***
Ошибки быть не могло — годайме хокаге, леди Сенджу Цунаде, легендарный саннин, целительница и принцесса слизняков была в говно. Время было 10:26 утра. Какаши вообще не хотел приходить на встречу раньше 11. Он не любил приходить вовремя — нет, скорее, он ненавидел это делать. Возможно, это у него был такой своеобразный механизм преодоления, но, если говорить честно, Какаши так был вымотан постоянной службе деревне, что получал просто неимоверное удовольствие, уделяя несколько дополнительных минут себе и вдали от людей, которым он служил. Однако Ирука настоял, чтобы он пришел вовремя на этот раз, в 10:15 утра. Так оно и произошло. Какаши подумалось, что Ирука имел очень мало влияния на привычки своего хокаге к выпивке. — Эм… спасибо, что встретились с нами, леди Цунаде. Голова Цунаде качнулась, когда она махнула рукой. — Хватит со своими «леди», сенсей. Я же уже говорила. Итак — каких успехов добился этот сопляк? Миссия превыше всего, даже несмотря на то, пьяна ты или нет. Не так ли, хокаге-сама? Ирука заерзал, нервно косясь на Какаши. Какаши оставался неподвижным, несмотря на тот факт, что он все еще был измотан после трехдневных непрерывных спаррингов с Зеленым Зверем Конохи, прерываясь только для того, чтобы поспать и поесть. Если бы он говорил честно, то оценил бы все это испытание как схватку с тремя или четырьмя нукенинами S-класса сразу. Хотя он отдавал должное медикам за то, что они смогли быстренько залатать его, Какаши был совершенно уверен, что медик пропустил где-то одно сломанное ребро, и что-то определенно было не так с его правым коленом. — Какаши? — Ирука посмотрел прямо на него с легким колебанием. — Ты хотел бы отчитаться? Прежде чем Какаши успел что-либо сказать, Цунаде его перебила. — Я просила отчет у вас, Ирука-сенсей. Какаши всегда юлит. Она права. Удивительно, но Ирука ощетинился. — Он добился огромного прогресса, хокаге-сама, — даже Какаши посмотрел на мужчину, потрясенный тем, каким резким стал его голос, когда он говорил в защиту своего подопечного. — Он действительно добился шокирующего прогресса, учитывая обстоятельства. — О? — промурлыкала Цунаде, звуча несколько удивленно. — И что же за обстоятельства, Ирука-сенсей? Ирука взглянул на Какаши, выражение его лица было обеспокоенным. — Все в порядке, сенсей, — тихо пробормотал Какаши. — Можешь сказать ей. Ирука выглядел явно обрадованным словами Какаши. — Во-первых, его отправная точка была настолько близка к эпицентру, насколько это возможно. И… — Какаши внимательно наблюдал, заметив, что Ирука слишком крепко сжимает ручку от сумки. Даже выражение лица Цунаде смягчилось. — Пожалуйста, продолжайте, сенсей, — слово «пожалуйста» она, как ни старалась, внятно произнести не смогла. Ирука глубоко вздохнул. — Это не обычное расстройство в обучении, хокаге-сама. Какаши может быть хитрым, — он сделал паузу, подбирая слова, — но я работал с огромным количеством учеников, и я могу сказать, что ни у кого не развивается подобное отвращение, если только это не… ну, тут не замешана травма, — он снова сделал паузу, бросив робкий взгляд в сторону Какаши. — Прости меня за то, что я говорю так откровенно, Какаши-сан. Какаши легкомысленно махнул рукой, на мгновение встретившись взглядом с Ирукой. — Мааааа, я не обижаюсь. Ирука кивнул, расслабив плечи, и повернулся обратно к Цунаде. Цунаде потерла лоб. — Понятно… — она прищелкнула языком. — Тогда это действительно прискорбно. Тем не менее, я очень надеюсь, что в конце всего этого есть спасительное «но». Вы уже некоторое время участвуете в нашей программе обучения грамоте взрослых, сенсей. Вы понимаете, какую ответственность эта ситуация несет перед деревней. Она мешает мне стать идеальным оружием. Ирука вздохнул. — Я понимаю, Хокаге-сама. «Но» заключается в том, что я верю, что Какаши сможет продолжать прогрессировать, однако я настоятельно рекомендую ему пройти психологическую консультацию или терапию наряду с его обучением. Также, я должен