Цена иной реальности

Итак, подведем итог. Я переродился в девичьем фэнтези-романе. В теле антагониста. Которому отрубят голову. Ну что тут можно сказать? Это пиздец. Вот где я так нагрешил?! Я же вроде всегда был хорошим и ни делал ничего, чтобы заслужить настолько изощренного наказания! Да лучше бы я был каким-нибудь крестьянином или бедняком, чем вот это всё! И что теперь делать?! —Что ж, теперь, я думаю, мы можем перейти в столовую. Я не хочу умирать, мне одного раза уже хватило! Кроме того, если уж высшие силы и подарили мне второй шанс в виде подобного знатного положения и явно какого-то интересного для изучения мира, то я не могу просрать его так бездарно. В любом случае, даже если я и оказался на месте антагониста — осталось только понять, за что мне это наказание — то его амбиции я явно не разделяю. На трон как-то не особо тянет, да и вообще, я никогда не стремился к подобного рода ответственности. Нет, не то, чтобы я безответственный или что-то вроде этого, но вот перспектива подобной ответственности, когда в твоих руках жизни буквально тысяч и тысяч людей, пугает. А вот кстати насчет этого… А что будет, если я изменю сюжет? Ну, в отличие от канонного блондинчика у меня нет никакого желания отбирать у этого короля его трон, и уж тем более организовывать всякие восстания. Как и, впрочем, оказываться на эшафоте. Поэтому логичнее всего будет этого не делать и тогда вроде голова на плечах останется и всё такое, но тут возникает вопрос — а предусмотрены ли за нарушения сюжета какие-нибудь санкции от…хм, высших сил? Бога? Автора романа в конце концов? Кстати про это, а какая в Сенсару Тайо вообще вера? В романе никогда не было об этом сказано конкретно, но вроде как присутствовал эпизод, как героиня с матерью и братом ходили в местный аналог храма, да и утром под окнами звонил колокол какой-то церкви, так что явно люди тут в кого-то верят. Кроме того, а у меня есть возможность каким-нибудь образом вернуться в свой мир? Обычно в мангах каждый сюжет тут старается в уникальность — иногда можно, иногда нельзя, иногда можно, но потом ты специально лезешь под грузовик потому что успел влюбиться в местное божество… А здесь как? Ну, в своем мире я вроде как умер, так что, наверное, если и вернусь, то в мертвое тело? Хотя, иссекай жанр суровый — смерть в нем никогда не была хоть сколько-то значимым обстоятельством. Ауч, мужчина, клянусь, еще раз ткнешь меня этой тростью, я засуну тебе её в… —Будь добр, не пялься так на свою будущую сводную сестру, — особо выделив голосом последнее слово прошипел на ухо отец а затем, галантно протянув руку графине, направился с ней на выход из гостиной, не забыв при этом противно зыркнуть на меня. А я не удержался и показал ему язык, стоило мужчине отвернуться. Да и не пялился я на неё: я к главной героине более чем равнодушен — насколько вообще можно быть равнодушным к тому, кто в перспективе может приказать тебя убить — и мне даже в какой-то мере выгоден её союз с королем. Ну а что, если я всё же могу поменять историю и разыграть из себя верного подданного короны, а не поехавшего революционера, то уж думаю к брату своей любимой женушки король будет более чем лоялен. Кстати, а что она здесь до сих пор стоит-то? —Идем? — а блин, точно, мы же обедать приехали. Мне ничего не оставалось, как кивнуть и позволить повести себя по коридору к столовой. Так, в таком случае нужно тщательно вспомнить сюжет романа и составить план, какие поступки совершать, а какие — нет. Хотя, тут вроде как в основном просто не нужно быть мудаком с окружающими и не пытаться отобрать у короля трон. И вот еще в чем вся сложность — повествование в романе идет от лица главной героини, из-за чего некоторые события связанные с антагонистом неизвестны. В частности крупный пробел есть в моменте от принятия героини во фрейлины принцессы и до того самого турнира в военной академии, после которого антагонист станет служить в королевской гвардии. Ладно с этим разберемся позже, главное — проследить чтобы первая встреча этих двоих на балу прошла как нужно, а для этого… — Как вам город? Что, какой город? А, черт, она про Скаарону. Что сказать то, что сказать… Явно высказывать в лицо, что они живут в богом забытом месте, которое спасет только поджег и глобальная перестройка, не стоит — я всё же решил быть лапочкой, а не мудаком. — Приятный. Хотя должно быть близость моря доставляет некоторые неудобства, — боги, что я несу? — ну знаете, сырость и всё такое… —Ох, знаете и правда, — неожиданно рассмеялась главная героиня, — постоянные дожди летом это сущий кошмар! Но в этом есть и свои плюсы: например, на море очень красивые закаты. Так, а чего мы краснеем? Не краснеть при мне, краснеть только при короле! А, черт, точно, я уже и успел забыть об этом — ведь в самом начале главная героиня влюбилась в брата! Потому что эта же привычка всех добрых и не особо умных героинь — первый раз увидеть красивого парня и тут же захотеть оказаться у него на члене. И не важно, что этот парень последний мудак. Это потом она увидела короля, узнала что он еще больший мудак, но в итоге израненная лапочка в душе, и мечтать стала уже о его члене, пусть и прикрываясь сладкими, розовыми мечтами о вечной любви, свадьбе и детишках. Хотя по факту, антагонист то тоже у нас по сюжету оказывается израненной лапочкой, только у него нет спасительного рояля в кустах, что искупал бы все его грехи. —Хм, я не уверен, что отец планировал оставаться до следующего дня… —Понимаю, — ух, какая ты у нас понимающая-то! А сказать честно, в романе Аму меня часто подбешивала — сразу было видно, что это типичная Главная Героиня — именно