***
Около кратера вулкана было, несомненно, опасно. Особенно для бога с нулевым уровнем духовных сил и низвергнутого небожителя — теперь простого смертного. После того памятного извержения прошло уже довольно долгое время, и вулкан поутих, лишь иногда изрыгая из себя немного лавы или камней. Однако в воздухе чувствовалось напряжение — было ясно, что не сегодня-завтра он извергнется вновь, и вполне возможно, что ещё сильнее, чем в первый раз. Как ни странно, их не оставили одних. Се Лянь думал, что несогласные с таким поворотом событий советники разорвут все связи с Цзи У, который пока пытался обходиться усмиряющими ритуалами, однако они приходили очень часто. Се Лянь слышал, что они ему говорят, и тихо удивлялся про себя, куда же делась многолетняя дружба. А была ли она вообще? Мэй Няньцин был тих. Он, как ни странно, если и приходил, то реже остальных и сидел с Се Лянем. Интересно, он чувствует, что они знакомы? Для него, естественно, в будущем. Несомненно, Мэй Няньцин ощущал, что Се Лянь испытывает к нему глубокую неприязнь, но, скорее всего, он не понимал причину, а сам Се Лянь не стремился её объяснять. Он вообще не привык открыто показывать ненависть к человеку. По сути, Мэй Няньцин давал Се Ляню прекрасный шанс себя убить. Каждый раз, когда он являлся и подолгу сидел с ним, часто молча. Но Се Лянь всё время медлил, откладывал… ругал себя, но ничего не мог поделать. У него просто не поднималась на Мэй Няньцина рука. Потому что это был его наставник. Человек, знакомый с детства. И хотя знание о его истинной природе разбивало сердце, Се Лянь никак не мог заставить себя это сделать. Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих. Когда Се Лянь проснулся, Цзи У уже покинул их место ночлега и наверняка колдовал над вулканом. Се Лянь покачал головой — он всё пытался проснуться в одно время с принцем, но тот действовал абсолютно бесшумно и каждый раз умудрялся уходить раньше. — Надо отнести ему еду, — сказал сам себе Се Лянь. Он по себе помнил, что в первое время после низвержения забывал поесть и поспать — просто потому что привык, что это делать необязательно. Цзи У явно спал меньше, чем нужно, а про еду и говорить нечего. Поэтому Се Лянь собрал съедобных кореньев и ягод в корзинку ещё с вечера, чтобы отнести горе-принцу и сидеть там с ним. Се Лянь старался добросовестно выполнять своё обещание и не отходил от Его Высочества ни на шаг. Он собрал волосы, заколол их заколкой, которая за столько времени уже стала привычной, одёрнул измятое за ночь ханьфу, взял корзинку, стоявшую на столе, и поспешил к жерлу вулкана. Уже на подходе чувствовалось, что ситуация определённо ухудшилась. Се Ляню стало жарко, пот стекал по спине и груди, перед глазами поплыло. Ладонь, державшая корзинку, намокла. И естественно, благодаря его хвалёной удаче, прутья распустились в одном месте, и часть ягод высыпалась прямо на землю. — Эй! Куда? — вскрикнул Се Лянь и бросился подбирать. — Не стоит есть то, что лежало на земле, — раздался мерный голос сверху. Се Лянь поднял голову и увидел стоящего над ним Цзи У. — Ваше Высочество! — он моментально подскочил, и корзинка, качнувшись, оказалась под таким углом, что всё оставшееся в ней содержимое тоже благополучно оказалось на земле. — Простите, пожалуйста… Се Лянь покраснел и спрятал лицо в ладонях, хоть и был в маске. Он всё никак не мог к этому привыкнуть даже за столько времени — что никто не видит его красных, как мак, щёк. Он такой неловкий… — Ничего страшного, я не хочу пока есть, — спокойно сказал Цзи У и успокаивающе положил руку Се Ляню на плечо. — Идём со мной. Се Лянь кивнул, и они вместе пошли к жерлу вулкана. — Почему вы опять меня не разбудили? — посетовал он. — Ну я же просил… Принц ничего не ответил. Зато, когда они