Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве

Се Ляню уже стало ясно, что он здесь надолго. Он и не думал, что найти будущее Белое Бедствие будет легко, но не представлял, что даже не будет знать, с какой стороны подступиться. Людей в Уюне было крайне много, перебирать их всех бессмысленно. Вот бы таинственный незнакомец оставил хоть какую-то подсказку! Се Лянь вздохнул. Поэтому нужно было каким-то образом обеспечить себе существование. Уж это за восемьсот лет Се Лянь делать научился. Ему всего-то и нужно было, что пустая лачуга да пара монет в день. Он даже мог есть еду, валявшуюся на полу — не в его положении выбирать. Главное было найти себе крышу над головой, а дальше Се Лянь разберётся. Отличное место нашлось почти сразу. В лесу, очень близко к Уюну, удачно расположилась старая хилая хижина. В ней явно никто давно не жил — вещей не было, мебель покосилась, крыша чуть прохудилась в некоторых местах. Ну хотя бы дверь есть, подумал Се Лянь и решительно зашёл внутрь. Раскладывать ему было нечего. Он ничего не брал с собой, из дорогого у него была только заколка да подвеска с пятью жемчужинами. Поэтому Се Лянь, удостоверившись, что этот дом ему подходит, нашёл в углу старый пыльный мешок и отправился собирать мусор. Так прошло несколько дней. Се Лянь днём собирал мусор, искал вещи, которые могут пригодиться, а вечером возвращался в лачугу и пытался делать ремонт. Выходило плохо, но крыша, пусть и выглядела не очень, зато перестала протекать, в доме стало теплее и чище, а ещё у Се Ляня даже появилась циновка, на которой он мог спать. Также он стал богаче на одну треснутую фарфоровую вазу, пару подсохших маньтоу и облупившуюся картину, на которой когда-то, вероятно, была изображена прекрасная дева. Теперь же было сложно сказать, что на ней нарисовано, но Се Лянь всё равно принёс её в дом. Мало ли — вдруг пригодится? Бросать вещи было не в его стиле. Духовных сил у него до сих пор не было, поэтому сражаться с чудовищами Се Ляню было не под силу. Да и не нужно это было — те редкие твари, что забредали в Уюн, тут же уничтожались местными даосами, коих было много. Уюн был весьма спокойным местом в этом отношении, да и в остальных тоже. Поэтому Се Лянь хорошо обустроил своё временное жилище и даже мог назвать его чем-то вроде дома. Однако в своём главном задании он так и не продвинулся. Се Лянь старался каждый день ходить на рынок и на площадь, чтобы собирать сплетни, но в таких условиях о демонах говорили мало, а о преступниках — ещё меньше. Казалось, что Уюн — это райское место. И даже гора, закрывавшая половину небосвода, не мешала людям наслаждаться ярким солнцем и мелким, приятным дождём. Одним вечером Се Лянь сидел скрестив ноги на полу в своей лачужке и рассматривал подвеску. За те дни, что он провёл в Уюне, крайняя левая жемчужина успела полностью стать серой — отличное напоминание, что время у Се Ляня не бесконечно. Когда последняя жемчужина посереет, его выбросит назад, в его время. Се Лянь не простит себе, если упустит этот шанс спасти родителей и Сяньлэ. Он должен найти будущего Безликого Бая и уничтожить его. Се Лянь уже совсем обжился в своём новом доме, поэтому по вечерам делать было особенно нечего. Одному сидеть было скучно, весь мусор в округе он уже собрал, поэтому Се Лянь принял решение выйти на прогулку. Близлежащий лес он уже знал, не потеряется, да и что с ним случится? Се Лянь и не такое переживал, всё будет в порядке. Он шёл по лесу, отпустив верную Жое с запястья, чтобы та могла