Гречишный мёд и кровь

Все имеет цену. Проведя третий и половину четвертого дня течки с Намджуном вместо того, чтобы отправится на охоту и пополнить свои запасы крови, Чимин отлично знал, что ему придется заплатить. Проснувшись утром, Чимин посмотрел в зеркало и увидев отражение: платиновые волосы, неестественно-белую с грязно-синеватым оттенком, почти как у мертвеца кожу, и красные глаза Чимин не удивился, когда-то из-за неопытности, он уже будучи вампиром, лишался своего привычного человеческого облика. Это принесло много проблем, но не послужило ему достаточным уроком на будущее и он снова увлекшись человеком попал в передрягу. Тот альфа не выжил. Они не были истинными, но страх того, что его застукают отец или братья был значительно сильнее, едва пробудившегося желания заниматься любовью с человеческим альфой. В тот период его проблему решил за него Джиён, сейчас же Чимин знал, что ни за что не убьет Намджуна, даже ради спасения своей жизни. Голод, который он ощущал и риск быть пойманным в его настоящем обличье ничто в сравнении с тем, что Чимин почувствует если снова заставит Намджуна мучится, гадая почему он не пришел. Поэтому не теряя времени Чимин пошел в лес надеясь поймать что-то, типа фазана, и вернуть свою красивую человеческую оболочку до вечера. Но представив, что ему придется убить кроликов, белок или других милых грызунов Чимин очень расстроился, отогнав эти мысли он пошел вглубь леса. Конечно, если бы он пошел на охоту пораньше, не потеряв столько крови, он бы воспользоваться своим умением призывать зверей, но теперь придется охотиться по старинке. Позже вечером проведя в лесу значительно больше времени, чем он собирался, Чимин уже испугался, что он не справился, и снова подвел Намджуна. Горько усмехнувшись своим невеселым мыслям, он с досады пнул дерево, как вдруг увидел маленькую девочку-омегу. Не веря глазам Чимин осторожно, чтобы не спугнуть свое счастье, сделал шаг вперед. — Не бойся, ты наверно заблудилась? Иди сюда, я помогу. Девочка бросилась к нему уже не сдерживая громких всхлипов. Бродя в этом лесу целый день она страшно устала, постоянно бояться и поэтому слезы, которые она только недавно вытерла хлынули с новой силой. Обнимая омегу, убаюкивая её бдительность своим нежным голосом Чимин улыбнулся: «Ни один, так милый его сердцу кролик, не пострадает». В следующий миг выпустив клыки и вонзив их в шею омеги он начал пить. Заорав от боли девочка попыталась вырваться, но куда там, Чимин свою еду держал крепко, безжалостно заломив её руки за спину. Ощутив как теплая кровь льется в его горло и от сладкого вкуса он просто готов кончать не переставая, Чимин высушив угощение до дна с сожалением бросил на землю еще живую девочку, и она даже попыталась ползти. Игнорируя громкие мольбы о спасении, Чимин раздосадованный тем, что молодой организм так отчаянно борется за свою жалкую жизнь, начал звать волков. Вскоре услышав рычание стаи омега прошептала: — Спасите… — остальные её слова он уже не смог расслышать так как девочка просто начала хрипеть и захлебываться собственной кровью. Чимин перевернув омегу и посмотрев ей в глаза произнес: — Спасибо тебе, давно я не пил такой вкусной крови. Повернувшись к белому как снег волку Чимин отдал приказ: — Сожри её, — ему тело с вампирскими укусами точно не нужно, конечно население не знает о существовании вампиров, но охотники тем и страшны, что неизвестно сколько их и как они добывают информацию о жертвах. Вернувшись домой, Чимин еще долго слышал мольбы ребенка о спасении. Но вряд ли это можно назвать сожалением или раскаянием, ведь если он снова окажется в таком же положении, не раздумывая убьёт столько детей сколько ему понадобится. Доброта не накормит, не оденет