***
Ребята легли как можно раньше, завели будильник, чтобы как следует выспаться перед поездкой и не опоздать больницу за маленькой премией, которую они поделят между собой на билеты. Громкий пронзительный звук заставил Настю буквально подпрыгнуть на кровати. Она резко опустила руку на чашку звонка, чтобы поскорее избавиться от неприятного трещания! — Подъём, Ералаш! — ещё хриплым голосом сказала Тилькина, протирая заспанные глаза. — Да встаю-встаю… — недовольно промычал мальчик, и только через мгновение осознав, как сестра его только что назвала, Миша повернул голову в сторону Насти: — как ты меня назвала? — девушка улыбнулась, ответно поворачиваясь к брату. — Если я займу сейчас ванную, то попадешь ты туда перед самым нашим выходом, — не ответила на вопрос мальчишка быстро оживился и поспешил делать утренние процедуры. Настя посмеялась с его реакции, подходя к висящему на стене зеркалу, раздумывая, какую прическу и макияж можно сделать. На работу девушка, в основном, старалась ярко не краситься, но сегодня особенный день, ведь они с Мишкой поедут в столицу России! Заправив свою и брата кровать, Тилькина старшая достала теплый фиолетово-черный свитер, с розовой звездой в правой стороне, красные колготки, джинсы, слегка потрепанные и высокие кроссовки. Мишка не долго пробыл в ванной, быстро почистил зубы, умылся холодной водой и прибежал обратно в комнату, чтобы побыстрее одеться. — Миша, Настя, вы уже проснулись? — заглянула в комнату к внукам бабушка. — Да, — в унисон ответили ребята. — А что так рано? — Мы ко мне в больницу с Мишкой пойдём, за премией. Можно мы потратим на подарок? — девушка подбежала к Полине Филипповне, каря себя за враньё, но и брата она одного никак не хочет отпускать, и самой хочется посмотреть город. — А ты что меня то спрашивает, Настенька? Деньги же твои, — улыбнулась женщина, поглаживая внучку по плечу. — Да как-то неудобно… А тебе никак не можем утюг купить, — Миша, услышав про утюг, тут же появился рядом с сестрой и бабушкой. — Я куплю! — бабушка умилилась над внуками, уходя на кухню налить детям чай. Настя быстро повернулась к зеркалу, докрашивая левый глаз голубыми тенями, затем сделала на голове мальвинку. Миша оценивающе взглянул на сестру. — Ну невеста, в Москве за свою точно сойдёшь, — Настя пихнула по-доброму брата в бок. Осознав, что время быстро пролетело, она подгоняла Мишу. Тилькины торопливо допили чай, затем оба побежали в прихожую лихорадочно надевая куртки, обувь и шапки, выбегая в подъезд.***
Забегая в больницу, Настя сразу побежала на регистратуру. На посту сидела не очень приятная женщина Ольга Петровна. — Тилькина, куда ты так несёшься?! Не пожар! — Настя получила замечание. — Мне нужно премию забрать. Я оказала помощь в проведении операции, обещали два рубля, — тараторила девушка, ища взглядом, хотя бы, наручные часы у медсестры, чтобы как-то следить за временем, которого и так было мало. — Когда именно? — женщина левино потянулась, явно не хотела ничем таким заниматься. Настю очень разозлило такое поведение. Она оперлась локтями на стол регистрации, просовывая лицо в окошко, чтобы медсестра лучше её услышала. — Какая тебе разница?! Ты мои деньги не считай, Ольга Петровна, мне сказали прийти сегодня, я пришла. У меня ещё дела! — Миша редко наблюдал сестру в таком расположении духа. В основном это случалось, когда Ералаш возвращался в кровавых ссадинах домой и в этом состоянии его видела бабушка, которая не сдерживаясь, начинала плакать. Настя, видя эту картину, грубо тащила брата за рукав свитера на кухню, обрабатывала ему раны и ругала, даже сильнее, чем сейчас. Но временами были моменты, от случая к случаю это работало