Петля

Уэнсдей напряжённо наблюдает за тем, как Ксавьер фыркает на что-то сказанное Энид, после чего пытается уйти, но когтистая рука его останавливает. Она говорит ему ещё что-то, после чего Торп сразу же меняется в лице, а его плечи расправляются, он подходит к блондинке ещё ближе, почти нависая с высоты своего роста, но Синклер остаётся на месте. Уэнсдей напрягается разом, Йоко может это сказать лишь увидев, как её глаза опасно сужаются, а руки сжимаются в кулаки и ей кажется, что Аддамс просто ждёт момента, чтобы рвануть вперёд и совершить преступление. Вампирша окидывает всё происходящие взволнованным взглядом и спешит к друзьям прежде, чем это сделает Уэнсдей и они лишатся одного члена Белладонны, но до этого, художник успевает сказать ещё что-то, после чего взгляд Энид сразу тухнет, её когти втягиваются и она удивлённо округляет глаза. — Эй! Энид! — голос Йоко дрожит, когда она зовёт волчицу. — Я тебя везде ищу. — она подходит ближе, отгораживая Энид от разъярённого парня. — Мы с Уэнсдей планировали поиграть в снежки, как думаешь, сможешь ли ты… — её перебивают. — Йоко. — серьёзно говорит Ксавьер. — У нас с твоей странной цветной подружкой тут разговор. Тебя разве не учили манерам или вы, клыкастые, все такие? — его голос пропитан ядом и сарказмом. Ксавьер хмурится, когда замечает, что пару ребят вокруг начали перешёптываться и внимание сконцентрировалось на них, поэтому он отступает немного назад, напрягаясь под взглядом Танаки. — Что? — красные глаза смотрят на него с опасным прищуром, хотя больше удивлённые его словам. С прошлого семестра Торп действительно пересмотрел свои приоритеты и теперь ведёт себя, как последний ублюдок. Все, кто до этого перешёптывался вдруг замолкают, когда спустя пару долгих секунд гляделок Ксавьер не подумал о том, чтобы извиниться за резкие слова. Вампирша делает шаг вперёд и теперь её глаза сверкают за очками. — Какого чёрта ты творишь прямо сейчас? — ещё один шаг вперёд, Ксавьер же отступает на два назад. В этот момент брюнетка решает покончить с этим и подходит ближе, теперь скрывая своё раздражение за привычной маской и оглядывает Аякса, который так же внезапно, как и Уэнсдей, встаёт между Йоко и своим лучшим другом. Уэнсдей трогает предплечье Энид и пытается обратить её внимание на себя, но блондинка только смотрит вниз на её руку, а потом снова на своих друзей. Аддамс сквозь призму слышит, как Аякс начинает говорить: — Да ладно тебе, друг. Почему ты так взъелся? Это всего лишь Энид. — Горгона нервно смеётся отчего звучит, как старая скрипучая дверь. Уэнсдей хмурится, когда замечает, что несмотря на то, что Аякс обращался к Ксавьеру, его глаза всё равно были устремлены в сторону Энид. Она хочет убраться отсюда побыстрее. В любом случае, парень пытается оттащить Ксавьера подальше, но художник не даёт ему этого сделать и вырывается из хватки, ступая вперёд. Он смотрит на Аякса с открытой враждебностью и толкает его плечом в подтверждение своих намерений. —Друг, все вокруг смотрят... — Ксавьер фыркает, и тогда Петрополус продолжает: — Уэнсдей, между прочим, тоже. После этих слов Ксавьер немного тушуется, Уэнсдей видит, как он сразу натягивает улыбку, которая больше похожа на гримасу и их глаза пересекаются. Его глаза полны надежды и напускной искренности, когда Уэнсдей смотрит с отчуждающим холодом и безэмоционально. Она, несмотря на позитивный настрой Торпа, относится ко всему происходящему совершенно не так радужно. Её плечи особенно напрягаются, а на лице играют желваки, когда взгляд Ксавьера падает на Энид, и она под только ещё больше тускнеет. Вскоре, он