Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве

Се Лянь остался совершенно один. Во всех смыслах. Наконец вымотавшись, Се Лянь сполз по стене на пол и уткнулся лицом в колени, давая волю слезам впервые за этот день. Он не мог в это поверить, он отказывался! Наверняка Хунцзин показал что-то не то. Да, у Цзи У вполне могло остаться поветрие ликов, но… но ведь это ещё ничего не значит! Это не говорит о том, что он и есть Безликий Бай! Однако же… В глубине души Се Лянь давно это знал. Если уж быть честным с самим собой, Се Лянь понял, кто именно станет Белым Бедствием, ещё в прошлом — наверняка ещё в первый раз, когда у Цзи У случился приступ. Просто… просто Се Лянь отказывался это признавать. Он был сам себе противен — он искал виноватых, обвинял во всём Мэй Няньцина, себя, людей, которые и прозвали его Белым Бедствием в прошлом… Но Белое Бедствие всегда было только одно. И Се Лянь глубоко внутри знал это ещё тогда. Но глупое сердце протестовало, говорило, что всё ещё можно изменить, можно спасти Уюн, поэтому Се Лянь ничего не делал. Он, демон раздери, делил кров с Безликим Баем, с тем, кто уничтожил Сяньлэ! Что же стало с Уюном?.. Се Лянь разрыдался окончательно. Эта тварь уничтожила его так же, как Сяньлэ? Наслала на него поветрие ликов? Вулкана оказалось недостаточно? Се Ляню вспомнилось, как яростно Цзи У защищал свой народ, как старался остановить извержение… Неужели это всё было игрой? Неужели всё же тем, кто отправил его в прошлое, был Безликий Бай? Чтобы ещё больше запутать Се Ляня и переманить его на свою сторону, сделать таким же чудовищем? Неужели таинственным незнакомцем, который отправил его в прошлое, был Цзюнь У? Се Лянь доверял Владыке больше всех на свете. Уважал его больше, чем отца. И сердце рядом с ним всегда было не на месте. Цзи У же стал ему почти что семьёй. Они через многое прошли вместе и стали по-настоящему близки, как хотелось бы думать Се Ляню. Он ведь искренне хотел помочь Наследному принцу Уюна и спасти его королевство… Неужели всё это было маской, как та, которую носил Цзюнь У изо дня в день? Неужели ни Владыки, ни Цзи У никогда не было, была лишь отвратительная тварь Белое Бедствие? Се Лянь помотал головой. Сердце болело просто невыносимо. Да и как же могло быть иначе? Одна его часть навечно принадлежала Цзи У, оставшись в Уюне, государстве, которого не стало две тысячи лет назад. А всё остальное Се Лянь ещё сегодня готов был отдать Владыке, когда узнал, что он и был Цзи У. Просто подарить ему своё сердце, свою душу — пусть это было не так много, но это всё, что у Се Ляня было — и ждать вердикта Небесного Императора. Но Небесного Императора никогда не существовало. Был только Безликий Бай, которому Се Лянь отказывался вручать своё сердце. Безликий Бай уничтожил Сяньлэ и Уюн. Убил множество невинных людей, манипулировал небожителями все эти годы и вёл Се Ляня по одному ему известному пути. Он был ужасным, бездушным чудовищем… Но как можно его убить? Се Лянь с ужасом понял, что у него рука не поднимется. Он не сможет смотреть в эти глаза и не вспоминать все моменты, проведённые вместе в Уюне. Всю ту ласку, что Цзюнь У ему дарил, даже когда Се Лянь пал ниже некуда. Как можно убить того, кому ты вручил свою душу? Нужно сказать кому-то, понял Се Лянь. Нужно оповестить других небожителей! Надо рассказать, потому что сам он никогда не поднимет меч против Цзюнь У. Против Цзи У. Се Лянь утирал слёзы, градом текущие по щекам, и безуспешно пытался собрать себя в одно целое. Он должен быть сильным, должен спасти хотя бы Небесную Столицу, раз