сказать, что я не согласен с тем, что Какаши отправили в увольнение. Даже Какаши от удивления выпрямился, немедленно пожалев об этом, когда его больное ребро протестующе взвизгнуло. — Интересно. Я согласна с вашей рекомендацией по лечению, но вернуться к активной службе… Почему вы так думаете? — рука Цунаде попыталась схватить стакан с саке, но вместо него случайно схватила воздух. — Как я уже сказал, Какаши добился огромного прогресса. Однако… — Ирука прикусил губу, выглядя странно смиренным. — Есть… некоторая степень неудач, чего, конечно, следовало ожидать. Я думаю, что возвращение его в среду, где он, вероятно, будет регулярно добиваться успехов, поможет поддержать его, пока мы продолжаем работать над его грамотностью. Это был веский аргумент. Какаши не смог найти никаких недостатков в логике Ируки, за исключением неожиданного сжимания в животе при мысли о возвращении на действительную службу, когда он все еще не мог прочитать дурацкие свитки заданий. И еще возвращение на действительную службу приведет к более редким встречам с Ирукой. Нащупав что-то в своей сумке, Ирука продолжил говорить. — Возможно, у меня… также есть решение, которое поможет Какаши учиться и вернуться на поле боя. Оно новое, — быстро сказал он, махнув рукой, — так что все еще могут быть некоторые сбои, но мое первоначальное тестирование показывает, что оно работает довольно хорошо. Какаши уставился на него, не решаясь заговорить. Цунаде наклонилась вперед, на ее лице была надежда. — Очень интересно, сенсей. Пожалуйста, продолжайте. — Я разработал печать. Это… двухволновая штука. По сути, Какаши подает чакру вот в эту метку, — Ирука вытащил и подвинул Цунаде через стол маленький листок бумаги, за которым последовал лист побольше. Она с интересом наблюдала. — Маленький — это считыватель. Нужно просто водить пальцем по написанному, а второй листок закрепить под повязкой на голове у уха, и он будет зачитывать ему слова. Печать настроена на чакру того, у кого есть метка, так что никто больше её слышать не будет. — Это… блестяще, — выпалил Какаши. — Как ты это сделал? Ирука удивленно поднял глаза, застенчиво улыбаясь похвале. — Ну, на самом деле она не идеальна… печать неправильно произносит некоторые слова, но я вплел сценарий… На самом деле это было довольно просто, только для этого требовался вокальный семпл, так что… эм… — он замолчал, внезапно смутившись. — Что такое, сенсей? — Цунаде откинулась на спинку стула. Почесывая свой шрам, Ирука покраснел еще больше. — Печать… нуждалась в основе, так что… Мне пришлось использовать себя в качестве образца. Текст будет зачитываться моим голосом. Под прикрытием своей маски Какаши ухмыльнулся, и шрам на его заживающей губе дернулся. Его голосом. Могу ли я желать большего? — Хм, — Цунаде снова нахмурилась, когда ее рука снова потянулась за стаканом, которого не было. — Я впервые слышу о таком. Ирука уставился на свои ноги. — Я работал над этим некоторое время, хокаге-сама. Дело Какаши просто дало мне стимул закончить его. Это был мой побочный проект, когда я работал с командой Подразделения Пыток и Допросов. Глаз Цунаде истерично задергался. — Сколько всего работы вы выполняете для этой деревни, Ирука-сенсей? — спросила она с нажимом. Тот же вопрос. Ирука потер затылок, на его губах заиграла легкая улыбка. Какаши пришлось приложить усилия, чтобы подавить трепет в груди. Или, может быть, это снова пульсировало его сломанное ребро. — У меня… много увлечений, хокаге-сама. И еще больше времени с тех пор, как Наруто покинул деревню, — Ирука прочистил горло, покраснев еще сильнее. — В любом случае, хокаге-сама, не хотели бы вы протестировать печать и оценить, считаете ли вы ее полезной? Он говорил слишком быстро, подумал Какаши. Слишком стремился отвлечь внимание от себя. Он одинок… и ему стыдно за это. И Какаши, и хокаге с интересом наблюдали, как Ирука выудил свиток из своей сумки. Разложив его на столе, он велел Цунаде прижать большую бирку