снова смотрит на брюнетку и выдыхает, собираясь с мыслями. Не долго думая, Ксавьер приближается к ним, пытаясь полностью игнорировать Энид. Но в голове блондинки будто что-то щелкает и она, на удивление всех, сразу же утробно рычит, как только Торп открывает рот, заставляя даже Уэнсдей удивлённо покоситься, а художника сделать небольшой шаг назад. С одной стороны она живая машина для убийств, с другой, что она сделает ему, когда двор наполнен студентами? Уэнсдей в этот момент пользуется всеобщей заминкой, чтобы ещё раз потянуть Синклер за край яркого свитера назад, выходя немного вперёд, невербально разрешая Ксавьеру начать, но за спиной она продолжает сжимать руку Энид пытаясь её успокоить, предупредить, что она разберётся, но не может отделаться от колющего чувства, когда Энид ещё ни разу не глянула в её сторону. — Я разберусь с этим, не беспокойся. — шепчет Уэнсдей в подтверждение своих действий так тихо, чтобы только волчица её услышала. Ксавьер игнорирует этот момент между ними и продолжает что-то говорить, под шёпот со стороны и осуждающие взгляды, он снимает рюкзак с плеч, чтобы достать коробку и протягивает её, продолжая улыбаться так, будто выпрашивает милостыню у людей на улице. Его руки немного дрожат, а плечи напряжены, но брюнетка уже устала от всего этого цирка и ей просто хотелось поговорить с Энид, чтобы та, наконец-то, снова посмотрела ей в глаза. Она находит весьма напрягающим тот факт, что девушка, которая не могла отлипнуть от неё с первого дня, даже не хочет и раз взглянуть ей в глаза. Аддамс отрицательно качает головой и сжимает руку Энид дважды, как бы говоря, что больше они здесь находиться не будут. Она тянет их в сторону выхода. — Почему? — обиженно спрашивает шатен, не опуская коробку из рук, а вот улыбка сразу же стирается с его лица, заставляя Энид самодовольно, едва заметно, хмыкнуть и последовать за медиумом. Уэнсдей тяжело вздыхает и уже сделав несколько шагов назад, холодно отрезает: — Твоя сильнейшая слабость — убеждение в том, что никогда не случится, как то, что я когда-нибудь приму тебя. Думала, ты и сам достаточно умён, чтобы понять. — она окончательно разворачивается и спешит уйти из квадрата, кивая Йоко, чтобы та тоже следовала за ними. Именно тогда Ксавьер и совершает ошибку. Он в несколько шагов настигает их и хватает Уэнсдей за плечи, забывая о том, что пальцы его могли с этого момента потерять чувствительность навсегда, и встряхивает её с неожиданной силой. Теперь вся напускная искренность и улыбка пропадают, показывая, кто прячется за маской влюблённого парня. — Какого чёрта, Уэнсдей? — шипит он и, вероятно, это была последняя капля. Потому что следующее, что делает Энид — срывается с места и отталкивает Ксавьера от своей соседки с такой силой, что он впечатывается в дальний столик и стонет от боли, когда ударяется о древесину. Но, к всеобщему разочарованию, вместо продолжения драки, Синклер просто загребает в одну руку подбежавшую Йоко, а в другую Уэнсдей и они уходят в общежитие. Не так она хотела провести свой день. *** Дверь за ними захлопывается и Уэнсдей пытается поговорить с Энид, но для начала, хотя бы просто привлечь внимание, но блондинка просто аккуратно освобождает свою руку из её и идёт к своей кровати, падая на неё с усталым вздохом. Йоко напряжённо смотрит на Уэнсдей, которая шикает на неё и тоже идёт в сторону своей кровати, доставая магический шар, подготавливая всё нужное, чтобы связаться с родителями. Энид же в это время продолжает сверлить своим взглядом обувь и Йоко могла услышать, как крутятся шестерёнки в голове