в обратном направлении. Однажды в школе, когда Миша был помладше на года два, к нему пристали какие-то группировщики, вымогая у того деньги. Когда же младший рассказал всё сестре, на следующий день, Настя разбиралась с ними по-взрослому, на их понятном языке. Она знала, что её не ударят, потому что пацаны девчонок не трогают. — Ты чего хамишь, Тилькина?! Совсем страх потеряла? — Миша подошёл к сестре, хлопая по спине, намекая на то, чтобы девушка немного уняла свой пыл. В ответ на его жест, он получил строгий взгляд, мол, не лезь не в свое дело. — А с вами по-хорошему не получается! Так где мне деньги получить? Быстрее, ну! — последняя фраза прозвучала так громко, что медсестра вздрогнула и быстро начала набирать чей-то номер телефона. Проходящие мимо больные с процедур, осуждающе оглядывались на девушку и мальчика, который в ответ сердито смотрел на них в ответ, защищая сестру от этих всех простых, никчёмных взглядов. — Татьяна Ивановна, спуститесь вниз, пожалуйста! — трещала женщина, испуганно смотрела то на Настю, то на Мишу: — тут Тилькина Настя, да, за деньгами пришла… с братом. А, да? В столе говорите? — девушка моментально поменяла свой взгляд и отношение к этому человеку, который хотел зажать её честно заработанные деньги себе. Ольга Петровна буквально вжалась в стул, от выражения глаз девочки. Она положила трубку, моментально открыла ящик стола, доставая оттуда самодельный конвертик из бумаги, быстро протягивая его в руки Насте. — Смотри-ка, Мишка, подписанный, — брат всё понял и так же осуждающе посмотрел на медсестру. — Я бы не… — начала было оправдываться Ольга Петровна. — Всего вам доброго, женщина! — перебил её мальчик, уводя за собой сестру. Выбегая из больницы, ребята тут же направились на автобусную остановку. Заходя в него, они плюхнулись на первое попавшееся им место. Немного отдышавшись от беготни, девушка достала тот самый конвертик. — Вот же падла, зажать себе хотела, — выругалась Настя, аккуратно разрывая бумагу. — А в больнице все такие? — поинтересовался Миша, забирая оторванную бумагу, параллельно комкая её. — Только эта думаю, ладно, хрен с ней, сколько у нас тут… — Настя перебирала купюры и удивлённо уставилась на брата. — Сколько там? — Мишк, три рубля… — ребята закричали на весь салон автобуса от радости, ловя на себе те же самые хмурые, осуждающие взгляды взрослых людей. Но они были настолько счастливы в этот момент, что до других не было никакого дела. — Стоп, а я то как поеду тогда? Если эти три рубля я тебе отдам? — Спакуха, сестрёнка, у меня всё при себе, — паренёк достал из внутреннего кармана свои три рубля, и демонстративно показал деньги сестре. — Откуда? — Копеечку рубль бережёт, — оба снова звонко засмеялись, продолжая делиться друг с другом мыслями о Москве и мечтая о том, что они в будущем переедут туда вместе с бабушкой в самый центр; чтобы из окна была видна Красная Площадь.***
Автобус остановился практически у самого вокзала. Ребята выпрыгнули из транспорта, на всех парах понеслись в кассу за билетами. — Седьмой вагон! — одновременно поблагодарив кассиршу, Тилькины побежали на перрон, заходя в первый попавшийся вагон. — А остальные где? — тяжело дыша спросила Настя, расстёгивая куртку, дабы как-то пустить свежего воздуха. — Не знаю, пойдём по вагонам, там и найдём всех, — Настя молча кивнула, пропуская младшего вперёд. Как оказалось, ребята оказались в третьем вагоне, слушая разговоры пассажиров и провожающих их. Дети миновали четвёртый, затем перешли в пятый. Там к ним подоспел Андрей. — О, Пальто! — Ералаш поздоровался с Андреем, звонко поживая тому руку, проходя вперёд. Настя тоже пожала ему руку. Васильев галантно