***
Минула ночь, и пара коротких привалов, чтобы размяться и перекусить. Велиар забирал моё тело под полный контроль, пока я дремала. И только ближе к обеду он затормозил вепря. Остановившись на лесной тропе, мы с Эдвином спешились, понимая, что далее нам предстоит пробираться сквозь чащу и кустарники на своих двоих. Правда, над привычной полосой смешанного леса то тут, то там виднелись и довольно странные тёмно-зелёные кроны высоченных деревьев. Учитывая особенность здешних болот, которые, по словам Лиара, отсюда в паре километров, вернее, наше грядущее молчаливое путешествие, я договорилась с Эдом о некоторых жестах. Так, поднятая кверху рука означала «всё хорошо», а горизонтальная ладонь — «внимание, опасность» и то, что за нами, скорее всего, следят. Воздетый вверх кулак — «всё очень плохо», к примеру, затягивает в трясину. А указательный палец — «отдых». Заросли впереди не казались чем-то смертельным или опасным. Но судя по мысленным ответам Велиара, прелесть болот настигнет нас потом. Вепря я отправила в магический мир, и мы, переглянувшись с Эдвином, кивнули друг другу и пошли в эту чащу. По пути выломали по длинной жердине, чтобы прощупывать почву впереди или же помочь выбраться из трясины в случае беды. Довольно быстро мы оказались у высоких, всё чаще встречавшихся деревьев с гладкой корой, причём корни их были очень размашистые, большие и выступали из земли почти что на мой рост. Наверное, их-то я тогда и заприметила — уж больно эти исполины выделялись размерами. И если вначале мы видели лишь парочку, то потом они встречались всё чаще и чаще, хотя этих великанов я не видела прежде даже в книгах. Лиар же сказал, что своими размерами они обязаны артефакту, питающему здешние земли. По пути нам встречалась и дикая облепиха, и клюква, и другие съедобные ягодники, но Мэйхо велел ничего не трогать. В целом, я и не рвалась тянуть в рот любую яркую ягоду — не хватало ещё отравиться и опорожнить желудок на Мирду при встрече. Мало-помалу почва под ногами начала хлюпать и даже пружинить, вынуждая быстрее переставлять ноги и проверять палкой все подозрительные места, чтобы не нырнуть. Чем дальше мы уходили от Серого Леса, углубляясь на территорию топи, тем больше воздух насыщали запахи тлена, гниющих листьев и затхлой воды. Теперь под ногами хлюпало не переставая, а сапоги по щиколотку проваливались в жидкую грязь. Казалось, каждое движение может стать последним, заставит застрять и осознать, что оттолкнуться-то уже и не от чего. Но несмотря на переживания, пока всё обходилось. Время шло, небо, проглядывающее над нами, постепенно нахмурилось, даруя всё меньше света этому и так зловещему месту. Слабые лучи отражались в мелькающих тут и там тёмных водных «зеркалах» среди зарослей тростника. Днём над ними кружили красочные стрекозы, а теперь, когда стемнело, на смену им пришли ненавистные комары. Звенящий писк был терпим, а вот их попытки облепить лицо и шею под шарфом — неимоверно раздражали, вынуждая лишний раз нелепо взмахивать руками, теряя бдительность. Вдруг впереди послышался то ли лёгкий всплеск, то ли шаги… Я повернулась к Эдвину, шедшему позади. Он кивнул и поднял ладонь, говоря тем самым, что «всё в порядке». Подняла ладонь и я. Повезло. Пока что здешним мирдам мы без надобности. Мне почему-то не сильно хотелось встречаться с хозяйкой топи, будь она хоть трижды верной соратницей Мэйхо. В голове сразу же зазвучало ехидное от Велиара: — Вы теперь на каждую лягушку будете оглядываться? Слышно же их пение. Да и не волнуйся, в темноте мирды более различимы. Забыла уже, что я называл их огоньками? Это неспроста. Они немного мерцают и в движении напоминают пламя. — Прекрасно. Значит, ночью будет весело? — Да, примерно за полночь мы дойдём до нужного места и если до этого никого не встретим, то там и подождём главную Мирду. Я промолчала, вновь сосредоточившись на том, что у меня под ногами. Мы шли ещё пару часов. Холодная влага всё же проникла в обувь, мерзко чвакая и вынуждая ёжиться от неприятных ощущений. Я изрядно подустала и попросила Лиара немного