волчицы, и, спустя мгновение, Энид поднимает свой взгляд на лучшую подругу и рычит. — А ты-то, как всё помнишь? — не получая ответа со стороны подруги, она тайком смотрит на Уэнсдей и только сейчас замечает, насколько странно выглядит брюнетка со стороны: её волосы растрепались от бега, она пыталась быстро устроить шар, чтобы связаться с родителями и была ещё серьёзнее, чем до этого, во всех её действиях прослеживалась не только уверенность, но и резкость. Уэнсдей нервничала. Сама того не замечая, она засмотрелась на свою соседку и злость внутри почему-то быстро утихает. Йоко замечает такую резкую перемену и хмыкает тихо-тихо, но этого достаточно для чуткого слуха оборотня, чтобы Энид снова посмотрела на неё и уже более спокойно спросила: — Ну? Уэнсдей хмурится. Йоко входит на яркую часть комнаты и садится на стул недалеко от Энид. — Допустим, я, по какой-то причине... Посчитала, что будет классно впутать Аддамс в петлю, которая поможет ей найти свою судьбу и полностью опровергнет её теорию о том, что одиночество — это её единственный спутник по жизни. — блондинка удивлённо таращится на свою подругу, но молчит, давая той закончить. — Я нашла одну книгу в библиотеке Белладонны и там писалось, что заклинание подействует, как только Уэнсдей встретит свою судьбу, тогда она попадёт в петлю до момента, пока не поймёт, с кем ей суждено быть в этой жизни и не признается этому человеку в чувствах, только вот... — Что? — раздражённо спрашивает Аддамс. — Ты не только должна понять и рассказать о своих чувствах, но и получить положительный ответ, только так ты выберешься из неё. В комнате повисла гробовая тишина и если Уэнсдей с каждой секундой была близка ко второму убийству своей одногодки, не учитывая момент про бассейн и пираний, то Энид наоборот стала выглядеть ещё хуже: румянец с её щёк пропал, а губы скривились в грустной гримасе. И будь Уэнсдей проклята, если в ту же секунду она не достает откуда-то серебряный клинок, уверенно направляясь в сторону Танаки. — Ты жалкая пародия Дракулы, я замучаю тебя всевозможными пытками, чтобы засунуть в тебя чеснок со всего мира и... — Хватит! — останавливает её Энид, она становится где-то между Уэнсдей и Йоко, но продолжает избегать внимательного взгляда чёрных глаз, она смотрит на Йоко, которая сидит, как на иголках. Видно, что девушка решает, стоит ли бежать сейчас, или всё обойдётся легким испугом. Энид не замечает, как медиум сжимает кулаки от раздражения и продолжает пытаться установить хоть какой-то зрительный контакт с ней. Поведение блондинки заставляет Уэнсдей напрячься так, как она думала, она никогда не сможет, она чувствует, как в груди кипит обида от того, что Синклер намеренно не обращает на неё внимания, когда сама на биологии пошла ей навстречу, несмотря на то, как нерационально Аддамс себя повела. Тогда что изменилось? Что-то щелкает в её голове. Энид стала такой после разговора с Ксавьером. Что он сказал? — Йоко... — расстроенно говорит блондинка. — Зачем? — вдруг её глаза застилает пелена слёз и Уэнсдей решает, что теперь с неё точно хватит. — Йоко. Выйди. — её голос хрипит от едва сдерживаемой злобы. — Выйди. — повторяет брюнетка и не дожидаясь пока вампирша выйдет, она делает то, за что раньше бы предпочла спрыгнуть с их балкона. Она делает шаг и в конце концов встречается глазами с Энид, только вот волчица сейчас не может оценить то, насколько нежен взгляд Аддамс к ней из-за слёз. — Энид? — намного спокойнее зовёт она, на что Энид только качает головой. Она делает шаг назад, но Уэнсдей следует за ней, делая шаг вперёд. — Что сказал тебе