Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве

И вот они наконец добрались до дворца. Стража, стоящая на крыльце, уважительно склонилась в поклоне, хором выкрикнув: «Ваше Высочество!», когда Се Лянь и Цзи У начали подниматься по лестнице. Естественно, ни один из них не посмел спросить, что здесь делает Се Лянь, хотя многие с интересом смотрели на него. Конечно, большинство придворных наверняка знало, что таинственный юноша в маске дружит с Его Высочеством. Но Се Лянь понимал, что им, должно быть, очень интересно, кто же скрывается под маской — он никогда не показывал своего лица, поэтому постоянно ловил любопытные взгляды прохожих. Разумеется, в присутствии Цзи У никто не осмеливался смотреть открыто — но всё равно все смотрели. Дворец был всё таким же сияющим и величественным, каким Се Лянь его помнил в первое своё прибытие сюда. Слуги хорошо старались и заботились о нём. Се Лянь искренне надеялся, что советники, которым Цзи У до сих пор доверял, так же ответственно относились к управлению Уюном. Хотя от наставника можно было ожидать чего угодно. Они вместе пошли по коридорам, как вдруг им навстречу попались как раз четверо советников, обсуждающих что-то. Воистину, вспомни солнце — вот и лучик… — Ваше Высочество! — поздоровались они. — Вы наконец-то решили вернуться к своим прямым обязанностям? — Моя прямая обязанность — заботиться о своём народе, — отчеканил Цзи У. — Я пришёл за некоторыми бумагами. Мэй Няньцин выступил вперёд. — Ваше Высочество, мы волнуемся за вас, — произнёс он, смотря участливо и по-отечески ласково. Но Се Ляня больше было не обмануть — он-то знал, что скрывается под этой маской. — Люди уже перестают верить в вас. А если вам не хватит сил?.. Позвольте помочь… — Вы уже помогли мне, — бросил Цзи У. Он холодно смотрел своими тёмными глазами, похожими на два замёрзших озера, и хотя тон его был совсем не угрожающим, советники поёжились. — Или вы до сих пор считаете, что нападать на другую страну — оправдано в такой ситуации? — Что вы, что вы, — другой советник, имени которого Се Лянь не знал, покачал головой. — После того, что Ваше Высочество устроили на поле боя, мы больше не станем отправлять войска в другие государства. Цзи У сжал губы. Это же надо было ему про это напомнить! Кем же надо быть, чтобы… — Он всё правильно сделал, — подал голос Се Лянь. Он не оправдывал убийство, но внутри него кипела жажда заступиться за принца, который всего лишь хочет всех спасти, а на него одна за другой обрушиваются беды. Он хотел быть на его стороне вне зависимости от того, что он сделает. Ведь Се Лянь был уверен — Цзи У не способен поступить бесчестно. — Эти солдаты убивали невинных людей. Я не вижу ничего ужасного в принце, который наказал тех, кто ослушался его приказа. Цзи У сжал его плечо. Се Лянь понял — ему стоит замолчать. Возможно, он был слишком эмоционален? Принц же говорил ему, что вызвать у него эмоции очень просто… Этим когда-то воспользовался один демон в белых одеждах… Однако в этом сжатии чувствовалась не только просьба перестать говорить, но и благодарность. За то, что заступился, что сказал пару добрых слов о том, кто в последнее время ни от кого их не слышал. — Вы правы, — ещё один советник улыбнулся. — Пожалуй, нам стоит признать свою неправоту. — Мы готовы помочь, если Ваше Высочество не станет делать глупостей, — продолжил эту мысль Мэй Няньцин. Наставник, подумал Се Лянь. За что вы так жестоки? — Вернитесь во дворец. Мы обещаем, что поможем, и общими усилиями нам удастся закончить мост. — Мне хорошо живётся и там, где я сейчас живу, — ровно произнёс Цзи У. — Боюсь, если вы хотите, чтобы я вернулся, вам придётся взять с собой и У Сяна. — Разумеется, — последний советник склонил голову. — Ваш друг тоже может переехать во дворец. — Нет, что вы, — замахал руками Се Лянь. — Какой мне дворец. Разве я похож на принца? Ваше Высочество, вы возвращайтесь, а я, пожалуй, буду жить дома, — он склонил голову. — Вам выделят лучшие покои, — сказал наставник, пристально изучая Се Ляня. — Любую комнату, которую вы пожелаете. Се Лянь лишь покачал головой. Он был упрям, и ничто не заставит его переехать во дворец. Он будет спать в ветхой лачужке, ведь теперь это его дом. Он уже привык к ней и ни за что не будет жить в роскошных