передохнуть. Да и перекусить не помешает, если усесться повыше на могучих корнях. Мэйхо не возражал. Вскоре мы дошли до вполне приличного местечка, и я повернулась, воздев указательный палец. Эдвин кивнул, и мы расположились на массивных ветвях поваленного дерева. Я провела рукой по сочному мху, устилавшему почти всю корягу. Мы с мертвецом, усевшись, сразу же сняли обувь и вытрусили её. Я хоть никогда и не была на болотах, но, мне кажется, о клещах и других насекомых нигде не стоит забывать. Да и поменяю носки на сухие. Эдвин подал мне мою сумку, которую постоянно носил, чтобы, в случае чего, я могла магичить беспрепятственно. Покончив с обувью, я сполоснула руки и развернула свёрток с вяленым мясом. Один кусок взяла себе, а чуть поменьше подала Эду. Тот смирился, и мы принялись ужинать под «кряканье» коростеля и размеренную серенаду лягушек. Болота вообще оказались местом оживлённым и шумноватым: пели сверчки, что-то вечно чвакало и хлюпало, шелестел тростник, скрипели ветви, то хохотала, то рычала непоседливая выпь, перелетая с места на место… Посидев ещё немного и запив мясо водой из фляги, я осознала, что порядком стемнело. Оранжево-красные переливы, недавно царившие на верхушках деревьев, молниеносно поглотила ночная мгла. А вокруг, как бы я ни крутила головой по сторонам, ничего подозрительного видно не было. Поэтому сейчас, если честно, мне было страшнее ступить не туда, чем повстречаться с местной светяшкой-мирдой. Мы продолжили путь вглубь болот, хотя места вокруг становились всё более пугающими. Возможно, сказывалась внутренняя тревожность, ведь на вид оценить надежность той или иной мочажины, маскирующейся под кочку, стало почти невозможно из-за непроглядной темени. Вскоре меня тронул за руку Эдвин. Я дёрнулась и, остановившись, обернулась. Он показал мне согнутую кисть — что-то не так. Взгляд заметался, и вдалеке я заметила бледное свечение. — Велиар, это Мирда! Давай же, говори своё заклинание. — Нет, далеко, может плохо расслышать и не сработает как нужно. — Да чтоб его, не проще тогда крикнуть, чтобы она сама подошла поближе? — Точно не стоит, ведь тогда понадобится накладывать и заклинание противодействующее её чарам. Покачав головой, мы с Эдом двинулись вперёд. Огорчившись, я мысленно спросила: — Вот ты говорил, что их тут много, а на деле за полдня — и всего одна… — Офелия, вы же с Эдвином мэйрианцы. Вы для них как невидимки, пока рот не раскроете. А синрийцы, даже молча, немного, но притягивают мирд запахом. Мы же в городе видели парочку с головы до ног в засохшей грязи. Скорее всего, болотной. Нарочно обмазались, чтобы перебить запах и обмануть чутьё мирд. — Не обратила внимания. В Холго столько всякого чудного было… И люди в грязи, пожалуй, самое безобидное. А зачем вообще синрийцы ходят сюда? — За наживой. Мирду ведь не интересует содержимое сумок и карманов. Пожитки погибших путешественников покоятся под корнями самого большого древа. Стоит ли говорить, что к нему-то мы и идём? Ты, кстати, заметила его верхушку среди других, пока было светло? — Честно — нет. Одним деревом выше, другим ниже. Так получается — и опять же из-за твоего артефакта! — посреди этой проклятой топи вымахало дерево, в корнях которого самая настоящая сокровищница, которую пытаются разграбить время от времени отчаянные синрийцы? — Ну да, правда, там и мирд побольше. Нужно прям хорошо постараться, чтобы не пополнить их ряды. Магия Син подле древа не работает — артефакт мешает, а вокруг топь. В общем, шансов на успех мало, но они есть. — А как же фамильяры? Просто прилетел, взял необходимое и улетел? — Ты чем слушала вообще? Фамильяры связаны с хозяином магией, а значит, обладают той же силой. А в обители Мэй, магия Син почти бесполезна. Я всмотрелась в темноту, поняв, что за болтовнёй в голове даже немного расслабилась. Да и болото вокруг выглядело больше таинственным, нежели устрашающим. Ночные звуки: будь то шорохи, скрежет сверчков и кваканье лягушек или размеренный шелест листвы… Даже звёздное небо, отражаясь в темной глади коварных «зеркал», создавало