добрались до вершины, их там уже ожидали трое советников — Гу Чэн, Сы Яомин и Бин Хуан. Мэй Няньцина сегодня не оказалось. — Ваше Высочество, — Бин Хуан оглянулся на жерло и поджал губы. — Похоже, грядёт что-то нехорошее… — Я чувствую, что вулкан может вновь извергнуться, — подхватил Сы Яомин. — Не лучше ли уйти отсюда, пока не поздно? Пока вы не пострадали… — Уйти? — неверяще переспросил Цзи У. — И дать свершиться ещё одной катастрофе? — Жизнь Вашего Высочества очень ценна, — осторожно произнёс Гу Чэн и убрал за ухо прядь седых волос. Казалось, что за это время они побелели ещё сильнее. — Как мы можем оставить вас здесь?.. — Моя жизнь ценна, но жизни моих людей ещё ценнее, — резко перебил их принц. — Тем более что их осталось настолько мало. — Ваше Высочество! — не выдержал Сы Яомин. — Вы не понимаете! Мы пытаемся спасти хотя бы вас! Что, если у вас опять ничего не выйдет? Тогда и вы погибнете, и людей не спасёте! Се Лянь выдохнул, не в силах поверить в происходящее. Нет, он, конечно, понимал мотивы советников… но не представлял себе, как они могут надеяться, что Наследный принц бросит свой народ. — Я буду бороться до конца, — Цзи У взглянул на них так, что советники тут же низко склонились перед ним. — Либо вы остаётесь рядом со мной, либо больше не приходите сюда! — Наши жизни и судьбы принадлежат Его Высочеству, — не поднимая головы, тихо произнёс Гу Чэн. — Мы всегда останемся с Наследным принцем. Вот только это была неправда. Се Лянь точно знал — пусть они и приходят сюда, но их сердца уже давно далеко отсюда. Советники перестали быть верны Цзи У ещё тогда, когда ослушались его приказа и напали на Линьцзя. Цзи У оглядел троих советников и вздохнул, будто принимая какое-то важное решение. Он сжал кулаки, затем бросил взгляд на Се Ляня, в удивлении замершего поодаль, и наконец кивнул головой сам себе. — Думаю, стоит попробовать ещё один ритуал, — сказал он. — Приходите сюда завтра ровно в полдень. Он будет довольно сложным и, возможно, крайне опасным. Мне потребуется ваша помощь. — Всё, что угодно Вашему Высочеству! — хором произнесли советники и выпрямились. Они переглянулись между собой, явно не понимая, о каком ритуале идёт речь, однако вопросов задавать не стали. Если честно, Се Ляню тоже было очень интересно, о чём говорил Цзи У. Сам он мог вспомнить лишь несколько усмиряющих ритуалов, и хотя они все были довольно изнуряющими, ни один из них не был опасен. Се Лянь представить себе не мог, что задумал Цзи У, но спрашивать это при советниках он не станет. Нет, лучше он дождётся, пока те уйдут, а потом расспросит обо всех деталях. Советники откланялись и ушли. Лишь Бин Хуан напоследок бросил взгляд на Цзи У, стоявшего со спокойным лицом и ровной спиной. Его глаза были холодны, будто два замёрзших озера. В этот момент он как две капли воды — не внешностью, но выражением лица — напоминал Владыку. И лишь когда Гу Чэн, Бин Хуан и Сы Яомин скрылись из виду, Се Лянь заговорил. — Что за ритуал? — спросил он и вдруг догадался. Сердце замерло в груди. — Тот самый, — Цзи У отвернулся и уставился вдаль, на горизонт. Небо всё ещё не прояснялось, и чёрная туча висела над ними, как зловещее предзнаменование. — Я солгал им. Я просто хотел, чтобы они ушли и я мог провести ритуал. Се Лянь замотал головой и закрыл лицо руками. Он не мог поверить, что Цзи У всё-таки решился на такое. Ему стало плохо. Однако затем взгляд Се Ляня упал на вулкан. На кипящую в нём лаву. Он вспомнил, что осталось от Уюна и что в следующий раз извержение может уничтожить и это. Что там, внизу, остались люди. Цзи У, не моргая, глядел вдаль, и Се Лянь подошёл к нему и встал рядом. — За что всё это происходит с нами? — тихо спросил Се Лянь. — Наверное, всё из-за того, что я родился под несчастливой звездой… — Ты