комнатах. Разве мусорному богу, дважды низвергнутому с Небес, место в богатстве и великолепии? — Раз У Сян не желает, — Цзи У отпустил его плечо. — То и я не вернусь. Если вы желаете помочь, приходите на место, где я строю мост, я с радостью приму вашу помощь. Советники переглянулись и наперебой принялись увещевать принца, что ему не стоит жить в таких условиях и что его место во дворце. Однако тот был непреклонен и стоял на своём. В глубине души Се Лянь был безумно рад, что Цзи У останется с ним. Они жили, почти как семья, всё это время — Се Лянь уже так давно не чувствовал себя так тепло и уютно. И ему было радостно, что Цзи У тоже хотел остаться с ним. Втайне он боялся, что принц вернётся во дворец, как только советники ему это предложат — но этого не случилось. И слава небожителям. — В таком случае, — Мэй Няньцин потёр лоб. — Мы последуем совету Вашего Высочества. И скажите… можете ли вы нас простить за наше своеволие? Се Лянь резко выдохнул. Вся эта сцена выглядела так, будто наставник и остальные искренне сожалеют о том, что натворили. Насчёт остальных Се Лянь не был уверен, однако точно знал, что наставник вряд ли испытывает муки совести. Судя по его лицу, он уже был на полпути к своему становлению Белым Бедствием, не знавшим ни жалости, ни сострадания. Что ж, если они действительно будут теперь видеться чаще, Се Ляню будет легче найти идеальную возможность, чтобы убить его. Даже если всё его существо противится этому. — Мне нечего вам прощать, — ответил Цзи У. — Я был зол, что вы так поступили с другой страной, и вы получили по заслугам. Я и сейчас зол за это. Однако я люблю вас всей душой и искренне уважаю вас. Поэтому я верю, что вы останетесь рядом со мной. Не предадите меня больше. — Естественно, — Мэй Няньцин склонил голову. — Мы осознали свою ошибку и никогда не оставим Ваше Высочество. Се Лянь вздохнул. Ох, как он надеялся, что это правда… ведь когда он исчезнет, у Цзи У будут только его советники. Только их останется трое. И Се Ляню хотелось верить, что они не оставят его. Что останутся с ним.

***

На самом деле, по сути получалось, что дома Се Лянь с Цзи У разве что ночевали. Как-то так вышло, что и Се Лянь со своим нулевым уровнем духовных сил нашёл себе занятие — он помогал сделать так, чтобы мост был прочнее. Раньше, будучи принцем, Се Лянь как-то не задумывался о том, насколько же сложно проектировать постройки — а теперь понял. В итоге они узнали, что Цзи У неправильно рассчитал положение быков. Так, как он задумывал изначально, ничего не вышло бы — мост бы просто рухнул. Се Лянь вместе с Бин Хуаном — так звали самого тихого советника — очень долго сидели и думали, как же исправить ситуацию. Вулкан должен был извергнуться уже очень скоро, и мост к тому времени должен быть уже готов. Цзи У с каждым днём возвращался всё более усталым, и было очевидно, что люди перестают в него верить. Он занимался исключительно мостом, поэтому не мог помогать исполнять желания народа. Слова императора оказались пророческими — вера постепенно тлела, будто огарок свечи. Но Цзи У не оставался без поддержки — у него были четверо советников и Се Лянь. — Почему вы прячете лицо за маской? — спросил как-то раз Гу Чэн. Он был старше остальных и выглядел неважно, поэтому занимался исключительно умственной работой. — С вами что-то приключилось? — Ну… — забормотал Се Лянь, наматывая на палец прядь волос. — Не то чтобы… просто… — Не приставай к юноше! — вмешался в разговор другой советник, по имени Сы Яомин. — Ты же видишь, как ему неловко. Лучше займись делом — Его Высочество скоро вернутся, и нам нужно будет предоставить окончательный план того, как будет выглядеть мост. У вас всё готово? Он склонился через плечо Гу Чэна, чтобы заглянуть в чертежи. Се Лянь неловко отъехал в сторону — они почти всё сделали, оставалось только придумать, какие будут перила. Иначе была опасность, что люди просто упадут с него вниз, в бушующее пламя. — Так, посмотрим… — Сы Яомин сверился с книгой, которую держал в руках. — Вроде всё верно. Надо же, оказывается, и в твоей седой голове ещё остались не засохшие мысли. — Что ты сказал? — взъярился Гу Чэн. — Это у меня засохли мысли? Кто бы говорил! Сам-то всё читает и читает, а делать — не делает! И зачем только тебя здесь