На свету

      Сны. Кто бы мог подумать, что вознесённому вампиру будут сниться сны, как самому простому смертному. Не вампирское дневное оцепенение в почти мёртвой пустоте разума, не эльфийские медитации, а именно настоящие сны. Яркие, порой нелепые, иногда кошмарные, а иногда невообразимо приятные. Что ж – бесполезная, но не лишённая очарования новоприобретённая возможность. Наряду со всеми остальными. Полезными и не очень.       Отчего-то Астарион думал, что с избавлением от личинки уйдут и некоторые особенности “смертности”. Нет, не ушли. Вознесение только усилило и подчеркнуло их. Сны, как раз, – одна из них.       Вампир позволил себе ещё немного понежиться в кровати, наслаждаясь прохладной, изысканной скользкостью шёлкового белья, лёгкостью пухового одеяла и податливой упругостью подушек. И если уж есть сны, и солнечные лучи, проникающие сквозь щёлочку в задёрнутых шторах из тяжёлого бархата, не опалят белоснежной кожи – к дьяволам гробы. Только роскошная кровать в не менее роскошной спальне с огромными окнами на верхнем этаже дворца.       Астарион потянулся, сел на кровати и с удовольствием оглядел спальню. Первым делом после получения этого дворца в полное владение, он сменил всю обстановку, вплоть до последнего коврика. Безумно дорого, но оно того стоило. Никаких теперь кроваво-красных ковров, массивных шкафов из потемневшего дерева, позолоты, назойливой и кричащей. Только благородные оттенки кремового, жемчужного, лазури и серебра. Изящная мебель и тонкий фарфор. Достаточно того, что этот дворец снаружи напоминает военную крепость, пусть хотя бы внутри…       Взглянув на туалетный столик, Астарион чуть нахмурился. Белые лилии, которые всегда украшали его спальню, слегка начали подвядать. А всего-то и требовалось вовремя поменять букеты. Бездельники.       – Терен, – негромко позвал он.       Парень появился из скрытой в нише потайной двери немедленно. Грациозно приблизился, встал перед Астарионом в спокойном ожидании. Голова почтительно наклонена, опущенные ресницы трепещут, на красиво очерченных губах лёгкая полуулыбка.       – Лорд.       Голос мягкий, скользящий, как самый тонкий бархат. Полуэльф красив невероятно. От завитков длинных белокурых волос до кончиков ухоженных пальцев на босых узких ступнях.       – Цветы, Терен, – сказал Астарион, любуясь этим совершенством, но строгости в голос всё-таки добавил. – Ты – смотритель моих покоев, и такая вопиющая небрежность. Ещё вчера ты мог бы приказать заменить лилии на свежие. Тебе что-то помешало? Или же ты не счёл это достойным своего внимания? Твои обязанности слишком обременяют тебя, мой дорогой?       – Прости, господин, – Терен опустил голову ещё ниже, но взгляд, стрелой выпущенный из под ресниц, не таил в себе и тени раскаяния. – Я забыл.       – Жаль, – Астарион сокрушённо покачал головой. – Придётся тебе немного побыть в одиночестве, отдохнуть от своих обязанностей и заодно освежить в памяти столь сложные для тебя правила этого дома.       Очаровательный негодник вскинул расширившиеся глаза и прошептал:       – Прошу тебя, пожалуйста…       Астарион помолчал немного, наслаждаясь моментом. Сколько раз вот так за небольшой оплошностью начиналась игра? И мальчик ждёт её с трепетом.       Который, однако, утратил уже свою новизну и прелесть.       – Нет, Терен, – сказал вампир. – Ближайшую неделю не желаю видеть тебя.       – А как же?..., – парень выглядел растерянным.       – Чад будет прислуживать мне вместо тебя, – Астарион взмахнул рукой. – Ступай, радость моя. Велю принести тебе в покои побольше книг. Будет чем заняться.       Терен скривил губы. Читать он не любил совсем. Ну вот и наказание вроде как. И повод отдохнуть от этого… совершенства.       – Пришли ко мне Чада. Пора одеваться.       – Да, господин, – Терен не упустил случая вплести в голос нотки легкого возмущения.       Рыжий, когда-то зеленоглазый Чад, совсем не походил на сладострастного красавчика Терена. Бесспорно, он тоже был хорош – отродья Астариона не могут быть непривлекательными, только самое лучшее, как и во всём остальном. Но Чад был сдержан, спокоен и не так склонен соблазнять лорда во всех мыслимых и немыслимых ситуациях. Когда-то Астарион находил такое весьма забавным, но сейчас начинал слегка уставать от постоянного кокетства полуэльфа.       