тоже? — Цзи У резко развернулся к нему. — Серьёзно, Ваше Высочество? — Се Лянь широко раскрыл глаза. — У нас больше общего, чем я думал… На самом деле, Цзи У даже представить себе не мог, насколько. Естественно, Се Лянь не мог рассказать ему про Сяньлэ и Безликого Бая, однако же… Они ещё долго смотрели друг на друга. Се Лянь старался не думать о том, что Цзи У приходится видеть перед глазами всего лишь маску, которая наполовину плачет и наполовину смеётся. Однако это было для безопасности. Кто знает, что будет, если Се Лянь раскроет своё лицо… Они вместе медленно пошли вниз с горы. Се Лянь не отказывался от своих слов — он собирался стоять рядом с Цзи У до конца, чего бы ему это ни стоило. Даже если его тошнило от одной мысли, куда они идут. Успокаивало одно — это будут мерзавцы и преступники, которых и так надо казнить. Иронично, что одним из совсем нетронутых зданий в Уюне оказалась именно тюрьма… — Будьте прокляты! — выкрикнул вдруг кто-то, и в Цзи У прилетело гнилое яблоко. — Вам не место на Небесах! — Прочь отсюда, в Диюй! — следом полетело другое яблоко. В этот раз Се Лянь оказался проворнее и закрыл Цзи У собой. — Таскает ещё за собой это белое бедствие! Се Лянь замер. — Да-да! — продолжил первый голос. — Держу пари, что именно он и принёс несчастья в Уюн! Что это вообще за человек такой, что вечно ходит в маске и в белых траурных одеждах? — Говорю же, белое бедствие! — подхватил второй. — Лучше не опишешь! — Замолчите, — грозно произнёс Цзи У. — Не забывайте, кто перед вами. От его тона и ауры люди как-то присмирели, однако шептаться не перестали. Се Лянь не обратил никакого внимания на след от яблока на собственном белом ханьфу — его больше волновала фраза, которую произнёс один из людей. Его назвали… Се Лянь похолодел. Что, если… если всё это было одной большой схемой? Если Безликий Бай сказал правду, и именно Се Лянь стал Белым Бедствием после всего этого? Если… если он ошибся, и Мэй Няньцин тут ни при чём? Тогда получается, что Се Лянь собственноручно уничтожил Сяньлэ и убил своих родителей… Эта мысль была ему невыносима. — Успокойся, — Цзи У положил руку ему на плечо и мягко погладил. — Они не стоят твоего внимания. Се Лянь мелко кивнул, даже не задумываясь особо, что именно принц сказал. Все его мысли занимала новая теория. Что, если тем незнакомцем в капюшоне был он сам? Если он оказался в прошлом совсем не для того, чтобы убить Безликого Бая, а для того, чтобы линия событий не нарушилась и Белое Бедствие появилось на свет? Ведь всё сходится… ему дали маску, он одет в белое, пережил страшные события… И это точно то, что сделал бы Безликий Бай. Иронично… всё это время зло, с которым Се Лянь так усердно боролся, возможно, жило внутри.***
За этими мыслями Се Лянь и не заметил, как они дошли до ворот тюрьмы. Цзи У взмахнул рукой, и врата открылись, впуская их. Стражи давно не было, узники спокойно могли сбежать. Вот только все камеры, судя по всему, были закрыты. Либо их нельзя было открыть изнутри ключом, либо заключённые как-то узнали о катастрофе и предпочли остаться в самом надёжном месте. Тюрьма находилась в подземелье. Интересно, оттуда было видно извержение?.. Цзи У погладил Се Ляня по спине напоследок и отправился вдоль по коридору, видимо, на поиски подходящих жертв. Сам Се Лянь же, слишком шокированный, остался стоять на месте, не зная, что делать и куда идти. — У Сян! Это ты? — вдруг раздался тихий, хриплый голос. Се Лянь обернулся и увидел знакомое лицо — А-Тан. Он едва узнал её. Молодая женщина, когда-то безусловно красивая, осунулась и похудела. Когда она жила на улице, она, разумеется, тоже имела вид далеко не цветущий, однако в её глазах горел огонь. В них явно видна была жизнь. Но теперь… теперь ей совсем незачем было жить. Она