уж ни Уюн, ни Сяньлэ не смог из-за собственной слабости. Его… чувства к Цзи У… нет, к Цзюнь У… нет, к Безликому Баю! Которые надо бы вырвать с корнем. Но он не мог, он так слаб, Се Лянь ведь всего лишь дух поветрия, приносящий несчастья. Се Лянь сжал кулаки и резко выдохнул. Нет, он не поддастся эмоциям снова. В этот раз он точно отомстит этой твари за два уничтоженных королевства, за все невинные жизни! Нужно придумать, как связаться с другими небожителями. Кое-как вытерев подсохшие слёзы со щёк, Се Лянь произнёс пароль от духовной сети, но она ожидаемо оказалась недоступна. Естественно, Цзюнь У было совершенно не нужно, чтобы его узники общались друг с другом, это бы сорвало его планы. Хотя Се Лянь совершенно не представлял, что именно планирует Безликий Бай. Что дальше-то? Ну запер он их по дворцам. В этот момент Се Лянь вдруг почувствовал, как в него рекой текут духовные силы. Так бывало при беззаветной, открытой молитве, когда богу искренне желали процветания и удачи. Их было столько, что Се Ляню казалось, что он может разорваться от их количества. Кто же это был?.. Се Лянь мысленно пожелал неизвестному верующему долгих лет жизни, хотя даже представить не мог, кто это мог быть. Неужели у него ещё остались последователи? Пусть и один, но для такого, как Се Лянь, это уже много. Теперь, с таким запасом духовных сил, Се Лянь мог попытаться ещё раз. Он ткнулся в духовную сеть, но снова не получил ответа. Наверное, чтобы прорваться через блок, установленный самим Императором Небес, нужно либо иметь столько же духовных сил, либо давить с разных сторон. Се Лянь был уверен, что другие небожители, которые вообще не понимали, что происходит, тоже пытались друг с другом связаться, но безуспешно. Значит, придётся выбираться другим путём. Се Лянь собрал все свои духовные силы, накопленные благодаря неизвестному верующему, и бросил их на попытки прорваться через барьер. Защита была сильной, но и Се Лянь не лыком шит, поэтому он достаточно быстро обнаружил слабое место. Для обычного небожителя оно бы никакой пользы не принесло, однако внезапно ставший намного сильнее Се Лянь смог выиграть немного сил, ударяя вновь и вновь в крошечную трещину в сети. Он закрыл глаза, нанося бесконечные удары, и вдруг ощутил, как его верующий посылает ему ещё больше духовных сил. Кто же это такой?.. Се Лянь решил, что обязательно отблагодарит человека, пришедшего на помощь в трудную минуту, но потом. Когда разберётся с хаосом, творящимся в Небесной Столице. Вдруг барьер треснул и осыпался осколками. Тут же Се Лянь бросился наружу, но лишь выбежав на улицу, осознал, что не знает, куда идти. Один против Цзюнь У он не выстоит, нужно собрать как можно больше небожителей. Но они все сидят по дворцам, а на столько барьеров у Се Ляня не хватит сил. Даже если его последний верующий будет беспрестанно молиться ему. Так Се Лянь и стоял посреди улицы, как вдруг услышал странный звук, шедший будто изнутри. Из-под земли. Се Лянь прислушался, пытаясь понять, не кажется ли ему, но это точно не было галлюцинацией. Звук становился всё громче, и Се Лянь осознал, что кто-то копает землю. Изнутри. Се Лянь никогда не слышал о лопате, которая может настолько быстро копать. Тем более что Небесная Столица наверняка была защищена от обычных артефактов. Что же это было?.. В этот момент прямо из-под земли показалось полотно лопаты в форме месяца. Его край выглядел крайне острым, а ещё Се Лянь чувствовал сильную энергию, исходящую от лопаты. Тут же из появившейся дыры высунулась рука, которая положила лопату на землю рядом