Ксавьер? — Почему ты думаешь, что дело в нём? Уэнсдей вздыхает. — Потому что на биологии ты разрешила мне сломать что-то Аяксу, а теперь даже не смотришь мне в глаза. — она собирается с мыслями, потому что Энид продолжает молчать. Она полностью плюёт на свои личные границы, когда аккуратно берёт волчицу за руку, слегка сжимая тёплую ладонь в своей холодной. — Поговори со мной? — просит Уэнсдей. Уэнсдей Аддамс никогда никого не будет ни о чём просить. Она скорее отрежет себе язык и съест его, чем попросит о чём-то. Но сейчас всё по-другому, потому что Энид разбита и, как оказалось, ей никогда не было всё равно. — Когда Ксавьер разговаривал со мной... Он, я не знаю, Уэнс. — блондинка сама того не замечая сплетает их пальцы, не получая никакого сопротивления. — Я тогда не знала обо всём, что сказала Йоко. Но он сказал мне что-то похожее, что он всё помнит, что каждый день дарит тебе этот чёртов подарок, что он твоя судьба, а мы всё помним только потому, что являемся проводниками к твоей судьбе. — в конце её голос срывается на шёпот и Уэнсдей решает, что оставит на потом вопрос о том, почему Энид так на это реагирует. Сейчас ей важнее решить всё, чтобы хотя бы второй семестр её жизни в Неверморе прошёл адекватно. — Энид. — Уэнсдей пытается объясниться, но Энид, казалось, даже не слышит её. — Синклер, посмотри на меня. — она сжимает её руку ещё раз призывая поднять голову и, благо, Энид так и делает. Слёз уже нет, но в на дне голубых океанов затонула грусть. — Нет в мире и шанса на то, что я посмотрю на Ксавьера. Уверена, он тоже замешан во всём этом и это лишь огромное заблуждение с его стороны, потому что я лучше умру, чем позволю ему быть рядом со мной. — её тон излучает уверенность, что немного успокаивает и блондинка приходит в себя, но руку не отпускает. — Не умирай, пожалуйста. — почему-то сейчас, сердце Энид кричит о возможности быть честной и она признаётся: — Мне все каникулы снилось, что я не успела. Я не спасла тебя, я не смогла и ты меня оставила. — её голос дрожит, но она продолжает, — Я не думаю, что теперь смогу пережить это. Помнишь? Мы не должны работать, но мы работаем. Вместе. Мы. Поэтому пожалуйста, давай просто выберемся из этого бардака, и проживём второй семестр спокойно. Уэнсдей пару раз моргает после услышанного, пока каждое слово отпечатывается в её сознание, впитывая в себя искренность и то, насколько искренней выглядит Энид прямо сейчас. — Я обещаю, что решу всё это, а потом устрою неделю пыток для твоей лучшей подруги. — Но ты же оставишь её в живых? — с осуждением спрашивает волчица. — Ради меня? Уэнсдей делает шаг назад, разъединяя руки и разрушая такой интимный момент между ними. Рука за её спиной сжимается, когда она начинает скучать за теплом Энид, но никогда в этом не признается. Она смотрит на неё снизу вверх. — Я подумаю. *** Когда они приводят себя в порядок, Энид пишет короткое смс Йоко и вампирша, вместе со своей девушкой, появляются на пороге их комнаты спустя пять минут. Йоко, прежде чем войти, проверяет наличие каких-либо ловушек для вампиров и только потом заставляет Дивину первой войти в комнату. — Трусиха. — коротко фыркает девушка и идёт вперёд, чтобы обнять Энид. — Прости нас, пожалуйста. В своё оправдание, могу сказать, что я думала, что это окажется полным бредом и не сработает. — Сирена виновато оглядывается на Уэнсдей, которая только один раз качает головой и поворачивается к своему столу, заканчивая с магическим шаром. — Не волнуйся, Эни, я забрала книгу из библиотеки сегодня утром, так что мы просто посмотрим, как вернуть всё на свои места и