пропустил девушку вперёд, а сам пошёл сзади, предполагая, если начнут приставать к ней, то он тут же среагирует. Проходя тамбур, ребята оказались в шестом вагоне. Дойдя до середины, они услышали знакомый смех Марата. — Успели, всё-таки! — младший Адидас протянул руку Ералашу, затем Андрею и Насте. Парнишка оценивающе её оглядел, присвистывая. На это обратили внимание Зима и Турбо. — Да, только мы с Ералашем в седьмом вагоне, — не растерялась Настя, начала диалог. — Так и я тоже, — подхватил Андрей. — Ладно, пойдёмте покурим! — Зима снова засмеялся, вспоминая шутку Турбо, который только что ему рассказал, удаляясь вперёд. — Погнали! — поддержал Турбо, пропуская всех остальных, положив локти на боковые кровати: — и ты тоже, чё застыла-то, — обратился наконец он к девушке, улыбаясь. Тилькина наигранно сделала реверанс, разведя руки в разные сторону, прошла мимо парня, который явно оценил наряд девушки. Поезд тронулся, послышалось медленное стучание колёс, которое с каждой секундой разрасталось и разрасталось. Миша и Настя наблюдали за остальными, как каждый из присутствующих, взял по сигарете в рот, ожидая от кого-нибудь огня. Турбо взял сигарету в рот, предлагая вторую Андрею. — Кури, — по-доброму произнёс старший, интонацией говоря, мол, разрешаю. — А можно? — неуверенно спросил Васильев, глядя на Турбо. Ведь он с ними совсем недавно. — В таком пальто нельзя, — говорил серьёзно Зима, но все понимали, что это была шутка: — как чушпан. — Да ладно, в Москве за своего сойдёт. С нами же вон, два москвича едут, — тут он перевёл взгляд на Настю. Та улыбнулась, склонив голову набок, — кури, Пальто! — тамбур тут же наполнился смехом. — А ты, голубоглазая? Куришь? — предлагал свою последнюю ей сигарету. — Редко, когда повод есть, — ответила Тилькина, положив руку на плесо брата. — Так повод имеется, проводишь время в приятной компании, — но под холодным взглядом брата, Настя не стала брать сигарету, да и сама она не очень хотела этого делать. Не то, чтобы Миша ей как-то запрещал, просто ему не нравилось, когда сестра курит. И причина была в нём, точнее в его «увлечениях». — Пацаны, и дама, в Москве поднимемся, обратно в купе поедем, — выдыхая едкий дым, мечтательно произнёс Турбо. — В купе неплохо было бы, — тут же включился Марат. — Что вы бы себе хотели купить? Когда лавэ поднакопите, — неожиданно спросила девушка. — Слова то какие знает, — ухмыльнулся Зима. — Ну а что, сейчас время такое, понахватаешься всего по-маленьку, — парни оценили эту остринку со стороны Насти. — А я моцик хочу… Дукати! На вкладыше от жвачки видел! Зве-е-рь, — описывал свою мечту младший Адидас. — На вкладыше, — передразнил Зима, ухмыляясь. — А чё, серьёзно. Ты чё хотел бы, Зима? — Порш! Красный! — Турбо очень положительно оценил желание своего друга, переводя взгляд на Мишу. — А ты, Ералаш? — Утюг, — ребята звонко посмеялись, чего Мише не очень понравилось. — Утюг? — А чего? У нас у бабки старый, с войны ещё. Она его на плите греет. Я обещал, что новый утюг ей куплю, — Настя гордо на всех посмотрела, мол, вот, смотрите, какой у меня заботливый брат. — Ну, а ты, Насть, чего бы хотела себе? — спросил Зима. — Пластинку группы Кино. Да, простенько, но это хотя бы реально купить! — ребята оценили маленькую мечту девушки. — Прикиньте, пацаны, — начал Турбо: — порш, дукати, утюг и пластинка, Москва-а, встречай! — компания звонко засмеялась с подкола Турбо. Пол дня ребята проехали в поезде, разговаривая обо всяких вещах важных и неважных. В основном все сидели в шестом вагоне, в котором ехали Турбо Зима и Марат. Время близилось к вечеру, ехать осталось ещё часов пять. Первый заснул, удивительно, Зима, рядом