так, пафосно и с большой буквы — на развитие которой и попытки прописать ей хоть какой-то интересный характер забили еще на моменте первого черновика романа. Вся у нас такая прекрасная, добрая, всёпрощающая, и вместе с тем бесконечно тупая. Но при этом она у нас строит из себя всю такую холодную и независимую, которая была травмирована смертью отца и решила скрывать ото всех свою чувственную сторону, чтобы её не ранили вновь. И конечно же всё это сопровождалось наитупейшими поступками и постоянными попаданиями в беду, чтобы сильный и могучий король её спасал. И конечно же на неё стоит у любого мужчины, который её увидел. В общем сборник клише, а не героиня. А эта Аму даже пока кажется немного приятной и более-менее адекватной, так что стоит попробовать с ней подружится, ну или хотя бы построить приятельские отношения. Ну что ж, посмотрим, посмотрим. Тем временем мы пришли в столовую — хотя на самом деле это была всего лишь небольшая комнатка с панорамными окнами и темным столом посередине, за которым уже сидели отец и графиня. Обед, накрытый на столе, уступал по разнообразию блюд и их внешнему виду завтраку, что подавали в поместье, но это можно понять — всё-таки бедный род, что явно выживает кое-как, поэтому странно было ждать от них чего-то изысканного. Судя по тому, какие стулья остались пустыми, нам с главной героиней предназначались места рядом с друг другом. Стоило и нам приступить к еде, как за столом потекла ленивая беседа, отдающая горклым официозом, когда разговор нужен просто ради разговора. Отец, зачем-то, очень подробно расспрашивал героиню о её образовании — словно бы от того, во сколько она научилась читать и решать математические уравнения, зависит судьба мира. Но этот разговор протекал для меня сторонним белым шумом — я лишь ковырял вилкой стейк из рыбы на своей тарелке и буравил его мрачным взглядом. Кусок не лез в горло; хоть тошнота и прошла, но странный зуд всё еще царапал горло. Теперь когда волна первой растерянности схлынула и тревожный разум более-менее смирился с мыслью, что я заперт в тупом фэнтези романе, все мысли невольно направились в сторону анализа того, что произошло до появления героини в гостиной. По всем признакам напоминало паническую атаку, но с чего вдруг? Панических атак у меня не было с тех пор как я закончил младшую школу — да и ни одного триггера, что мог бы её вызвать, в комнате не было. Тогда что это было? Я, что, типа, неосознанно испугался главной героини? Но ведь хрупкая розоволосая девушка не похожа на… Не думать об этом, не думать, не думать. И дышать, главное не забывать дышать. Только очередной серии панических атак и рецидива ГТР мне не хватало. —…я понимаю, но всё же она будет не одна…. Ковырять старые раны — дело гнилое и гиблое, особенно с учетом того, что сейчас я больше не тот никчемный старшеклассник из Токио. Сейчас нужно сосредоточится на происходящем вокруг и попытаться максимально дистанцироваться от последующих войн за трон. Мне это к черту не сдалось. Сведу главную героиню и короля, окончу военную академию и попрошу отправить меня куда-нибудь в глушь, границу охранять. Подальше от всех этих страстей королевского двора. —…конечно он проследит. Верно, Тадасе? —А? — только сейчас я понял, что отец всё это время смотрел прямо на меня. Да и не только он: и графиня, и героиня в этот момент отвлеклись от обеда и посмотрели в мою сторону. —Кхм, — ой, кажется отец опять мной недоволен, если судить по поджатым губам и нахмуренным бровям — хотя я всё больше думаю о том, что быть недовольным очаровашкой это его перманентное состояние, — после обеда вы с Аму возвращаетесь в наше поместье. Ты должен показать ей дом и проследить за тем, чтобы она хорошо устроилась. Мы с Мидори пока останемся здесь, чтобы уладить некоторые бумажные дела, и приедем завтра. —Подождите! — опа, это что за неожиданный протест от невинных овечек? — Н-но мне нужно собрать вещи, да и вообще… —Насчет одежды не волнуйся, — ух ты, а отец оказывается умеет улыбаться. Или улыбается он только главной героине? — после того как устроишься в поместье, вы вместе сходите в город к портному, закажете полностью новый гардероб. Ух, да он старается на славу, чтобы её впечатлить. Только с чего вдруг такая щедрость? Нет, ну со мной-то всё понятно — я знаю о том, что есть возможность стать шурином самого короля и собираюсь нагло пользоваться шансом, а этот-то что? Хотя, помнится, в романе была линия про то, что Аму заменила ему мертворожденную дочь и всё такое, но блин. Во-первых, это было написано в экстре, а всё что пишется в экстрах априори не считается за канон, а во-вторых… А во-вторых, судя по активно пинающей меня чужой ноге, нужно было подать признаки жизни. —Можете не волноваться, отец — ух как его перекосило от одной-то моей милой улыбки, — я позабочусь о своей сестренке как следует. А вот героиня на это покраснела и уткнулась в тарелку, но это нисколько не скрыло растянувшихся в странной улыбке уголков губ. Блин, а я не хочу оставаться с ней наедине, вдруг она меня изнасилует? Кто знает этих юных скромных девушек. —Но всё равно… Я могу забрать хотя бы книги? —Книги? Ох, ну конечно, — спорю на сотку что эти книги ей дороги как память об отце или что-то в этом духе. А вот про них — нужно выяснить, что это за книга с черными страницами. Во-первых, это может дать ответ насчет этого странного языка, а во-вторых…она просто должна быть моей. Я не могу объяснить это странное чувство, словно бы она изначально была моей, а потом пропала, и теперь пришло время вернуть её законному владельцу. Вот только как это провернуть-то? Красть не вариант — это преступление, кроме того мы