с ногами Се Ляня, а за ней появилась голова. Это был зарёванный, но уверенно смотрящий вперёд Ши Цинсюань. — Повелитель Ветра? — вырвалось у Се Ляня. — Как… откуда… — Это лопата Мин-сюна… Мин И, — исправился Ши Цинсюань. — Я… я хотел вам помочь, Ваше Высочество, а вы уже сами вышли… Он растерянно пожал плечами и выполз из дыры. Затем поднял лопату и оглядел её таким взглядом, что у Се Ляня сжалось сердце. Не один он сегодня потерял дорогого ему человека. Ну конечно, осенило вдруг Се Ляня. Тот второй демон притворялся Повелителем Земли. Следовательно, у него был его знаменитый артефакт — лопата, которая могла копать через любую почву, даже через скалы и камни. Очень полезная вещь, если задуматься. Правда, как она оказалась у Повелителя Ветра? — Мин-сюн дал эту лопату мне, когда я захотел залезть в архивы, — Ши Цинсюань потёр уже и так красные глаза. — Сказал, чтобы я воспользовался ей, если нас засекут. Я и не думал, что… — он всхлипнул. Се Лянь привлёк его к себе и обнял. Сейчас Ши Цинсюаню нужна поддержка. Сам Се Лянь переживёт — всегда переживал. — Ваше Высочество, а вы-то как? — Ши Цинсюань мгновенно отпрыгнул и заглянул ему в глаза. — Вы же были чем-то сильно расстроены… Это было мягко сказано. Там, в личном кабинете Цзюнь У, у Се Ляня была самая настоящая истерика. — Ничего, всё хорошо, — Се Лянь махнул рукой. — Неважно. Повелитель Ветра, вы пришли ко мне. Вам нужна помощь? Ши Цинсюань тут же выпрямился, открыл веер и резво кивнул. — Да, я хочу попасть в тюрьму, — сказал он. — Зачем? — кое-как выдавил из себя Се Лянь. Зачем ему нужно в тюрьму? Что он хочет там найти? Или он предполагает, что через тюрьму можно сбежать из Небесной Столицы?.. — Как зачем? Там же Мин-сюн! — Ши Цинсюань развёл руками. — Его Величество так быстро отправили его туда, а меня во дворец, что мы совсем не успели поговорить! Я хочу узнать, что он затевал! Се Лянь моргнул. Он-то думал, что беспечный, наивный, чувствительный ко всему Повелитель Ветра не захочет больше видеть предавшего его друга, а он вот как… — Но ведь это больше не Повелитель Земли… — удивлённо произнёс Се Лянь. — Я не знаю, когда демон подменил его, но, вероятно, очень давно и… — Я не верю в это! — Ши Цинсюань упрямо топнул ногой. — Мы с Мин-сюном через столько прошли вместе, мы стали самыми близкими друзьями! Я даже… — он запнулся. — Неважно, — Ши Цинсюань сильно покраснел и смутился. — В общем, я не верю, что всё это было ложью! И что, что он демон, он теперь не умеет любить? — выкрикнул Повелитель Ветра, выдавая себя с головой. Се Лянь удручённо покачал головой, усмиряя осколки собственного разбитого сердца. Невинный, ребячливый Ши Цинсюань без памяти влюбился в Мин И и пытается спасти себя от разбитого сердца. Се Ляню было безумно больно на это смотреть, ведь… Ведь… Ведь то же самое произошло и с ним самим. Ну вот он и признался себе. Се Лянь никогда не задумывался о чувствах — он следовал пути самосовершенствования, который не допускал близких отношений с другими людьми. Но любовь не спрашивала, когда появиться — она просто возникала, внезапно и без спроса. И не уходила, как бы Се Лянь ни старался. — Ваше Высочество, помогите мне, — умоляюще взглянул на него Ши Цинсюань. — Пожалуйста. Я должен попасть в тюрьму и поговорить с ним! — Я… хорошо, — решился Се Лянь. Ему бы и самому не мешало туда пройти — скорее всего, там сидит и Мэй Няньцин. Если повезёт, что маловероятно, возможно, Се Ляню удастся извиниться перед ним за обвинения и расспросить подробнее о судьбе Уюна. Но зачем ему спрашивать, если и так всё было ясно?