с ним Андрей, после Ералаш. — Ой, слобачьё-то! Я вот вообще спать не буду, — Настя и Турбо переглянулись между собой, поворачиваясь на младшего Адидаса, показывая взглядом, что у него нет никаких шансов. — Маратик, я готова поспорить с тобой, что ты уснёшь раньше, просто потому что я работаю иногда сутками напролёт. — А я в принципе могу не спать, — похвастался Турбо. — Ага, лечите-лечите! — и уже через пол часа, Марат удобно расположился на плече у Андрея. Турбо и Настя наблюдая за этой картиной, особенно когда Адидас ворчал в полудрёме, а потом и во сне ещё. — Ты победила, мои поздравления, — протянул руку молодой человек. Настя протянула в ответ, пожав его. Его руки были очень тёплыми и даже мягкими. С того самого знакомства, Турбо не выходил у Насти из головы. Её это даже как-то пугало: он был группировщиком, правой рукой старшего Адидаса, который сейчас служил в Афгане, а она обычная девушка, совершенно случайно связавшаяся с «Универсамом», из-за брата. Тилькина знала пару девушек, которые искали повода связаться именно с группировщиками, чтобы после получить статус «жена бандита». Таких дамочек она просто не понимала, любить ради выгоды — мерзость. — Мы победили! — Я с ним не спорил, это ваши тут мутки, — шутливо поднял руки парень. — Слушай, а какое твоё настоящее имя? Просто мне как-то не очень удобно вечно называть тебя Турбо, — юноша скорчил серьёзную гримасу, но не выдержав напряженного взгляда Тилькиной, издал смешок. — Валера я, приятно познакомится! — Красивое имя, — Настя сто раз пожалела, что произнесла это вслух. — Да? — Ну да, редкое оно! Вот что я хотела сказать, — Валера спокойно наблюдал за тем, как Настя старалась скрыть смущение. Хотя, если говорить правду, то эта девчонка, которая была явно младше его, не меньше чем на два года, засела у него в голове гораздо раньше, чем недавнее их знакомство. Он увидел её, в первый раз поздним вечером, возвращаясь домой, после сбора в подвале. В тот вечер, Валера пошёл совершенно другой дорогой, мимо дома Ералаша. Заходя за угол, он наблюдал, как Ералаш отхватил от какой-то девушки подзатрещину прямо на улице. Турбо сначала подумал, что у малого есть подруга, но не много вслушиваясь в диалог, понял, что Настя — всего лишь старшая его сестра! Валера покорно подождал, пока они уйдут во внутрь дома, наблюдая за ними и улыбался ругательным словам девчонки. Затем, Валера встретил Настю около больницы, в которой, как он позже выяснил, она работала, поздно вечером, девушка совершенно уставшая возвращалась домой. В то момент, ему показалось, что он перепутал её с кем-то другим, но заслышав отдалённо голос Ералаша, понял, что это точно она. В течении часа, пара благополучно уснула, до самого конца поездки.***
Утро. Поезд приехал на Казанский Вокзал. Все шестеро вышли из вагона, полны сил и заряда энергии. — Так вот она какая, Москва… — оглядываясь по сторонам, произнесла Настя, следуя за парнями, чтобы не отстать. — Настёна, не отставай! — Марат оббежал девушку, и со спины подталкивая ту за плечи со спины. Компания зашла в метро. Так как денег ни у кого не было, парни один за другим перепрыгнули турникет, только Настя немного замешкалась, понимая, что так поступать нехорошо, попадая на глаза инспекторше по безопасности. — Теперь ты никуда не убежишь, — подошла гобаридная, кудрявая женщина женщина, — и хулиганы твои тебе не помогут! — Ералаш наблюдал за сестрой со стороны, чтобы что-то не случилось, но Турбо, завидев некоторые проблемы у девушки, старший подошёл к Ералаша, грубо пихая его в плечо, отправляя того на эскалатор. Сам же парень опустился на корточки поправляя носок, наблюдая за девушкой. Настя поймала взгляд