с героиней теперь, вроде как, семья, а по отношению к члену семьи такое мерзко. Хм, а может попросить почитать и просто не вернуть? —Я помогу, если ты не против, — тут же подал голос я, заметив как Аму встала со стула и поспешила на выход. —Конечно, если хотите, — ну и опять это дурацкое смущение и странно поблескивающий взгляд. А вообще, почему я так реагирую на это? Раньше подобное поведение со стороны девушек было либо безразлично, либо вызывало ответное смущение, но уж точно не постоянное раздражение. Может это потому что я уже, ну как бы, с ней знаком и подсознательно расцениваю как опасность? Если это так, то паранойя явно стала нездорово сбоить и работать кое-как — ну какую опасность может представлять это дурное наивное создание? В итоге, мы пришли в гостиную и направились к тем самым полкам. Я встал на уже полюбившееся место возле пианино, облокотившись на него бедром, и скрестил руки на груди. Ну давай, обычно, в такие моменты должны звучать сентиментальные истории о прошлом. Помнится, по роману героиня антагонисту затирала про своего погибшего в море во время шторма отца. —Вы наверное считаете, что это глупо? —Ты. — вот сейчас, когда она так хлопает глазами и выпячивает губы, она похожа на олененка. На туповатого, тормознутого, но довольно милого олененка. Но как только это возникшее молчание затянулось, мне не оставалось ничего кроме как вздохнуть и пояснить, — мы же теперь будем семьей, так что можно и на «ты» перейти, как думаешь? —Д-да, думаю и правда можно, — ну вот, опять засмущал бедняжку. С одной стороны надо бы заканчивать со всем этим, ей всё-таки еще за Короля выходить, но с другой стороны что-то мне подсказывает, что она будет воспринимать любое мое слово как флирт. Табличку что ли себе сделать с надписью «ЭТО НЕ ФЛИРТ» и показывать ей каждый раз, как я открываю рот? Потому что последнее, что мне надо, это чтобы главная героиня в меня влюбилась. Я, конечно, хочу изменить судьбу очаровашки в этом гребаном романе, но не настолько радикально. Кроме того, героиня не в моем вкусе. — Не то, чтобы это было что-то важное, но все эти книги подарки отца. Каждый раз из своего путешествия он привозил мне книгу, обычно мифы или сказки тех стран и королевств, где он был. И я…мне плевать на другие вещи, но, кажется, лишись я их, то потеряю частичку самой себя. И тут бы построить из себя злую суку и обозвать этот монолог глупыми сентиментальными бреднями, но неожиданно даже для самого себя я понял, что она имеет ввиду. У меня никогда не было привычки привязываться к вещам — всё же те имеют свойство портится или теряться, а когда такое происходит, это лишь эмоционально выматывает. Но несмотря на подобную позицию, всё же такая дорогая сердцу безделушка у меня была. Маленький брелок в форме кошачьей лапки — я не помню откуда он у меня, и зачем я вообще его храню, но лишиться её словно смерти подобно. Словно эта несуразная вещица именно то, без чего само существование такого человека, каким я являюсь, просто невозможно. Но…теперь это всё осталось в прошлом. Там в другой жизни вместе с семьей, друзьями и всем тем, что было мне дорого. А сейчас я заперт здесь, в чужом теле и в чужой жизни, по правилам которой приходиться жить. И пути назад у меня нет, как бы сильно я не желал иного. Интересно, а как себя чувствует Юкико-чан? Я ведь умер буквально у неё на глазах, и даже если она не разделяла хоть малой доли моих чувств, то всё равно мы были друзьями и должно быть моя смерть её опечалила. И мама…должно быть она много плакала, а у нее сердце слабое и вдруг опять приступ? Как же это, мать твою, отвратительно — моя смерть в родном мире, должно быть, расстроила дорогих мне людей, а я ведь даже не мертв, по сути. И теперь вынужден торчать в этом гребаном мирке, созданном каким-то писателем-недоучкой, создавать наполеоновские планы как остается в живых, и нянчится с этой девчонкой. А ведь, если так подумать, наши с героиней жизни находятся в странной параллели: она тоже внезапно лишилась привычного уклада жизни и оказалась в незнакомой чужеродной среде, под чьи правила пришлось подстраиваться. Только вот, если её — пусть и через многочисленные страдания — ожидает счастливый брак с любимым, хоть и приебнутым, мужчиной, который еще и Король к тому же, то кого-то — лишь эшафот. Если, конечно, я не приложу кучу усилий к тому, чтобы этого избежать. Ну дуракам везет, как говорится. Не везет только харизматичным антагонистам, ну ничего — я разорву этот дурной круг сансары и не только останусь в живых, но и буду счастлив. А может даже сумею отыскать способ вернуться в свой мир. —А эта книга? — подал я голос, стоило девушке взять в руки ту самую книгу в черной обложке. —Ах, эта, — Аму посмотрела на книгу так, словно видела её в первый раз, — отец тоже привез её из какого-то плаванья… Не помню уже откуда, но вот что там написано я не знаю. Кажется, этот язык давно относится к мертвым. Ага, значит это всё-таки другой язык, это плюс. Конечно, то что он мертв это минус, хотя в моем мире латынь тоже как бы мертвый язык и ничего — используется практически везде и найти переводчик с латыни буквально на любой язык это просто. Главное чтобы всё-таки по уровню мертвости этот язык относился к уровню латыни, а не каких-нибудь вымерших племен из лесов Южной Америки. —А что такое? —Просто стало интересно, — я псевдолегкомысленно пожал плечами: незачем героине знать о моих планах и размышлениях. Я хоть и не считаю её врагом, но и особо доверять тоже не собираюсь, — люблю книги. И сейчас она покраснеет — бинго! Нет, ну что это такое, блин. Вообще то, если ты хочешь показывать себя как холодную крутую