порезвиться и поиграть. Радостное оружие весело летало в воздухе и обвивалось вокруг ветвей деревьев, и Се Лянь улыбался, глядя на это. Солнце уже давно село, и на ночном небе зажглись первые звёзды. Се Лянь любил ночь за то, что можно было искать созвездия и гадать, упадёт ли сегодня звезда. Се Лянь всегда загадывал желание, когда это происходило, хоть и знал, что они не исполняются. Но на всякий случай всё равно делал это, почему нет? Стояла тишина. Се Лянь выдохнул и опустился на траву, наблюдая за играми Жое. Он улыбнулся и пообещал себе, что это последний день, когда он валяет дурака. Завтра он серьёзно возьмётся за дело и примется искать будущее Белое Бедствие. Внезапно сзади послышался шорох. Се Лянь вскочил и развернулся, хватая с земли ветку и направляя её в сторону звука. По спине побежали мурашки — без капли духовных сил он будет безоружен против достаточно сильного чудовища, даже с Жое. Оставалось надеяться, что это какое-нибудь животное или слабый дух, с которым Се Лянь сможет справиться. Ну, и на что Се Лянь надеялся? Его хвалёная удача и в этот раз его не подвела — напротив стоял яогуай, чьи красные глаза блестели в темноте, а с клыков капала слюна. Из его горла вырывалось жуткое рычание, и Се Лянь сделал шаг назад. Сердце гулко забилось — с этой тварью в одиночку ему ни за что не справиться. Жое, повинуясь приказу, бросилась на яогуая и попыталась атаковать, но тот был слишком большим. Она не могла даже оплести его тушу полностью, не говоря уже о том, чтобы связать и обездвижить. Се Лянь крикнул ей, чтобы целилась на лапы, а сам покрепче сжал палку в ладонях и бросился на яогуая. Се Лянь хотел попасть в глаза и ослепить тварь, но не смог достать даже до зловонной пасти. Тем временем чудовище не стояло на месте и в два прыжка преодолело расстояние между ними. Се Лянь осознал, что драться здесь бесполезно и лучшим исходом будет заманить тварь в ловушку. К счастью, он знал, где поблизости есть яма, прикрытая ветками. Се Лянь очень надеялся, что чудовище не слишком умно и упадёт прямиком внутрь. Се Лянь помахал рукой, отозвал Жое и бросился бежать. Его оружие продолжало иногда делать броски в сторону чудовища, дразня его, но не нападая открыто. Это злило его ещё сильнее, и яогуай рычал низко и пугающе. Се Лянь чувствовал, как внутри всё сжимается в комок от страха, но этого нельзя показывать твари, иначе та совсем озвереет. Когда Се Лянь уже почти добежал до той самой ямы, то вдруг почувствовал, как его крепко обхватывают за талию и прижимают к жилистому тёплому телу. От неожиданности он вскрикнул и поднял взгляд, но увидел лишь сияющий клинок, который за рукоять держала сильная ладонь. — Нельзя же бродить по ночному лесу одному! — Цзи У? Откуда он здесь? Се Лянь поразился. Вот так удача… — А если бы я не успел вовремя? — Ваше Высочество, — забормотал Се Лянь. — Всё под контролем, я же почти… — Почти стал ужином яогуая, — Цзи У задвинул Се Ляня себе за спину и нанёс точный удар по правой лапе твари. Та взревела и бросилась на него, но клинок вошёл ей в открытую пасть и пронзил верхнюю челюсть насквозь. Яогуай рычал от боли, метался из стороны в сторону и атаковал уже беспорядочно, но Цзи У крепко стоял на ногах и, заслоняя Се Ляня собой, наносил уверенные, точные удары. Чудовище повалилось на землю и каталось из стороны в сторону, пытаясь хоть как-то облегчить боль. Тогда внезапно откуда-то сверху рухнула сеть и полностью обездвижила яогуая, а Цзи У одним взмахом меча отрубил ему голову. Затем вздохнул, утёр