впечатление, что там, в глубине, сверкают груды алмазов. Ароматы местных трав и влажной земли становились гуще и ярче. Всё это, несмотря на прохладу и сырость, заползающую за ворот, убаюкивало и очаровывало. Улыбнувшись своим ощущениям, я вновь обратилась к Велиару, продолжая неспешный шаг и разговор: — Что-то ты слишком уж много знаешь, для веками лежавшего в гробу… откуда? — Честно? Когда ты меняешься со мной и полностью отдаёшь контроль, я лезу абсолютно ко всем вокруг в головы и мгновенно считываю информацию. Та же ситуация, когда ты спишь. Я могу забрать твоё тело, спуститься вниз, перекинуться парой слов с управляющей таверной и узнать все сплетни города, а также другие интересные вещи. — Почему тогда я не помню ничего из этого? — А зачем тебе? Голова-то выдержит, помимо меня, ещё сотни мыслей, чувств, воспоминаний? Нет, мне не нужен сошедший с ума сосуд. Поэтому я тебе и не говорил. Но опять же, информация нам необходима. Следовательно… мои заклинания творят чудеса и охраняют твою наполовину темноволосую головку от лишних знаний. Не благодари. — Не буду. А за «сосуд» обидно. Я-то думала, ты переосмыслил своё отношение после моих слов о друзьях… И конечно я зазевалась, отвлёкшись, и следующий мой шаг стал фатальным. Нога по колено ушла в безобидную на вид чарусу. Я лишь и успела, что оттолкнуть Эдвина, чтобы и он не влетел вслед за мной в хитрую ловушку. За какие-то секунды я по грудь погрузилась в ледяное тягучее желе. Выругавшись про себя, я увидела, что Эдвин довольно быстро сообразил в чем дело и протянул мне жердь. Мысленно поблагодарив юношу, я постаралась не делать резких движений. Ухватилась за палку и принялась ждать, пока он меня не вытащит. Вот тебе и очаровалась болотом. Надеялась обойтись без «купания», но как же я и без проблем? Велиар никак не прокомментировал мои возмущения. Ощущая некое острое напряжение, захватывающее всю меня наравне с холодной трясиной, я не выдержала и обратилась первой к Лиару: — Может, подскажешь какое-нибудь заклинание, дабы ускорить процесс моего спасения? Молчание. — Эй, Велиар, ты чего затих? И снова вместо ответа я получила лишь ощущение нарастающей паники. И не только от себя. Казалось, это всепоглощающее давящее чувство вовсе и не моё, так густо оно было перемешано с отчаянием и горькой болью. Но, увы, отвлечься от этого я не могла. Лишь принять и попытаться не поддаваться нашей общей панике. Пока я разбиралась, какое из переполнявших меня чувств — моё, а какое — Лиара, ощущение, что меня хоть как-то вытаскивают и вовсе исчезло. Подняв взгляд от тёмных вод перед собой, я вдруг различила в полумраке… руки. Однако теперь они были отдельно от Эдвина — обе оторванные конечности всё так же крепко обхватывали спасительную палку. — Твою мать… Похоже последний перекус был явно лишним. Хотела пихнуть мертвецу жердину назад, да вдруг осознала… А чем он, собственно, приделает эти самые руки обратно? Членом? На глазах выступили слёзы. И смех и грех… Эх, а ведь поначалу всё шло вполне нормально… — Велиар, думаю, тебе самое время прийти в себя… в меня. И решить вопрос… Но Мэйхо молчал. Отчего моё истерически шаловливое настроение, вызванное «везучестью», развеялось, и я сглотнула ком страха. Того самого, знакомого — что мне никто не поможет, что я опять осталась одна. И, пожалуй, это затаскивало куда сильнее и быстрее в пучину безысходности и разочарований, чем болото. Вдруг неподалёку, из-за дерева, показалась полупрозрачная фигура. Девушка появилась словно из ниоткуда. А может и давно была здесь, просто я не обращала на неё внимания? Ведь глядела-то лишь на палку да на бестолково мечущегося Эдвина, хотя больше всего, конечно, надеялась услышать Велиара. Полупрозрачная дева мерцала и с интересом приближалась к нам. Велиар молчал, как и мы с Эдом. По его лицу, благодаря потустороннему сиянию от Мирды, было ясно, что парень напуган даже больше моего. Мирда же неотрывно смотрела на меня. Глаза в глаза. Призрачное одеяние ночной «гостьи» напоминало простую рубаху до пят, хотя самих ног видно не было. Я же