Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве

Нет, он, конечно, догадывался, что это далеко не простые горы — обычные скалы не могут передвигаться с места на место. Но к тому, что в них могут проявиться черты знакомых лиц, Се Лянь был совершенно не готов. Хуа Чэн об этом не предупреждал! — Что за… — видимо, Хуа Чэн и сам об этом не знал. Ши Цинсюань забормотал что-то о том, что гора Тунлу чем дальше, чем хуже, но Хэ Сюань шлёпнул его по плечу — и, как бы это ни было удивительно, он замолчал. В критической ситуации Чёрная Вода был удивительно хладнокровен. — Гу Чэн? Сы Яомин? Бин Хуан? — осторожно вопросил Се Лянь, делая маленький шажок вперёд. Теперь-то он понял, почему не было Рождения — Мэй Няньцин-то остался жив! Да, эти горы, очевидно, когда-то были теми самыми злополучными советниками Уюна, которых Цзи У принёс в жертву вулкану. Вот только было неясно, как именно они ими стали. Неупокоившиеся души? Злое колдовство? Ещё что-то? — Ты знаешь их? — Хуа Чэн резко схватил Се Ляня за плечо и развернул к себе. — Кто это? Они опасны? — Нет, — Се Лянь замотал головой, чувствуя, как сердце заходится в сумасшедшем ритме. — Нет, не опасны. Это… это трое из четырёх советников Уюна. — А четвёртый где? — подал голос Ши Цинсюань. Се Лянь не успел ответить, как вдруг тот догадался сам и выпалил, заикаясь: — Это… это господин Мэй Няньцин?! Се Лянь кивнул. Пока Ши Цинсюань переваривал новую информацию, он осторожно снял со своего плеча ладонь Хуа Чэна и смело вышел вперёд. Возможно, советники и были предателями, но они бы ни за что не стали убивать невинных. Се Лянь должен с ними поговорить. — Такой юный, — произнёс Сы Яомин, печально глядя на Се Ляня, запрокинувшего голову, чтобы смотреть на скалы. Он стоял так, что видел только две — та, что была Бин Хуаном, находилась за его спиной. — А ты чего ожидал? Старика? — возмутился Гу Чэн. — Дурья твоя башка! Се Лянь грустно рассмеялся. Что-то не меняется никогда… — Господа советники, — начал он. — Мне радостно видеть вас вновь, пусть и в таком состоянии. — Это всё он, — злобно бросил Сы Яомин. — Сволочь! Мы верили ему, считали одним из нас! А он так поступил с нами! Заточил наши души в огромные скалы и заставил вечно охранять эту гору! Се Лянь сжал губы. Это будет сложно. Ненависть к Цзи У копилась в советниках ни много ни мало две тысячи лет. Но он должен убедить их… должен попытаться! Они же когда-то учили и растили его, они должны его понять! И тогда, возможно, они расступятся и позволят Се Ляню продолжить путь. Он не даст остальным следовать за ним — если такие опасности ещё в начале пути, что же будет дальше? Нет, он пойдёт к Цзюнь У один. Это только его дело. Пусть Хэ Сюань заберёт Ши Цинсюаня, и они вместе с Хуа Чэном отправятся обратно. — Я всегда уважал его, — вздохнул Бин Хуан. — Был высокого о нём мнения. А он воспользовался нашими смертями! — Я прекрасно это знаю, — мягко прервал его Се Лянь и обернулся, чтобы посмотреть ему в лицо — ну, или то, что напоминало лицо. — Я правда хочу помочь вам, освободить вас. Но мне непременно нужно попасть к Его Высочеству! — Нет! Он убьёт тебя на месте! Не приближайся к Медной Печи! — наперебой заголосили советники. — Он заперт там, — вновь попробовал Се Лянь. — Он ничего не может сделать… — Его Высочество-то да! — раздражённо заявил Сы Яомин. — А он следит! Или ты решил, что на горе Тунлу он тебя увидеть не может? — О… о ком вы? — совсем растерялся Се Лянь. Он-то думал, что речь идёт о Белом Бедствии. Что именно Безликий Бай заставил их охранять гору, чтобы тайна его происхождения не просочилась наружу. — Как это о ком? О Мэй Няньцине! — воскликнул Гу Чэн. Се Лянь будто наяву увидел, как тот взмахивает руками. А в груди сжалось сердце. Неужели наставник на такое способен? Неужели именно он заточил души советников в эти скалы и отказал им в упокоении? Цзи У убил их и был виновен, бесспорно, это его не оправдывало. Но Мэй Няньцин поступил ещё ужаснее! Что-то внутри разбилось. Се Лянь сжал кулаки и упрямо вздёрнул подбородок. Ему вдруг вспомнилось, как наставник во время трагедии в Сяньлэ играл в карты… как тот смотрел на Цзюнь У, будто тот был не могущественным