пот со лба и развернулся к Се Ляню. — Ваше Высочество, я в восхищении, — Се Лянь склонился в поклоне. — Это было великолепно. — И даже не поблагодарил, — впрочем, Наследный принц не злился, а улыбался. Он потрепал Се Ляня по макушке ласковым жестом и покачал головой. — Впредь не гуляй по ночному лесу или зови с собой меня. — Как я могу? — изумился Се Лянь. — Я не смею тревожить Ваше Высочество. — Моё Высочество будут тревожиться сильнее, если У Сян будет в опасности, — ответил Цзи У и опустился на землю. Се Лянь сел рядом с ним и позволил принцу ощупать себя на предмет повреждений. — Я собирался заманить яогуая в ловушку, — со смехом объяснил Се Лянь. — Здесь недалеко есть яма, прикрытая ветками. Я хотел, чтобы яогуай упал в неё, а потом я бы связал его Жое. Я не такой беспомощный, как думают Его Высочество! — Конечно, нет, и это не ты бежал по лесу со всех ног, — Цзи У улыбался уже широко, и в уголках глаз собрались морщины. — Или ты следуешь идее, что душа пребывает на Небесах, даже когда тело испытывает адские муки? Вдруг послышался раскат грома, хотя дождя не было, да и облаков тоже. Однако звёзды скрылись, а с неба полился яркий слепящий свет. Се Лянь мельком успел удивиться, как похож Цзи У на него в юности, как вдруг понял, что происходит. Цзи У возносился. Принц ласково посмотрел на Се Ляня и в последний раз потрепал его по голове, прежде чем исчезнуть в золотых лучах. Наверное, это и было его Небесное Бедствие — сразиться со свирепым чудовищем, как и у самого Се Ляня. Он мельком поразился, насколько же они похожи, когда вдруг услышал хруст и сдавленный крик. Се Лянь подорвался и бросился на помощь. Лишь добежав до ямы, куда он хотел заманить чудовище, он увидел, что внутри друг на друге лежат двое. Ещё двое стояли рядом и смотрели вниз. — Вылезайте! — устало произнёс один из тех, кто не упал в яму. — Не пристало советникам Его Высочества лежать в яме. — Его Высочество только что вознеслись, — ответил один из упавших. — И это так вас удивило? — осведомился второй стоящий. — Давайте, я вам помогу. Давайте руку. Тот, что говорил из ямы, ухватился за протянутую руку и вылез. Он отряхнул свои одежды и встал на колени, чтобы помочь второму неудачливому упавшему. Се Лянь, стоявший так, что его не было заметно за деревьями, осознал, что это, вероятно, советники Его Высочества. Судя по их разговорам и выражениям лиц, вознесение Цзи У не слишком их удивило. Скорее всего, этого все и ожидали — что Наследный принц станет небожителем. — Это никого не может удивить, таково его предназначение, — сказал второй упавший, и Се Лянь почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он слышал голос своего наставника. Се Лянь тихо, скрываясь за деревьями и кустами, на цыпочках следовал за советниками, пока те не покинули лес. Идти дальше он не осмелился, ведь была вероятность, что его заметят. Разумеется, Се Лянь был в растерянности — голос и манеру двигаться своего наставника он знал очень хорошо. Он не мог ошибиться, это точно был он! И Се Ляню было безумно интересно, что же он всё-таки тут делал. Неужели его наставнику было столько лет? Се Лянь ведь переместился во времени на две тысячи лет назад. Он с ужасом понял, что теперь придётся держаться подальше от дворца, ведь после вознесения Цзи У его советники встанут во главе Уюна. И если всех остальных людей Се Лянь не видел и не мог видеть, то наставника он знал лично и даже представить не мог, что случится, если они пересекутся в этом времени. Не узнает ли его