Гречишный мёд и кровь

Прошло две недели. В комнате было душно. Югем ослабил галстук. Взглянув на фотографию, из которой ему улыбались двое омег, он скомкал её и, бросив в пепельницу, поджёг. Остальные фото альфа положил обратно в конверт и закурил. Слушая доклад Минхёка, Югем на миг застыл, узнав, что Ёнгука ранили две недели назад. Рассмеявшись, он спросил: — И кто его ранил? — Люди из банды «Кюген». — Да? — удивился Югем. — Я думал, что их лидер непроходимо туп, но он удивил меня и даже смог напасть на «Воронов». Но ты ему скажи, чтобы он не перестарался, я не хочу, чтобы Ёнгук сдох раньше, чем окончится наш с ним договор о ненападении. Просто сделай так, чтобы за эти полтора месяца он и все его Вороны почувствовали, что в их жизни началась чёрная полоса. Также не забывай следить за его шлюхами и позже можешь сказать парням, что я им приготовил два милых подарка. — Да, босс, — сказал Минхёк. Югем же закурил: — Прикажи приготовить машину, через десять минут я спущусь вниз и мы поедем навестить раненого. — Хорошо, — сказал помощник и вышел из кабинета. «Скоро я уничтожу тебя», — подумал Югем, представляя, каким будет лицо Ёнгука, когда он бросит ему под ноги тела двух его прекрасных омег. Уже долгих три года со дня смерти Чжунхона Югем мечтал уничтожить Ёнгука. Он так сильно хотел собственными руками вырвать его сердце, что не заметил, как его собственная жизнь превратилась в тюрьму. Альфа настолько сильно закрылся в самом себе, в своём горе, что не заметил, как его цель отомстить сделала его своим рабом и он перестал быть человеком. Но ничего, уже скоро. Скоро те три года, о которых отец Чжана просил их двоих не начинать войну, пройдут, и он наконец-то сможет убить того, кого ненавидит больше всех. Сможет освободиться и начать всё с чистого листа. Вскоре сев в машину, Югем раскрыл папку с документами, принялся их изучать. Только работа стала для него спасательным кругом, с помощью которого его не унесло в ту черноту, куда скоро они с Ёнгуком отправятся вдвоём, и оттуда вернется только один из них. Когда машина остановилась возле больницы, Югем, прихватив фотографии и купленные по дороге Минхёком фрукты, зашёл внутрь. Когда дверь палаты открылась и Ёнгук увидел лицо Югема, он, никогда прежде не умеющий скрывать свои настоящие эмоции, молчал, глядя как медленно приближается к нему его почему-то ухмыляющаяся смерть. После их схватки Ёнгук, конечно, хотел остаться в живых, но кто он такой, чтобы иметь право мечтать о таком подарке. Самое главное, чтобы Юнги и Сорён остались целыми и невредимыми. — Услышал, что тебя ранили, и вот я здесь, — заговорил Югем. Ёнгук потянулся за стаканом с водой, но Югем перехватил его и, сев возле некогда своего друга, сам протянул ему стакан. Звон битого стекла, — Ёнгук выбил стакан и поморщился от боли в животе, ему еще нельзя совершать резкие движения. — И что ты здесь забыл? Кинув взгляд на осколки, валяющиеся на полу, Югем с сарказмом проговорил: — Ай-яй-яй, какой же ты неуклюжий. — Говори и проваливай, — сказал Ёнгук, даже не глядя на Югема. Поняв, что Ёнгук не желает говорить с ним, Югем бросил конверт: — На, полюбуйся. Когда Ёнгук увидел на фото своих омег, он всё поняв, посмотрел ему в глаза: — Не трогай их. Югем, купаясь, наслаждаясь злостью в глазах напротив, улыбнулся: — Так не интересно. Я ожидал, что ты по крайней мере набросишься на меня или хотя бы уничтожишь мою охрану и мы сможем забыть об этом дурацком договоре и закончить то, что начали три года назад. — Значит, ты плохо меня знаешь. — Попытка не пытка, — улыбнулся Югем и продолжил: — Что ж, раз ты просто сосредоточие спокойствия, то я расскажу тебе, что я с ними сделаю ровно через месяц и две недели. Мгновенно забыв о своём ранении в живот и о том, что рана затянулась ещё не полностью, Ёнгук схватив его за грудки, прошипел: — Заткнись! Не говори ни слова. И вали отсюда. Охрана, выведите его! Тут же люди Югема окружили своего босса и направили пистолеты на людей Ёнгука. — Успокоились все, спрячьте оружие, — негромко произнёс Югем. Но его люди всегда понимали каждый его приказ с полуслова, даже если он ещё ничего не произносил вслух, его воля или любой каприз тут же исполнялись. Этот раз тоже не был исключением. — Ёнгук, я ухожу, когда ты