The Mermaid and Lazarus

      …На следующий день Римус в одиночку отправился в королевский замок. Перед этим он отвел Регулуса к ручью, чтобы тот умылся и привел себя в подобающий вид перед встречей. — Жди меня здесь, — сказал Римус и наклонился к Регулусу ближе. — Ни с кем не говори и никому не отвечай. — Хорошо, — покивал Регулус и сел на песчаный берег, усыпаный красивыми камнями.       Приятно шуршали камыши, юрко сновали над водой синие стрекозы. Регулус все пытался выглядеть в бегущей воде свое отражение, чтоб рассказать ему о прошедшем дне, да только слепил глаза бликами.       Тем временем неподалеку окалачивался пронырливый доносчик, которому все никак не сиделось на месте. Его звали Питер, и он обожал ставить палки людям в колеса. Завидев Регулса одного, он тут как тут подскочил к нему и сел рядом. — Ты сегодня в церкви был? — спросил он, с сомнением заглядывая ему в лицо. — А что это такое? — искренно спросил Регулус, надеясь на не менее искренный ответ. — Поня-ятно, — вместо ответа снисходительно протянул Питер. — А откуда ты пришел? — Я обещал никому не говорить…       Регулус скромно отвернулся, но его собеседник не собирался так просто сдаваться: — Может, ты русалка? — заговорчески спросили у Регулуса. — Да, — звеняще подтвердил он. — Врешь… — как молнией пораженный, отшатнулся Питер. — Ох, ей-богу, врешь! ЭЙ, ЛЮДИ! — вскочив, заорал он во все горло. — РУСАЛКА! ЛЮДИ-И-И!       А Римус тем временем, в душе о беде не чаявший, добрался до замка. Величественные каменные стены возвышались неприступной крепостью, защищая обитателей от врагов. Башни и бойницы были такими большими, что Римусу казалось, будто они сейчас на него обрушатся. Не без вранья его впустили и провели в зал, и стражник с выражением провозгласил: — К принцу Джеймсу — бродяга, именуемый себя… — Послом правителя соседнего королевства, — быстро перебил его Римус, пока тот не наплел лишнего.       Зал сам по себе был помещением высоких потолков и длинных стен из грубо обработанного камня. Его украшали готические арки и колонны, наполнявшие место духом непоколебимости и бесконечной власти. Окна, цветные витражи, изображали гербы и разные мифические сюжеты, их прикрывали легкие шелковые занавески свободно, которые колыхались на сквозняке.       Римусу было неловко наступать на ковер, вышитый вручную. На стенах тоже висели вышивки — гобелены со сценами старых сказаний и легенд. Темные, вручную изготовленные книжные полки хранили драгоценные тома в кожаных перплетах. Там и сям стояли свечные огарки, которые по нерасторопности еще не успели сменить.       Принц сидел подле принцессы на тяжелом деревянном стуле с резной спинкой, его явно оторвали от беседы. Он нахмурил густые черные брови: — Говори, что надо. — А ты тот самый принц, которого выловили из воды? — на всякий случай уточнил Римус. — Я принц Джеймс… — и тут он произнес множество титулов, всех и не упомнишь, — ...которого спасла благородная принцесса.       Бережно взяв холеную ручку принцессы, он поцеловал точеную кисть. Принцесса не изменилась в лице — как улыбалась с холодом, так и продолжала. — Но я должен поговорить с вами один на один, — настаивал Римус. — У меня нет секретов от принцессы, — отрезал принц Джеймс.       Римус извинительно приулыбнулся рыжеволосой снежике и подошел ближе — настолько, насколько позволила стража. — Клянусь сандалями Святого Бенедикта, что никогда не встречал такой красотки, как вы, — усмехнувшись, он хлопнул себя по стопе, обутой в одолженные у Регулуса башмаки. — Ни на земле, ни в преисподней.       Лицо принцессы, сызмальства привыкшей к лести и вранью, тронула тень сарказма и иронии: — Так причем здесь правитель соседнего королевства? — Посуди сама, — Римус шагнул еще к ней ближе. — Если б я пришел от самого себя, разве бы меня… — Ладно, — взмахом ладони она его остановила его. — Не говори. Я прощаю тебя и твою ложь. — Уходи, пока цел, — добавил принц.       Римус посмотрел в его сторону и умоляюще сложил руки. Как же его уговорить, вопрошал он у себя в голове. — Принц, — снизился голос до полушепота. — Я пришел показать тебе такое, что раз и навсегда поразит твое сердце. Идем!       Он попятился и сорвался на бег — неясная тревога сковала нутро. Но принц Джеймс даже не тронулся, стоял каменным изваянием, каких было полным полно в этом замке. — Идем покажу! — громче повторил Римус и сбежал по лестнице до ближайшего выхода.       