независимую гордую — нужное подчеркнуть — героиню, то не нужно краснеть от каждого слова симпатичного парня! Хотя, блондинчик ведь еще та очаровашка, поэтому будем считать, что героиня просто слишком слаба перед моими чарами. В итоге сборка книг у нас заняла около получаса — неожиданно я втянулся в незамысловатую беседу, и весь процесс сопровождался незатейливой болтовней и шутками. Общаться с Аму, почему-то, было до безумия легко, словно бы она прекрасно умела расположить к себе человека, несмотря на попытки демонстрировать гордый внешний характер, — должно быть эта та самая магия главной героини. А может дело еще в том, что рядом с ней мне не нужно пытаться изображать кого-то — ведь героиня и блондинчик видятся первый раз в жизни — а можно просто быть самим собой. В итоге наше общение прервала служанка, оповестившая, что пора отправляться в обратный путь. Героиня отправилась прощаться с матерью, а я отнес коробку с книгами в карету и там же был выловлен отцом. —Кажется, вы с Аму нашли общий язык. —Ну да, — слушай, мужик, а что не так? — разве это не хорошо? —Хорошо, — вот только произнес он это слово с таким лицом, будто бы я на его глазах сделал нечто отвратительное, а затем достал из внутреннего кармана сюртука кошель, явно с деньгами. — по приезде сходите к портному и там конечно же пусть счет выставят на мое имя, а это так, вдруг пока будете гулять, захочется купить чего-нибудь или перекусить. Нужно быть полным идиотом чтобы отказаться от халявных денег, а я не идиот. Поэтому кошель я забрал. Сначала думал отблагодарить, но выражение презрительного снисхождения, словно тот не на корманные расходы родному сыну деньги давал, а какому-то грязному нищему, который их обязательно пропьет, на лице отца заставило передумать и сделать вид, что так и должно быть. В этот момент на улицу вышли героиня с матерью, между которыми, естественно, проходила сцена слезливого прощания. Казалось бы, вот так должны вести себя дети и родители в здоровых семейных отношениях. А не чморить своего сына каждый раз просто за то, что он живет на этом свете. Да, да, отец, я к вам обращаюсь. Героиню кое-как выцепили из объятий рыдающей матери — ну вот чего за театр-то, вы же завтра увидитесь — и посадили в карету. Я уселся следом. Мы проехали уже около половины пути — вокруг стали мелькать знакомые с первой поездки фермерские угодья — как героиня вновь подала голос. — Знаешь, а ты не такой, как про тебя говорят, — как-то излишне радостно заметила она, но стоило мне посмотреть на неё, как тут же смутилась и поспешила пояснить, — эм, ну то есть все эти слухи…я рада, что они оказались ложью. Что-то говорить ей не было никакого желания, поэтому я лишь кивнул и повернулся к окну, лениво наблюдая за овцами, которых крестьяне загоняли с пастбища в загоны. Ну да, точно. Изначально в сюжете у нас братец-антоганист подается тропом загадочного харизматичного красавца с темным прошлым, чья личность окутана множеством слухов — хотя, и король подается точно также, уже после этого факта можно сделать объективные выводы о писательском мастерстве автора романа, — и до личного знакомства героиня слышала от слуг и друзей лишь кучу нелицеприятных слухов о нем. И при личной встрече героиня убедилась, что большинство слухов это неправда и что антагонист не такая мразь, как про него говорят. Ну а потом убедилась в обратном. Во всей этой ситуации меня всегда смущало одно: а откуда возникли все эти слухи? В романе это не объяснялось, но не могли же они возникнуть просто так? Кроме того, помнится в какой-то главе во время разговора героини и антагониста, блондинчик упоминал, что до появления Аму он практически не покидал поместье и вообще по большей части был затворником. И тогда у нас есть два варианта: либо очаровашка нагло лгал героине, либо… Либо кто-то специально распространял все эти слухи, чтобы очернить образ антагониста. И вот он минус перерождения в тупом романе — автор явно прописал всё это на отъебись, мол и так сойдет, а я теперь мучаюсь. И хоть я и знаю сюжет, то есть то что произойдет до момента пока меня не казнят, то вот такие мелочи, которые в теории способны спасти мне жизнь, неизвестны. Потому что в романе это не объяснялось! Ладно, значит придется выяснять самостоятельно. Карета тем временем подъехала к поместью, откуда тут же выбежала стайка слуг с Яей во главе. Стоило Аму выползти — причем именно выползти: пытаясь красиво выйти из кареты она запнулась о ступеньку и чуть не грохнулась на землю — её тут же подхватила пара служанок и увела в поместье, по всей видимости чтобы помочь устроиться. Яя же подошла ко мне и поклонилась. — Мне приготовить ванну или подать чай? Так, нам еще нужно сходить к портному и успеть это явно нужно до заката, так что времени на лишние посиделки особо нет. — Другую одежду, чтобы спустится в город, и сообщи сестренке, чтобы, как осмотрится, спускалась в гостиную. И пусть сделает это побыстрее. Яя еще раз поклонилась и мы направились внутрь. Пока служанка привычно копалась в шкафу, я направился в ванную — несмотря на малое количество времени, что можно было посвятить делам внутри поместья, мне невыносимо хотелось умыться. Стоило зайти в черную комнату, как меня вновь окружили бледные огонечки, но кажется, их словно стало меньше. Хм, интересно, а от чего это зависит? Ладно, позже разберемся. От холодной воды и правда стало немного лучше: она словно не только смогла остудить разгоряченную кожу, но и распутать комок мыслей, давивший на виски. Нужно составить примерный план действий. Итак, сейчас мы идем к портному, чтобы обеспечить нашу милую сестренку новой одеждой, затем эффектно избавляемся