Валеры, лихорадочно придумывая план, как можно отвлечь инспекторшу и контролершу, которые вместе спелись, то и дело поддакивая друг другу о том, какая стала молодёжь распущенная. — Кто у вас любимая певица? — неожиданно спросила Тилькина. Инспекторша злобно ухмыльнулась, но на вопрос девчушки всё-таки ответила. — Алла Пугачёва, а что? — Тогда посмотрите назад скорее, там точно Пугачёва! — показывая пальцем в сторону поднимающихся людей. Женщины буквально завизжали, повернувшись назад. Пока они высматривали звезду, которой в толпе нет и не было вовсе, Настя ловко перепрыгнула через турникет. Турбо оперативно встал, схватил девчонку за руку, и утащил вниз, пробираясь через людей. Когда женщины опомнились, поднялся крик, на что Настя звонко засмеялась. — А чё ты ей наплела то? — спросил Валера, глядя на девушку с улыбкой, которая поймала новую волну смеха. — Будто там Алла Пугачёва идёт и поверили! — Да, с тобой не соскучишься, — услышав свисток ментов, Турбо быстро среагировал, хватая девушку за руку, спускаясь вниз на станцию, прыгая в первый попавшийся вагон. Ребята проехали так остановок пять. У Андрея был с собой фотоаппарат, который Настя быстро у него одолжила, фотографируя ребят в разных позах, корча по разному лица. Выходя из тоннеля метро, Тилькина вытаращила голубые свои глаза на строение, которое увидела перед собой. — Вот это да… — Ну-ка щёлкни нас всех, — предложил Зима, вставая в самый центр. Справа встал Турбо, слева Марат, рядом Ералаш и Андрей. — Хреновину эту видно? — уточнил Турбо у Насти. — Да-да, всё видно, — Тилькина нажала на курок, и раздался звук, обозначающий, что фото сделалось. Время было около часа дня, когда все студенты заканчивали учебу и возвращались с учебы домой, либо в общагу. Марат успел кого-то подхватить, спрашивая простые наводящие вопросы. — Адидас, хорош сиски мять, погнал! — приказал Турбо. Настя провожала взглядом убегающих ребят, осознавая, зачем на самом деле «Универсам» приехал в Москву. — Насть, ты тоже не отставай, — прервал размышления Турбо. Настя последовала за Зимой и Валерой в другую часть аллели, сходя с дороги, прячась за деревьями дальше. Троица молча наблюдала за троицей Марата, которые поймали какого-то студента. Вдруг парнишка решил драпануть от них, и тогда Турбо, как самый старший, решил действовать. — Стоять! — крикнул молодой человек, выпрыгивая на дорожку аллеи. Настя отошла на задний план, лицезрея происходящее. — Ты чё моему братишке хамишь? — Я не хамил, — оправдывался студент, вцепившись в свою сумку. — Хамил молодой человек? — Валера обращался к Марату. — Идиотом назвал, — кивнул Адидас. — Ага, и гиенами ещё, — поддержал Пальто. — А говорил не хамишь, — разочарованно ответил Турбо, грубо сплёвывая, чуть ли не в самые ноги москвичу: — я его маме обещал защищать, а ты матом на пацанёнка. Вот если бы твоему брату так, ты бы чё сделал? — вузовец отрицательно замотал головой, не находя каких-либо слов. — Ну вот, так нельзя. — Он у меня… кроссовки хотел забрать. Я ж… — Кроссовки? — удивленно протянул Турбо, переводя наигранный удивленный взгляд на Марата: — да? — младший Адидас кивнул. Старший оценивающе посмотрел на почти новую белую обувь. — Ну так снимай, — как ни в чём не бывало выдал Турбо. — А домой я в чём пойду? — Придумаем, — кладя руку на плечо студентику, отводя того на ближайшую скамейку. Парни быстро начали переобуваться. Перед тем как уйти, Турбо оценил куртку, хватаясь за нашивку, разглядывая. Москвич всё понял, молча снимая с себя куртку, принимая за место своей, старую дублёнку. Настя наблюдала за всем этим спектаклем с какой-то грустью. Но от нищеты никуда не денешься, вещи нужны были, хотелось