Гречишный мёд и кровь

Намджун, войдя в комнату своего брата, которого он еще до начала войны спрятал в — Киото, в самом надежном городе потому, что все самые страшные битвы происходили только на территории Чосона, подошел к его шкафу и открыв резные дверцы стал выбирать одежду для своего омеги. Впервые он произнес это слово и почувствовав как тепло разлилось по груди. Намджун улыбнулся. Конечно пока он этого ему не скажет, и о том, что шутил когда говорил, что поведет его к родителям и расскажет о поведении их сына, тоже. Из кучи одежды он выбрал зеленое шелковое кимоно, нежно разглаживая невидимые складки, Намджун представлял как зеленый цвет оттенит красоту омеги с молочной, словно светящейся изнутри кожей, карыми глазами и белыми волосами. Аккуратно взяв свою драгоценность, альфа был рад тому, что еще неделю назад прикупил Джину кроме повседневной одежды: и десятки новых кимоно, после возвращения из «Ада» Намджун желал осыпать своего брата подарками. Кто ж знал, что ему и самому пригодятся эти наряды. Остановившись возле двери Намджун сделал глубокий вдох, чтобы не улыбаться как дурак. Переступив через порог, Намджун увидел только открытое окно. Сквозняк, принесший с улицы все еще сильный аромат малины, ворвавшись в комнату перевернул стопку писем и, пока они падали на пол, Намджун все еще стоял и, не мог принять тот факт, что омега сбежал. «Значит я запасной вариант да?» — эта мысль как неимоверно острая игла вонзилась в его сердце, причиняя сильную боль. Еще ни с кем не встречаясь и пользуясь только услугами кисэн, Намджун впервые потерял голову из-за омеги, но тот сбежал от него к другому. И смех и грех. Течка еще не закончилась, значит можно сделать вывод, что он был просто запасным вариантом, пока другой альфа не вернется к нему утром. Другой причины в побеге Чимина Намджун не видел, да и зачем? Ему и так все было предельно ясно, его использовали как последнего идиота, даже в такой ситуации, будучи на грани, ему не приятно произносить более грубое слово в свой адрес. И теперь пока он стоит не понимая, что ему делать. Те двое, наверно, славно веселятся. Вспомнив как его омега сладко стонет и царапает его спину, стараясь прижаться к нему всем телом, чтобы быть с ним кожа к коже, заставляя и его плавится от своего сильного жара, от резкой волны ревности, Намджун разорвал кимоно на две ровные полосы. Затем выбежав на улицу, он желал сейчас же поймать двух любовников на месте преступления и забрать свое. Но что-то его остановило и он, посмотрев на сад вернулся. «Черт, нет он не может пасть еще ниже и позволить себе бегать за омегой, хватит и того, что он потерял голову от этого засранца»,- подумал альфа. — Мун, иди сюда, — позвал Намджун. Когда в комнату тихо зашел омега, Намджун стоял у окна, уговаривая себя, что вечером омега обязательно вернется к нему. Только минуту назад от злости и ревности он разорвал ни в чем не повинное шелковое кимоно, а сейчас готов только услышав голос омеги простить его измену, дурак. Хотя какую у черту измену, они только встретились, и не важно, что они истинные, ведь если омега любит другого и с Намджуном развлекался просто так, он его отпустит и не будет задавать никаких вопросов. — Приберись здесь, — сказал Намджун и пошел в свой кабинет. Ему срочно нужно себя чем-то занять, чтобы не сорваться с места и не начать поиски. Но рабочий стол был пуст, аккуратно дописав все пригласительные на вечеринку в честь выхода в отставку еще три дня назад он отнес их в гостиную, чтобы слуги отвезли их в город и вручили адресатам, он не любил когда кто-то кроме него заходил в кабинет. Сев за стол Намджун достал из ящика лист бумаги и начал писать письмо в штаб, чтобы узнать выехали ли его родители уже домой или нет. В последнем письме, которое он от них получил речь шла о том, что они скоро выполнят еще парочку заказов и вернутся. Они были истребителями вампиров и всю войну находились на дальнем севере в городе Тояме, по информации одного из разведчиков, там была одна из твердынь вампиров, и её нужно было уничтожить. Это должно было быть их последним заданием перед выходом