осталась совсем одна — муж её умер от болезни, а брата она убила собственными руками. Сердце Се Ляня болело за эту женщину. Чем она заслужила такое? — А-Тан? — тихо позвал Се Лянь, чтобы убедиться. — Что, не узнал? — усмехнулась она. — Неудивительно. Тут, знаешь ли, не курорт. Слушай, извини меня, — вдруг сказала А-Тан. — Ну, за то, что тогда напала и всё такое. Я правда не хотела. Я думала, что ты Оуян Цзышу. — Я прощаю тебя, — не задумываясь, ответил Се Лянь. — Я всё понимаю. — Эх, добрая душа, — А-Тан поджала губы и устроилась у стены удобнее. Се Лянь увидел, что она прикована к ней за ноги, но цепь была несколько длиннее, чем должна была бы быть. Это случайность или послабление? — Тяжело тебе будет жить в мире. Тяжело и недолго. — А разве ты не была доброй? — развёл руками Се Лянь. — Ты любила мужа, помогала ему, даже просила прощения у брата… Он тут же пожалел, что напомнил А-Тан об этом — её глаза наполнились болью. Да, говорить об этом человеку, которому суждено умереть в темнице в полном одиночестве, не стоило. — Извини… — прошептал он. — Я совсем не хотел задеть тебя. — Да, была, — не стала спорить А-Тан. — Я была доброй. И посмотри, куда это меня привело, — она хмыкнула. Крыть было нечем. — На самом деле, я ни о чём не жалею, — после небольшой паузы продолжила А-Тан. — Мне кажется, что если бы что-то пошло по-другому в моей жизни, я бы предала кого-то из них — брата или мужа. Лао Фэн был моим возлюбленным, но если бы я в тот день напала на гэгэ… я бы себя не простила. Се Лянь никак не мог внять её логике. Он ведь разрушил её жизнь — подставил мужа, сделал так, чтобы они оба оказались на улице, а сам преспокойно занял их место. — Гэгэ это ради меня сделал, — объяснила А-Тан, видя, что Се Лянь ничего не понимает. — Ну, по его логике… он был болен. Ну, — она взмахнула рукой, и Се Лянь понял. — Он считал, что таким образом помогает мне, но я выбрала лао Фэна и осталась с ним на улице. Хотя гэгэ предлагал мне жить с ним. — Он же сумасшедший! — вырвалось у Се Ляня. — Он разрушил твою жизнь! — Да, — не стала спорить А-Тан. — Но этот же человек растил меня. Он заменил мне отца и мать… всех, — она утёрла грязным рукавом одинокую слезу. — Он был мне самым близким человеком на свете. Но потом я вышла замуж, и у меня появился лао Фэн. Гэгэ… было нелегко с этим смириться. Се Лянь всё ещё ничего не понимал. Ему казалось, что А-Тан немного повредилась рассудком в тюрьме и теперь говорила совершенно дикие вещи. Но он решил благоразумно промолчать. — Я убила гэгэ ради лао Фэна, — А-Тан сжала кулаки. — Но это был мой гэгэ! В следующей жизни я обязательно отдам ему долг. Расплачусь за всё! — Как так получилось, что тебя до сих пор не казнили? — осторожно поинтересовался Се Лянь. — Ведь сколько времени прошло… — А про нас забыли, — А-Тан махнула рукой. — Сначала-то я не поняла, в чём дело. А потом мы увидели, как из горы лава течёт… хотя бы нас не затронуло. Сбежать-то мы не можем. — Уюн разрушен почти до основания, — поделился Се Лянь, глубоко вздохнув. — Всё очень… печально. — А что же Его Высочество? — спросила А-Тан, однако же без злобы в голосе. — Они не помогли? — Его Высочество пытались, — грустно ответил Се Лянь. — Но не получилось. И их низвергли с Небес за неповиновение. — Скоты! — смачно выругалась А-Тан. — Помочь не могли человеку! Впрочем, что от них ожидать. Были бы настоящие небожители — люди бы не жили на улице. Кстати, ты чего пришёл-то? Се Лянь замялся. Он понятия не имел, как сказать этой женщине о том, что они собираются сделать. Это будет по меньшей мере нечестно по отношению к ней… — У Сян, — от ответа его спас Цзи У. Он шёл по направлению к нему, а за ним, поддерживаемые духовными силами, плыли погружённые в сон три тела. Они были грязные, одетые в