Императором Небес, а несмышлёным ребёнком, который не оправдал ожидания отца. Каким разочарованным он выглядел… как приказал схватить Се Ляня. — Он вознёсся чуть позже, — объяснил Бин Хуан. — И заточил нас сюда, чтобы мы ни в коем случае не давали никому попасть к Медной Печи, чтобы мешали демонам и кому бы то ни было. Защищали это место от Его Высочества. Мэй Няньцин боялся, что Его Высочество используют Медную Печь в своих целях. — Мы долгое время исполняли его приказы, — продолжил Гу Чэн. — Но две тысячи лет — это слишком долгий срок. В итоге мы пришли к выводу, что он наказал нас… за то, что мы предали Его Высочество. — Мы повинны во всех бедах, что принесло в мир Белое Бедствие, — непривычно тихо произнёс Сы Яомин. — Мы просим прощения у всех вас. — Нет, — возразил Се Лянь. — Вина за те смерти лежит лишь на Безликом Бае. Но ведь он им стал… — Из-за нас, — перебил его Гу Чэн. — Мы и так это знаем, У Сян. Не нужно нам об этом напоминать. Се Лянь не это хотел сказать, но не нашёл, что возразить. Воцарилась тишина. Спутники Се Ляня не решались издать и звука, хотя вопросов у них наверняка было предостаточно. Се Лянь был искренне им благодарен за возможность спокойно поговорить с советниками. Се Лянь ковырял носком сапога почву. Сердце болело за них просто невыносимо. Хотя в прошлом он не был особенно близок с советниками, но они всё же работали вместе довольно долгое время. Как бы он хотел подарить им покой… Две тысячи лет — достаточный срок, чтобы искупить любой грех. Тем более что советники и сами понимали, что совершили ошибки. Но их преступления не были соразмерны подобной каре! — Мэй Няньцин сказал, что мы будем освобождены, когда Белое Бедствие так или иначе исчезнет, — сказал вдруг Бин Хуан. — Боюсь, этот момент никогда не наступит. Он слишком силён, а убить Его Высочество самим… нет, лучше умереть. Се Лянь вскинул голову. — Я… помогите мне, — умоляюще прошептал он. — Проведите меня к Медной Печи. — Это безумно опасно, — тут же возразил Сы Яомин. — Ни за что. Даже не проси, У Сян. Ты запросто там умрёшь. — Там заперты Его Высочество! — воскликнул Се Лянь. — Я знаю, что нужно сделать! Я знаю, как уничтожить Белое Бедствие! — Но где его прах? — спросил Гу Чэн. — И я догадываюсь, что ты совсем не хочешь его убивать… — Мне всё равно, где его прах, — отчеканил Се Лянь. — Это его секрет и его право — хранить свой прах там, где он захочет. Я хочу вернуть Наследного принца! Тогда демон внутри будет побеждён, и вы освободитесь. Се Лянь почувствовал, как его трогает за локоть ладонь Хуа Чэна, но не обратил на это внимания. Сейчас решалось буквально всё. — Хорошо… ради Его Высочества, — произнёс Бин Хуан. — Даже если мы не освободимся… пусть хотя бы вы будете наконец счастливы. — А я ведь ещё тогда догадывался, — вздохнул Гу Чэн. — Представить себе не могу, как Его Высочество ждали У Сяна две тысячи лет. — Забирайтесь, — скомандовал Сы Яомин. — Мы поможем вам добраться до горы Тунлу. Но в темницу вам придётся спускаться самим. Се Лянь мысленно вздохнул и искренне попросил прощения. Он совсем не хотел этого делать… скорее всего, его поступок расценят, как предательство. По сути, им оно и было. Но они не слишком далеко отошли от входа на территорию горы Тунлу — и Се Лянь надеялся, что советники поймут его и помогут его друзьям. — Жое, держи их и ни за что не отпускай! — прошептал своему драгоценному оружию Се Лянь, и Жое быстро юркнула по направлению к Хуа Чэну и Хэ Сюаню, до сих пор держащему в руках Ши Цинсюаня. — Что ты делаешь? — Хуа Чэн дёрнулся, но он не ожидал такого и поэтому не успел среагировать. Жое мгновенно обвязала обоих демонов, соответственно, удерживая на месте и Повелителя Ветра. — Пусти нас! Се Лянь лишь покачал головой. — Это мой долг, — тихо сказал он и поклонился. — Саньлан, я благодарю тебя за помощь, которую ты оказал мне. Повелитель Ветра, Чёрная Вода, спасибо, что составили мне компанию. Но дальше я должен идти один. Не слушая возмущённые окрики Ши Цинсюаня и мольбы Хуа Чэна вернуться и одуматься, Се Лянь взобрался на одну из скал, на которой виднелось лицо Сы Яомина. Похлопал камень рукой, и гора сдвинулась с места.