Впрочем, и остальные утомляли его достаточно быстро. Терен ещё долго держался. Уж слишком красив этот мальчишка. Может быть, временное изгнание белокурого отродья из хозяйских покоев даст Астариону возможность немного соскучиться.       Не так уж много времени прошло после победы над Старшим Мозгом, а по вампирским меркам – и всего ничего, но Астарион уже успел понять, что как бы хороши не были все эти прелестники, надоедают они весьма быстро. Да, разные… Блондины, рыжие, русые. Покорные или слегка дерзкие, насколько это вообще может быть в отношениях с создателем. Разные. Ну разве что на черноволосых, жилистых и слишком шумных лорд никогда не заглядывался. Может быть и стоит поискать что-то…       Астарион выругался вслух. Не стоит! Уж вот этого точно не стоит. Плотские страсти вернулись после вознесения с лихвой, однако удовлетворять их становилось всё сложнее. И дело было не в том, что его многочисленные любовники и любовницы, как собственные отродья, так и смертные, от аристократов до шлюх, не отличались разнообразием. Уж чего-чего, а этого хватало. Просто они все были не те. Не тот. Ну или дело было всего лишь в том, что для существа такого порядка, как Астарион, самым желанным становится то, чего нельзя заполучить. Потому что таких вещей в мире для него теперь почти не существует. О, он готов был признать и подобный вариант. Любой другой тоже. Но от честности перед собой легче не станет.       Рука Чада недвусмысленно скользила по колену лорда, занятого раздумьями. И этот туда же!       – Чад, дорогой мой, вы там инструкцию на досуге написали что ли? – язвительно поинтересовался Астарион.       – Господин? – неуверенно переспросил рыжик, но руку отдёрнул. – Инструкцию? Какую?       – По наиболее действенному способу добиться расположения своего не в меру похотливого лорда, – Астарион сурово смотрел в лицо смущённого отродья. – Скоро пороть вас начну. По очереди и всех вместе.       Уголок рта Чада дёрнулся в невольной улыбке, но он тут же снова сделал серьёзную мину.       – Просто помоги мне одеться, – обречённо сказал Астарион. – И сгинь с глаз моих.       Его глаза предпочли бы сейчас наблюдать у своих ног совсем другое существо. Невыносимое, ехидное и бесцеремонное. И упрямее которого вообще не существует в этом мире. Как давно он не видел Даргу? Да вот с памятной встречи спасителей Врат Балдура. Давно. И даже там Даргу ухитрился разозлить Астариона настолько, что вампиру пришлось фактически сбежать в разгар праздника, чтобы не позволить себе выплеснуть наружу свой, теперь уже крайне опасный для окружающих, гнев. И ведь казалось бы… Он переступил через гордость, через себя, чтобы дать этому упрямцу вполне ясный намёк на то, что готов отказаться от идеи его обращения в отродье. Во всяком случае, пока. И вообще, позабыть о разногласиях и посвятить время удовольствиям. Самым разнообразным – с его-то нынешними возможностями. Но Даргу попросту сделал вид, что намёка не понял. Был возмутительно дружелюбен, весел и беззаботен. И всё. Да кто он вообще такой, что позволяет себе…       Нет, определённо, – завести себе любовника, похожего на Даргу – очень дурная идея. Быстрее всего Астарион просто вскроет ему горло, и вовсе не потому, что захочет крови. А потому что нельзя быть похожим на Даргу и не быть Даргу. Разве такое можно простить?       Дворецкий разыскал Астариона в библиотеке, когда тот бездумно перелистывал страницы редкой книги о вампирах Фаэруна, выкупленной совсем недавно. Его знания о вампирах в бытность отродьем были весьма скудны, и теперь приходилось навёрстывать упущенное и заполнять пробелы. С тем, чтобы не оказаться в какой-нибудь неприятной ситуации, исключительно из-за недостаточной осведомлённости. История Страда фон Заровича – тому прекрасный пример. Древний вампир, а тоже ведь ухитрился попасть под проклятие любовью. Тоже… Астарион фыркнул, возмутившись такому сравнению, пусть только и в собственных мыслях.       – Господин, там к вам пришли, изволите принять? – дворецкий часто-часто моргал, что говорило о крайней степени его взволнованности.       – Мне надо напоминать тебе об уместном времени для визитов? – Астарион приподнял бровь. – Что сегодня за день такой…       – Но, лорд Зарр, этот господин уверяет, что вы никак не можете отказать ему в приёме и примете в любое время… которое он посчитает удобным. Простите, мой лорд.       – Что? – Астарион даже на миг растерялся. – Это кто у нас такой смелый-то? Он же назвался как-то?       – Простите, мой лорд. Он сказал… сказал, представить его игроком.       – Так, – вампир аккуратно закрыл толстый том, положил его на столик и сказал дворецкому. – Пригласи в кабинет.       Тень из такого теперь далёкого прошлого – не по времени, а по сути – стояла перед ним и улыбалась. Вежливо и слегка насмешливо. Идеальный строгий костюм, пуговицы под самое горло, холодное бесстрастное лицо. Игрок.       – Господин Иргар, – сказал Астарион, опустился в кресло и сделал приглашающий жест, указав на кресло напротив.       – Лорд Зарр, – Игрок чуть наклонил голову. – Полагаю, вы уже привыкли к своему новому имени? Меня, признаться, несколько удивила такая… лояльность к прошлому.       – Так проще было уладить формальности с наследством, – ровным тоном ответил Астарион.       – Весьма рад, что вы по-прежнему практичны, лорд Зарр.       Астарион смотрел на него, и в памяти всплывали картины, видеть которые он совсем не желал.       – Так чему обязан визитом, господин Иргар? Я не привык, чтобы меня тревожили в такое время, да ещё и так бесцеремонно.       Сейчас он мог бы одним движением оказаться у кресла Игрока, мог бы свернуть ему шею одним точным ударом. Мог бы. И даже где-то хотел. Но когда-то совет господина Иргара, возможно, помог ему выжить. И это заслуживало того, чтобы не наказывать его за дерзость немедленно.       – Разумеется, я пришёл по делу, – невозмутимо ответил Иргар. – А что касается моей бесцеремонности и некоторой дерзости… Имела место шутка, некая игра. Допустимая меж такими близкими знакомыми как мы с вами.       – Большинства моих близких знакомых подобного толка уже нет в живых, увы. – с наигранным сожалением заметил Астарион. – Но оставим это. Давайте тогда к делу.       – Извольте. Я прибыл по поручению моего доверителя, с целью напомнить вам, лорд Зарр, об обязательствах по известному вам контракту с восьмой Преисподней, который вступил в законную силу и обеспечил исполнение обязательства со стороны моего доверителя.       Астарион скрестил руки на груди, стараясь сохранить спокойствие хотя бы внешне.       – Возможно, господин Иргар, тут имеет место быть некоторое недопонимание… Речь ведь о контракте Касадора, не так ли?       – Речь о контракте обращённого существа, вампира, если угодно, и предметом данного контракта являются сведения о ритуале Нечестивого Вознесения для оного существа. Вы исполнили ритуал, вы – вампир, а значит вы являетесь ныне участником, второй стороной данного контракта.       – Что ж, я не намерен оспаривать это, – Астарион улыбнулся. – Но разве со стороны вампира обязательства не были исполнены? Семь тысяч душ отправились в Преисподнюю к вашему доверителю. Мефистофелю.       Господин Иргар вздохнул, помолчал немного и медленно проговорил:       – Лорд Зарр, насколько внимательно вы ознакомились с условиями контракта, прежде чем принимать обязательства по нему на себя?       Астарион замер. Да кто ж его знает, что там вообще было написано? Игрок понимающе усмехнулся.       – Так я и думал. Семь тысяч душ были необходимы для проведения самого ритуала, Астарион. Неужели вы решили, что плата за немыслимое могущество будет столь скромна по меркам адских планов? К примеру, ещё до обращения, Страд фон Зарович продал собственную душу только лишь за победу над врагами, а само обращение принесло ему, помимо могущества, проклятие, невозможность покидать Баровию и вечный долг перед Тёмными силами. Такая власть, какую вы обрели сейчас, стоит много, много дороже.       – Что именно? – глухо спросил Астарион. – Чего я должен Мефистофелю? Игрок…       Господин Иргар улыбнулся, глаза его сверкнули хорошо знакомым Астариону азартным огоньком.       – Предлагаешь отбросить формальности и побеседовать, как старые приятели?       В любой игре есть момент, когда признать поражение гораздо выгоднее, чем продолжать игру. Если у кого-то и есть ответы, то только у этого засранца. И он прав – Астарион даже и не подумал о том, что сделка Касадора с Архидьяволом может быть не столь прозрачна. Ему просто неоткуда было это знать.       – Предлагаю, – согласился вампир. – Я знаю об условиях только со слов Рафаила. Но дьявол не может солгать, заключая сделку. Мы убили для него Юргира, значит он должен был перевести мне слова контракта.       Игрок расстегнул пару верхних пуговиц своего сюртука и вольготно раскинулся в кресле.       – Рафаил? – он кивнул с каким-то мрачным весельем в глазах. – Дьявол Рафаил, который – сын Мефистофеля? Только не говори, что ты этого не знал, упырёнок. О, дело принимает интересный оборот… Итак, ты заключил сделку с мечтающим насолить своему папаше дьяволом, который пообещал тебе перевести слова контракта, вырезанные на твой спине Касадором. На твоей, да?       – Да! – раздражённо ответил Астарион. – Оттого, что ты повторишь это несколько раз…       – Браво, упырёнок. Рафаил не мог тебя обмануть и не обманул. Он прочёл тебе текст, что был вырезан на твоей спине. На твоей. Одной из семи спин отродий упокоенного ныне вампирского лорда Зарра. Погоди, погоди, – Иргар рассмеялся. – Мне тут пришло в голову, что, возможно он даже и текст-то не прочёл тебе, а просто рассказал о чём в целом идёт речь. Я прав? Можешь не отвечать. По твоему лицу сейчас видно всё, что ты хочешь сказать. Крайне невыгодная сделка была. Для тебя. Впрочем, в этом и есть некоторая особенность подобного рода сделок с дьяволами. Как правило, они несколько… кабальны.       – И? – мрачно спросил Астарион. – Чего же на самом деле ждёт от меня твой доверитель? И почему ты явился спустя столько времени? А не сразу после ритуала?       Иргар махнул рукой.       – Что такое время? Время для нас – пустая величина. Разумно было подождать, пока ты освоишься, наберёшься опыта в использовании своих новых сил. Зачем тревожить растущего вознесённого вампира? Пусть откормится, войдёт во вкус.       – Что я должен Мефистофелю? – Астарион встал, в мгновение оказался рядом с Иргаром. – Отвечай!       Вокруг заклубились призванные невольно тени, ярость и сила кипели в жилах вампира, ожидая лишь последней команды разума.       – Ну да, примерно об этом я и говорил. Великий, величайший вампир Фаэруна, – без тени какого либо волнения сказал Иргар. – Ручной великий вампир Архидьявола. Вечный поставщик душ для владыки Кании. Да сядь ты уже! Не я загнал тебя в эту ловушку, а твоя самонадеянность, слепая жажда власти и, прости, глупость.       Астарион стоял, а в голове билось только одно единственное слово.       – Вечный? – переспросил он.       – Вечный, – Иргар кивнул. – Ты думал, такое могущество стоит меньше? Ты ошибся. Видишь ли, Астарион, Преисподние находятся в состоянии постоянных войн. И для финансирования их необходимы средства. А там в ходу только одна валюта – души. Поэтому Мефистофелю выгодно иметь такого поставщика, как ничем не ограниченный вампир. Который по запросу предоставит ему необходимое количество душ. Даже если для этого ему придётся уничтожать смертных день и ночь без устали. Но сытые вампиры не устают, не так ли? А ты будешь сыт. Хорошую гончую хорошо кормят. Тебе никто не говорил, что власть – это отнюдь не равно свобода? Любая власть, Астарион.       Астарион оглушённо молчал. Говорить было почти невозможно, а думать попросту страшно. Выходит он просто сменил одного хозяина на другого? Рангом повыше, но по сути работа останется той же – приводить хозяину жертв.       – Погоди, – вампир вскинулся, зацепив показавшуюся чуть светлее, чем остальные, мысль. – Но ведь Касадор-то не мог не знать, что в контракте. Неужели он согласился на это?       Иргар одобрительно улыбнулся.       – Хороший вопрос. Начинаешь думать головой. Касадор умел играть, в отличие от тебя, упырёнок. И стало быть, умел оценивать ставки. Так вот - для него цена за неимоверную власть не казалась слишком высокой.       – Но почему?! – воскликнул Астарион.       – А вот это плохой вопрос. Глупый. Ответ до тошноты прост – Касадор - одержимый властью психопат. И именно поэтому Мефистофель сделал свою ставку на него. У тебя странное восприятие своего бывшего хозяина, мой милый. Он же просто ненормальный. И его решения – это решения безумца. В твоём же случае, это было решением блаженного в своём неведении глупца. Ты вообще удивил меня, упырёнок. А это, поверь, не так-то просто. Ты настолько мало знал, настолько мало видел, но при этом залез в Большую игру, размахивая всего одним козырем – твоим любовником. Не зная ни правил игры, ни того, кто тасует карты. Да что там… Ты даже свой козырь не потрудился изучить как следует. Но поспешил сбросить его на стол.       – О чём ты? – вяло спросил Астарион, тяжело опустился в кресло и оперся руками на стол.       – Я не обещал тебе выдать все ответы разом, друг мой. Причём бесплатно.       – Получается Рафаил… Тоже участвовал в игре? – Астарион чувствовал себя как кролик, бьющийся в силках, когда каждое новое движение только затягивает очередную жилку ловушки.       – Рафаил, – Иргар скривил губы. – Я же уже ответил на этот вопрос. Рафаил спит и видит как бы подогреть седалище своему папаше. Он прочитал тебя с самого начала и понял, что нужно всего лишь дать тебе крупицу информации о невероятном могуществе ритуала, сыграть на твоей ненависти к Касадору, а всё остальное ты сделаешь сам. И вместо безумного, но надёжного в делах поставщика, Мефистофель получит непредсказуемое, капризное и слабое духом существо. Уже сейчас готовое бежать на поиски лазейки. Мечущееся в поисках выхода. Безумие властолюбца Касадора – выгодно и стабильно. Твоя горящая вечным хаотичным мятежом и подкошенная тяжёлой жизнью, искалеченная душонка – скорее проблема, чем польза. Рафаил сделал хорошую ставку. Да ещё так удачно подвернулась твоя связь с бааловым отродьем, которое из шкуры вывернулось, чтобы вознести тебя. Определённо, он весьма гениален, даже среди дьяволов.       Астарион смотрел в светящееся довольством лицо Иргара и пытался собрать мысли в какое-то подобие связной конструкции. Думай, вампир. Отбрось сейчас в сторону гордость, самомнение и желание уничтожить на месте этого… человека? Выход должен быть, выход есть всегда. Сам Игрок говорил когда-то об одном единственном шансе, который всё равно шанс. Надо только воспользоваться им. Поэтому терпение, только терпение.       – Я ничего не понимаю в ваших адовых делах, Игрок, – задумчиво произнёс Астарион. – Но мне казалось, что для получения души недостаточно просто убить её носителя. Вроде основа – добровольность, нет?       – Отличный вопрос. Радуешь. А что-такое добровольность в нашем мире? Отчаяние? Зависимость от своих желаний? Всё то, что способно подтолкнуть душу к заключению сделки. Добровольным ли было желание семи тысяч отродий? Формально – да, но…       Ещё не хватало. Астарион ощутил ледяные когти отчаяния, сжимающиеся на горле.       – Отродья? – спросил он, кусая губы.       – Отродья, – Иргар склонил голову на бок. – А ты думал, что сможешь так и жить вознесённым лордом, и баловать и холить свои созданные игрушки? Добреньким хозяином хочешь быть, Астарион? Быть не Касадором? Вот его перспектива отправлять в ад, обращённых им же, совсем не пугала, а ты в ужасе. Ты – не Касадор. Ты теперь много выше. А скоро станешь кошмаром всех вампиров Фаэруна – настоящих и будущих. Стать отродьем лорда Зарра будет считаться самой страшной судьбой для любого смертного. Как тебе такое величие? Захватывает дух, не правда ли? Не этого ли ты хотел? Хотя нет, прости, этого хотел Касадор. Вечно путаю вас, алчущих власти.       – Заткнись! Замолчи! – Астарион уже не мог сдерживаться.       Иргар смотрел на него с прохладным интересом, будто выжидал чего-то ещё.       Астарион внезапно сник. Оперся подбородком на сцепленные в замок руки. Поднял глаза и медленно сказал:       – Рафаил, – приметил дёрнувшийся уголок рта Игрока и продолжил. – Рафаил – возможно, он и есть та самая лазейка… Его ставка ведь рассчитана не только на мелкую пакость с заменой поставщика?       – Возможно, – Иргар уже открыто улыбался.       Астарион тоже улыбнулся ему, хотя казалось от этой улыбки лицо буквально треснет от напряжения.       – А скажи мне, Игрок, откуда у тебя такая глубокая осведомлённость обо всём этом, а? Для поверенного, пусть даже и самого Мефистофеля? И, может я ошибаюсь, – словно бы ещё и личный интерес?       – Не ошибаешься, упырёнок– улыбка Иргара стала ярче. – Я уже говорил тебе, что ты вызывал моё любопытство ещё в твою бытность рабом Касадора. Я ведь помог тебе тогда? Может ты и есть – мой личный интерес?       Астарион откинул голову и рассмеялся. Истерично, нервно.       – Да даже я, с моим чудовищным самомнением, никогда не поверю в подобную чушь, господин Иргар. Заканчивай свой маскарад!... Рафаил.       – Как угодно, вампирчик, – дьявол щёлкнул пальцами. – Обсудим детали нашего будущего сотрудничества?