ощущала, как медленно, но верно, погружаюсь всё глубже и глубже — почти что вся уже в «саване» из трясины. Над головой я держала долбаную бесполезную палку, с по-прежнему вцепившимися в неё конечностями Эда. Боги, какая глупая смерть! Как только ржавая затхлая вода плеснула на шею, я закрыла глаза, чтобы не видеть отчаяния Эда, который обессилев упал на колени. И всего-то в двух шагах от меня. Всё происходящее казалось мне нереальным. Нет-нет, этого точно не может быть, но… Это происходило, как бы я себя ни уговаривала. И как только эта тёмная дрянь коснётся губ, я… Заору. Пусть и в последний раз. — Mirda, sa meiho la ros sit e gren, da nore follakistarha no sin dof. Lavi dar o gem jl ai. Я распахнула глаза, понимая, что Велиар наконец-то забрал контроль. Мирда тотчас опустилась на колени возле Эдвина. А я начала медленно, почти торжественно, подниматься из топи, а потом, по воздуху, прошла пару шагов к ним. Из моих остекленевших глаз потекли слёзы, обжигая ледяные щёки горячей влагой. Слёзы обиды и потрясения, что со мной могло случиться… Я могла умереть. Не понимаю, как Лиар такое допустил? Почему ждал так долго? Дабы проучить? Показать, где я, а где он? Что я без него — ничто и мне нужно молчать, чтобы не впасть в немилость? Таков его ответ на мои слова о родных и друзьях?.. На сонм вопросов Велиар снова не ответил. Лишь протянул Мирде палку с руками Эда. Та поднялась с колен и, аккуратно взяв её, помогла Эду приживить конечности. Мертвец же всё время смотрел лишь на меня. Чрезвычайно широко распахнутыми влажными глазами, в которых застыли радость и облегчение. Жаль, я не разделяла его восторга. У меня столько вопросов, что, кажется, голова прямо-таки вот-вот взорвётся. Просто раньше я получала на них ответы, и без особых промедлений, что бы там меня ни интересовало. Я уже привыкла к удобной «книге знаний» внутри себя, а тут Лиар молчит, что вызывает лишь всепоглощающее непонимание и обиду. Да и, судя по ощущениям, его внимание сосредоточено на происходящем. — Сколько прошло столетий? Спокойным ли был твой сон? На лице духа возникла слабая улыбка, когда она повернулась ко мне. К Велиару. — Без вашей свободы, господин, всё спокойствие — тлен. — Скоро всё станет как прежде. Спасибо тебе за долгую службу. Где артефакт? — Идите за мной, господин, — она развернулась и поплыла над топью. Велиар не возвращал контроль, и Эдвин понимал это. Поэтому мертвец тихо шёл следом, не пытаясь даже слова сказать или коснуться меня. Мы шли ещё минут двадцать, а я всё думала, вернёт ли мне Лиар вообще тело обратно, учитывая его нынешнее поведение? И чем я его так прогневала? Неужели той фразой о друзьях? А может, он изменился давно, просто я не замечала элементарных вещей? Но… может, он всегда таким и был, а я, глупая, нафантазировала себе невесть чего? Велиар остановился, а Мирда поплыла по воздуху дальше, бросая радужные отсветы в трясину кривыми всполохами. В шагах где-то в пятнадцати, она остановилась и повернулась. Призрачный силуэт нырнул вглубь топи, и всё вокруг погрузилось во мрак. Спустя какое-то время послышались чвакающие звуки. — Sil la sol. Возле нас загорелась словно маленькая звёздочка, но тусклая, не режущая яркостью глаза. Однако этого хватило, чтобы увидеть ту, что подходила всё ближе. Теперешний её облик совершенно отличался от прежнего. Покойница вся была в грязи. Благодаря болоту тело не сгнило, а сохранилось, местами проглядывая из-под слоя тины. Руки, считай кости, протянули мне нечто вроде металлической перчатки. Она была небольшая, со множеством сегментов и чем-то похожа на паука. По центру выпирал тёмный камень, а от него тянулись слегка согнутые «лапки». Велиар не спешил брать артефакт, медлил: — Ты ведь знаешь, что случится? Подобие рта раскрылось, и мы услышали голос — такой, как и прежде. Здесь точно замешана магия. — Да, я ведь продолжала существовать только ради этого дня, господин. И счастлива, что он настал. — Ты была… — он затих, а я ощутила очередной поток удушающей боли. Даже магическая звёздочка пару раз померцала и потухла, теряя