***

Се Лянь с Ши Цинсюанем, переглядываясь и периодически кивая друг другу, крались по узким коридорам. С помощью чудо-лопаты Повелителя Земли Ши Цинсюань сумел прорыть проход к тюрьме — но не в сами камеры. К тому же, они не знали, в какой именно находится демон, притворявшийся Мин И. Се Лянь не представлял себе, о чём они будут говорить. Но Повелитель Ветра выглядел уверенным в себе и настойчиво повторял, что ему нужно встретиться с ним. Очень неожиданно было видеть такую упёртость в этих больших добрых глазах. В тюрьме было холодно и влажно. По сути, она ничем не отличалась от тюрьм мира людей и была как две капли воды похожа на темницу Уюна. Интересно, Цзюнь У построил её именно по тому, давнему образу? Однако при всей атмосфере холодного, мрачного места в темнице было чисто. Не стояла вонь, не было затхлости… И не сказать, что Се Лянь не был удивлён. Он-то думал, что Цзюнь У не станет заботиться о таком месте, как тюрьма… — Мин-сюн! — Ши Цинсюань бросился к одной из решёток и упал перед ней на колени. — Как ты? — Меня зовут не Мин-сюн, — холодно отчеканил демон. — А тебе, Ветерок, не мешало бы уйти отсюда. Я не хочу тебя видеть. — Я в это не верю! — замотал головой Ши Цинсюань. — Я… я хочу поговорить, Ми… как зовут тебя? — Хэ Сюань. Я демон чёрных вод, — в золотистых глазах мелькнула усталость. Се Лянь, стоявший чуть поодаль, покачал головой. Демон — Хэ Сюань — явно не считал свой статус поводом для гордости. — Уйди. Ты мне противен. Ты и твой старший братец. — Гэ? — Ши Цинсюань склонил голову набок. — Хэ Сюань… — произнёс он, будто пробовал новое имя на вкус. — Хэ… Хэ-сюн. — Ты отвратителен, — бросил ему Хэ Сюань. — Ваша семейка сделала всё, чтобы я стал демоном. Что же, к сожалению, Небесный Император не дал мне совершить месть. И что? Ты теперь будешь насмехаться надо мной, как Водяной Тиран? — Я бы никогда!.. — Ши Цинсюань задохнулся от эмоций. — Хэ-сюн, я клянусь тебе, я ничего тебе не сделал! Ты мой самый-самый лучший друг, — он опустил голову и завесил лицо волосами, а руки его сжались на решётке так сильно, что пальцы аж побелели. — Хэ-сюн! — Не называй меня так! — низким, резким голосом выкрикнул Хэ Сюань. — Я тебе не Мин И! Настоящий Повелитель Земли давно мёртв! Это я его убил! Се Лянь покачал головой, вздыхая. Он уже понял, что происходит — по глазам Хэ Сюаня всё было прекрасно видно. Он пытался заставить Ши Цинсюаня ненавидеть себя, чтобы было проще. Наверное, он хотел отомстить братьям Ши — старшему, видимо, поскольку Цинсюань вряд ли вообще был способен кому-то навредить — но теперь он сидит в темнице и отомстить никак не может. Но только вот Ши Цинсюаня он любил, как мог. Как умел. И Повелитель Ветра тоже не верил в искренность его оскорблений. Ему было больно, он наверняка плакал, но продолжал сидеть напротив Хэ Сюаня и умолять его поделиться с ним своей бедой, рассказать всё. Се Лянь решил оставить их наедине и ушёл дальше — в конце концов, ему тоже нужно было кое с кем встретиться. Мэй Няньцин был от Хэ Сюаня довольно далеко — настолько, что Се Лянь перестал слышать отголоски разговора. Он сидел совершенно спокойно, даже понимая, кто именно управляет Небесами и какие беды может принести всем трём мирам. Се Лянь вдруг осознал, что у него была прекрасная возможность рассказать Ши Цинсюаню, кем был Цзюнь У на самом деле, но он этого не сделал. Скрыл такую важную вещь, смолчал. Зачем?.. — Наставник? — осторожно произнёс Се Лянь и присел на корточки возле решётки. Мэй Няньцин перевёл на него отрешённый взгляд. — Ваше Высочество, — тихо сказал он. — Отрадно видеть, что вы сбежали из ловушки Безликого Бая. — Это было нелегко, — признался Се Лянь, опустив голову. — Простите… простите меня. Я обвинил вас в страшном, я прошу прощения, — пробормотал он. — Я всё понимаю, — Мэй Няньцин глубоко вздохнул. — Когда-то и я был молодым и глупым. Я видел падение человека, которым было Белое Бедствие, и ничего не сделал. Он замолк, явно вспоминая прошлое. Се Лянь мог