к уху и накачать чакрой меньшую, пока она водила ею по написанному на бумаге. — Ха! — рявкнула она. — У вас монотонный голос, сенсей. И мое имя произносится как «цу-пять-на-де», — она хихикнула. — Логично, я же годайме. Пять-на-де, — она снова фыркнула. Ирука вздохнул, выражая многострадальное раздражение человека, который слишком часто имел дело с общественностью. — Опять же, хокаге-сама, это не идеальная система. Но это уже что-то, — Ирука сделал паузу, собираясь с духом. — Как бы то ни было, варианты таковы: либо отстранить Какаши от работы, пока он не достигнет ваших стандартов, либо отправить его без поддержки, либо предоставить ему ресурсы. Эта печать — лучшее, что я смог придумать за короткий срок. Я буду рад продолжить работу с командой создания печатей и барьеров над разработкой чего-то лучшего, если вы сочтете эту неподходящей. Все еще посмеиваясь, Цунаде пренебрежительно махнула рукой. — Не нужно так горячиться, сенсей. Все будет в порядке. Хотя, знаете… — её взгляд упал на маленькую оранжевую книжечку «Ича-ича», торчащую из кармана жилета Какаши. Она оглянулась на смущенного Ируку, прежде чем он смог последовать за ней, — может и стоит. Какаши сразу понял ход её мыслей и понял, что гениальней идеи в его голове еще не всплывало. Улыбка вернулась на лицо хокаге, когда она повернулась к Какаши, барабаня ногтями по столу. Стук по сухому дереву был подобен азбуке Морзе в душе Какаши. — Ну, что ты скажешь на все это, сопляк? На печать, на консультацию? Без притворства, что он читает «Ича-ича», Какаши некуда было спрятаться, поэтому он впился ногтями в ладони и уставился в пол. — Я не хочу возвращаться на действительную службу. Пока нет. Тяжесть взглядов Цунаде и Ируки давила на Какаши. Он расправил плечи и посмотрел своему хокаге прямо в глаза. — Я хотел бы сосредоточиться на своих занятиях с Ирукой-сенсеем, — он говорил четко, с решимостью в голосе, которой он не чувствовал, игнорируя боль в теле. — Его уроки работают. Я прочитал так много впервые за… никогда у меня не было таких результатов. Я буду более полезен, если добьюсь большего прогресса, — он вытащил руки из карманов, затем снова засунул их обратно. — Мммм, — Цунаде кивнула. — Разумно, сопляк. Я не ожидала этого от тебя. Я отстранила тебя на целый месяц, так что у тебя еще много времени, — она сложила руки перед лицом, положив на них подбородок. — Но на этот раз с терапией, а? Под маской Какаши прикусил губу. Свежий шрам разошелся. — Хорошо. Воздух в кабинете хокаге застыл. Все присутствующие, казалось, на мгновение затаили дыхание. — Что? — вскрикнула Цунаде. Ирука подпрыгнул от неожиданности. — Я сказал, — Какаши притворился, что его челюсть сжата от боли в губе, а не от слов, которые он выплюнул, — хорошо. — Хорошо, — повторила Цунаде, сжимая и разжимая ладонь вокруг невидимого стакана. — Хорошо… хорошо? Правда… хорошо? Ирука, явно смущенный, переводил взгляд с Цунаде на Какаши. — Хм, хокаге-сама? Цунаде даже не потрудилась взглянуть на Ируку. — Вы знаете, как долго я пыталась отправить этого сопляка на терапию? Он уклонялся от каждой попытки… — Эм, простите, что перебиваю, хокаге-сама, но… — Ирука потер шею, переводя взгляд с Какаши на Цунаде. — История лечения Какаши или отсутствие таковой является конфиденциальной информацией, к которой у меня не должно быть доступа без его согласия. Открыв рот, как будто собираясь возразить, Цунаде резко закрыла его. Какаши не мог не развеселиться. — Конечно, вы правы, Ирука-сенсей, — Цунаде вздохнула, потирая виски. — Голос разума и залог моего здравомыслия. А теперь, если вы нас извините, мне нужно кое-что обсудить с этим сопляком. Вы можете подождать его снаружи и тогда определиться со своим расписанием. — Я так и сделаю, хокаге-сама, — Ирука поклонился и, пятясь, вышел из кабинета, двери за ним захлопнулись. Оставшись наедине со своим Хокаге, Какаши почувствовал покалывание в затылке, когда Цунаде посмотрела на него взглядом хищника. Он