от неё, посадив куда-нибудь в кафе, а затем я отправляюсь на поиски библиотеки или книжного магазина. Сегодня даже можно, наверное, ничего и не покупать, главное примерно узнать есть ли такие здания в этом городе и где они располагаются. А уже потом, завтра или послезавтра, незаметно улизнуть и наведаться туда. И еще нужно будет раздобыть газету: в любом случае, осведомлен значит вооружен, и нужно знать что происходит в королевстве. Потом у нас будет небольшая передышка до бала в замке — героиня будет активно готовится к нему, чтобы сразить короля своей невьебической красотой и неумением стоять ровно дольше десяти минут, а я смогу детальнее изучить мир и то, как он работает. Стоило мне переодеться и спуститься в гостиную, героиня уже была там и о чем-то бурно разговаривала с Яей. Та отвечала на вопросы и рассуждения девушки вежливыми кивками, но от миниатюрной фигуры служанки сквозило таким неприкрытым напряжением, словно ей невыносимо хотелось сбежать. Я кашлянул, привлекая к себе внимание девушек и тем самым спасая Яю от настойчивого внимания героини. —Мне сказать подать экипаж? — тут же живо поинтересовалась служанка, видимо находя в этом возможность сбежать и заняться своими делами. —Не стоит. Мы лучше прогуляемся, да сестренка? — и, конечно же, после этой фразы она глупо закивала. Мы вышли из поместья и направились вниз по склону в раскинувшийся под ним оживленный торговый город. И правда, разительное отличие от полумертвой, словно находящейся в анабиозе Скаароны — Анталэ дышал, везде звучали голоса, смех и музыка — в городе кипела жизнь и люди находились в постоянном движении. —Как устроилась? —О, на самом деле, просто замечательно, — смущенно отозвалась героиня, но похоже поняв, что я не буду против детального рассказа, продолжила. И под мерное жужжание её голоса, повествующего о том насколько прекрасную и удобную комнату выделили, мы дошли до центра города. Еще разглядывая карты, я узнал, что Антолэ по форме напоминает цветок гвоздики, серединкой которой, откуда и отходили все улицы, являлся роскошный фонтан. Фонтан и правда поражал: довольно большой и глубокий, с фигурой русалки, которая держала в руках раковину, в центре. И вокруг — безумие водных потоков, словно омывающих прекрасную русалку, и искрящихся радугой от солнечных лучей. —Ой, это же морская дева! — неожиданно воскликнула героиня, заставив меня чуть ли не подпрыгнуть на месте, — Ты знаешь эту легенду? Твою ж мать. Должно быть эта легенда довольно известна, раз её скульптурой украшен фонтан в центре города. Но пока я соображал, как ответить на этот вопрос, героиня сама того не подозревая, спасла меня. —Это очень романтичная история про русалку, что спасла тонущего юношу и влюбилась в него. После того дня она каждый вечер приплывала в бухту рядом с его домом и наблюдала за его жизнью. Но однажды юноша заметил её и узнал свою спасительницу. Они полюбили друг друга, но не могли быть вместе, и тогда русалка пошла к подводному колдуну, чтобы узнать секрет, как ей быть вместе с любимым. Колдун сказал, что может помочь, но взамен ей нужно отдать то, чем она дорожит больше всего: чистый голос, способный успокаивать штормы и бури неспокойного океана. Она согласилась и получила взамен возможность выйти на сушу к возлюбленному. Но колдун был слишком коварен и не хотел, чтобы русалка была счастлива — он околдовал юношу заставив его полюбить другую. Всю ночь прождала русалка на берегу возлюбленного, зная, что если он не подарит ей поцелуй, то с восходом солнца её тело станет морской пеной. И чем выше поднималось солнце, тем горче плакала русалка. Её слезы тронули обитателей моря и суши — и все они поспешили донести до юноши весть об том, где его ждет истинная любовь. И он пришел, но уже не успевал, и русалка умерла у него на руках, а её слезы стали белоснежным жемчугом. С тех пор существует поверье, что если взять в плаванье белую жемчужину, то не важно насколько ужасным будет шторм — душа морской девы защитит тебя и даст вернуться живым к любимым на суше. — восторженно закончила героиня, не отрывая взгляда от статуи в фонтане, но тут же необъяснимо помрачнела, — Жаль только, отцу это не помогло. Так…это что еще за вольный пересказ «Русалочки» Андерсона? Нет, можно сказать, что я придираюсь, но параллелей и правда слишком много — это спасение, сделка на голос, необходимость поцелуя, смерть путем становления морской пеной… Но в нашем мире это сказка, а здесь легенда, в которую, судя по всему, очень сильно верят, — у меня нет причин не доверять словам героини про жемчужину, всё-таки она росла в портовом городке и, каким бы тепличным цветком она не была, не знать примет и ритуалов, которыми живут моряки, она просто не могла. Хотя и, при всех данных, вряд ли уж героиня была таким уж тепличным цветком — вероятнее всего она относится к категории тех «пташек которым тесно сидеть в клетке и обязательно нужно на свободу» и, вероятнее всего, она очень любила сбегать из дома. Но если уж эта легенда про морскую деву так сильно напоминает сказку Андерсона из моего мира, то может и те книги которые я видел в доме героини это не сказки, а легенды? Нужно будет как-нибудь это проверить. От фонтана мы свернули на улицу кишащую девушками разных возрастов с разного размера сумками и пакетами, что явно указывало на близость магазинов с одеждой. Ну вот мы здесь, это конечно хорошо. Вот только, погруженный в долгосрочное планирование, я забыл об одной важной вещи. Обычно, в таком сеттинге у всяких там аристократов есть личные портные, которые и занимаются их гардеробом. И отец явно отправлял меня с героиней к одному определенному портному. Вот