и не обует, она как надоедливая бродяжка может только скулить, не предлагая ничего взамен и страшно выводит человека из себя. Вампира, кстати, тоже. Удостоверившись, что его внешность стала прежней и рассмотрев все тело на наличие возможных белых пятен Чимин надел темно-зеленою юкату и, накрасившись решил пойти к Намджуну в обход озера, через лес, чтобы не тратить зря силы. Их и так было маловато, завтра утром он первым делом, отправится на настоящую охоту. Подойдя к дому Намджуна, Чимин увидел его на лужайке возле дома, он упражнялся с деревянным мечом для кендо, благодаря вампирскому зрению Чимин даже увидел, как капелька пота стекает по мощной, подтянутой груди Намджуна и ему тут же захотелось слизать и проследить её путь вниз, где она и исчезла. Когда Чимин подошел ближе, Намджун увидев его, положил меч и улыбнулся: — О, ты сегодня в одежде, — подойдя ближе спросил: — чтобы это значило, а? Впившись в его рот, не позволяя ответить, Намджун взял его на руки и отнес в дом. Положив его на футон, Намджун разделся, но присмотревшись к Чимину при свете свечей, он заметил его ужасную бледность. Любуясь Намджуном и наслаждаясь его нежными прикосновениями ко лбу, лицу, и тем с какой заботой, Намджун смотрел на него когда проведя рукой по его лбу, который был холодным и немного потным услышал в его голосе удивление смешанное с заботой: — Неужели ты пришел ко мне, даже несмотря на то, что болен? — Это ерунда, во время течки с омегами такое бывает, я пришел бы при любых обстоятельствах, — сказал он и желая прервать не желанный разговор, крепко прижавшись к нему, слегка лизнул его нижнюю губу просясь внутрь. Почувствовав, что Чимин что-то не договаривает, Намджун все же решил не давить на него, хотя ему было обидно осознавать, что переводить отношения на следующий этап хочет только он, Чимину как он понял нравится с ним просто трахаться и своей душой, чувствами, он пока вообще делиться не планирует. «Что ж, ладно будь по твоему. Я дам тебе больше времени.» — подумал Намджун, хотя тот факт, что Чимин наплевал на свое самочувствие и пришел к нему, поставило его в тупик. Чимин с одной стороны такой развратный и непредсказуемый, дикий, страстный, и честно говоря, до ужаса лживый, Намджун таких как он сам, видит насквозь, с другой стороны, и это стало понятно по его сегодняшнему поступку: он пришел, потому что пообещал. Это обстоятельство и стало спусковым крючком. Сейчас, посмотрев на него такого беззащитного, подрагивающего от холода, несмотря на невыносимую жару Намджун совсем не хотел думать о будущем, как вообще можно думать, когда омега уже развязал легкую юкату и под ней совершенно не было белья. Слегка куснув Чимина за губу он нежно оттянул её, чтобы тут же проделать так и с верхней. Не прерывая зрительный контакт, Намджун видел эти лукавые огоньки в глазах напротив, они словно костры горящие в темноте, только путник увидевший их не найдет дорогу домой, он заживо сгорит. Чувствуя себя таким же путником, Намджун немного разозлившись, навалился на Чимина, глубоко целуя, он желал найти в омеге спасение, а не свою смерть. Лаская его рот, Намджун закинул длинные, точеные словно вырезанные из слоновой кости или безупречного белого мрамора, ноги на плечи и приставив головку члена ко входу плавно и медленно вошел внутрь. Взяв неспешный ритм, ведь Чимин не должен перенапрягаться, Намджун ощущал как тесное и жаркое нутро обхватило его член, оно так сильно сосет, что альфа понимает, он не сможет бесконечно быть нежным, его зверь, который чувствовал запах омеги желал совершенно другого. Он хотел, чтобы альфа жестко вдалбливался в тело, оставляя повсюду синяки и засосы, чтобы крики, стоны и хрипы наполнили эту комнату и они бы утонули