сжал губы, чтобы остановить кровотечение, почувствовав вкус меди. — Итак, — она постучала хорошо наманикюренным ноготочком по своему столу. Какаши молился, чтобы он сломался. — И как давно это продолжается? Какаши отказался смотреть ей в глаза. — Я не понимаю, хокаге-сама. — Не дури, сопляк, — огрызнулась она, сердито глядя на Какаши, прежде чем ухмылка появилась на ее лице. — Как давно ты влюблен в нашего любимого маленького чунина-сенсея? Какаши сдался. Он вытащил «Ича-ича», открыв её на случайной странице. К своему удивлению, он сразу увидел слова «кровать» и «сиськи». — Я не понимаю, о чем вы говорите, хокаге-сама. — Не вешай лапшу на уши, сопляк, — внезапно Ича-Ича была вырвана из его пальцев, и Какаши оказался лицом к лицу со своим лидером. — Как. Долго? Он почувствовал запах саке в ее дыхании. Этим утром она знатно налегла. — Слишком долго, — тихо признал Какаши, заставляя себя встретиться с ней взглядом, но засовывая руки в карманы. Цунаде уставилась на Какаши, ее взгляд твердел с каждой секундой. Какаши не отводил глаз. Он разлил свою чакру по комнате, нащупывая маскирующееся присутствие. Шизуне пряталась в левом углу, один АНБУ прямо рядом с ней. Еще трое были позади Какаши, двое подвешивали себя чакрой к потолку… — Черт возьми! — взвизгнула Цунаде, наконец-то разрывая зрительный контакт и поворачиваясь на каблуках. Странно ошеломленный, Какаши наблюдал, как она протопала обратно к своему столу, плюхнулась в кресло и ударила кулаком по столу. — Я была так уверена, что это будет тот капитан АНБУ. Ты обошелся мне в пятьдесят баксов, сопляк! — она злобно ткнула в него пальцем, когда из его горла вырвался странный звук. Тензо… серьёзно? — Ну, он или Майто Гай, — она продолжила бессвязно бормотать, как будто услышала мысли Какаши. — Он все время в этом трико, и вы двое регулярно уничтожаете тренировочную площадку 37, и все такое… Какаши поперхнулся. — Гай… натурал… так что нет. Вспышка чакры вырвалась из угла, где пряталась Шизуне. В ней чувствовалась надежда. Цунаде уставилась на Какаши. — Ты серьезно сейчас? Какаши махнул рукой. — Ну, в мирняк да, — добавление «в мирняк» к сексуальной ориентации обозначало предпочтение в небоевые времена, но указывало на то, что человек был более гибким и неприхотливом во время стресса или битвы. — Ах, — ошеломленная Цунаде откинулась на спинку стула. — Шизуне будет рада это услышать, — она хлопнула ладонью по столу, игнорируя вторую вспышку чакры из угла. — Ну, считай, мы закончили, сопляк. Иди и возьми эту… читалку… вещь, которую Ирука сделал для тебя, и попрактикуйся с ней. И помни! — она говорила все громче и громче, произнося невнятные слова, и Какаши почувствовал, как Шизуне съежилась в углу. — Ты здесь для того, чтобы читать, а не чтобы присунуть милому сенсею. Понял? Какаши вздрогнул. Прежде чем он успел ответить, Шизуне нарушила свое прикрытие, быстро выйдя из тени и нежно положив руку на плечо Цунаде. Из вежливости Какаши притворился, что не заметил смущенного румянца на ее скулах. — Хокаге-сама, — мягко сказала она. — Я думаю, Хатаке-сан понимает. Теперь он может идти, да? Цунаде, казалось, вспомнила о своем профессионализме, и выпрямилась. — Да, да. Я назначу тебе психотерапевта, сопляк. Нет, ты не можешь выбрать себе его сам. Нет, ты не передумаешь насчет терапии, если хочешь продолжать работать с Ирукой. Свободен. Шизуне одними губами произнесла слово «прости», быстро подойдя, чтобы вручить Какаши его книгу и печать для чтения. Он слегка кивнул ей, прежде чем выйти из комнаты в маленький коридор, где ждал Ирука. — Все готово? Какаши кивнул. Ирука был пугающе тих, пока они спускались по лестнице, заговорив только тогда, когда оказались за дверями здания, вдали от любопытных глаз и сплетничающих ушей. — Итак… — тихо начал Ирука, на его губах заиграла лукавая улыбка, глаза лукаво сощурились, и мужчина взглянул на Какаши сквозь ресницы. — Это было примерно то, о чем я думаю? Сердце Какаши остановилось. Он