***

Ехать на горе было во много раз быстрее, чем идти пешком. Можно было рассчитывать на то, что его донесут до вершины буквально за пару часов. Сы Яомин явно двигался изо всех сил и старался не сбавлять скорость даже на особо опасных участках. По пути Се Лянь заметил храмы, которые выглядели ветхими, но не было похоже, чтобы они разваливались. Наверное, за ними кто-то следил. Се Ляню стало интересно, кто именно. Владыка? А вон там, на склоне одной из гор, стоял полуразвалившийся домик. Его крыша была пробита насквозь, во дворе валялись доски и куски чего-то, вокруг всё заросло деревьями и кустами… но даже в таком виде Се Лянь узнал это место. Неужели… неужели даже после последнего извержения он остался стоять? На глаза навернулись слёзы. Сы Яомин тактично молчал, пока Се Лянь утирал глаза от непрошеной влаги. Это был их с Цзи У дом. Место, где они жили, где Се Лянь самолично мастерил мебель, чинил стены и крышу, пытался готовить, чтобы Наследный принц, вернувшись, смог поесть и лечь спать сытым… Можно ли ещё вернуть то время? Се Лянь привык жить так, как мог, но он до того момента никогда не заботился о ком-то другом, когда у него и самого-то ничего не было. Но все те дни, что они жили вместе, были самым счастливым временем для Се Ляня. Это чувство дома, уюта можно было сравнить только с жизнью в Сяньлэ. Цзи У разрушил этот дом собственными руками. Но это ничего страшного — Се Лянь всё починит. Ему не привыкать, он восстановит их дом. Только бы Цзи У в него вернулся — а остальное Се Лянь и сам сделает. Он просто хочет быть нужным. Нужным этому человеку. Неужели он так много просит? — Мы почти на месте, — проронил Сы Яомин, и Се Лянь потряс головой, обращая, наконец, внимание на округу. И обомлел — повсюду лежал снег. Только сейчас Се Лянь заметил, что дрожит от холода, а кончики его волос покрылись инеем. — Что… что же тут так холодно? — богам обычно было всё равно, холод стоит или жара, однако Се Лянь без капли духовных сил был скорее похож на человека. И он реагировал на погоду совсем по-человечески. — У подножья снега не было совсем! — Это из-за Его Высочества, — немного помедлив, ответил Сы Яомин. — Каждую сотню лет Наследному принцу приходилось изливать свои эмоции в гору Тунлу. И из-за накапливающейся ненависти, злости и гнева здесь снег и лежит. Се Лянь почувствовал укол в сердце. Сколько же потаённой боли скрывал в себе Владыка? Если весь этот снег — его рук дело… Да, Сы Яомин говорил лишь про ненависть, однако не бывает ненависти без боли. И Се Лянь не был рядом с ним все эти годы, не помог ему. Бесполезный… что же он сейчас туда рвётся? Он ведь всего лишь дух поветрия. Он приносит лишь несчастья. Неужели он сможет кому-то помочь?.. — Его Высочество нуждаются в У Сяне, — будто угадав его мысли и неуверенность в себе, произнёс Сы Яомин. — Не сомневайся в себе. Се Лянь мелко закивал, пусть Сы Яомин и не мог этого видеть. Он должен быть опорой и поддержкой для Владыки, но как же ему ей стать, если он сам нуждается в ободряющих словах? И вот наконец они достигли крутого склона. Се Лянь вспомнил это место — именно здесь они с Цзи У разбили лагерь, именно отсюда ходили к вершине вулкана и проводили ритуалы, пытаясь его усмирить. Се Лянь спрыгнул на землю, чуть подвернув ногу, но не обратил на это внимания и склонился в поклоне, благодаря советника. Дальше он найдёт дорогу и сам. — Скажи, У Сян, — вдруг сказал Сы Яомин. — Это ведь не твоё настоящее имя. Как тебя зовут? — Я Се Лянь, — Се Лянь улыбнулся. — Мне жаль, что я не мог назвать своё имя раньше. — Сколько бы проблем это решило, — Сы Яомин вздохнул, и Се Лянь будто бы наяву увидел, как тот трёт пальцами лоб. — Его Высочество бы тогда сразу вас узнали. Се Лянь лишь кивнул. Можно было вечно думать, что было бы, если бы что-то было не