держим! — Старых клуш слушать не стану! — бросил ему в ответ Сы Яомин. — От клуши слышу! — не остался в долгу Гу Чэн. Се Лянь неловко хохотнул и отошёл подальше. Он предпочитал не встревать, когда эти двое ссорились. Они безумно напоминали ему Фэн Синя и Му Цина, которых тоже было не заткнуть, если уж они начинали. Но если на своих друзей Се Лянь имел какое-то влияние, то советники Цзи У не стали бы его слушать вовсе. Поэтому, во избежание казусов, Се Лянь старался к ним не приближаться, пока они ругались, а ещё лучше — вообще выйти из комнаты. Так Се Лянь и поступил. Он осторожно прикрыл за собой дверь, отгораживаясь от доносящихся изнутри ругательств, и потёр шею сзади. Глаза слезились от того, сколько же времени он смотрел в книги и чертежи. Безумно хотелось спать. А ещё Се Лянь хотел есть, но ужинали они с Цзи У всегда вместе. Нужно было его дождаться, нехорошо нарушать традицию. В огромном, богатом коридоре послышались звуки шагов. Се Лянь моментально выпрямился, поняв, что это идут принц и оставшиеся два советника. Бин Хуан оказался довольно смешливым, несмотря на стеснение, и Се Лянь уже отсюда слышал, как он рассказывает что-то весёлое. Послышался лёгкий смех — Цзи У никогда не позволял себе хохотать в полный голос, и смеялся он вот так. Тихо и бархатно. Мэй Няньцин же был серьёзным и совершенно не эмоциональным. Он редко улыбался и тем более смеялся, не повышал голос и был строг со всеми и с собой. Се Лянь узнавал в этих повадках своего наставника и поэтому старался держаться от него подальше. Он знал, что стоит ему окунуться в это — он сразу же проникнется к человеку, который его воспитал наравне с родителями. Но нельзя было позволять себе такое — Се Лянь должен был помнить, кем станет этот человек. Кем он, возможно, уже стал. Цзи У вышел из-за угла, и его глаза больше не казались такими усталыми и потухшими, как в последние дни. Напротив, он казался бодрым и полным сил. Он шёл чуть впереди Бин Хуана и Мэй Няньцина и внимательно слушал их с улыбкой на лице. Внутри Се Ляня что-то заскребло. Ему очень не понравилась эта картина — неужели принц так легко забыл о том, что советники напали на другое государство? Нет, сказал он себе и помотал головой, ну что за бред. Они поступили плохо, но ведь нельзя всю жизнь припоминать плохое. Эти люди его вырастили и всегда были с ним рядом. Конечно, Цзи У доверяет им. Не в силах смотреть на это, Се Лянь быстро поклонился и сбежал. В груди что-то болезненно ныло — точно так же, как когда Цзюнь У улыбался другим небесным чиновникам. Се Лянь прекрасно понимал, что Владыка всё-таки император и должен быть мягок и строг со всеми одинаково, но как же иногда было грустно, что он расточает своё внимание, которое мог бы потратить, к примеру, на последователей… Се Ляню было страшно представить, что бы сказал Цзюнь У, узнай он, что Се Лянь думает о нём подобное. Он же император, он всегда прав. Поэтому Се Лянь никогда не смел поднять глаза, когда Владыка оказывал милость другим небожителям. Он даже не смел взглянуть на Цзюнь У, когда они оставались одни — слишком боязно было. Се Лянь всегда нервничал, когда император был рядом, но отказать ему не мог. Не только из-за его положения, но ещё и потому, что безгранично доверял Его Величеству и уважал их. И вот опять. Се Ляню что, неймётся, что ли? Почему он всегда смеет перечить действиям тех, кто стоит выше него? И ладно он ругался с отцом во время падения Сяньлэ, но то была чрезвычайная ситуация, от которой зависело множество жизней. Цзи У знает, что делает, убеждал себя Се Лянь. Но он не знает о Мэй Няньцине, возразило ему подсознание. Даже не подозревает, кем тот станет или уже стал. Стоит ли предупредить? Они шли так близко… так доверительно шептались… Се Лянь и сам не заметил, как вышел в сад. Погода установилась более или менее приемлемая — больше не моросило постоянно, ветер улёгся и иногда даже выглядывало солнце. Лавка посреди сада была сухая, и Се Лянь сел на неё, запрокинув голову. Он настолько крепко задумался, что аж подпрыгнул, когда кто-то мягко коснулся его плеча. — У Сян? — осведомился Цзи У. — Ва… Ваше Высочество! — Се Лянь подскочил на месте и хотел было поклониться, как Цзи У подхватил его за локоть и усадил обратно, тут же оказываясь рядом. — Неужели