наставник? Даже в маске Се Лянь всё же оставался похожим на себя. Наставник и трое других советников шли и говорили о том, что Его Высочество наконец-то вознеслись и что все так долго этого ждали. Что это было само собой разумеющимся событием. А Се Лянь пропускал половину мимо ушей, потому что у него голова шла кругом. Хотелось броситься к наставнику и трясти его за грудки, требовать объяснений. Откуда он здесь взялся? Неужели он действительно был советником Уюна и воспитал ещё и Цзи У? Се Лянь чувствовал, что где-то здесь есть подвох. Что наставник скрывал от него кое-что очень важное, когда не рассказал о том, сколько ему лет и кем он был раньше. Почему Се Лянь ни разу не слышал от него про Уюн? Про Цзи У? Зачем хранить это всё в строжайшей тайне? Если только… Се Ляня прошила дрожь. Он вдруг осознал, что после падения Сяньлэ очень мало знал о судьбе наставника. Погиб ли он во время восстания? Скрылся ли? И если он выжил, почему не отыскал Се Ляня, даже не узнал, как тому живётся? Если честно, Се Лянь после восьмисот лет скитаний считал, что наставник попросту умер от старости, если не погиб при падении Сяньлэ. А тут такое… Когда четверо советников покинули лес, Се Лянь сполз спиной по стволу дерева и схватился за голову. Мысли сменяли одна другую с бешеной скоростью и не давали сосредоточиться. Что ещё важного скрывал от него наставник? Могло ли быть так, что он что-то знал о Безликом Бае? Даже, возможно… Нет, нет, конечно. Се Лянь потряс головой и вцепился пальцами в волосы. Такого попросту не может быть. Наставник ведь не может быть Белым Бедствием! Это невозможно. Он его растил, заботился о нём… Столько всего скрывал… Се Лянь усилием воли заставил себя не думать об этом. Хотя не мог отрицать, что это бы многое объяснило. Но руки тряслись, губы дрожали, а мысли путались. Если это всё-таки правда… то Се Лянь не сможет убить наставника!.. У него рука не поднимется убить человека, который воспитал его, как родного сына. Но нужно помнить о Сяньлэ. О своих родителях. О том, сколько жизней Се Лянь спасёт, оборвав одну-единственную. Это не укладывалось в голове. Се Лянь ощущал, что будто возвращается в полыхающее пламенем Сяньлэ, когда люди кричали от боли, страдали от поветрия ликов, а он ничего не мог с этим поделать. Тогда Се Лянь думал, что способен на всё, что сможет спасти своих людей. Он действовал лишь честным путём и даже после всего старался сохранять человечность прежде всего. Какой же он тогда был наивный… Се Ляню придётся пожертвовать этим. Даже если ему придётся убить наставника. Иначе как он спасёт Сяньлэ? Для того, чтобы спасти кого-то, нужно принести в жертву кого-то другого. Се Лянь встал и побрёл обратно в дом. Он едва держался на ногах, придавленный открывшейся ему правдой. Конечно, он не мог быть уверен — нужно придумать, как проверить свою теорию. Конечно, Се Лянь надеялся, что ошибается, что это всего лишь заблуждение. Но если нет, он должен быть готов. К тому же, таинственный незнакомец отправил его во времена до становления Безликого Бая. Значит, даже если это наставник, то он ещё не превратился в демона. Следовательно, должно что-то произойти для того, чтобы он озлобился. Но что? Может быть, это как-то связано с вознесением Цзи У? Се Лянь кое-как на негнущихся ногах добрался до своей ветхой лачуги и упал на циновку лицом к стене. Он пустым взглядом рассматривал трещины и занозы и усиленно пытался выкинуть все мысли из головы. Ни о чём не думать, ни о чём не думать… утро вечера мудренее.