какой-то солидности, и кроме того, как кого-то раздеть и поменяться ничего не оставалось. Не поднимая лишних разговоров, Тилькина последовала за ребятами дальше, гулять по Москве дальше. Между тем, Универсамовские дошли до Арбата, приглядываясь к москвичам, осматривая каждого прохожего, оценивая по одёжке состояние человека. Остановившись у первого прилавка с пирогами, Зима начал торговаться с продавщицей, сбавить цену, в итоге: она бесплатно ему дала пирог с капустой, который тот не любил. Пришлось есть прямо на месте, на что Турбо звонко смеялся с друга, а Зима лишь ухмылялся сам с себя. Пройдя дальше по площади, пацаны услышали музыкантов: кто-то играл на гитаре военные песни, собирая вокруг себя народ, какая-то девушка, рядом с гитаристами, играла на баяне русские народные песни. Турбо решил её поддержать громким «Э-эх!» вызывая громкий смех не только своей компании, но и прохожих. Тилькина всё это время была в роле фотографа, запечетляя каждый момент и шаг, который они проделали. — Такие фотки можно сделать, ух! — воображала девушка, ловя подходящий момент, на котором Марат и Ералаш уставились на прилавок с матрёшками. — А ты можешь их сделать если чё? — спросил Турбо, подойдя к Насте сзади. — Можно попробовать! — ребята побрели дальше, останавливаясь у очередного музыкального круга. Заметив проходящего мимо не трезвого панка, одетый в хорошие кожаные ботинки и куртку, Зима и Турбо быстро п5еглянулись, пропуская вперед скорлупу. Валера так же ловко утянул за собой Настю. Проследив за взрослым парнем, Марат и Андрей последовали за ним в арку, переходящую во двор дома. Пальто стоял на стрёме, а Марат ушёл внутрь, окружая пьяного мужчину с двух сторон. — А если что-то случится? — запереживала Настя, наблюдая со стороны, присев на капот какой-то чужой машины. Долгие пешие прогулки дали о себе знать. — Всё ровно будет, — уверенно ответил Зима: — Марат знает своё дело. — Молодые люди, пожалуйста к осмотру, — неожиданно раздался голос справа. Менты подошли к Зиме и Турбо, осматривая каждого. Валера развёл руки в стороны, приветливо улыбаясь мильтонам. Миша напрягся, встречаясь взглядом с Андреем, который быстро зашёл в арку, скрываясь от лишних глаз. — Девушка, а это ваша машина? Чего на ней расселись, как на лавке? — Да я, товарищ милиционер, ногу натёрла, боюсь что до крови, вот и присела, — изображая самое грустное лицо, убирая камеру в карман куртки. Милионер ничего не ответил, извинился перед ребятами и ушёл в противоположную сторону, зазывая за собой помощника. — Чё-то долго они там, — подытожил Ералаш. — Так, короче, идём на вокзал, там их ждём. Тут нам светится нечего, — вынес вердикт Турбо, остальные единогласно согласились. Отходя на пару шагов от машины, послышался истошный зов милиции. — Блять, — выругнулся Зима: — в рассыпную, — и умчался вперед. Настя конкретно растерялась быстро оглядываясь по сторонам. — Ералаш, за Зимой, живо! Мы направо, — не дожидаясь ответа скорлупы, Валера потащил Настю за собой, ища выход из двора. Тилькина старалась не отставать за бежавшим Валерой, но на морозе дышать было сложно и горло очень обжигало. — Валер… Стой! — пара остановилась: — я больше… не могу! — старший и сам дышал еле-еле, опираясь руками на колени. — Ментов нет, погони тоже, значит идём пешком, — девушка кивнула, следуя за своим спасителем. Ближе к вечеру, Универсамовские собирались на том же Казанском вокзале. Ребята пропустили один поезд в Казань, ожидая Ералаша. В напряженном молчании они целый час сидели на станции, дожидаясь Пальто. Так и не дождавшись своего, было принято решение уезжать без него, потому что было понятно одно — Пальто поймали менты.