бум-бам, я может останусь с головой. — в конце она нервно хихикает, замечая заточенный осиновый кол на столе медиума. — Надеюсь. Энид только качает головой и поудобнее устраивается на своей кровати и внимательно наблюдает за тем, как Уэнсдей также устраивается на своём неудобном стуле, видимо концентрируясь на чем-то. В комнате воцаряется тишина, которая прерывается звуком застёжки на портфеле Йоко и она достаёт большую книгу в тёмно-фиолетовой обложке без каких-либо указательных надписей. Девушка со знанием листает книгу под осуждающий взгляд лучшей подруги и почему-то резко становится бледнее обычного. Её рука зависает над разделом в книге и она даже снимает на мгновение очки, чтобы проверить, всё ли правильно разглядела. — Мне кажется у нас проблемы. — неживым голосов шепчет вампирша. — Что? — Энид хмурится и подходит ближе, чтобы разглядеть, что не так. Она видит, как в книге отсутствует целый раздел, который был безжалостно вырван из книги, оставив после себя только обрезки бумаги. Листая остальные страницы, они видят только слова, которые остались зачёркнуты чёрным маркером, будто конфиденциальные данные в каком-то расследовании. Уэнсдей подходит тоже, отвлекаясь от своего шара и выглядит на грани убийства даже больше, чем обычно, когда пролистав всю книгу, в конце книги они видят большую надпись тем же маркером. Тебе от меня не убежать, Аддамс. *** — Ты! — мягкая игрушка летит с поразительной точностью в голову Танаки, когда она бегает по всей комнате уворачиваясь. — Эй! АЙ! — ещё громче она вскрикивает от боли, когда игрушки и подушки кончились, а на их смену пришли книги, журналы и даже бутылки с водой. — Ну я же не знала. — хнычет Танака. — Не знала?! Что в разделе «чёрной магии и приворотов» для тебя звучит, как что-то безопасное, ты несносная вампирша?! — её голос повышается до рыка, но Уэнсдей только ухмыляется наблюдая за тем, как прекрасна Энид в гневе. Йоко, в попытке уберечь себя, прячется за её плечами и когда в их сторону летит очередной снаряд в виде книги, Уэнсдей уворачивается, а корешок находит свою цель. Йоко ойкает и теряя опору падает, с позором приземляясь на деревянный пол. Она поднимает руки в воздух и кричит: — Я сдаюсь! Прости меня! Белый флаг. — девушка прикрывает голову, но последний роман с полки Энид всё равно летит мимо. Помолчав пару секунд и переведя дыхание, блондинка виновато смотрит на свою обезоруженную подругу и подходит, чтобы помочь той подняться и отряхнуть одежду. Теперь она чувствует себя немного виноватой за причиненную боль, но... Лишь немного. Жизнь с Уэнсдей под одной крышей всё-таки влияет на неё. — Прости. — выдыхает она, на что Йоко качает головой и, под разочарованный вздох Уэнсдей, они возвращаются за стол. Если есть ещё кто-то, кто знает об этом, тогда с какой целью он вырвал эти страницы и для чего ему нужна Уэнсдей? — Если его цель я, — брюнетка вздыхает, когда понимает, что, возможно, никогда не избавится от преследователей. — Тогда для чего этому человеку всё остальное? Он хочет убивать меня каждый раз, чтобы я снова просыпалась и снова убивать, и так по кругу? Своеобразная пытка? — она отводит взгляд в сторону окна задумываясь, пока Энид следит за ней и закусывает губу. Она обещала себе, что больше не позволит никому из своих близких пострадать. — У него не получится. Я не позволю. — твёрдо заявляет оборотень, на что Уэнсдей оборачивается на неё и в её глазах, на долю секунды, Энид видит, как сияет что-то новое и тут же исчезает. — Мне не нужна защита, Синклер. — Я прекрасно это знаю, Уэнсдей. Они переглядываются ещё немного, чтобы