знает. Он никак не может знать, это невозможно. Кабинет хокаге звукоизолирован. Он не может, он просто не может. — Мааааа, сенсей… — Какаши бросил застенчивый взгляд на мужчину. — Ты же знаешь, что сейчас я не могу нарушить конфиденциальность с Хокаге. Но… что, если он всё слышал? Ирука фыркнул. — Да ладно, не надо мне этого, — он потер шрам, пересекающий его нос. Это было бы катастрофой? — Она… была изрядно пьяна, не так ли? Грудь Какаши сжалась в равной степени от облегчения и горя. Ирука не знал… Последний давний секрет Какаши был в безопасности. В безопасности. В безопасности в тени. Это хорошо. Не так ли? — Пьян как фортепьян, — подтвердил Какаши, глядя прямо перед собой. — Во всяком случае, я бы предположил, что она не успела просохнуть еще со вчерашнего вечера. Ирука рассмеялся. — Боги, эта деревня иногда… — он потер виски. — Начиная от хокаге, которая уже в стельку в десять утра, и заканчивая разведданными о наших миссиях, написанными собаками… — он остановился, внезапно посерьезнев. — Прости меня, Какаши. Я не должен подшучивать. Пожав плечами, Какаши ленивым взмахом отмахнулся от беспокойства Ируки. — Маааа, ничего страшного, сенсей, — он повернул голову, чтобы посмотреть на мужчину. — Но, возможно, в следующий раз перепроверь, одни ли мы. Ирука покраснел до корней волос. Какаши улыбнулся под маской. — Конечно, Ха… Какаши. Я забываюсь. — Так официально, сенсей. Разве мы еще не прошли через это? Настала очередь Ируки искоса поглядывать на Какаши. — Мы работаем вместе едва две недели, Какаши. Небольшая острая боль кольнула сердце Какаши, сразу же сменившись волной нежности, когда он вспомнил тонкое признание Ируки в одиночестве в кабинете Цунаде. — Ну что ж, — Какаши прищурил глаз в улыбке. — Тогда как насчет миски рамена, чтобы отпраздновать две недели? Я угощаю. Когда он успел стать таким неудачником? Точно, всякий раз, когда он оказывался в поле зрения Ируки. — О, эм… — Ирука теребил ремешок сумки. — Сейчас половина одиннадцатого утра. Рановато для рамена, не так ли? Желудок Какаши сжался. — Ах, тогда забудь. Может быть, в следующий раз? — Да, конечно, — Ирука нервно хихикнул. — В следующий раз. Какаши смотрел на Ируку чуть дольше, чем следовало. — Значит, уроки возобновятся завтра, сенсей? — О! — воскликнул Ирука, потирая шрам. — Да… все еще в моей квартире? В то же время? Выглядя беспечным, Какаши лениво махнул рукой. — До встречи, Ирука-сенсей, — он отошел. Нервный смех Ируки усилил бурление в его животе.***
— О, — простонала Мисаки пухлыми розовыми губами, осознав, что она одна в постели, и когда она села, упругие соски задевали ткань ее шелковистой, облегающей, открывающей фигуру ночной рубашки. Она слегка покраснела при воспоминаниях о прошлой ночи, о том, как ее пышные, сочные груди вздымались взад и вперед, а ее большие, круглые ягодицы хлопали, когда она скользила вверх и вниз по твердому как камень члену Осаму… В безопасности, в комфорте своей собственной квартиры, Какаши моргнул, снимая печать со страницы. Ича-Ича уже давно служила ему укрытием. Он знал, что книги эротические, но это явно было не тем, что он представлял. — Это… — он не мог удержаться, чтобы не начать удивляться вслух. — Это то, что я якобы публично читал всё время, все эти годы? Неудивительно, что люди пялились. А услышать это впервые… голосом Ируки… Не веря своим ушам, он пролистал наугад до середины книги. Он прикусил только что зажившую губу, готовясь к тому, что печать будет читать дальше. Её сиськи, все еще розовые и чувствительные, сочно подпрыгивали, когда она шла через комнату в слишком коротком платье, которое все больше приподнималось при каждом покачивании ее женственных, полных и красивых бедер. Она нежно прикусила пухлую нижнюю губу, чувственно теребя кружевные занавески, думая о том, как они напоминают ей о трусиках, которые она забыла надеть. — Это… — взволнованно выдохнул Какаши, закрывая роман, чтобы собраться с мыслями. — Это потрясающе.