только тут этих ателье доху…в общем очень много. И что делать? Хотя, уже несколько раз я замечал, что мое поведение так или иначе совпадает с тем, как бы повел себя канонный блондинчик, так что, чтобы проверить и эту теорию, сделаем так: я просто выберу ту, которая привлекает больше всего. Посмотрю, попаду ли. Свой выбор я остановил на одном из ателье, находящимся в самом центре улицы и отличающейся некоторой неприметностью по сравнению с остальными. Единственное за что цеплялся взгляд — витой узор, украшавший вывеску, и напоминающий карточную масть пик. От движения двери, по небольшому помещению, в котором были лишь прилавок из темного дерева, шкафы и манекены, одетые в изящные платья, у витрины, разнесся мелодичный звон колокольчика. —Иду, иду! — раздалось звонкое из бокового проема, завешанного тяжелыми портьерами. А следом оттуда высунулся молодой юноша в белой рубашке с закатанными рукавами, шортах и растрепанными голубыми волосами. —Ах, ваша светлость! Зачем пришли? Вашему отцу требуется новый костюм? — опа, похоже я всё-таки угадал с ателье. Но не успел я ничего сказать, как этот паренек тут же подскочил ко мне и принялся цепкими пальцами дергать ткань пиджака, который мне дала Яя, — прекрасно, просто прекрасно! Я уж боялся, что плохо сядет в плечах, всё же с вашими тренировками вы неплохо набрали мышечную массу, но нет, всё хорошо, — я резко подался назад, стоило чужим наглым ладонями переместится на грудь и не менее нагло её облапать. —Кхм, на самом деле я по другому делу, — я подтолкнул к юноше замершую в нерешительности героиню, прикрываясь ей как щитом, — это моя сводная сестренка, ей нужно сделать новый гардероб. Юноша оглядел героиню задумчивым взглядом, но тут же расплылся в довольной улыбке и, ухватив ее за руку, галантно поцеловал ладонь. —Ох, прощу простить мою невежественность. Мое имя Мики, я личный портной семьи Амакава, вот уже пять лет отвечаю за гардероб прекрасных мужчин из этой семьи. И теперь, как понимаю, буду отвечать и за гардероб прекрасной леди? Героиня естественно зарделась, а я лишь хмыкнул. —Двух. Еще её мать. —Ах, так его светлость всё же женится? Пора, давно пора. Ну что ж, — этот Мики неожиданно приобнял героиню за талию и повел к небольшому возвышению, окруженному зеркалами, — давайте займемся вашим гардеробом. —Сколько времени на это потребуется? — если возится они будут долго, то я как раз успею сделать всё, что планировал. —Дайте-ка подумать… Нужно снять мерки, обсудить, какие именно предметы гардероба нужны, выбрать ткани… Ну где-то полтора-два часа. —В таком случае, я пока пройдусь. Покинув ателье, я не спеша направился вдоль улицы, осматриваясь вокруг в поиске книжных магазинов или хотя бы газетного киоска, но внезапно набрел на ювелирную лавку. Хм, может стоит купить героине какой-нибудь подарок в честь принятия в семью? Помнится, в романе антагонист подарил ей какую-то безделушку, которую правда потом и проклял, но не суть. Ну, я ничего проклинать не собираюсь, так что почему бы и нет. В лавке было практически пусто, лишь какой-то важный мужчина обсуждал с продавцом явно дорогое рубиновое колье. Устройство лавки ничем не отличалось от привычных мне ювелирных магазинов: те же витрины с украшениями под стеклом и те же снующие продавцы, старающиеся продать украшения подороже. Я прошелся вдоль прилавков и мое внимание привлек кулон в форме четырёхлистного клевера. Незатейливое, но изящное украшения явно должно нравиться таким девушкам как Аму. —Прекрасный выбор, — да-да, конечно прекрасный, этот кулон стоит как моя почка, — может вы хотите посмотреть еще что-нибудь? Я уже хотел отвязаться от назойливого продавца и уйти, но мое внимание привлекла изящная двойная брошь. Серебряный полумесяц, украшенный сапфирами, и золотое солнце, украшенное рубинами, соединялись платиновой цепочкой. Странно, но как и с кулоном, я чувствую странную связь с этим украшением, вот только не помню, чтобы в романе вообще упоминалось нечто подобное. Впрочем, плевать — куплю его и буду разбираться что к чему. Даже если в итоге это будет просто украшение, то хоть обзаведусь красивой безделушкой. Хм, интересно, но валюта в этом мире была очень сильно похожа на привычные йены, а экономика, видимо, работала точно также. Может все эти парадоксы с языком и деньгами объяснялись тем, что автор романа — японец? Все же намного легче сделать столь сложные аспекты похожими на привычные тебе, чем выдумывать что-то свое. Это же не Толкиен, который сначала выдумал свой язык а потом написал великий роман, а всего лишь автор посредственного девичьего фэнтези. Суета на улицах постепенно стихала, а люди расходились по домам и ресторанам для ужина. Петляющие улицы снова вывели меня к фонтану, там же я смог приобрести газету. Усевшись на бортик, я погрузился в чтение. Сплетни и рекламу я пропустил — меня абсолютно не интересовало почему какой-то герцог был замечен при покупке букета тюльпанов, хотя у его жены на них аллергия, и какой из маркизов завсегдатай борделей. А вот небольшая заметка на одной из страниц неожиданно зацепила: там рассказывалось о деятельности банды разбойников, обитающих в лесах на юго-востоке королевства. Но вот проблема — из-за того что этот лес находится на границе владений двух аристократов, никаких нормальных попыток отлова этих разбойников предпринять было невозможно, потому эти самые аристократы не позволяли отрядам военных проводить операции по поимке. Да и что-то никто не спешил эти самые попытки предпринять, судя потому что грабежи продолжаются уже достаточно долгое время. Помнится, в какой-то из вырезок на стене в комнате тоже упоминались эти