***

Народ Уюна ликовал. Их юный Наследный принц, которому, как оказалось, не было и двадцати, вознёсся на Небеса! Се Лянь, гуляя по королевству, видел, как возводятся храмы в честь Цзи У, как устраиваются гуляния и все поздравляют друг друга. — Недаром он так просто выиграл войну! — говорили люди. — Его судьба была стать небожителем! С таким Наследным принцем Уюн всегда будет процветать! Се Ляня эти речи напрягали, потому что он не мог не сравнивать всё это с историей Сяньлэ. Он хорошо помнил, как люди сначала превозносили его, а затем отвернулись, когда он оказался неспособен им помочь. Се Лянь искренне надеялся, что благородного, великодушного Цзи У не постигнет похожая судьба. — О, мы снова встретились, благородный господин! — всплеснул руками один из торговцев. Се Лянь обернулся и узнал того человека, что подарил ему прекрасную заколку. — Добрый день, — Се Лянь учтиво поклонился. — Я вас помню, вы мне сделали очень щедрый подарок. — О, не стоит благодарности, — разулыбался торговец. — Вы опять в маске? Что же случилось с вашим лицом? — Ничего особенного, — отмахнулся Се Лянь. Он подошёл к прилавку и принялся разглядывать товар. В прошлый раз его взгляд зацепился только за ту белую заколку, но сейчас ему было некуда спешить, и Се Лянь мог вдоволь насладиться мастерством этого человека. — Наверное, у вас увечье, — продолжил торговец, впрочем, не выказывая отторжения или неприязни. — Я вас понимаю, как никто. Взгляните! Он отошёл на пару шагов назад, и Се Лянь, подняв голову от прилавка, увидел, что у торговца деревянная нога. Двигался и стоял он настолько естественно, что и не скажешь, что у него нет ноги. Се Лянь восхитился этим человеком. Несмотря на то, что он лишился ноги, торговец нашёл себе дело по душе и зарабатывает им на жизнь. — Потерял в схватке с оборотнем, — поделился торговец, подходя обратно к прилавку и раскладывая заколки получше, чтобы больше товара было видно, а самые лучшие переложил вперёд. — Молодой был, глупый, полез куда не следует. А вы, господин, наверное, заклинатель? Тоже тварь какая что-то оттяпала? Разговаривал этот человек очень естественно, его не смущало ничего. Се Ляню это нравилось, его поражала неутомимая жажда жизни торговца. Но сказать правду он, к своему сожалению, не мог. — Да, вроде того, — ответил Се Лянь и этим ограничился. Он коснулся пальцами ленты на шее, скрывавшей проклятую кангу, и чуть погладил это место. Затем полез в рукав и достал оттуда монеты, найденные на улице. Обычно Се Лянь не подбирал деньги, а только вещи, потому что деньги никто не выбрасывал. Но он спросил, чьи это монеты, и никто не признался. Поэтому Се Лянь с чистой совестью забрал их себе. — У меня здесь вот столько, — протянул он ладонь торговцу. С монетами Уюна Се Лянь так и не разобрался и не знал, сколько здесь и как оно вообще называется. — На что мне хватит? И пускай в глазах торговца он выглядит, как глупец, не способный даже считать деньги. В конце концов, какая разница? Торговец взял монеты и быстро пересчитал их. — Вот, посмотрите, какая красота! — он подхватил с прилавка шпильку, украшенную несколькими снежинками. — Я немного не успел её доделать, к сожалению, но думаю, что вам пойдёт! Возьмите. Се Лянь улыбнулся и поблагодарил. Вообще-то ему не нужна была ещё одна заколка, он всё равно носил только ту, что ему подарил Владыка. Но одноногому жизнерадостному мужчине хотелось помочь, порадовать его покупкой. — Благодарю вас, — Се Лянь вежливо склонил голову. — Меня зовут У Сян, кстати, могу я узнать и ваше имя? Се Лянь решил использовать то имя, что ему дал Цзи У, во всём Уюне, чтобы не путаться. Да и отчего-то оно Се Ляню нравилось. — Оуян Цзышу, очень приятно, — торговец поклонился в ответ. — Надеюсь, ещё встретимся, У Сян! — и широко улыбнулся. — Кстати, поздравляю вас с вознесением Наследного принца! — С благословением небожителей, — тихо произнёс Се Лянь и уже громче добавил: — Вас тоже поздравляю, всех благ! Новая встреча с господином Оуян подняла Се Ляню настроение, и домой он возвращался уже в приподнятом расположении духа.