контроль Мэйхо. — Не стоит, я просто слуга, которая была неимоверно счастлива служить вам, господин. — Ты была куда большим, Мирда. Ты была лучшим человеком и помощницей… — наконец-то он взял артефакт, шепнув: — Покойся же с миром. Тёмная фигура засветилась, словно прежняя, призрачная форма наложилась на материальную. Но в этот раз Мирда медленно осыпалась прахом. Тело крошилось на глазах, растворяясь у земли. А душа — светящаяся оболочка, разлеталась мерцающей пыльцой подобно летучкам одуванчика и возносилась спиралью к луне. Я ощутила, как из глаз медленно стекают слёзы. Губы исчезающей Мирды изогнулись в улыбке и пришли в движение, прошептав: «Спасибо». И вот Мирда полностью исчезла. Растворилась. Мои ноги подогнулись, и я коленями рухнула в сырую почву. Слёзы лились, не желая останавливаться. — Офелия! — плеча коснулся, Эдвин. — Всё в порядке? Тело вернулось под мой контроль. Боль из-за этого притупилась, стала терпимой. Я повернулась к юноше. А за ним, словно рассекая верхушки тёмных деревьев, поднимались к небу тонкие ленты светящейся пыли. Там и тут, бесчисленные нити вихрями устремлялись вверх. Я тихо спросила Эда: — Что происходит? — Все проклятые синрийцы, утратив хозяйку, удерживавшую их заклинанием, теперь могут упокоиться. Теперь это просто болото… без блуждающих по нему душ-огоньков. Какое-то время мы просто заворожённо смотрели на заросли, подсвеченные такой необычайно красивой и грустной церемонией. Как только всё погасло, я осознала, как же мне неимоверно холодно. Ну да, я ведь в мокрой одежде, а когда Лиар забирал контроль, то эти неудобства я не ощущала. Ничего, кроме душевной боли. Я взяла в правую руку артефакт, собираясь подняться, но он засветился. Может, это из-за контакта с пальцем Велиара? Стало так ярко, что я зажмурилась, но ощутив сильную боль сперва в кисти, а потом и по предплечью и дальше — раскрыла глаза. Грязь с артефакта куда-то делась, а сам он, будто имея волю, решил разместиться на моей кисти, заключив ту в металлические «объятия». Точно паук. И не просто взгромоздиться, подобно красивой побрякушке с камнем. Нет, с помощью магии артефакт пытался то ли слиться с кожей, то ли пролезть под неё любым способом. Я закричала, из глаз брызнули слёзы — сил терпеть эту ужасную боль не было. Попыталась второй рукой как-то сдернуть «паука», остановить его. Но Эдвин быстро встал на колени возле меня. И к моему огромному удивлению, вместо помощи, наоборот, развёл мои руки, мешая противиться артефакту. Заключив меня в крепкие объятия, юноша перехватил мою левую руку, беря в замок. Пока правая продолжала жить своей жизнью. — Эдвин, пусти! Пусти меня! — я брыкалась, но он сжимал меня и руку лишь сильнее. Кажется, правую я перестала чувствовать, по крайней мере, шевелить ею точно не могла. Я уже просто рыдала от боли и беспомощно скулила в плечо мертвеца, пока он гладил меня по голове, шепча, что скоро всё пройдёт. Только вот это «скоро» никак не наступало. Не в силах терпеть, я ощутила, как теряю связь с окружающим миром.***
Я открыла глаза, не понимая, где я и что происходит. Надо мной нависали деревянные потолочные балки. Судя по ощущению мягкости подо мной, я лежу на постели, но где? Неужели прошло так много времени… А что вообще случилось? Дневной свет через крохотное окошко у потолка заливал помещение, напоминавшее какую-то забытую всеми хижину. Довольно небольшое пространство. Немного деревянной мебели, потёртая утварь. Маленькая печка, в которой об огне и речи быть не могло. Рядом с ней дверь, а справа от постели — столик. Особой усталости я не ощутила, значит, пора всё выяснять. Скинув с себя массивную тёплую шкуру, я поняла, что на мне нет одежды. В этот самый момент открылась дверь. Я вмиг накинула всё обратно, кутаясь по шею. — Эдвин? — Офелия! Ты очнулась. Я так рад. Улыбнувшись, он неловко отвернулся в сторону. А я нахмурилась: — Ничего не хочешь мне сказать? — я прожигала его взглядом и он, сглотнув, кивнул. — Да, понимаешь… Ты немного… простудилась. Да, простудилась, и я упросил Лиара, чтобы мы отдохнули. Ибо день