потом снова вернуться к обдумыванию решения ситуации. Но, если Йоко и Дивина поклялись, что ни единая душа не слышала и не видела их, тогда, как это случилось? Как узнали о петле, о книге и о том, кто будет задействован? В попытке найти ещё похожие материалы в библиотеке, они пробыли там практически до полуночи ничего так и не найдя. Под руки попадались лишь ненужные энциклопедии и сборники заклинаний, в которых не было сказано ничего конкретного. На часах пробило восемь вечера, а Энид почти засыпала на ходу после количества прочитанной информации и случившегося, когда они решили разойтись до завтрашнего дня и попытаться взять книгу из Белладонны, как можно скорее. Наверняка, если плакат возвращается в первоначальное состояние каждое утро, тогда книга, тоже должна. Но, выйдя на двор и увидев падающие хлопья, Энид не могла сдержаться и решила, что всю злобу и напряжение будет прекрасно затопить в тонне снега и, может быть, там же и Йоко, которая со стыдом проиграла в сухую, позже бурча с Дивиной: "Брать Аддамс в свою команду это читерство." На что никто не обратил внимания. Вскоре, они мокрые и замерзшие поплелись по своим комнатам. Пока они с Энид добираются домой Уэнсдей замечает, что она не может перестать ухмыляться. Как бы она ни старалась не позволять уголкам своих губ ползти вверх, образ Энид, которая победно смеялась, после того, как полностью утопила Йоко, а Дивину почти так же, в снегу, заставлял её чувствовать. То, какой невероятной и воинственной была Синклер в те моменты, а чуть раньше... Как она не дала Торпу и шага ступить дальше, как не задумываясь и даже не прилагая усилий оттолкнула его так, что парень пролежал в лазарете почти весь день и... Точно. Её глаза раскрываются, когда одна догадка строится в её голове. Прежде, чем лечь спать, Уэнсдей должна была сделать ещё кое-что. Пока Энид ушла в ванную, согреваться и смывать прошедший день, она всё-таки добралась до шара и связалась с родителями. Ей не пришлось долго дожидаться ответа, Мортиша и Гомес практически сразу ответили, но выглядели достаточно удивлёнными. — Моя любимая грозовая тучка, не прошло и недели, а ты связалась с нами. — удивлённо, но мягко проговорила Мортиша, она с подозрительным прищуром уставилась на свою дочь, будто бы читая её, как открытую книгу. Уэнсдей ненавидела в ней это. — Что же произошло? И Уэнсдей рассказала. Не то, как поняла, что полная её противоположность и вопиющая Мисс Яркость Всей Галактики украла место в её мыслях и сердце, а как она уже какой день проживает один промежуток времени заново, как кто-то украл книгу, как преследует её и, что они теперь в тупике, ведь не знают, как прекратить всё без бесполезного нахождения её судьбы. Но, видимо, Мортиша Аддамс была другого мнения, она лишь на секунду задумалась перебирая факты в голове. — Мне прискорбно сообщать тебе об этом, моя гадюка... — женщина видит, как тень разочарования падает на лицо дочери. — Чёрную магию не так легко обмануть или снять, так что, боюсь, твой единственный выход — найти свою судьбу. Только так ты сможешь это прекратить. Уэнсдей разочарованно выдохнула, теперь, им и не нужна эта книга, если так подумать. Но прежде, чем отключиться, она решила уточнить несколько деталей. — Что ж, мама, тогда позволь мне узнать ещё кое-что. — дождавшись от Мортиши кивка, она продолжила: — Как мы поняли, нам не избежать появления Аякса, как и лазарета, снежков и подарка от Торпа, но сегодня Энид осталась цела. Старшая Аддамс нахмурилась. — Тогда был ли кто-то, кто попал в лазарет сегодня? Догадка, которая крутилась на языке Уэнсдей