разбойники, надо будет посмотреть как вернемся. —Господа, купите пожалуйста цветы… Так-с, а про Короля у нас что-нибудь есть? А вот, посадили ректора военной академии, после того как удостоверятся, что был факт воровства из бюджета академии, будет казнь. Однако, удивительно оперативно работают, судя по всему. А каких-то вшивых разбойников поймать не могут. Удивительно. —Свежие цветы, пожалуйста… Но это опять-таки не показатель, того что Король прям хреново справляется. Королевство огромное, идеально контролировать прямо всё невозможно, особенно если есть вот такие вот элементы как отец, которые явно составляют силы оппозиции. Нет, демократия это конечно хорошо, но палача лучше всё-таки в штате держать, а то мало ли. —П-пожалуйста, цветы…купите цветы… —Да уйди ты, оборванка! От чтения меня отвлекла громкая ругань неподалеку. Голоса принадлежали какому-то напыщенному мужику в костюме и невысокой хрупкой девочке-торговке. Мужик грубо толкнул бедняжку, отчего она упала на вымощенный плиткой тротуар и выпустила из рук потрепанную корзинку. Я тут же рванул к ней, помогая подняться. Мужик за это время уже ушел, но это и к лучшему — не думаю, что смог сдержаться и не устроить скандал. А может все закончилось бы дракой. Вот заголовки будут: наследник родовитой семьи избил богатого мудака за то что тот грубо обошелся с маленькой уличной торговкой. Отец явно за это по головке не погладит. —Вы в порядке? — мягко поинтересовался я у дрожащей девочки. Та тряслась как новорожденный олененок и шмыгала носом словно старалась не заплакать. Похоже это была обычная уличная торговка, что зарабатывала на жизнь продажей какой-нибудь мелочи. Судя по содержимому корзинки — цветов. —И-извините, господин, я доставила проблем… —Все в порядке, — я снял пиджак и укутал в него дрожащую девочку. Это крайне мерзко — так обращаться с теми кто слабее, лишь потому что им не повезло родится в бедной семье. Ненавижу подобных людей — ублюдки, считающие, что раз у них есть деньги и статус то они могут вытирать ноги о тех, кто стоит ниже их. Будь моя воля я бы… —Ай! — ох, кажется я случайно слишком сильно сжал её плечи. Я разжал ладони и отстранился. Мне нужно ей помочь, но как? Дать денег? Но почему-то я уверен, что просто так она их не возьмет. —Ты ведь продаешь эти цветы? — я указал на торчащую из корзины охапку полевых цветов и девочка кивнула, — я куплю их все. Только… Ты можешь сплести мне из них два венка? Явно опешившая девочка вновь кивнула, шмыгнув носом, опустилась на колени и приступила к работе. Тонкие пальчики девочки умело переплетали между собой стебельки полевых цветов, пока те не стали немного кривоватым, но красивым венком. Через некоторое время торговка протянула мне два венка: один из желтых и розовых цветов, а второй из фиолетовых и розовых. Я протянул ей деньги и глаза девочки комично округлились. — Н-нет, господин, это слишком много! —Разве? — я улыбнулся ей и вложил купюры в ладошку, — ты потрудилась для меня, а любой труд должен достойно оплачиваться. —Спасибо, господин. — тихо пролепетала она и я опустил один из венков ей на голову. —Хорошего вечера, — девочка вновь кивнула и пустилась наутек, а я направился к ателье, забирать дорогую сестренку — они уже явно должны были закончить. Так и было — стоило подойти к двери, она тут же распахнулась, являя мне героиню, что явно отчаянно хотела сбежать оттуда. —Закончили? — поинтересовался я, скрестив руки на груди. Аму быстро закивала, выходя ко мне на улицу с кучей пакетов в руках. —Через два-три дня основные вещи будут готовы, их доставят прямо в поместье, как обычно. Следующие по мере готовности, — оповестил вслед за ней высунувшийся Мики и тут же вновь исчез за дверью, а следом послышался щелчок закрываемой двери. Вот же странный малый. —Как прошло? — невзначай поинтересовался я, стоило нам выйти из города на дорогу ведущую к поместью. — Все хорошо, — отозвалась героиня, немного смутившись, — Мики хороший, только немного странноватый. О, а еще он дал мне несколько платьев из уже готовой коллекции. Ну чтобы было в чем ходить, пока он не закончит. —Я рад, — я опустил венок из желтых и розовых цветов ей на макушку. И она конечно же смутилась. Меня немного напрягает, что её кровь так часто приливает к лицу, на снабжения всего тела-то хватает? До поместья мы дошли в молчании, и я был рад этому. Злость, возникшая после той ситуации с девочкой-торговкой, потихоньку отпускала, но я до сих пор чувствовал, что нервы были напряжены как пружина — одно не то слово и я сорвусь. А ругаться с героиней в первый день нашего общения не самая хорошая идея, думаю у меня еще будет время для этого. Вернувшись обратно, мы разошлись по своим комнатам — думаю, Аму тоже испытывала этот легкий дискомфорт, незримо пронизывающий всё наше нахождение рядом — всё же, несмотря на скорый брак наших родителей, мы друг другу абсолютно чужие люди. Пока Яя накрывала ужин на небольшом столике в углу — причем её легкие, увереные движения выдавали в этом привычную рутину, словно накрывать ужин блондинчику именно в комнате для нее было также обыденно как выбирать ему одежду или убираться в комнате — я внимательно рассматривал вырезки на стене. При детальном рассмотрении оказалось что первое впечатление было слегка ошибочным — в большинстве своем вырезки, конечно, были посвящены деятельности Короля, но при этом были и другие, касающиеся других проблем королевства. И вырезки про разбойников тут тоже были — размещенные отдельно и словно выстроенные в линейную цепочку событий, а под каждой были листочки с приписками. Итак, разбойники внезапно появились в лесах герцога Мацуи, и первое время