Но, выбравшись из тяжелых дверей, увидел он не спокойную площадь, какой та была с пятую часа назад, а наскоро вколоченный столб и снесенные к нему дрова с хворостом. Стояла ужасная суматоха, люди носились туда-сюда, созывая друг друга и все крича да крича: — Сжечь его! Сжечь его!       Протолкался Римус через суету, гомон и увидел, как Регулуса силком тянут к столбу. Рубаха его порвалась, волосы упали на лицо, и шел он, припадая на обе ноги от боли. — На костер его, на костер его! — выкрикивали отовсюду, потрясали факелами и вилами.       В страхе оглянулся Римус на замок — принц и принцесса смотрели на разворачивающуюся трагедию с балкона, будто бы все было театром с актерами. А Питер все бегал крысой по отдаленным уголкам площади и звал зазевавшихся прохожих: — Люди! Русалку поймали!       Стоя в центре сборища, Римус сжал кулаки со злостью. В груди ликовали страх и отчаяние: он не знал, как быть дальше, не мог придумать, что… — Ты потопил корабль принца? — поднимая указательный палец, проревел священник в черной робе, и его помощник приставил вилы к горлу Регулуса острые вилы.       Регулус вытянул тонкую шею и жалобно на них посмотрел. — Не я, — чистосердечно сказал он. — Моя мама и сестры. — Агa! — торжествующе захлопал в ладоши священник. — Русалка! На костер его!       С двух сторон подбежали крепко сложенные мужики с толстым канатом и обвязали Регулуса поперек тела. На освободившийся пяточек земли выскочил Римус: — Прочь руки! Не смейте его касаться! — замахал он кулаками, отбиваясь от охраны. — Он русалка! — крикнули из толпы. — Сам сознался! — Стойте же! Стойте!… — отдался панике Римус. Оглянулся назад — а балкон-то и пуст: даже принцу с принцессой не захотелось на это смотреть.       Из последних сил он стремился сохранить самообладание, не дать слабости проявиться пред человеческой стихией, нельзя ее питать. Внутри разгорелся огонь решимости, Римус открыл острый свой ум и храброе сердце надежде, что владыки истины остановят эту несправедливую казнь. — Я… я морской король! — сорвалась маска с мелкого шута и села на лицо Римуса, как влитая. — Вам морской король приказывает! Слушайте и трепещите! — он потряс кулаком, отобрал чьи-то вилы и помахал ими тоже. — Что, короля не узнали?!       Люди зловеще смолкли. Виток недоверия и испуга пронесся среди собравшихся, но Римус не был спокоен — если хоть кто-то взбунтуется, не остановить больше безумие. — Не узнали?! — гаркнул он для пущего эффекта.       Пораженная толпа опустила кровожадные руки. В десятках глаз отразилось недоумение, смятение, люди переглядывались и шептались, а Римус вонзил вилы в землю и взобрался на столб, к которому успели привязать Регулуса. Маска стянулась с его лица и приветственно качнулась в откинутой руке. — Мы — комедианты! — широко улыбнулся Римус.       И люди засмеялись. Испарилась злоба, будто не бывало, и кто-то даже ткнул священника, сдуру спутавшего человека — с ногами! — с морской русалкой. — А это мой братец младший! — улыбаясь, вещал Римус. Он склонился к Регулусу, задравшему наверх голову: — Сколько мы с тобой, скажи, потопили кораблей? — Посчитать? — невинно спросил Регулус. — У меня руки завязаны…       Люди надрывались от хохота. Спустившись, Римус отвязал Регулуса трясущимися руками и приобнял за плечи. — Пойдем, брат мой, — сказал он, не веря в свое счастье.       Но не успели люди разойтись, как инквизиторский рыцарь, суровый мужчина в фиолетовых сапогах, ткнул в них кривым пальцем: — Дурачье! — и затряслись от гнева его длинные сальные волосы. — Он вас водит за нос! Это русалка, я видел его в канале!       И все началось сначала. Римуса отволокли подальше, удерживая руки и ноги, Регулуса пригвоздили к столбу и присыпали ноги ветками. — Сжечь его! — бесновались люди, сменившие маску смеха обратно на маску ненависти. — Они топят корабли! Чума от них!       И занес факел палач, и зажмурился Регулус от страха. Неужто все, конец сказке?.. — Нет, — прошептала Алиса, прижимая пальцы к губам. — Конечно нет, — усмехнулся Бартемиус. — ...Благородный принц! — завопил Римус, увидев белые королевские одежды, мелькнувшие у края столпотворения: — Ты не допустишь, чтобы это невинное создание погибло на твоих глазах!       