лохмотья, но живые. Сердце Се Ляня сжалось. — Это… — только и смог выдавить он. Оставалось только надеяться, что Цзи У не станет их будить для ритуала. Пусть лучше умрут во сне. — Я знаю этих сволочей! — вдруг подала голос А-Тан. — Вон там, с белыми волосами, так это Лан-эр, второй сын из богатой семьи. Убил дядюшку и старшего брата ради наследства. А вон тот, у которого кольцо большое на пальце — это Ли Цзиян, жил со мной в трущобах долгое время! Сволочь настоящая, много натворил. А третьего, Е Чу, вообще человеком назвать нельзя… — Ты необыкновенно много знаешь, — обратился к ней Цзи У, и А-Тан раскрыла рот, видимо, только что его заметив. — Ваше Высочество! — она моментально склонила голову. — Да, это самые жестокие преступники, — Цзи У кивнул и повернулся к Се Ляню. — Идём. Или ты хочешь ещё поговорить с этой женщиной? Се Лянь открыл было рот, чтобы ответить, вот только А-Тан перебила его. — Стойте! — она бросилась к решётке и задышала часто-часто. — Куда вы?! Зачем вам эти люди? — Для ритуала, чтобы усмирить вулкан, — объяснил ей Се Лянь. Он поймал раздражённый взгляд Цзи У, который явно не хотел раскрывать свою тайну. Се Лянь же, однако, ничего плохого не видел в том, чтобы рассказать их план давней знакомой, которая и так проведёт остаток дней своих за решёткой. — Вам нужны жертвы? — хрипло переспросила А-Тан и уставилась полубезумными глазами на Се Ляня. — Возьмите меня! Пожалуйста. — Что? — Се Лянь отступил на шаг. — Зачем?.. — Я не могу здесь больше, — А-Тан всхлипнула, и по щекам её покатились слёзы. — Мы и так медленно умираем. Мы хотим есть. Нас и так осталось мало! Я не хочу оставаться здесь! Пожалуйста! Возьмите! Се Лянь и Цзи У переглянулись. — Ваше Высочество, стоит приносить в тюрьму еду, — осторожно сказал Се Лянь. Принц лишь кивнул. — Мы займёмся этим позже, когда я закончу ритуал, — пообещал он. — Что же до тебя… Я взял достаточно людей. — Одумайся, — попросил её Се Лянь. — Не стоит себя убивать… — А зачем мне жить? — А-Тан покачала головой. — Что мне осталось? Сидеть здесь и ждать конца? Ну нет! Лучше я стану жертвой и помогу спасти Уюн! Се Лянь не мог не признать, что была в её речах некая правда. Цзи У склонил голову, будто спрашивая у него, и Се Лянь кивнул, несмотря на тянущую боль в сердце. Что ж, если таково её желание… Цзи У отпер дверь одним взмахом руки. А-Тан даже заставлять было не нужно — когда цепь разомкнулась, она сама встала и вразвалку пошла за ними. Всю дорогу на вулкан она молчала — наверное, смирялась с судьбой. Хотя в какой-то степени А-Тан наверняка давно уже знала, что скоро умрёт, и была к этому готова. Се Ляню было сложно принять, что эта женщина, не заслужившая ничего из того, что с ней произошло, сама вызвалась принести себя в жертву. Однако он понимал её мотивы — он и сам бы, не задумываясь, бросился в вулкан ряди Сяньлэ. Се Ляню было лишь жаль, что он не смог для неё ничего изменить. Ведь по сути, что ей осталось в этом мире? Лишь воспоминания о двух самых близких ей людях. А-Тан они устроили там же, где жили сами. Остальных же преступников, которые так и спали мёртвым сном, Цзи У решил оставить неподалёку под деревом. Спать рядом с ними было бы слишком странно. Се Ляня вся эта ситуация крайне нервировала, и он всё равно — даже понимая, что будет, если они этого не сделают — был сильно против ужасающего ритуала. Он не раз и не два за день и вечер порывался отговорить Цзи У, но каждый раз останавливал сам себя. В самом деле, что он может предложить взамен? Спрыгнуть самому? Но этого будет недостаточно, вулкану не хватит одной жертвы. Се Лянь бы с радостью заменил этих людей собой, но… но это было бы бессмысленно. Ему придётся переступить через себя и дать Цзи У это сделать. Иначе они не спасут даже тех, кто остался.