ничего не заметив, Энид так же не заметила, как застыла в дверях их комнаты, пока не словила взгляд Уэнсдей. — Я думала ты ушла в комнату. — спокойно говорит брюнетка, и Энид оттаивает, чтобы фыркнуть, но ничего не ответить. — Что происходит, Сикнлер? — теперь её тон леденеет. Волчица обдумывает, как стоит отреагировать, пока не понимает, что прав злиться у неё нет. У неё нет причин для злобы. Уэнсдей её подруга, а не девушка. — Всё в порядке, думаю, это просто остаточный эффект моей новой гиперчувствительности. Уэнсдей выглядит так, будто не поверила ни одному её слову, но больше вопросов не задаёт. Вместо этого, она просто смотрит, как Энид пытается ненароком рассмотреть изменение или найти, что, всё-таки, подарил ей Ксавьер. Это заставляет её тяжело вздохнуть от чувства, будто Уэнсдей должна сейчас объясняться перед волчицей. — Я не приняла его подарок. — коротко заявляет готка. Энид резко оборачивается и звучит радостнее, чем хотела бы. — Почему? Уэнсдей пожимает плечами. — Я не намерена проявлять к нему снисхождения, и принимать подарки, тогда, я позволю думать, что у него есть какой-то шанс на романтические взаимоотношения со мной. Блондинка немного хмурится. Уэсгдей на неё смотрит и видит, как печаль с лица Энид рассеялась, и ей, по неизвестным причинам, становится немного легче. Ей нужно в срочном порядке связаться с родителями, может быть, её мать знает, как эти чувства связаны между собой и что делать со временной петлёй. — Но мой подарок ты приняла. Теперь брюнетка хмурится. — Потому что это твой подарок. Парад в её животе заплясал, когда Аддамс отвела взгляд и поправила невидимую складку на юбке. — Так вот… Сейчас пойдёт снег, что насчёт того, чтобы разнести Бьянку Барклай и Йоку в снежках? Тебе станет от этого веселее? — она встаёт и под удивлённый взгляд натягивает снуд. С петлёй можно разобраться и завтра. — Ты делаешь это, чтобы развеселить меня? — Нет. — сухо протестует Уэнсдей. — Я хочу утопить Барклай в снегу. Энид на это только хихикает и кивает, делая вид, что действительно в это поверила. Она надевает свой снуд, забирает свои самые тёплые перчатки и дожидается Аддамс возле дверей. Когда Уэнсдей почти подходит, она протягивает ей руку. Стоя в метре от неё, Уэнсдей колеблется всего мгновение, перед тем, как один раз дать Энид поблажку (это была не первая и не последняя). Она осторожно протягивает свою руку и позволяет Энид хихикая утащить её из комнаты. Иногда, быть снисходительной не так тяжело, как кажется. *** Уэнсдей лежала без сна. После их громкой победы над Бьянкой, Йоко и Ксавьером, Энид выглядела намного лучше. Само происхождение чувства вины перед блондинкой уже раздражало её. Почему она чувствовала себя так, будто должна оправдаться? Почему хотела, чтобы Энид знала – между ними с Ксавьером никогда ничего не будет? Рой мыслей одолел её в не очень подходящее время. Если петля была связана с проклятьем, тогда это был кто-то, кто возможно состоял в Белладонне. У них был доступ к большему количеству материалов. Тогда как объяснить её странную реакцию на Энид и причастна ли оборотень к этому? В один момент она думает, как будет лучше понять, просыпается она завтра или опять в петле. Пока никто вокруг не знает, да и, вероятно, не запомнит это. В её голову приходит идея, но приходится подумать об этом, хотя ноги уже сами поднимают её и несут к розовой кровати. — Энид. — зовёт её Уэнсдей, но, когда блондинка, слишком уставшая от всего, не просыпается, она дёргает её за плечо. — Энид, проснись. — У-Уэнс? — её голос такой же охрипший и она пытается разлепить глаза, когда Уэнсдей сажает её на кровати. — Что случилось? — Я хочу забрать у тебя плакат одной из твоих групп. Энид хмурится ещё больше. — Зачем тебе это? — оборотень видит, как Уэнсдей колеблется и прерывает её попытку солгать. — Я думала, мы договорились говорить друг другу правду. Тяжело вздохнув, Уэнсдей выпрямляется. — Я попала во временную петлю. Блондинка прыскает. — Что? — Я попала во временную петлю, поэтому я знала, что Аякс доставит проблем, так же я знала, что произойдёт на биологии, я так же знала, что Ксавьер подарит мне ярко-синий шарф, но я поменяла происходящее, поэтому он сделал это не против моей воли, так что у меня получилось не задохнуться от аллергии. — Задохнуться от аллергии? Ты же в порядке?! — Энид подскакивает с кровати. — Энид, не задавай глупых вопросов, я рассказываю тебе об этом, так как ты всё равно забудешь, но мне нужно спросить твоего разрешения один раз, потому что потом я этого делать не намерена. Её голова была близка к взрыву, а верить практически не получалось. Но, Уэнсдей была серьёзна, и она ей доверяла. Поэтому она отклеила свой любимый плакат Севентин и помогла брюнетке наклеить его на потолок, немного повозившись с двухсторонним скотчем. Когда они снова разбрелись по кроватям, Энид продолжала всё думать. Что сказать на это? Как помочь? Что вообще происходит? Вместо этого, она тихо зовёт Уэнсдей. — Что? — Спасибо, что спасала меня целый день. — когда Энид произнесла это вслух, Уэнсдей впала в ступор. Она целый день ходила за ней по пятам и пыталась предотвратить ситуации, в которых Синклер могла пострадать. Какой ужас, она действительно смягчается для Энид. Так ничего на это не ответив, она засыпает спустя полчаса, когда усталость берёт своё. *** Открывая глаза, медиум тяжело вздыхает. На часах пять утра, у неё снова это чувство, а плаката над стеной будто бы и не было. Раздражение поднимается по её груди, когда Уэнсдей откидывает одеяло и ступает на холодный пол. Вещь тоже просыпается. — Что случилось? — но на этот раз она его игнорирует, хотя Энид от шорохов тоже просыпается. Она выглядит такой же сонной, как и два дня назад, а голос звучит таким же охрипшим, но теперь мурашки по коже вызывает не сонная Энид, а то, что она говорит. — Какого чёрта? — удивлённо спрашивает блондинка. — Что? — Ты вчера сказала, что ты во временной петле, но может ты просто просыпаешься в пять утра по привычке? Это не так весело, Уэнс. Уэнсдей удивлённо приподнимает брови и смотрит на Вещь. — Ты тоже помнишь вчерашний разговор? Вещь выглядит напуганным. — О чём вы двое говорите? Энид выглядит так, будто находится на грани паники. — Энид. — привлекая внимание волчицы, Уэнсдей просит её об одном. — Посмотри на календарь. Её взгляд меняется, когда экран телефона загорается, а на заставке горит число вчерашнего дня. — 13 января. — Это было вчера. — Да. Энид паникует.