ранен, с тобой не так интересно играть. Но я не прощаюсь. Когда за ним и его людьми закрылась дверь, Ёнгук позвонил Дэхёну. Убедившись, что Юнги нет дома, альфа поехал к Сорёну. Ему с самого начала нужно было с ним поговорить откровенно, а он с этим тянул, боясь рассказать о себе всю правду. И теперь именно она поставила жизнь двух его близких людей под угрозу. Сорён как раз косил траву, когда увидел остановившийся возле калитки чёрный вольво. Выключив газонокосилку, Сорён улыбнулся, в следующий миг увидев Ёнгука. Он шёл к нему слишком медленно и выглядел неважно. И как бы Ёнгук ни старался вести себя как здоровый человек, Сорён моментально раскусил альфу. — Привет, — сказал Сорён, крепко обняв Ёнгука. — Ты вообще забыл о нас, — продолжил он, поднимаясь по лестнице в квартиру. — Прости, был очень занят. Когда они вошли внутрь, Сорён поставил чайник. Затем, подойдя к Ёнгуку, внезапно сильно ткнул пальцем ему в живот, отчего у альфы перед глазами вмиг всё стало чёрным от режущей вспышки боли. — Чёрт, Сорён! — вскрикнул Ёнгук и согнулся пополам. — Так что ты там говорил? Был занят, значит? — спросил Сорён, продолжая давить на рану. — А теперь выкладывай всё по порядку, и, может, я ещё смогу простить тебя, господин гангстер. — Всё, отпусти, — прошептал Ёнгук, — иначе все труды моего врача пропадут даром. Я всё тебе расскажу. Увидев, как больно Ёнгуку, Сорёну стало не по себе, он явно перегнул палку. — Прости, я немного перестарался. — Откуда ты узнал, что я ранен? — спросил Ёнгук, когда они сели на диване и Сорён протянул ему чашку кофе с молоком. — Мой отец был полицейским, наверно, Дэхён тебе это сказал. Так что каждый раз, если отец получал ранение, он возвращался домой и изображал, что абсолютно здоров. Но я быстро расколол его. Уже не помню, что меня смутило тогда в его поведении. — Понятно, — хмыкнул альфа. — Да, не очень мне повезло со свекром. — Эй, сейчас ты огребёшь ещё, — засмеялся Сорён и хлопнул его по плечу. — Давай лучше начинай свой рассказ, пока я добрый. Сделав глоток, Ёнгук достал сигареты: — Будешь? — спросил он. Сорён кивнул и взял протянутую ему сигарету. Выпустив дым, Ёнгук заговорил. Его голос был тихим, и впервые за их знакомство Сорён, глядя на него, физически ощущал, как ему больно вспоминать о с таким трудом забытой и так и не исцелившейся рваной ране. — Когда мы с Югемом основали «Воронов», с нами связался Им Чангюн, лидер банды «Кёнсона». Он предложил объединить наши банды в один синдикат и подчинить себе весь город. Сорён слушал его внимательно. — Я прекрасно понимал, что он искренен в своих желаниях, только Югем был против. Когда я уже почти был готов к объединению, Чангюн показал своё истинное лицо. Он похитил моего омегу Чжунхона. Югем очень его любил, и нам троим многое пришлось пройти, прежде чем он простил меня за то, что я увел у него Чжунхона. Ёнгук немного помолчал, а затем продолжил: — Когда же Чангюн предал меня, отдал моего парня своим людям, пытался убить нас с Югемом… Он поклялся, что после того как спасет Чжунхона, убьёт нас с Чангюном обоих. Но Чжунхон умер. Потом врач мне сказал, что его насиловали неделю, его так рвали и били, что он умер, так и не дождавшись спасения. Отец Чжунхона, после того как мы с Чангюном уничтожили «Кёнсон», попросил нас заключить договор о ненападении ради Чжана — его сына от другого омеги. Сорён, не выдержав, сказал: — Всё, хватит, я понял. Больше ни слова. Я даже не знаю, как ты смог всё это пережить, — проговорил Сорён и вытер бегущие по лицу слёзы. Взяв его за руку, омега посмотрел ему в глаза: — Ёнгук, ты не виноват в смерти Чжунхона. А твой друг Югем просто моральный урод, раз решил всю вину за случившееся свалить на тебя, ведь в принципе никто из вас не виноват в том, что случилось с тем омегой. Тебя просто обманули, ты так хотел верить тому альфе, ты так сильно хотел верить в правдивость его слов, что не послушал своего друга Югема. Я тоже хочу верить тебе и твоим словам, что ты защитишь нас с Юнги. Так что хватит говорить о прошлом и возвращайся в больницу, а я подумаю, как тебе рассказать моему сыну всю правду. — Спасибо, — произнес Ёнгук и, осторожно поднявшись, крепко обнял Сорёна. — Поправляйся скорей, — сказал омега, перед тем как за Ёнгуком захлопнулась дверь.