на заслуженный отдых. К слову, подобных крепостей или приютов, чтобы спрятаться у вампиров было сотни по всей Японии и Чосоне. «И как только еще люди не узнали о их существовании!» — по прежнему недоумевал Намджун. Но силами японской армии им удавалось держать существование вампиров под секретом. В его семье родители уже не первое поколение, которое борется с этими существами, непонятно с какой целью появившихся в этом прекрасном мире. Дописав письмо и велев Муну отвезти в город кроме пригласительных и письмо, Намджун вновь остался наедине со своими мыслями о незнакомце. «Черт, если бы я знал хотя бы имя, то отправился бы на тот берег и искал бы свою пропажу.» Еще посидев в кабинете Намджун принялся рисовать. Живопись всегда отвлекала его от ненужных, вовлекающих в непроглядную тьму отчаяния и злости мыслей. Крепко сжав карандаш и услышав его хруст альфа продолжал рисовать обломком. Выходило неплохо, и вскоре на него смотрел тот же лукаво улыбающийся омега. Скомкав рисунок, он швырнул его в корзину для мусора. А вечером он сделает тоже самое и с этой дрянью, если он посмеет прийти снова, хотя только представив свои большие ладони, сжимающие его нежную шею, Намджун скривился, точно зная, что никогда не поднимет руку на своего истинного или любого другого омегу. Они ведь прекрасные существа созданные только для любви, их никто не смеет обижать, альфы тем более. Позже так и не выдержав, он взял книгу и пошел на пристань, надеясь, что за хорошей книгой время пролетит быстрее, ведь глубоко в душе он знал, омега придет к нему, даже не смотря на наличие еще одного любовника Намджун был уверен, он лучше, воспоминания о стонах омеги были слишком свежи, чтобы он смог забыть как им обоим было хорошо. Но то ли книга оказалась такой себе или Намджун плохим читателем, но время тянулось слишком медленно и альфа сходил с ума от утомительного ожидания. И вскоре оно окупилось сполна всего лишь через шесть часов на улице стало достаточно темно, и Намджун увидел беловолосого омегу. Он снова вышел из воды совершенно обнаженный. Залюбовавшись красивым телом Намджун забыл, что планировал говорить с омегой жестко. Сделав шаг вперед Намджун спросил: — И как хорошо провел время со своим любовником? — его голос звучал с едва скрываемой обидой, и она не осталась незамеченной Чимином. Поняв, что своим исчезновением заставил альфу страдать и придумывать разные версии, почему он сбежал, Чимин усмехнулся, решив подыграть и еще сильнее надавить на рану Намджуна, он не собирался его жалеть, а наоборот сломать его все еще сильный барьер и сделать своим. Еще в первую ночь их знакомства Чимин понял насколько сильно Намджун зажат, что даже не осознает сколько в нем таится страсти, похоти и неудержимой сексуальности. — Такое чувство, что ты следил за нами. Но я отвечу, — Чимин сделал несколько шагов и понизив голос произнес: — Мне было чертовски хорошо. Жаль он может удовлетворять меня только по утрам. Намджун, никогда не поднимавший руку на слабого, крепко схватил его за волосы и посмотрев ему в глаза, прошипел: — Я считаю до трех и чтобы больше ты не смел сюда приходить, это моя частная собственность, проваливай, шлюха. Дальше все произошло слишком быстро и вскоре Намджун вдруг оказался лежать на земле, скуля от боли. Чимин стоял над ним и гладя его по голове: — Будешь знать как обзываться. Я просто пошутил. А ты сразу, шлюха. Мне ведь больно слышать от тебя такие жестокие вещи. — Видя, что альфа никак не реагирует на его слова он добавил: — Ну, все хватит вставай, мой удар совершенно не сильный. Пошли, ты даже не представляешь как соскучился по тебе. Ухватившись за протянутую руку Намджун спросил: — Ты говоришь мне правду? — Клянусь, я был один, говоря о моей измене как о свершившемся факте, ты очень меня разозлил этим. И я решил подыграть, хотя ты и сейчас мне не веришь, я прав? Намджун ответил быстро, не теряя времени на сомнения. Он почему-то верил в слова этого омеги, но он поверил ему и когда тот рассказывал о своей ночи, проведенной с любовником. Потому чтобы дальше не продолжать этот бессмысленный разговор Намджун