так. Однако их история сложилась именно таким образом, и Се Лянь неожиданно даже для себя осознал, что ни о чём не жалеет. Иначе это были бы уже не они. — Я благодарю Сы Яомина, — Се Лянь улыбнулся ещё раз, чувствуя прилив смелости. — Надеюсь, что вы найдёте покой. — И вам того же, — Сы Яомин не мог поклониться в ответ, но он прикрыл глаза, а затем лицо исчезло в камне. Советник будто уснул. Се Лянь бросил последний взгляд на каменную глыбу, а затем развернулся к ней спиной и направился прямиком к вершине. Очень скоро Се Лянь понял, что дорога к вершине будет намного сложнее, чем две тысячи лет назад, из-за сугробов. Местами они доставали ему до талии, и передвигать ноги было практически невозможно. Се Лянь постоянно останавливался, чтобы перевести дух, но мысль о Цзюнь У, запертом там в одиночестве, придавала ему сил. Лишь восстановив дыхание, Се Лянь продолжал путь, утирая лоб от пота, который замерзал от холода и неприятно стягивал кожу. Сейчас бы Хуа Чэн не помешал с его зонтиком, подумал Се Лянь. Потому что вдруг пошёл снег, и стало ещё холоднее. Теперь Се Лянь весь был облеплен белыми ледяными комьями, а перед глазами рябило от бесконечного белоснежного цвета. Но Хуа Чэна нельзя было в это вплетать — Се Лянь и так доставил ему немало проблем. Нельзя было пользоваться его любовью к себе и просить о помощи в том, что Се Лянь должен сделать сам. Се Лянь думал, что его ноги попросту отвалятся, когда наконец забрался на самую вершину и расставил руки, балансируя на самом краю. Гора Тунлу была закрыта, и Цзюнь У наверняка был заперт именно там. Вот только как попасть внутрь? Какое заклятие наложил Мэй Няньцин? Се Лянь задумался. Можно было попробовать сказать что-то на языке Уюна, но не будет ли это слишком очевидным? Ведь Мэй Няньцин знает, что Се Лянь говорит на этом языке. Разве он не хочет держать Се Ляня подальше от Владыки? Но попытка не пытка. Се Лянь сосредоточился. С Сы Яомином он вообще на каком языке разговаривал? Се Лянь совершенно не контролировал свою речь и понятия не имел, в какой момент переходит на язык Уюна. Наверное, стоит представить себе лицо Сы Яомина? — Откройся! — приказал Се Лянь. Но гора не двинулась. Ничего не происходило. — Откройся! — Се Лянь попробовал ещё. Он зажмурился, пытаясь вспомнить, как ехал на горе, как Сы Яомин что-то говорил ему, как он отвечал… но ничего не помогало. Се Лянь в отчаянии ударил ладонями по земле. Теперь он полностью понимал Цзи У, когда тот был в полном эмоциональном раздрае, глядя, как его люди падают в лаву. Это бессилие перед стихией было теперь Се Ляню очень хорошо знакомо. Он сидел на коленях перед жерлом вулкана, вокруг него бушевала метель, на ресницы налип снег, превращая Се Ляня в снежную куклу. Он отлично понимал, что просто здесь замёрзнет, если вход в Медную Печь сейчас не откроется. Воистину, природа изменчива. И она намного сильнее любого — даже небожителя. И на что Се Лянь вообще надеялся?.. — Ваше Высочество… — перед глазами возник образ Цзи У, как он выглядел две тысячи лет назад, разряженный в одежды Наследного принца. Затем он стал медленно меняться, превращаясь в доспехи Небесного Императора. А затем картинка вновь расплылась, и Се Лянь будто воочию увидел фигуру в маске и в белых одеждах. Безликий Бай. И ни одного из них он не сумеет спасти. — Ваше Высочество! — Се Лянь ударил кулаками по снегу, и вдруг раздался странный звук. Под ним земля будто разверзлась, и Се Лянь, не удержавшись, рухнул прямо в открывшийся проход. Неужели… неужели получилось, пронеслось в голове у Се Ляня. Внутри снега не было. Как только Се Лянь исчез в дыре, вход закрылся, и он очутился в кромешной тьме. Но Се Лянь не боялся. Он точно знал, куда ведёт этот путь, и поэтому лишь расслабил тело, позволив ему съезжать вниз. Там, внизу, его ждёт Цзюнь У.