пути в мокрой одежде тебе явно не пошёл бы на пользу. И он привёл нас сюда. Это место — дом Мирды. Пока она была жива, то пряталась здесь, неподалёку от большого древа. — Получается, мы на болотах до сих пор? И где моя одежда? — Всё так, одежда на улице. Сохнет. Я принесу сейчас, скажи только, — он вновь посмотрел на меня, — как ты себя чувствуешь? Как рука? Точно! Этот дурацкий артефакт! Чтоб его! Что хозяин, что его побрякушка! Ни дня покоя. Я, немного обнажившись, достала правую руку, продолжая левой придерживать меховое одеяло на груди. Помимо пальца Велиара, который чуть отличался по форме и был более бледным, рука с артефактом теперь казалась чуть крупнее. Я растопырила пальцы. Кожа натянулась и, не считая костей и сухожилий, обрисовала очертания артефакта на кисти. Приоткрыв рот, я взволнованно заговорила: — Эдвин, оно что… залезло мне под кожу? — Да… Поэтому ты и пролежала целый день. Ну как, господин забирал твоё тело по мелочам, например, чтобы вымыться, а потом сказал, что тебе нужно полежать. — Чего? Господин? Не называй его так! И принеси, пожалуйста, одежду, я уже нормально себя чувствую, чтобы ехать дальше. — Хорошо, сейчас всё будет. Юноша быстро скрылся за дверью. А я, пытаясь вспомнить подробности той ночи, недовольно воззвала к Мэйхо: — Велиар?! Что, ты творишь? Почему не сказал о том, что это будет очередная пытка?! — А это что-то бы изменило? Ты бы надела его всё равно. — О, явился! Я бы как минимум была готова к этому. Да и вообще, почему на этом дурацком болоте ты себя так мерзко ведёшь?! Тебя как подменили, только мы выехали из Холго! — я закипала с каждым словом всё больше. — Просто я допустил вольность в отношении тебя. Слишком расслабился, а потом вспомнил… Что люди не игрушки. Вы хрупкие и при этом вас очень больно терять. — Но, я не понимаю… Тогда ведь, когда я попала в трясину, ты ничего не делал, просто смотрел! Не думаешь, что это противоречит твоим словам? — Я вспомнил прошлое, как это случилось с Мирдой. Я ведь видел её смерть, и столкнувшись вновь… Растерялся. Зачем ты устраиваешь истерики? Цела ведь в итоге. — Цела? Да, но теперь у меня внутри страх. Страх, что даже ты мне не поможешь! Что с тобой или без, я остаюсь той же беспомощной девчонкой, которая ничего не может, кроме как смотреть. Спасибо, Велиар! Глаза наполнились слезами, которые стремительно прорывались наружу, одновременно с моими безуспешными попытками их вытереть. Мне было больно, я разочаровалась и разуверилась. И мой боевой дух, казалось, надломился, я уже не знала, насколько это всё правильно… Если мы друг другу никто, то хотя бы в конце я получу обещанное? Может, меня просто используют? И Велиар, получив своё, избавится от меня? А всё, что было раньше… это просто фальшь, чтобы я поверила в его хорошее отношение ко мне и добровольно всё делала? Хотя, «хорошее»? Серьёзно, что ли? Мэйхо либо подтрунивал, либо помогал ради собственной выгоды. — Хватит думать ерунду! Если бы я тебя использовал, не позволил бы столько вольностей с собой. И вообще, я бы просто забрал тело и дело с концом. — Тогда почему ведёшь себя так плохо? — Потому что я не хочу привязываться вновь! Может случиться что угодно! Да, я понял это поздно, когда связь между нами уже возникла и больше, чем между слугой и господином. Но я не хочу опять оплакивать, потеряв вас, как ты говоришь, друзей. Я не хочу видеть, как вас пытают или как вы смотрите, как пытают меня. Я не хочу, чтобы вы проходили через это, как мы с Мирдой. Я скрипнула зубами, горечь обиды сменилась злостью, и я закричала вслух: — Неужели ты не веришь в нас?! Дурак! Мы с Эдвином сделали бы всё, чтобы этого не случилось, лишь бы видеть, что ты дорожишь нами! А если этого нет, если мы тебе не нужны, и ты и дальше будешь себя так вести, то я отказываюсь от сделки! Пойду и убью себя! — Ты не сделаешь этого! — Нет сделаю, мне просто нужно вернуться домой и рассказать всё родителям. Они быстро закончат незавершённое дело! Правая рука схватила меня за челюсть, и я осознала, что, в отличие от левой, я не могу ею