срывается. — Да, Ксавьер получил свою заслуженную дозу насилия и пролежал весь день в лазарете, всё остальное же, не поменялось, только эта деталь. Мортиша понятливо кивнула. — Чёрную магию невозможно обмануть, но если будешь играть по всем правилам, найдёшь лазейки. Полагаю, вы можете передать судьбу Энид кому-то другому, как если бы ты не пошла играть в снежные бомбы, а отправила того же мальчика Горгону с Энид и её друзьями. — женщина с удивлением замечает, как ужесточается взгляд дочери, а брови её хмурятся сильнее обычного. — Что-то мне подсказывает, моя гадюка, ты уже знаешь ответы на большинство вопросов. — Это не так. — слишком быстро отрицает Уэнсдей и сразу же вздыхает, её мать не была так глупа. — Тебе придётся перестать врать, в первую очередь, самой себе, тогда решение само найдёт тебя. Между ними воцаряется тишина на недолгую минуту, Мортиша позволяет дочери всё тщательно обдумать. — Это Энид? Тяжёлый вздох срывается её губ вместе с таким же тяжёлым для себя признанием. — К моему сожалению. — она видит, как Гомес, что до этого молча слушал их беседу, оживает и открывает рот, чтобы произнести ужасные слова в адрес своей дочери, но она успевает закончить разговор. — Я свяжусь с вами. — и их связь обрывается. Спустя ещё несколько мгновений, пока она сидит на своём стуле, и обдумывает в каком направлении стоит идти дальше, из ванной выходит Энид. — Уилла. — зовёт её волчица, заставляя мыленный процесс приостановится. — Ты уже разговаривала с родителями? — она недовольно дуется. — Я надеялась поздороваться с ними. Медиум на это только качает головой. Она рассматривает свою соседку с ног до головы и сердце делает кульбит от того, насколько завораживающей и домашней кажется Энид. Как её мокрые волосы вьются, а лицо без макияжа приобретает ещё большую невинность. Девушка по привычке шмыгает носом после смены температуры в комнате и влажности, её глаза искрятся, когда Уэнсдей задерживается на них дольше обычного и она не может с собой ничего поделать, когда с губ срывается... — Ты красивая. — не достаточно тихо, чтобы Энид списала всё на то, что ей послышалось. Она краснеет и опускает взгляд на полотенце в своих руках. Улыбается и закусывает губу. Уэнсдей редко может себе позволить такое и она пытается каждый момент впитать в свою память. — Давай свой плакат. — не дожидаясь ответа, брюнетка встаёт со своего стула, чтобы забрать из тёплых рук плакат с отвратительной группой. Они вешают его намного быстрее зная, что двойной скотч лучше обычного. Теперь рассматривая его перед сном, Уэнсдей не может заснуть, потому что мысленный процесс догоняет её, добавляя больше теорий и подозрений. С самого начала, как Йоко рассказала ей о дурацкой задумке, на самом деле много мыслей терзали её при взгляде на Энид. Энид тоже не могла улечься, то раскрывая одеяло, то через несколько долгих секунд снова укрываясь от холода. Услышав тяжелый вздох соседки, она решилась спросить то, что беспокоило её всё это время: — Как думаешь, что будет, когда ты найдёшь человека, предназначенного тебе судьбой? Но Уэнсдей молчит. Она может понять, если Йоко придумала то, что Энид проявляет к ней хоть что-то отдалённо похожее на симпатию. Хотя Уэнсдей знает: она сама не могла надумать то, как её тело и разум реагируют на цветную девушку. Каков же шанс, что за слезами Энид сегодня скрывалось нечто большее? — Я не знаю, Энид. — Ты… Ты уже в кого-то влюблена? — вопрос оседает вместе с напряжением в комнате и Синклер думает, что она даже не дышит, когда ждёт ответа. — Я не знаю. — повторяет Уэнсдей. Они засыпают только к утру.