в этих звуках. Но Намджун игнорировал желания своего зверя и продолжал действовать нежно, просто умирая от этого. Постанывая и прося о чем-то, Чимин сходил с ума и одновременно пугался взгляда Намджуна, войдя в роль шлюхи, чтобы обезопасить себя от таких ненужных ему чувств, сейчас Чимин понял, что проиграл. Нежность, забота, которые он видел в глазах своего альфы, сильный, сладкий запах гречишного мёда, который он ощущал находясь рядом с Намджуном, перечеркнули все его планы раз и навсегда, просто провести течку с человеческим альфой и забыть о нем, пока их не раскрыла его семья. Теперь он уже в нем увяз полностью. Любовь напополам с похотью держит очень крепко, ему не выбраться. Медленно входя до упора и вынимая член полностью, Намджун будучи на грани видел, что Чимину становится все хуже, дрожь, теперь омега её просто не контролирует, но упрямо продолжает ему подмахивать, зарываться руками ему в волосы, ласкать шею, а другой рукой слегка царапать грудь, проводя ею же по твердым соскам альфы. «Подожди еще, я не могу просто так оторваться от твоего тела» — думал Намджун чувствуя сожаление от того, что сейчас он исполняет роль палача для своего омеги. Вновь наклонившись к нему, нежно смакуя вкус малины Намджун крепче взяв его за бедра грубо насадил его на свой член, готовый вот вот к семяизвержению. Пошло застонав, вновь умоляя брать его жестче, перестал двигаться, тяжело дыша. Намджун поцеловав его кончил и нехотя покинул такое теплое и уютное место. Вскоре вернувшись с миской горячей воды и тряпкой он обтер тело Чимина и сняв с него насквозь промокшую юкату, накрыл одеялом. — Все спи, тебе нужно набраться сил. Пытаясь унять словно с цепи сорвавшееся сердце, грохот которого, наверно, слышал и Намджун, Чимин с трудом вымолвил: — Спасибо, я еще не хочу, может просто поговорим? Я знаю, что ты этого хочешь. Ущипнув его за щечку Намджун сказал: — Какой ты догадливый. Да, я хочу с тобой поговорить, вернее спросить. Родители уже приехали? Ты не сможешь провести завтрашний день со мной? Я бы тебя полечил. — Прости, но у нас возникли дела, я еду с ними и вернусь где-то через неделю, как раз ради этого я и пришел. Не хотел, чтобы ты снова понапридумывал себе всякого. — Хочешь сказать, что ты рискнул своим здоровьем из-за такого ревнивого придурка как я? — улыбнулся Намджун. — Заметь, я этого не говорил. — Я очень рад, что ты пришел. И еще, может вам нужна помощь, я бы мог поехать с вами или отправить слуг. — Нет, спасибо, — Чимин и сам понял, что ответил слишком грубо поэтому он добавил: — прости, я привык решать свои проблемы самостоятельно. — Нет проблем, — сказал Намджун, и он тоже не смог обмануть Чимина, ощутившего его боль. — Уже немного поздно, так что закрывай глаза, а утром мои слуги отнесут тебя в паланкине. И кстати, скоро вернется мой брат, он скоро выезжает из Киото, но приедет сразу в Ханян, присматривать за тем, как проходит ремонт моего борделя, так что мы туда поедем, как только ты вернешься, — сказал Намджун и поцеловав, добавил: — Вот и все что я хотел тебе сказать. Спокойной ночи. — Эй, подожди, вывалил на слабого и больного омегу столько информации, да еще о знакомстве с братом и спать, да? Рассмеявшись, от того как занервничал Чимин, Намджун не давая ему встать и распутать кокон из теплого одеяла, сказал: — Не надо так нервничать. Мой брат замечательный, ты поймешь это как только увидишь его. Снова попробовав впутаться, Чимин бросил попытки когда Намджун навалился на него всем своим весом рассматривая его в упор. — Мне страшно… — заглушив его слова поцелуем Намджун вскоре прервав сладкую пытку, сказал: — Не переживай, все будет хорошо. — Ладно, надеюсь ты прав, — сказал Чимин кутаясь в одеяло, закрыв глаза.