управлять. Прекрасно! Теперь я не могу забрать свою же руку без его позволения? Точно, это всё из-за дурацкого артефакта! — Глупая! Я тебе не позволю. — Тогда веди себя подобающе! — стукнув левой по своенравной правой, я ощутила, что стальная хватка пропала. Внутри началась настоящая буря: ярость, негодование, раздражение, гнев — но где чья эмоция я не могла разобрать. — Какая же ты наглая, я просто вне себя от бешенства. Мало того, что смертная, так ещё и без магии, но приказываешь мне, возомнив себя равной! — Потому что я равна тебе, Лиар! Мы в моём теле, и тут Я даже более важная! Ты просто гость и попутчик, так что будь мне благодарен, хам! В дверь постучали, прерывая мои крики. Я закатила глаза. Ещё один несмышлёныш. — Эдвин, что ты там застрял? Заходи быстрее! Нерешительно заглянув, он вошёл, прикрыв за собой дверь. На постель опустилась стопка одежды. — Почистил как мог, повезло, что грязь довольно легко отмылась. — Сядь, Эд, — я зло рыкнула, хлопнув ладошкой по постели. Юноша повиновался и растерянно посмотрел в мои глаза: — Я не подслушивал, просто ты громко кричала, и я не знал, когда можно зайти. — Так, для начала — ты можешь заходить когда угодно. Ты такой же член команды, как я или Велиар. Имеешь право на всё, что и мы, пока выполняем задание. Так что никаких «господин», чтобы я не слышала от тебя, ясно? — Но… — он неуверенно отвёл карий взгляд в сторону. — Без «но», я поговорила с Велиаром. Он тогда просто перенервничал из-за прошлого. Теперь всё будет хорошо. — Какого хрена ты решила за нас двоих?! Ещё и рассказала ему! — У нас нет секретов друг от друга, Лиар, иначе не будет сильной команды. Я хочу, чтобы у нас всё получилось, поэтому… — я затихла, когда несносная правая рука скользнула под одеяло, касаясь внутренней стороны бедра. Покраснев пуще закатного солнца, я мысленно закричала: — Ты что творишь, Велиар?! Совсем страх потерял — лапать меня? — Твой наглый рот нужно как-то заткнуть, так что — сама виновата! — Мы не одни! Да и если бы были — этого нельзя делать! Это моё тело! — Офелия? Тебе плохо, ты ужасно красная. Я забегала глазами, сгорая со стыда и натягивая повыше одеяло. Надеюсь, Эдвин не заметит ничего странного. — Всё… в порядке… — рука мертвеца опустилась на мою голову, вынуждая застыть. Ну да, «в порядке», моя рука под властью кое-кого не в том месте, а так, конечно, всё отлично! Моё дыхание слишком быстро сбилось из-за нежных касаний Велиара. Эдвин же продолжал верить в свою теорию: — Прости, ощущений от рук нет. Если ты не против, я проверю температуру губами, они хоть немного ещё имеют чувствительность… — опёршись на постель коленом, Эд наклонился к моему лбу быстрее, чем я успела возразить. В тот же момент проклятый извращенец довёл начатое дело и я, не сдержавшись, сильно закусила губу, чтобы не застонать в голос. Но даже так Эдвин, похоже, заподозрил неладное. Он чуть отстранился, но я, не думая, отпустила одеяло и обхватила его затылок рукой, притянув его к своим губам. Юноша нежно ответил на поцелуй. И вместе с тем я ощутила, как меня снова укутали одеялом. Я отпустила Эдвина, глядя вниз. Эд закрывал мою наготу обеими руками, придерживая съехавшую меховушку выше груди. Его щёки полыхали, я и не думала, что он может так покраснеть. — Офелия, я ведь мёртвый… Я не смогу стать хорошим партнёром в делах любовных. — Прости, я случайно. Я… я не хотела тебя обидеть. — Держи, пожалуйста, сама одеяло, мне нужно выйти… Я лишь сделала, как он велел, и посмотрела вслед вылетевшему наружу юноше. Он так сильно смутился… удивительно. Вот что значит медленный процесс разложения, даже ещё способен на такое… А стой… Нахмурившись, я зарычала: — Велиар, дурак, это из-за тебя! Опять меня извращенкой выставил! — Да кому ты сказки рассказываешь?! Ты всегда хотела его поцеловать! — Не всегда! Если бы ты не довёл меня пальцами, я бы вела себя более благопристойно! Мне пришлось поцеловать Эда, иначе он бы понял, чем я занимаюсь во время разговора с ним! — Ой, да что ты… я погляжу, тебе понравилось моё вмешательство, не сильно-то сопротивлялась. Точнее