ему только посочувствовать. Он помнил всё, что случилось две тысячи лет назад. Сердце болело за Уюн, за все отнятые Безликим Баем невинные жизни. — Когда-то Безликий Бай был принцем, — начал Мэй Няньцин свой рассказ. — Принцем давно исчезнувшего государства. Се Лянь это всё знал, но невольно заслушался, вспоминая — для Мэй Няньцина прошло две тысячи лет, а для Се Ляня это закончилось пару дней назад. Боль и тоска были ещё свежи. — Его Высочество были всеми почитаемы, — продолжил Мэй Няньцин. — И Наследный принц вознёсся. Но позже он увидел сон, откуда узнал, что вулкан Тунлу извергнется и погребёт Уюн под слоем лавы и пепла. — Тунлу? — вырвалось у Се Ляня. Глаза его округлились от шока. Так вот оно что… та самая гора не исчезла, а стала вулканом Тунлу, в котором рождались непревзойдённые демоны! Неудивительно, в общем-то… ведь Безликий Бай и стал самым первым непревзойдённым. — Да, именно он, — Мэй Няньцин кивнул и заправил волосы за ухо. Се Лянь так привык, что наставник всегда заплетает их в косу, что видеть его растрёпанным и неухоженным было очень странно. — Тогда Его Высочество и мы, их четверо советников и приятелей, стали искать способ спасти народ. — И вы отправили войска в Линьцзя, — не выдержал Се Лянь. Как бы то ни было, как бы он ни винил Белое Бедствие в падении Уюна, а этого он, как и Цзи У, не мог им простить. — Да, отправили, — грустно кивнул Мэй Няньцин. — Это была наша главная ошибка. Се Лянь хотел было сказать, что да, естественно, это была огромная ошибка, как вдруг замер. Его руки похолодели, а по спине побежали мурашки. Почему наставник совсем не удивился тому, что Се Лянь знает историю Уюна? — Наставник… — проблеял Се Лянь, чувствуя очередной подвох. — А вы… — Я понимаю ваше недоумение, Ваше Высочество, — Мэй Няньцин поднял голову и посмотрел Се Ляню прямо в глаза. — Да, тем человеком в плаще был я. Это я отправил вас в прошлое. Се Лянь так и остался сидеть с открытым ртом. — Что… но… как… зачем… — он будто позабыл все слова. Мысли путались, язык заплетался, выдавить из себя что-то более содержательное не было возможности. Се Лянь уже вообще ничего не понимал. Если у Цзюнь У была хотя бы причина, чтобы отправить его в прошлое, то какой смысл был это делать Мэй Няньцину? — И я должен заметить, Ваше Высочество, что я разочарован, — наставник покачал головой. — Я отправлял вас в Уюн, чтобы вы распознали и уничтожили Белое Бедствие, спасли Уюн, Сяньлэ и Небесную Столицу. А вы не только не сумели это сделать, так ещё и не оповестили никого о нависшей опасности. — Я… — Се Лянь не знал, что и сказать. Он отлично понимал, что ему нет оправданий, но когда человек, чувства к которому метались от глубокого уважения до ещё более глубокой ненависти и наконец к сожалению, вот так тыкал его, как кота мордой, в его ошибки, было обидно и неприятно. — Что… что же было дальше? Это единственное, на что Се Лянь нашёл в себе силы. Он должен был узнать, что же случилось после его исчезновения. Каким образом Цзи У, уже тогда явно ставший демоном, превратился в Белое Бедствие. Как оказался на Небесах. — Он сильно замкнулся, — поведал Мэй Няньцин. — Я сначала не знал, что он принёс вулкану в жертву советников. Когда вы исчезли, от вас осталась только маска. Он стал её носить, и я думал, что, возможно, таким образом он напоминает себе о вас. Но однажды… — наставник запнулся, будто подбирая слова. — Я зашёл к нему в комнату и увидел, как тот общается с тремя лицами, выросшими на его лице, — в глазах Мэй Няньцина ясно читалось презрение и отвращение. Се Ляню вдруг стало тошно. Он теперь и не помнил, смотрел ли наставник когда-то на Цзи У иначе. — Затем он ворвался на Небеса, — продолжил Мэй Няньцин свой рассказ. — Уничтожил всех небожителей, даже императора сверг. Занял его место и постепенно отстроил Небесную Столицу, набрав себе новых подчинённых. Этот тиран захватил Небеса, а я ничего не мог сделать, — горько произнёс Мэй Няньцин. — Нет, — вдруг вырвалось у Се Ляня. — Нет.