взял омегу на руки и отнес в дом. Положив его на футон Намджун схватил омегу за руки, который же начал быстро раздеваться, и посмотрев ему в глаза, на миг залюбовался темно-карего цвета радужкой, он еще никогда не видел такого красивого шоколадного оттенка. — Пожалуйста, больше никогда не ври. Мне суждено умереть в вонючем болоте лжи, стань моим лучиком света. Не отрывая взгляд от альфы Чимин судорожно сглотнул — он еще никогда никем не был так сильно очарован. И сейчас всем своим нутром почувствовал, как важен для него ответ поэтому он ответил: — Обещаю никогда не врать. Намджун улыбнулся и принявшись жадно целовать Чимина, не заметив пробежавшую слезу по его лицу, омега прекрасно понимает, что не сможет сдержать обещание, он для кого ложь давно стала матерью, не сможет найти спасение в правде, той кто похоронит его мечты и надежды, появившиеся после встречи с Намджуном. Сотни лет меняя тела, как перчатки, чтобы и дальше продолжать этот фарс под названием жизнь, Чимин сохранил все свои воспоминания о прожитых годах, но еще никогда, он не был так рад своему дару - феноменальной памяти, потому, что только встретив Намджуна, он захотел каждое мгновение проведенное с ним сохранить в своем сердце навсегда. Сгорая в объятиях Намджуна, он дал настоящую клятву: никогда не отпускать Намджуна, даже когда он узнает какое чудовище Чимин. То, что это случиться, омега знал, отлично понимая, что ему не избежать неотвратимости раскрытия его лжи, которая уже стоит за порогом и пока еще тихо и вежливо стучится в дверь. Целую ночь занимаясь любовью, оба проспали почти до обеда. Открыв глаза и сразу проверил рядом ли Чимин, Намджун, наконец-то, ночью узнал имя своего омеги. Увидев как тот мило сложил руки под щеку и крепко спит Намджун легко поцеловав его в губы, и аккуратно поднявшись пошел в комнату брата искать другое кимоно, то, другое было безнадежно испорчено. Достав из шкафа белое с голубыми цветами кимоно, Намджун быстро вернулся в комнату и увидев, что Чимин все еще спит лёг рядом, затаив дыхание, начал рассматривать каждую черточку на красивом лице, стараясь запомнить навсегда. Рассказанная Чимином история была убедительна: мол утром сбежал, потому, что папа будит его перед отъездом и дает травы, которые помогают при сильной течке, но все же альфа все равно боялся, что тот уйдет. Когда Чимин проснулся, они позавтракав пошли в сад. По словам Чимина, родители уехали вчера вечером и вернуться только завтра, поэтому он сегодня никуда не спешит. Обрадовавшись такой новости, Намджун повел Чимина в глубину сада, чтобы показать белые ирисы, которые он посадил сам неделю назад, как только приехал в этот пустующий дом, так сказать, свою гордость. — Кстати, красивый дом, — сказал Чимин. Но я никогда тебя здесь не видел, ты только здесь поселился? — Да, после моего возвращения с войны мне разрешили занять любой дом, который подойдет мне и моим родителям, они тоже скоро должны вернуться. Следующий вопрос Намджуна утонул в поцелуе. Чимину совсем не хотелось рассказывать хоть что-то о своей «семье». Отстранившись Намджун сказал: — Если мы не остановимся, я наброшусь на тебя прямо сейчас. — Так давай, — улыбнулся Чимин. Возмутившись такой наглости Намджун шлепнул его по заднице: — Пошли уже, я же пытаюсь хоть немного поговорить с тобой. — Ладно, ладно, понял, — проворчал Чимин и пошел вперед. Гуляя целый день по владениям семьи Ким, Чимин даже не мог бы точно сказать о чем они говорили. Но точно бы ответил: он еще ни с кем он не был так счастлив. Как известно все хорошее быстро заканчивается, вернувшись из прогулки по саду и плотного «секса» они снова уснули только под утро. Чимин на этот раз разбудив своего ревнивого альфу сообщил, что уходит. Он же все-таки сам ему наплел эту чушь про родителей и их возвращение из очередной поездки, так что не хорошо самому же разрушать свою же легенду. Намджун притянув его к себе глубоко и страстно целуя не отпускал, пока Чимин не пообещал вечером обязательно прийти. Позже проснувшись Намджун увидев, что его подарок-кимоно Чимин забрал с собой, улыбнулся. День обещал быть чудесным.