Люди расступились, и принц Джеймс подступил к бродяге. Жестом приказал инквизиции остановиться, а страже — отпустить брыкающегося Римуса. — Какое создание? — озабоченно спросил он и протянул руку в сторону Регулуса. — Вот это?       Регулус обомлел. Он перестал видеть все, кроме принца, которого Римус вел к нему за руку. Его маленькое человеческое сердце учащенно забилось, словно ожило от присутствия первой, благородной и чистой любви. Радость и волнение наполнили его, вытеснив весь кромешный ужас. Этот момент был особенным, чем-то более чудесным, чем все пережитие в земных скитаниях приключения.       Принц был ростом выше Регулуса, его теплые глаза сияли ярче солнца, волосы чернели гуще ночи. Регулусу почудилось, что мир перевернулся с ног на голову. Впервые он ощутил себя в безопасности, впервые возжелал провести с кем-то остаток мирских дней. — Дамы и господа, — будто откуда-то издалека зазвучал голос Римуса. — Перед вами благороднейший принц Джеймс, э-э-э, которого выловили из воды. Я думаю, он сейчас вам скажет, русалка это или обычный мальчик. Скажите, принц!       Принц Джеймс остановился в одном шаге от Регулуса. Теплыми, мягкими пальцами он коснулся его щеки и нежно ее погладил. — Милое дитя, я не дам вас в обиду, — доверительно прошептал он, а Регулус не смог ничего сказать в ответ. Он даже дышать не мог.       Принц обернулся к жаждущим вердикта горожанам: — Дамы и господа! Это не русалка!       Послышались недовольные и удрученные вздохи, роптание. Наконец-то все успокоились. Питер в первом ряду собирал монеты с проигравших ему пари: — А я что говорил? Точно не русалка. Не русалка и все тут… — приговаривал он. — Обидели парня… — понурился мужик, отвесивший Питеру целый кошель.       Но крючконосый инквизитор был неумолим. Растолкав прохожих, он вышел и встал прямо напротив принца, свирепо глядя на Регулуса: — Вам кто что сболтнет, а вы уже развесили уши, — строго обратился он к священнослужителям, не погасившим факела. — Испытать его огнем! — Сначала вам придется испытать мой меч! — принц Джеймс выхватывает меч из ножен, не успели факелоносцы и шагу ступить.       Все отбежали прочь. Но не инквизитор, доставший свой длинный меч в ответ.       Зазвенели, сверкая на солнце, лезвия, с обеих сторон сыпался град смертельных ударов. А Римус исподтишка крался к Регулусу, намереваясь его спасти, пока все наблюдают за схваткой. — Бедняжка, его же сейчас разорвут на части! — послышался рядом жалостливый женский голосой. — Ну что ты, моя милая, — ответили ей успокаивающе.       Из-за столба вышла сама принцесса Лили и ее служанка Марлен. Римус вжал голову в плечи, лишь бы они его не заметили. И принцесса прошла мимо, прямо к лязгающим сталью мужчинам. — Довольно, благородные рыцари! — поднялась ладонь в белой перчатке. — Из-за чего вы обнажили свои мечи? — Из-за меня, — с грустью объяснил Регулус, и принцесса удивленно на него оглянулась.       Не сводя с него изумленных глаз, она приблизилась к нему, взяла за подбородок и ласково, как собственного ребенка, спросила: — Кто ты? — Русалка, — одними губами промолвил Регулус. — Это неправда, — встрял Римус. — Он сам не ведает, что говорит. Ведь у русалок же рыбьи хвосты, не так ли, принцесса?       Но принцесса Лили беспрекословно ударила в ладоши: — Стража! В темницу русалку! — Помилуйте, принцесса! — Римус был готов кидаться ей в ноги. Темница, уж лучше бы их обоих сожгли! — А ты кто такой? — толкнули его в спину стражники. — С этим, что ли? В темницу обоих!       Толкнув стражника в ответ, Римус ловко крутанул его и отобрал короткий коричневый плащ, который тут же повязал на себя. — Я оруженосец, — с гордостью заявил он. — Я оруженосец благородного принца, которого выловили из воды.       Принцесса Лили растянула крайне ехидную улыбку — одобрительную улыбку, спешу заметить. — Честное слово, мне нравится этот наглец, — сказала она, щуря глаза. — И мне тоже, — добавил принц Джеймс и бросил Римусу мешочек с деньгами и знаком оруженосца... — Так значит, Регулуса помиловали тоже? — спросила Алиса, закачавшись в такт двинувшейся повозке. — Нет, — закусил обветрившуюся губу Бартемиус, опустив взгляд. — Нет, Регулуса заперли в высокой башне, что стояла на самом краю скалы. О ее стены билось море, а выход сторожило десятеро широкоплечих мужей. — Какой кошмар. — Да, действительно, — кашлянул в кулах жених Алисы. — Но Римус не унывал, — напустив таинственности, Бартемиус покачал пальцем. — Вот, что он сделал...