ты меня боишься? — усмехнулся он. — У Сян, я изучил ваш чертёж. Я очень доволен проделанной работой. — Я… спасибо, Ваше Высочество, — Се Лянь смутился. — Мы очень старались. Уверен, у вас получится воплотить его в жизнь до того, как вулкан начнёт извергаться. — Конечно, ведь у меня есть вы, — Цзи У чуть приподнял уголки губ. — Мои преданные советники и человек, который будет стоять со мной плечом к плечу. — Обязательно буду, — Се Лянь нервно рассмеялся. — Ваши советники очень приятные люди, — он благоразумно решил умолчать о своём мнении насчёт Мэй Няньцина. — Я знал, что они придутся тебе по нраву, — Цзи У сложил руки на коленях и поднял взгляд к небу. — Эти люди в своё время заменили мне семью. Се Лянь кивнул. О, он очень хорошо знал это чувство. Отец редко был дома, поэтому все знания и умения Се Ляню по сути дал Мэй Няньцин. Как же тяжело было осознавать, что… — Я разрешаю не отвечать, но не поделишься чем-нибудь и о своей семье? — вдруг спросил Цзи У. — Можешь не называть имена. Его глаза блестели искренним интересом. Се Лянь несколько смутился от такого пристального внимания, но не мог не ответить. Цзи У всё это время был очень тактичен и не задавал лишних вопросов, никогда не напирал и не заставлял ни о чём отчитываться. Но они стали гораздо ближе друг к другу, и было естественно, что он заинтересовался хоть чем-то, связанным с Се Лянем. — Мой отец был очень занятой человек, — неуверенно начал Се Лянь. — Он был очень гордый и никогда не сдавался. Ещё он не умел признавать, что неправ, но раньше я всегда считал, что он не может быть неправ, — он усмехнулся. — Моя мать очень любила нас с отцом. У неё было очень доброе сердце. Се Лянь вздохнул, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Его мать была сильной женщиной, и было удивительно, что после падения Сяньлэ она продержалась так долго. Но, видимо, болезнь мужа сильно её подкосила… Цзи У не торопил. Он молчал, ожидая, пока Се Лянь сам продолжит. — Ещё у меня был двоюродный брат, — при одном воспоминании о Ци Жуне Се Лянь содрогнулся. — Он… в детстве обожал меня и во всём старался быть на меня похож. Но мне постоянно не хватало то времени, то сил с ним поиграть… и в итоге он меня возненавидел. Се Ляню было несколько стыдно за то, что у него никогда не получалось проводить время с младшим двоюродным братом, однако теперь было уже поздно. Ци Жун стал отвратительным монстром, свирепым демоном. И какой же он был мерзкий… — Мне в детстве нравились мечи и битвы, — поделился Се Лянь. — Я любил фехтовать. Он тоже пытался. Но у него не так хорошо получалось, — при одном воспоминании о мелком пацане, который пытается, подобно Се Ляню, размахивать мечом, губы тянула грустная улыбка. — Мне тоже всегда нравилось фехтовать, — кивнул Цзи У. — Я помню, как Мэй Няньцин отчитывал меня за то, что я вместо уроков изящной словесности практиковался с мечом. Се Лянь рассмеялся. Даже в этом они были похожи… Надо же, сколько совпадений. А если вспомнить впечатляющую коллекцию мечей Цзюнь У… Неужели Се Лянь оказался прав и Цзи У действительно… Что же будет с его временем, когда Се Лянь вернётся?.. Он ведь, сблизившись с принцем, по сути меняет прошлое. Меняет жизнь самого Цзи У. Не случится ли катастрофы? Возможно, вернувшись назад, Се Лянь обнаружит, что Цзюнь У никогда не стал верховным богом? Нет, такого не может быть, решительно сказал себе Се Лянь. Владыка велик, конечно, от одного присутствия Се Ляня в его жизни ничего не изменится. — Всё в порядке? — участливо поинтересовался Цзи У. — Ты устал? — Нет, Ваше Высочество, просто задумался, — Се Лянь помотал головой. — Вы что-то хотели? — Уже темнеет, — спокойно сказал он. — А ты человек. Пойдём, возьмём еды и вернёмся. Тебе нужно лечь спать. — Ваше Высочество, но ведь вы… — запротестовал было Се Лянь, но Цзи У был непреклонен. И Се Лянь не посмел ему отказать. Цзи У помог ему встать и закутал Се Ляня в свою тёплую накидку. Се Ляню пришлось краснеть из-за того, что он выбежал на улицу в чём был, что не оделся потеплее и Цзи У опять придётся расхаживать налегке. Но он, видимо, дискомфорта не испытывал и спокойно шёл рядом с Се Лянем, ведя его в сторону кухонь. Еду они брали там — после того памятного вечера Се Лянь готовить для Цзи У больше не решался.