вели себя как и подобает обычным бандитам — грабили богатых, деньги пропивали в захудалых тавернах. Но в какой-то момент пропали со всех радаров, а потом вернулись, и в это время началась цепочка странных краж: пропадали вещи, никак не связанные друг с другом, причем в большинстве своем это было никому не нужное барахло. Молитвенник, статуэтка, ржавый меч и так далее. И вот с тех пор они стали перемежать обычные кражи с вот такими странными. Кроме того, кражи стали происходить по всему королевству, от чего невозможно определить одна это банда или несколько разных, да и сами эти разбойники напоминают призраков — вроде и так всем ясно, что банда обосновалась в сосновом лесу герцогства Мацуи, но ни один из постоянно прочесывающих эту территорию отрядов военных не смог их схватить. Интересная задачка, однако. Я добавил к уже имеющимся вырезку из новой газеты и отправился ужинать. Взгляд внезапно зацепился за коробки из ювелирного. Черт, я же не подарил Аму кулон. Впрочем, ладно, подарю завтра за завтраком, на глазах у родителей. Отца конечно опять перекосит — он почему то крайне негативно реагирует на всё мои попытки сблизиться с героиней. Хотя это странно — в романе помнится наоборот отец антагониста всячески гнал на блондинчика, потому что тот презирал героиню и издевался над ней, и напирал на том, что теперь они семья и иметь хорошие отношения. Или я что-то упустил? Внезапно раздался стук в дверь и я невольно подавился глотком чая. Мать твою, начало одиннадцатого, кого там принесло. — Войдите. В комнату нерешительно вошла Аму и…ох, мать твою, девочка, прикрылась бы. На героини была одна ночная рубашка, и ух-хг… Нет, ну если говорить объективно — конечно же, чисто объективно — то фигура у неё, на самом деле, довольно неплохая и бледно-розовая полупрозрачная ткань украшенная кружевом и струящаяся по телу прекрасно подчеркивала все достоинства. Нет, не то чтобы я прям разглядывал, но чисто объективно, я как мужчина могу оценить женскую красоту, а Аму всё же красива, как бы там не было. Объективно красива, конечно же. — Я, эм…— она замялась, неловко прикусив губу, — возможно моя просьба покажется несколько странной, но… Этот дом такой большой и я здесь никого не знаю кроме тебя… Я понимаю что для девушки моего возраста это странно, но… Я не могу уснуть. Ты не мог бы посидеть со мной пока я не усну, м, пожалуйста, братик? Видел я одно порно, которое начинается также. Нет, а вообще, наверное я её в каком-то смысле понимаю — всё-таки бедняжка оказалась в незнакомом месте без родных, и всё такое. Я и сам плохо представляю, как засну этой ночью — хотя у неё нет отягчающих обстоятельств вроде осознания того, что ты теперь вынужден существовать в тупом фэнтези-романе. Кроме того, когда она уснет, я смогу нагло полистать книжки и проверить свою теорию. —Конечно, — я поднялся из-за стола и пошел за ней. Комната, отведенная героине, отличалась от моей точно также как лес отличается от моря. В ней преобладали нежные, пастельные, девчачьи цвета вроде розового, персикового, желтого и белого. А всё пространство за счет наличия округлых углов у мебели и множества мягких ковров, подушек, мягкого диванчика и светильников, излучающих теплый оранжевый свет, казалась воздушной и уютной. Словно комнатка из кукольного домика. Пакеты с одеждой были небрежно свалены у шкафа, а вот книги заботливо расставлены на белоснежных полках — сразу понятно чему она отдает приоритет. Подаренный же мной венок одиноко лежал на туалетном столике. Хм, а кстати про это — в комнате героини стоят совершенно обычные электрические светильники и никакого намека на те огоньки, что освещали комнату очаровашки. Интересно… Светильники погасли, и единственным источником света остался ночник на тумбочке возле кровати. Героиня ловко проскользнула под одеяло, а я уже хотел пройти к дивану, но Аму неожиданно слегка похлопала ладонью по свободной стороне кровати, словно намекая, чтобы я лег рядом. Так-с, ладно, сделаем как она хочет. А, вообще, где у нее инстинкт самосохранения — ну какая девушка будет приглашать к себе молодого, едва знакомого парня в постель? Это я знаю, что ничего ей не сделаю, а она-то почему так в этом уверена? Хотя, блин, о чем это я — у героини же инстинкт самосохранения отсутствует в базовых настройках, иначе событий романа просто не было бы. Я лег набок и мы оказались лицом к лицу. —Спасибо, — тихо произнесла Аму, не потому что боялась потревожить чей-то покой, а скорее из-за того, что такая интимная обстановка не располагала к разговорам в полный голос. — Не за что, — так же тихо отозвался я. — После смерти отца у мамы часто была бессонница, а меня мучили кошмары. Кроме того начались проблемы с деньгами, и порой в доме становилось очень холодно. И тогда мы стали спать вместе, — кажется она чувствовала в себе потребность объяснить мне причины своего поступка, чтобы я не подумал про неё чего странного, — наверное, я слишком привыкла и теперь не могу уснуть одна. — Ничего, — я слабо улыбнулся ей и героиня улыбнулась в ответ, — я рад помочь, всё же мы теперь одна семья. —Да…одна семья… Она закрыла глаза и кажется сразу же уснула, словно в опровержение собственным словам. Только сейчас, глядя на уснувшую героиню, я осознал насколько устал за весь день. Напряженные мышцы ныли, только сейчас получив возможность расслабиться, мягкий матрас и пушистое одеяло были невероятно удобными, отчего вставать совершенно не хотели, а в голове назойливые мысли сменились мерно гудящим белым шумом. Ладно, сейчас немного полежу, затем стащу пару книжек и вернусь к себе. А завтра буду думать, что делать дальше. Обо всём подумаю завтра.