сказать, вообще не сопротивлялась, ещё и Эда облобызала! — Ничего подобного! Вообще не понравилось! — Скажи это своему телу, врунья. Хах, ну ничего, в следующий раз будешь думать дважды, прежде чем перечить мне! — Ты не посмеешь это сделать опять! Я не позволю. Вместо ответа он нагло повторил это, ещё и забрал контроль над моим телом, отдав лишь под конец, когда я уже ничего не могла сделать. Злясь, на его самодурство, но всё же удовлетворённая, я принялась приводить себя в порядок, не желая больше играть в перетягивание своего же тела. С одной стороны — это слишком уж пошло и неправильно, но с другой — я была рада, что прежний Лиар вернулся, да и… это ведь был он. Другому я бы такого не позволила. Мне нравится, что Велиар опять открылся мне, что он опять орёт, смеётся и подшучивает, пытаясь соревноваться со мной в каких-то вопросах. Страшно признавать, но мне нравится Велиар. И я как-то уже и не представляю другой жизни, без Мэйхо внутри. Возможно, так из-за того, что только что между нами произошло? Но… Не знаю. Не думала, что мы так сблизимся. Что он мне станет настолько близким. Ближе, чем кто-либо. Тогда ему было больно, он растерялся и не смог собраться, чтобы вовремя мне помочь. Мне нужно стать более самостоятельной. Да, я твёрдо решила. Нужно было давно это сделать, и брать от нашего соседства всё. Хватит быть обузой, пора становиться поддержкой и опорой. Вскочив, я принялась одеваться: — Велиар, пока мы путешествуем, учи меня заклинаниям. Вслух же они сработают, а вот мысленно можно отточить всё как нужно. — Зачем? Я ведь их говорю и так. — Как — зачем? Когда мы вернём тебе тело, ты обещал мне магию, так что я хочу уметь правильно колдовать. Да и впади ты в ступор, я смогу себя спасти, использовав твою силу. — Ладно, в этом есть зерно разума. Для начала можешь запомнить одно из самых важных. Ты, кстати, его уже видела, когда мы взорвали голову мертвеца. — Обязательно начинать с чего-то такого? — Да, выучишь его, и я буду тебя дальше учить. «For de rag». С его помощью магия пройдёт через любой предмет и взорвёт тот, а если добавить «meiho», будет усиление. Застегнув последнюю пуговицу рубашки, я потянулась к корсету, воодушевляясь с каждым словом. — Ладно, вроде не сложно. А тебя им тоже можно убить? — Что за глупости у тебя в голове? Нет, только синрийца. В смысле, ты сможешь взорвать что-то или часть кого-то. Берёшь, к примеру, нож, вонзаешь в деревяшку, говоришь заклинание и пам — та разлетается в щепки. Потому что через нож прошла магия Мэй и разорвала изнутри древесину. Я-то могу и так, через пальцы взорвать, но тебе лучше пихнуть что-то поглубже, чтобы не только поверхность повредило. Моя сила ведь прежде всего разрушительная. Ах, и да, есть кое-что ещё… в кармане плаща заколдованное кольцо. — Что за кольцо? — А как тебе ещё не раскрыть себя в столице, да среди сильных синрийцев? Тебя с магией Мэй почуют за версту. И не будут закрывать глаза, как в других городах. Здесь иной уровень ответственности. Так что надевай, под корнями таких безделушек было несколько, я выбрал подходящего размера и наложил зеркальное заклинание. Я кивнула, достав и натянув колечко. Мой размер, ещё и симпатичное. Опустим, что с убитого на болотах человека. — Разумно, но тогда нужно и Эдвину что-то для сокрытия Мэй. — Не беспокойся, он под моим руководством заколдовал кулон-обманку. Как же много они успели, пока я была в беспамятстве! Да и Эд умолчал об этом. Но, учитывая его отношение к Мэйхо, неудивительно, что мертвец боится сболтнуть лишнего. Собравшись, мы пообедали с немногословным Эдвином, который всячески увиливал от любых вопросов. Я не стала его особо дёргать. Может, он обижается после поцелуя, или что-то ещё… Дам ему время отойти, а потом обсудим. Никуда он не денется. После трапезы, не теряя времени, мы призвали вепря и двинулись в путь. Следующая по плану остановка — столица Синмарис, названная так в честь короля Синмариона. Только вот все подробности, Велиар сказал, поведает уже на месте. И что-то мне подсказывает — мы там не отдыхать собираемся.